love is a battlefield

      С утра он просыпается от того, что в глаза долбит свет. А всё потому, что Джарвис опять забыл задёрнуть шторы. Чертыхнувшись, Старк поворачивается на другой бок. Свет больше не бьёт в глаза, но теперь он лежит, уткнувшись носом в плечо Стива. Вот тут и вспоминается, что Джарвис не мог задёрнуть шторы, потому что сейчас они на квартире Кэпа. От осознания этого Тони окончательно просыпается. В прошлый раз, когда он оказался в такой же ситуации, он также проснулся первым. Вот и сейчас гений просто лежит, прослеживая взглядом каждую прядку волос, изгиб надбровных дуг, чуть дрожащие светлые ресницы, прямой нос, чётко очерченный подбородок, и, конечно, чуть припухлые после ночи губы, которые так и привлекают его взгляд.       Он только смотрит, не трогает, боится разбудить Роджерса раньше, чем уйдёт. Боится примерно так же, как и того, во что вляпался, когда переспал со Стивом впервые. Поэтому он в очередной раз осторожно вылезает из-под одеяла, собирая по комнате одежду, начинает одеваться, всё ещё не в силах оторвать взгляд от любовника.       Последний штрих — он скручивает бабочку и, засунув её в карман брюк, идёт на выход, но в этот раз, в отличие от всех предыдущих, Стив окликает его.       Он не говорит ничего особенного. Просто тихое на выдохе «останься» выворачивает сердце из груди, то самое, которого по городским легендам у Тони Старка, вроде как, не существует.       У гения после вчерашнего банкета гудит голова, и у него совсем нет сил на разборки, серьёзные разговоры, и уж тем более скандалы. Но кто же знал, что у Кэпа есть секретное оружие, джокер в рукаве — это «останься»? Брюнет не знал. До этого момента.       Гений боится на него смотреть и совершенно не хочет оборачиваться, но Тони идёт наперекор своему страху и медленно поворачивает голову. Стив сидит на кровати, лишь немного прикрытый простыней, весь утопающий в свете только родившегося дня, и не щурится, серьёзно смотрит на него.       — Стив, пожалуйста, не надо, — да, миллиардер умоляет. Фактически ему сейчас только это и остается, чтобы всё не закончилось выяснением отношений, которых у них и нет толком.       — Я просто хочу, чтобы ты вернулся в постель и поспал нормально, а не убегал, как воришка, чуть заря, — Капитан тоже устал и не выспался. Это видно по чуть тёмным следам под глазами. Если уж у Роджерса синяки от недосыпа, то как выглядит он. Тони хмыкает.       — Вот этого и не надо было, Кэп. Не надо обо мне заботиться.       — Кто, если не я? — нежно усмехается тот, поднимаясь с постели. Стоит ли упоминать, что простыня остается на кровати, и он, в чём мать родила, точёный, как из-под руки скульптора, подходит к Старку, расслабленный и спокойный.       Тони упрямо качает головой. Просто всё это начинает ещё больше походить на какой-то странный вид отношений, а ему это не надо. Он этого не умеет, и, наверное, это единственное в чём он не хочет учиться разбираться. Но Стив. Взгляд не оторвать от его широких плеч и гладкой груди, накаченных рук и тонких выделяющихся ключиц. Ниже брюнет не смотрит. Не стесняется, скорее, боится сдаться и остаться.       — Если тебя смущает свет, я задерну шторы, — пожимает плечами Капитан, разрушая последний невысказанный аргумент мужчины.       — Меня ничего не смущает! Меня ничего не может смутить просто физически. У Старков ген смущения отсутствует за ненадобностью, — фыркает Энтони.       — Зато упрямства с достатком, — усмехается Роджерс и идёт к окну закрывать шторы. С этого момента в комнате воцаряются сумерки и тишина.       Тони прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями, чтобы всё-таки уйти, но ему просто не хватает времени, каких-то может быть десяти-пятнадцати секунд. Как только он чувствует кончики пальцев любовника на лацканах своего смокинга, пути назад нет. Стив не прикасается к его обнажённой коже, он трогает именно ткань, но Тони это чувствует, как прикосновение, почти болезненно. И резко выдыхает.       — Я просто забочусь. Тебе нужно поспать, выспаться, а не запираться опять в мастерской.       Гений согласно кивает, шагнув ближе к Стиву, тот всё понимает, даже не видя кивка.       Кэп стягивает с брюнета пиджак и рубашку, стараясь не задевать обнаженную кожу и уж точно даже не думая самому расстегивать гению брюки.       Мужчина понимает очень чётко то, что можно было делать ночью, сейчас лучше не повторять.       — Сти-ив, — резко выдыхает Старк. — Что же ты делаешь со мной? — его голос звучит устало, и он, наверняка, сейчас так и выглядит. Хорошо, что блондин не видит этого потрёпанного лица. Роджерсу хочется запустить пальцы в растрёпанные волосы, перебирая пряди. Хочется до щекотки на кончиках пальцев, и из-за этого Капитана переполняет досада.       — То же самое, что и ты, когда я не могу отказать тебе, — выдыхает Стив. И тут брюнет понимает, что все его старания не впутываться в отношения просто бесполезны. Он уже влез во всё это и сам не заметил как. И Стивена втянул. Он мысленно ругается на самого себя, стоя рядом с любовником в одних брюках.       — Давай. Не заставляй меня относить тебя, — Капитан всё-таки берёт его за руку, и Тони прошибает ток, он дергается. Стив напрягается, ему не нужно прикладывать усилий, чтобы сделать миллиардеру больно, но тот прижимается к нему, обнимая. Показывая, что всё в порядке. — Ты же знаешь, я не люблю, когда меня поднимают, — и, отстранившись, идёт в сторону кровати, снимая брюки. Роджерс уже лежит под простыней, когда Старк забирается к нему, упрямо сдерживая зевок.       — Спи, — усмехнувшись, шепчет Стив, обнимая гения. Всё-таки запустив пальцы в каштановые пряди.