***
Старк проснулся с раскалывающейся головой. В комнате стоял ужасный холод. Такой, что ещё немного и можно перестать чувствовать пальцы ног, а в открытое окно залетал снег. «Какого?» — мелькнуло в голове брюнета, но он вспомнил: Стив открыл. — Джарвис, ты мог бы и закрыть окно, — саркастично заметил гений. — Советские технологии отрезвителей, сэр, — отчитался дворецкий. — Советские технологии, — передернув плечами, Тони поднялся с кровати и закрыл окно. — Кофе. Срочно. На кухню, — говорить, в общем-то, не хотелось, а на кухне, наверняка, был кто-нибудь из Мстителей, если не сам Кэп. Поморщившись, брюнет размял шею. Как это ни странно, он помнил всю безобразную ночную сцену от момента, когда открыл глаза, до последнего обидного слова, сказанного Роджерсу. И сейчас совершенно ясно, что зря он всё это наговорил. Но извиняться Тони не умел, даже когда хотел. Поэтому, обычно не делал этого. Точно он знал то, что с Кэпом не получится всё спустить на тормозах. Роджерс в такую рань, конечно, уже сидел на кухне. Аккуратный, умытый и причёсанный, чуть ли не в форме. «Хорошо, что не в форме.» — мелькнула мысль в голове брюнета, перед тем как он поздоровался. — Стив, — Тони просто кивнул, и сел за стол напротив Капитана, показывая, что не избегает его. Наверное. — Старк, — прозвучало немного удивлённо. Ещё бы! В такое время Тони, обычно, только ложится спать, а не приходит на кухню за кофе. — Я.. хотел... — слова подбирались о-очень сложно. — Кофе, сэр, — дворецкий будто чувствовал, как тяжело хозяину. — Спасибо, Джарвис, — прокашлявшись, Тони взял свой чёрный кофе и сделал обжигающий глоток. Прошли доли секунды, и он уже начал чувствовать себя лучше. Наверняка, самовнушение, но ему было плевать. — Не надо извиняться, Старк, — усмехнувшись, покачал головой Роджерс. Он всё это время наблюдал за «Железным человеком» и не был бы хорошим командиром, если бы не разбирался в людях. Было ясно, что Тони не железный, что просто так не уходят в запои и не прикрываются шелухой безразличия или небрежности. Осталось только понять, как донести до этого технического гения, совершенно не разбирающегося в людях, что и Капитан Америка не идеален. Стив обратил на Тони внимательный взгляд голубых глаз. «Он просто не знает, что лёд, из которого его вытаскивали, был такого же цвета.» — подумал Старк, поймав этот взгляд и видя, что извиняться действительно не надо, потому что на него не в обиде. Ни за истерику, ни за «Франкенштейна». Кстати, об этом. — Я на самом деле не считаю тебя Франкенштейном, ты намного симпатичнее, — попытался отшутиться Старк. — Франкенштейна боялись, хотя бы. А меня.. Да ты же знаешь. Обезьянка для поднятия духа солдат, которые и за равного-то не признавали, поднимали на смех. А я мог убить каждого одним ударом. Я так злился, ты не представляешь. Я был в ярости. Никогда не думал, что стану военным. Учился на художника, но когда началась война... Это было ужасно, просто потому, что кто-то решил, что его раса и идея лучше, чем все остальные на планете. И я злился и пытался попасть в армию. Тридцать семь раз отказали к тому моменту, как меня нашел Говард. И я ведь поверил и твоему отцу, и Эрскину. Поверил в то, что действительно смогу улучшить этот... мир. Тони усмехнулся. Даже пытаясь рассказать о том, как злился, Роджерс не мог выругаться. — Ты знаешь, это было больно, — Кэп и не заметил усмешки Старка. — Каждая клеточка перестраивалась заново, каждый ген. А потом надо было привыкнуть, всё было внове. А в итоге меня выставили даже не Франкенштейном, а так, забавным экспериментом. Обезьянкой. Конечно, Тони было неудобно. Он даже немного елозил на стуле. Никогда не мог долго усидеть на одном месте, а тут ещё и реагировать нужно было хоть как-то. И он нашёл, наверное, самый безобидный вопрос, просто чтобы показать, что слушал и услышал. — Почему ты никому не показываешь свои рисунки, а, Капитан? — хитрый карий взгляд поверх кружки немного завораживал, как будто отогревая ледяной.3
23 января 2017 г. в 16:46
В какой-то момент Мстители просто поняли, что не видели Тони уже несколько дней.
«Мистер Старк в своей комнате, — отвечал Джарвис на все вопросы. — Просил его не беспокоить.»
Все кивали и расходились. Так было последние три дня, и Стив, наконец-то, решил положить этому конец. Он просто отложил альбом, в котором уже битый час пытался изобразить хоть что-нибудь и, выйдя из своей комнаты, пошёл к Старку.
— Джарвис, открой мне, — уж что-что, а приказы Кэп умел отдавать.
— Мистер Старк приказал никого не пускать, — проговорил холодный электронный голос.
— А мистер Старк там вообще жив? — Стив постоянно забывал, что разговаривает с искусственным интеллектом и что просто глупо злиться на машину. Но Кэп и не считал себя гением, поэтому злился.
— Организм мистера Старка функционирует в пределах нормы, — звучало вполне равнодушно, на вкус Роджерса.
— А нормы, надо полагать, он установил сам, — фыркнул Кэп. — Джарвис открой дверь, иначе я возьму молот Тора и выбью её.
— Отрицательно. Подобное невозможно.
— Скорее, не нужно, потому что я и так сейчас вынесу эту долбаную дверь, — Стив даже выругаться нормально не мог, но уже отошёл для разбега.
— Такое, вероятно, положительно, — и дверь открылась. Сама, как по волшебству. Хотя, Старк бы, наверняка, фыркнул на подобное сравнение глупого Капитана.
Первое, что заметил Роджерс, когда зашёл, был даже не запах перегара, стоявшего в комнате, или дым стелющийся по потолку. Нет, это был Тони. Спящий, сидя у кровати. Со стаканом виски в руке и дымящимся косяком в пепельнице.
— Тони, — выдохнул Кэп, подрываясь к Старку. — Ну что же ты, — он отставил стакан, затушил окурок и потряс брюнета за плечо. — Тони, просыпайся! Ты когда ел в последний раз?
Ничего вразумительного гений ему, конечно, не ответил. Глаза приоткрыл и хорошо.
— Давай, я помогу тебе, — поднимаясь сам и поднимая гения, Стив уложил его на кровать.
Тем временем брюнет неразборчиво продолжал бормотать что-то про безопасность и про то, что никому нельзя верить. Проклятый Нью-Йорк. Потом он, вдруг, как будто на секунду придя в себя, произнёс короткое: «Роджерс, пошёл вон» — и снова провалился в алкогольную полудрёму.
Кэп, тяжело вздохнув, сел рядом.
— Зачем ты это делаешь? Ты же умный. Гений. Знаешь, как алкоголь действует на твой мозг, как он его разрушает. — Стив говорил тихо, расстегивая на Старке рубашку, в которую тот был одет на приёме в субботу. Был уже вторник.
«С приема и пьет.» — нахмурился Роджерс.
— Оставь меня в покое, чертов Франкенштейн, — прикрикнул Старк, вырываясь.
Стив, как примерный мальчик, положил руки на колени и укоризненно глянул на Тони.
— Что ты смотришь? Вали отсюда! — буркнул мужчина, отворачиваясь. Стянул рубашку через голову и кое-как откинул её в сторону.
— Твой отец никогда бы себе такого не позволил, — оскорбленно заявил Капитан, будто это его сын ведет себя неподобающе. — Ты недостоин носить фамилию Старк. Недостоин называться гением! Ты жалок! — он поднялся, возвышаясь над лежащим гением.
В огромной спальне тут же стало тесно. Мягкое свечение реактора оттеняло лицо Старка. Было видно, как он с трудом собирал мозги в кулак и сосредотачивался. Потом потёр ладонью лоб и почти связно произнёс:
— Мне совершенно насрать на то, что ты думаешь про грёбаную фамилию моего ебанутого на всю голову папаши и меня. Не вынуждай меня выслушивать этот писк лабораторной мыши, — на последнем слове голос едва уловимо сорвался.
— А ты забавный, — засмеялся Кэп громко и открыто, запрокинув голову. — Эта мышь могла бы раскатать тебя в лепешку одним ударом, — вдруг, серьёзно заявляет он. Про себя Стив знал, что ни за что бы этого не сделал, но здесь главное — быть убедительным.
— Эта мышь всё ещё жива, потому что моему отцу было просто скучно, — фыркнул Тони.
— Не путай его и себя, — покачал головой Роджерс. — Он был патриотом и делал всё, для того, чтобы защитить свою страну, в которой собирался растить своих детей. Но даже такой гений как он, судя по всему, мог ошибиться где-то, — Кэп подошёл и открыл окно, чтобы проветрить комнату.
— Роджерс, заткнись! Или я сейчас тебя убью. Говард Старк не собирался растить никаких детей. Говард Старк был таким же помешанным на флаге со звездочками, как и ты. Он делал всё, чтобы найти тебя. Всю свою жизнь он бредил этой национальной идеей, которая продержалась так недолго. Этим героем, этой поганой Америкой и светлым будущим. Знаешь, как его, защитника страны, звали? Знаешь, что я думаю о патриотизме, Стив Роджерс? Я ненавижу эту страну, я ненавижу этот флаг и больше всего я ненавижу тебя. Ты сочетаешь всё, что я не ненавижу, поэтому я прошу последний раз...
— Организм мистера Старка функционирует за пределами нормы, — деликатно и также бесстрастно встрял в разговор Джарвис.
— Звук на минимум! — ещё громче заявил Старк. — Может он и собирался растить детей с тобой, — уже тише и ехидно заметил Тони, — но тебя не было. И когда тебя не было, искал тебя. Даже когда я — ребёнок, которого, по твоим словам, он желал растить в этой ужасно тупой стране, — болел, или изобретал что-нибудь гениальное, только чтобы привлечь его внимание. И знаешь, что, Роджерс? Я нашёл тебя! И всё, что я прошу — каплю благодарности, — снова ехидство. — Сделай так, чтобы я видел тебя настолько мало, насколько это возмо... — звук прервался так резко, что тишина сразу с грохотом обрушилась на Стива. Глаза Тони закрылись, а нежно-голубое свечение приобрело яркий синий цвет.
— Что? Что это значит? Джарвис? — Стив нахмурился, не понимая, что происходит и всё ли в порядке. Нервничал, конечно. — Джарвис! Звук! Что происходит? — ох уж эти современные технологии. Стив старался себя контролировать и не думать, как старичок, но в такие минуты просто не следит за этим. Уже сидя рядом с Тони, напряжённо вглядывался в лицо, проверяя пульс на шее.
— Организм мистера Старка функционировал за пределами нормы. За последние сутки процент синтетических веществ в организме превысили норму на 46%, алкоголь превысили норму на 50%. Из-за того, что мистер Старк не спал, организм не имеет возможности выдерживать эмоциональные переживания. Эмоциональные переживания превысили норму на 70%. Упоминание Говарда Старка пагубно влияет на организм мистера Старка, — это могло показаться, но в компьютерном голосе послышалось осуждение. Целую минуту Стив находился на пике напряжения, слушая размеренное предоставление данных и не смея прервать Джарвиса, последняя его фраза была:
— Мистер Старк спит и будет спать ближайшие восемь часов, для восполнения сил, — техника стоила своего хозяина.
— Сукин сын, — вырвалось у Стива с облегчённым вздохом.