***
Коммутатор срабатывает именно в тот момент, когда Наташа скидывает только что нарезанные овощи в сковороду. Картофель, морковь, баклажаны, паприка. Кажется ничего сложного. Но движения осторожны, аккуратны. «Если б нужно было этим ножом обезвредить какую-нибудь маленькую армию, все произошло бы намного быстрее», —фыркает шпионка и, отложив доску, отвечает на вызов. — Романофф на связи. — Здравствуй, — этот низкий голос. При всем желании она не может спутать его ни с чьим другим. А ещё, Баки никогда не представляется, когда звонит. Единственный из всей команды: — Стив очнулся. — Всё прошло хорошо? — рыжая ловит себя на том, что задерживает дыхание. — По плану, — кажется она может без труда представить, как мужчина коротко кивает. Будто боится привлечь внимание резкими движениями. Конечно, Зимний Солдат ничего такого не боится. «Это всё бред», — задумчиво уставившись в раковину Нат всё-таки выдаёт: — Я приеду. Возьму мальчиков и приеду. — Не надо. Он спит. — Барнс, не шути, — фыркает женщина. — Кэп только проснулся. — Врачи сказали это нормально. — Что ещё они там сказали? — Ещё немного и смогут создать антидот… — пожав плечами, потому что на самом деле ему не страшно, что ГИДРА достанет его. Знает, что не достанет. А Вдова. Она пережила не одно столкновение с Зимним Солдатом, значит, сможет пережить и это. — Угу, — посолив содержимое сковороды, Вдова накрывает её крышкой. Отрешённо так. Будто и не здесь сейчас: — Ты его видел? — несколько шагов из кухни превращаются в ещё столько же к гостиной. И ещё. И ещё. — Нет. Пока не пустили. Какие-то обследования, чтобы точно удостовериться, что его можно выписывать. — Баки, — резко остановившись посреди коридора. — Что? — мужчина тут же напрягается. — Они сказали ему про Тони? — кажется даже тишина, повисшая на волнах сигнала, уже служит ответом: — Та-ак, — тяжелый вздох, — ты должен сказать ему. — Наташа, нет… — на выдохе. — Не хочешь же ты полагаться на этих идиотов! — Эти идиоты сделали так, что Стив здесь, а не на кладбище, — напоминает ей Барнс. — И что? — действительно не понимая. — Я не могу. — Ты — его друг! Надо ему сказать! — рыжая повышает голос, она давно на грани срыва. Странно, что с последнего задания без серьёзных травм вернулась. Рассеянная, даже самой противно. — Но не про Старка, — Наташа еле слышит эти слова. Будто и не должна была услышать. Будто Баки говорит это самому себе в первую очередь. И поначалу женщина, конечно, не верит. Нет: — Это ещё почему? — Иногда… — в трубке раздаётся кашель — попытка прочистить горло. Барнсу нужно приложить усилие, чтобы всё-таки сказать то, что хотел. Доверять кому-то до сих пор слишком сложно: — Иногда кажется, мне нельзя даже имя его называть при Стиве, — шпионка, закусив губу, старается ничего не ляпнуть. Чересчур запутанная история. Но у этих двоих и не могло быть просто. — Я уверена, что это ему будет легче услышать от тебя. — Можно, конечно, попытаться свести всё к шутке, но кого она обманет. Рыжая качает головой и всё-таки выдает: — Особенно, если мне ты говоришь не приезжать, — хитрая усмешка. Барнс даже не сразу осознает, как Романофф вывернула всю ситуацию, а когда понимает усмехается: — Лиса! — Это не я. Ты сам. — смех гаснет очень быстро. Как будто без Кэпа и Тони никто из них не сможет быть хоть сколько-нибудь счастливым уже никогда. И это напрягает Вдову. — Мне… — тяжелый, напряжённый вздох, как будто Солдат решается, — мне пора. — Задание? — От тебя, ага. — Дети ждут его, передай, — опершись о косяк шепчет Вдова. Так, чтобы мальчики не услышали, что она говорит об их отце. — Ладно. — Звони. — Пока. Почесав макушку черенком деревянной лопатки, Нат смотрит на детей играющих с Дубиной. Как таковой дилеммы нет. Она знает, что не будет говорить им о Стиве, пока он не сядет в машину и не поедет в сторону башни. Пока не будет известно точное время, когда Капитан переступит порог лофта. Мальчики намучились за последние месяцы. Лишние переживания ни к чему. — Мисс Романофф? — электронный голос дворецкого вырывает Наташу из раздумий: — Джарвис? — Ваше рагу. Оно горит. — Черт! — шпионка бежит на кухню, но как только видит плиту, становится понятно, что всё бесполезно. Вонючий, тёмно-сизый дым валит из-под крышки, разнося едкий запах гари по всему помещению. Джарвис уже включил вентиляцию. Но на кухне Тони эксперименты не проводит, поэтому здесь она не такая усиленная, как в мастерской. Вдова даже не пытается перемещать безнадежно сгоревшее блюдо, как только видит, как прочно пригорели кусочки овощей к поверхности сковороды. К которой, кажется ничего не может пристать: — Чёрт! — Ужин откладывается, да? — Джек стоит на пороге. Звучит это совершенно без укора, но Наташе всё равно становится стыдно. Мальчик даже не зажимает нос, хотя вонь всё ещё стоит приличная, а от дыма слезятся глаза даже у неё: — Пицца? — Мы ею завтракали. — Суши? — устало. — Бургеры? — Бургеры. — облегченно выдыхает женщина и кивает, — Джарвис… — Уже едут, — Романофф кажется или в бесстрастном голосе дворецкого слышно ехидные нотки: — В этом доме хоть кто-нибудь в меня верит? — горло першит, может поэтому у неё получается не так уж и сердито.***
Когда Стив просыпается, он видит Баки. А может и просыпается Кэп оттого, что на него смотрят такие родные глаза. — Привет, — через силу улыбается Роджерс, — давно ждёшь? Барнс передёргивает плечами, быть может показывая так, что время не важно. А может просто потому, что всё ещё сложно собраться с мыслями и рассказать другу о состоянии его мужа. — Много я пропустил? — напряжённый взгляд почти прозрачных глаз словно пригвождает Солдата к стулу, но тот ещё пытается сопротивляться: — Ну так… — выдаёт мужчина неопределённо. — Бакс! — Капитан толком и не может вскрикнуть, но пытается. Тут же закашливается. Баки мгновенно оказывается рядом и протягивает ему стакан воды. Прохладная. Она приятно холодит раздражённое горло. Барнс смотрит на друга. У него были часы сидения здесь, чтобы заметить эту морщинку залегшую между бровей и болезненные синяки под глазами. Стив выглядит измученным. И мужчина не хочет быть причиной этого. Но всё-таки говорит: — Война закончилась, когда ты сдался. — Я знаю, — сглотнув, Кэп ставит стакан на тумбочку, откидывается обратно на подушку. — Большинство сдались вслед за тобой. Кто-то мигрировал в Канаду, — Солдат не смотрит на него. Взгляд сам собой упирается в пол. А голос звучит ровно, без эмоций. Будто он не о сослуживцах рассказывает. Будто это все просто рапорт. — Так. — Потом в тебя стреляли. — Слышал уже, — Роджерс не может смотреть на бесстрастное лицо друга, будто он снова запрограммированный зомби, будто они не справились с внушённым алгоритмом. Блондин накрывает сжатые в кулак пальцы Барнса своими, пытаясь поддержать, — дальше. Баки вдруг смотрит на него, так пристально, будто рентгеном проверяет: — Дэнверс отвечала за организацию твоей защиты. Знал? Кэп качает головой, задумчиво: — Я знаю Капитана Дэнверс. — Если Старк Индастриз поднажмёт, у неё больше не будет звания. — Что? Зачем это Тони? — хмуро. — Поттс. — Солдат ловит непонимающий взгляд Стива, — Этого хочет она. — Но Пеппер обычно не лезет в дела супергероев, — задумчиво, — что ты не договариваешь? — взгляд Кэпа суров. И Баки совершенно не хочет с ним связываться. Но Зимний Солдат не боится ничего. Кроме, разве что, причинить боль другу, наверное. Поэтому он осторожно продолжает: — Когда Старк узнал, что Капитан Марвел должна была гарантировать тебе безопасность… — Так… — резкий выдох. — Мы уже знали, что ты в коме. В такой глубокой, что никто из медиков не мог гарантировать твоё выздоровление. — Что он натворил? — Роджерсу не хватает дыхания спросить это в голос, с губ срывается жалкий хрип. Но Барнс слышит всё. Каждое слово. Конечно, кому как не мужу знать об импульсивности гения. — Я думаю это был нервный срыв, — сглотнув, — Боже, Стив, ты бы видел его, — перед глазами встаёт измождённое ночами без сна лицо миллиардера, — Вряд ли он соображал что делает. — Тебе не нужно его защищать! — срывается Кэп и, возможно, таким Баки видит его впервые. — Просто расскажи, что было дальше. — Он напал на Дэнверс. Было сражение. Тони, — запнувшись, — костюм Железного Человека вышел из строя от той энергии, что она пустила в ход. Он упал, — язык судорожно облизывает пересохшие губы, перед последним рывком: — Позвоночник сломан в двух местах. Старк без сознания уже девятнадцать дней. — Так, — резкий выдох и попытка подняться, но, с непривычки, движение Роджерса слишком быстрое, слишком стремительное. Голова идёт кругом, — он здесь? Почему мне сразу не сказали? — Может быть именно поэтому, — Баки придерживает его за плечи, — ляг. — Нет. Мне нужно его увидеть! — От этого его состояние не изменится. Врачи не знают, почему он не приходит в себя. — Кэп буквально падает обратно на кровать: — Почему его никто не остановил? Как так получилось? Ладно ты. Тебя бы Тони к себе не подпустил. Но Наташа? Пеппер? Роуди? Почему позволили… — Пытались, конечно. Но не зря же он гений. Обвёл всех вокруг пальца. Сменил пароли. Чуть ли не перекрыл доступ в Башню для Мстителей, — и Солдат снова не смотрит на бывшего любовника. «Опять эти никому не нужные признания», —со злостью думает он: — Стив! Тони думал, что ты умрёшь! Тебя на плаву держали только аппараты. Я знаю, что он чувствовал… Роджер сглатывает, пытаясь сдержать слёзы, которые, кажется, рвутся прямо из груди. Напряжение, тревога, страх, всё в них. — …и я мстил. Только я рванул за убийцами. Тогда никто и не подумал, что Тони захочет свести счёты с кем-то из наших. — Это всё бред какой-то, — зажмурившись, всё-таки позволяя слезам просочится через сжатые веки. Кажется, он тоже понимает, что чувствовал любимый, когда напал на Кэрол. Только в этом случае Стив не может винить её за самооборону. — Прости. Наташа настояла… — Роджерс только скованно так кивает, но не открывает глаза, пока боль разлившаяся ядом по телу не перестает жечь влагой глаза: — Ты знаешь где он? Отведи меня, — не дожидаясь ответа. — Стив, — тяжёлый вздох. — Не говори, что нельзя. Потому, что я готов вырубить каждого, от кого это услышу, — и Кэп знает, о чём говорит. Всё-таки садится. Свесив с кровати ноги, осторожно проверяет держат ли. Пара минут и Капитан всё-таки встает. Упрямства у Роджерса всегда было с запасом и Баки знает это. Так же как и то, что выбора у него особо нет. Либо он отведёт Стива, либо тот сам попробует найти палату мужа. Уж слишком хорошо Солдат знает этот упрямый блеск глаз Стивена. — Ладно, — кивает брюнет и поднимается, — пойдём.***
«Как же так», — мелькает в светловолосой голове, и Роджерса буквально несёт к этому высокотехнологичному саркофагу. Посреди знакомого голубого свечения, будто свет от реактора, который когда-то был в груди гения, лежит его любимый и, кажется, спит. Никаких кислородных масок, никаких иголок и капельниц. Грудь Старка размеренно поднимается и опускается. — Тони… — всхлипывает Капитан и резко замолкает. Невольно, неуклюже он чуть подрагивающими пальцами гладит еле тёплое стекло. Наклоняется и целует прозрачную крышку, где-то напротив губ. Уткнувшись в поверхность лбом, Кэп пытается собраться с мыслями. «Нужно оставаться трезвым. Срочно. Домой. Томми. Джек. Как они там, пока нас не было? Надо проверить. Домой». Мысли-мысли-мысли. Он должен идти. Действовать. Но не может оторваться, не может разорвать прикосновение. — Медики уже работают… — Баки сложно подобрать слова. Так же сложно, как и наблюдать за этим разбитым человеком перед собой, только отдаленно напоминающем его Стива, — я слышал Джек может им помочь и процесс выздоровления ускорится… — он просто выдаёт первое, что приходит в голову, — мальчишка ведь гений. Барнс просто не может выдержать эту тишину, нарушаемую только работой аппаратуры. Не может видеть такую родную широкую спину, склоненную в каком-то молитвенном порыве перед этим стеклянным гробом. — Конечно. Джек справится, — напряжённо, только уголками губ улыбается Роджерс, выпрямляясь, — а я буду рядом. Солдат только успевает открыть рот, чтобы сказать что-то ободряющее, когда улавливает: — Слышишь, Тони? Я рядом. Мы справимся, — когда становится понятно, что Капитан разговаривает вовсе и не с ним, Баки уходит. Осторожно, как можно тише, прикрыв дверь. Зная, что всё это, происходящее сейчас в палате, в общем-то не для его глаз и ушей. Сглотнув комок в горле, он дрожащими пальцами набирает на мобильном одинокое «рассказал» и, отправив его Наташе, стремительно уходит по коридору. «Интересно, бары уже работают?»