ed sheeran – how would you feel (paean)
Они сидели в его старом синем джипе и смотрели кино, которое показывали на синимадроме в этот воскресный ноябрьский вечер. Это должно было быть что-то типа дружеского времяпрепровождения, на которое, как выяснилось в самый последний момент, никто кроме Стайлза и Лидии прийти не смог. У Эллисон возникли какие-то срочные совместные дела с Айзеком, а Кира, Скотт и Малия неожиданно вспомнили, что вынуждены были подготовиться к тесту по географии, на которую они ходили вместе. И вот, Стайлз забрал Лидию в половине девятого около ее дома, и теперь они сидели здесь вдвоем. На огромном экране напротив шел ее любимый «Дневник памяти», ради которого она собственно сюда и приехала. Нет, конечно, смотреть этот фильм на диске из проката вместе с Джексоном было мило, но на таком большом экране было впечатляюще и оттого увлекательнее в сотни раз. И ее обожаемые Рейчел МакАдамс и Райан Гослинг лежали сейчас на перекрестке и говорили, что незамедлительно умрут, если вдруг пронесется какая-нибудь машина, а затем смеялись, захваченные адреналином. И Лидия хихикнула тоже, а затем почему-то перевела взгляд на парня в клетчатой рубашке, что сразу же посмотрел на нее в ответ. Ее рыжие волосы были собранны в конский хвост, правда пара клубничных прядок спадала на изумрудные глаза, но она не хотела их убирать. Кутаясь в шерстяной клетчатый плед, она продолжала смотреть на Стайлза, чувствуя, как сердце тихо стучит в груди: тук-тук, тук-тук. И Лидия никак не могла заставить себя перевести взгляд снова на экран. Он словно завораживал ее. И она продолжала разглядывать его карие глаза, наполненные теплотой и блестящие искренностью. Он смотрел на нее так, как никто на нее никогда не смотрел, и от этого почему-то хотелось плакать. И Мартин сглотнула собравшийся в горле ком, все также не прерывая зрительный контакт. В тот момент Лидия вдруг поняла, что, наверное, хотела бы провести с ним не только остаток этого серого вечера, но и, пожалуй, все остальное время после. Но мысль о том, что это абсурдно, ведь зачем Стайлзу Стилински нужна она: иногда самовлюбленная, иногда заносчивая, иногда такая же саркастичная Лидия Мартин, заставила ее залиться румянцем, от которого она тут же закусила нижнюю губу. И внутри нее что-то оборвалось. И он продолжал смотреть на нее. И это было так… Это было так, что ей больше был не нужен этот дурацкий, колючий плед. Ей показалось, что он, наверное, хотел что-то сказать, потому что уже было слегка приоткрыл рот, но почему-то лишь натянул теплую улыбку, неловко почесал затылок, все также не прерывая зрительный контакт, а затем, тяжело вздохнув, вернулся к просмотру ее любимого фильма. Лидия никогда не смотрела «Дневник памяти» просто так. Обычно, она делала это, когда была на свиданиях, ведь держать руку молодого человека намного приятнее, чем в одиночестве жевать попкорн, наблюдая тяжелую любовную линию главных героев и заливая солеными горькими слезами пол. Но сейчас, здесь, в этом стареньком тесном джипе, вместе со Стайлзом это было намного лучше, чем любое другое свидание, которое у нее когда-либо было. А когда «Дневник памяти» закончился, и она вытирала бумажным, уже промокшим насквозь, платочком свои покрасневшие от слез глаза, он лишь осторожно похлопал ее по плечу, сказав с утешающей улыбкой на губах: «Ну, тише, Лидс. Не плачь». А после того, как рыжеволосая кинула на него благодарный взгляд и в последний раз всхлипнула, все-таки взяв себя в руки, он, не сильно торопясь, отвез ее домой, где она крепко обняла его и почему-то вдохнула аромат его вечно торчащих во все стороны волос. И Мартин с уверенностью могла сказать, что пахли они черным кофе и горьким шоколадом с примесью чего-то еще, вроде мяты. А на следующее утро по дороге в школу, Лидия, которая терпеть не могла кофе, заехала в Старбакс и купила себе большой стакан черного-черного и без сахара. - Ну, ребята, как вам вчерашний вечер? – спросил Скотт, подсаживаясь к ним с подносом, полным еды, в столовой. Он снял свой черный рюкзак, усаживаясь рядом с Эллисон, которая в этот момент отпивала молоко из картонной упаковки, и тепло улыбнулся Стайлзу и Лидии, что сидели напротив вместе с Малией. - Я слышал, это была мелодрама, да? – проговорил Айзек, вопросительно оглядывая присутствующих, при этом слегка скривившись в отвращении. Он тяжело вздохнул, а затем вернулся к своим аккуратным конспектам по истории, повторяя их для сегодняшнего ответа на уроке. - Ненавижу мелодрамы, - произнесла Эллисон, проверяя мобильный телефон. Она слегка нахмурилась, сведя идеально выщипанные брови на переносице. - Говорят, это был «Дневник памяти», - подала голос Кира, сложив руки на груди и поджав губы в узкую полоску. - Фу, - произнесли в унисон ребята, снова скривившись в отвращении и переглянувшись друг с другом, резко оторвавшись от своих дел. - Я бы на вашем месте вообще бы молчала! – в возмущении произнесла Лидия, которая все это время тяжело дышала и оглядывала ребят, сидящих напротив хмурым взглядом зеленых глаз. - «Дневник памяти» один из лучших драматических фильмов этого… - О, да ладно тебе, Лидия! – воскликнул Стайлз, сидящий по правую руку от нее. Он прервал ее на полуслове и взглянул на Мартин, тепло улыбнувшись. – Мы с тобой отлично провели вчерашний вечер, по крайней мере, нам не пришлось готовиться к тесту по географии, - Стайлз злорадно ухмыльнулся и приобнял клубничную блондинку за плечи, крепко прижимая к себе и прикусывая нижнюю губу, при этом оглядывая ребят, взглядом, а-ля «раунд!» - Лучше готовится к географии, чем смотреть этот «романтический» бред для вездесущих парочек, - парировала спустя пару секунд Малия, показывая кавычки в воздухе и вставая со своего места, так как прозвенел звонок, извещающий о том, что ученикам лучше поторопиться на занятия. Она взяла свой серый рюкзак, который тут же стала надевать на плечи. - Тебе просто повезло, что прозвенел звонок, Хейл, серьезно, тебе просто повезло, иначе… - воскликнула Лидия, поднимаясь вслед за русой девчонкой, которая широко улыбалась, почему-то не на шутку разозленной Мартин, глядя на рыжую сверху вниз, при этом закусывая нижнюю губу. Все ребята просто веселились, глядя, как несчастная рыжеволосая девушка пытается защитить свой любимый фильм, который почему-то поддался необоснованной критике с их стороны. - Лидия, пошли, нам пора на математику, - Стайлз снова прервал ее на полуслове и, прихватив ее коралловую сумочку с учебниками, потащил ее за руку подальше от высокой девушки, что готова была вот-вот да рассмеяться прямо Лидии в лицо. Его крепкие пальцы держали ее ладонь слишком крепко, чтобы она не смогла вырваться, и от этого прикосновения почему-то жгло всю кисть, но она не обращала внимания, зло сжимая правую руку в кулаке. - И вообще-то, Айзек, «Дневник памяти» не просто мелодрама! Это драма, которая… - крикнула Лидия вслед Арджент и Лейхи, которые уже направлялись к выходу из столовой, вместе с Малией и Кирой, продолжая хихикать, глядя на возмущенную маленькую девушку. - Лидия, мы должны идти, - Стайлз закатил глаза, тоже широко улыбаясь, и, взяв ее за плечи и закинув ее сумку себе на плечо, повел ее вместе со Скоттом на занятие. - И, Стайлз, хватит меня затыкать! – она резко повернулась к парню, нахмурила свои идеальные брови и, вырвавшись из его рук, направилась к классу математики. Она была возмущена до невозможности. И почему-то ее больше раздражало то, что Стайлзу нравилось то, как она бесилась, и оттого эта широкая отвратительная улыбка застыла на его физиономии. Но почему-то, оставив его позади, она вдруг тоже довольно улыбнулась и, тяжело вздохнув, покачала головой, цокнув языком.***
julia michaels – issues
На девяностый день ее пристрастия к черному-черному и без сахара, Стайлз сказал, что у него состоится очень важная встреча. Это было в школе, когда они сидели в классе биологии и обсуждали всякие мелкие детали, касательно прошедшего теста на прошлой неделе. Малия сидела на своей парте и бездельно болтала длинными стройными ногами. Скотт, слегка нахмурившись, доставал учебник и тетрадь из черного рюкзака. Эллисон и Азейк показывали друг другу какие-то смешные картиночки и смеялись на весь кабинет, привлекая к себе внимание и других присутствующих ребят. А она, Лидия, пригубив горький напиток, задумалась о том, что пора завязывать с этим кофе, ведь ни к чему хорошему это не приведет. В этот момент запыхавшийся Стайлз забежал в класс и бросил свой рюкзак на свободное место рядом с Лидией, а затем, положив руки на бока, тяжело дыша, словно пробежал перед занятием дистанцию не на один километр. - Ребят, у меня проблема, - произнес он едва слышно, продолжая так же тяжело дышать. - И тебе привет, Стайлз, - отозвалась Эллисон, подняв взгляд на парня, чьи глаза просто блестели каким-то чудным, даже забавным блеском. На ее губах просияла улыбка, словно она увидела что-то милое и забавное. - Да, да, да, привет, - второпях произнес он заплетающимся языком. - Что случилось? – спросил Скотт и плюхнулся за свою парту. - Что это, Лидия? – спросил Стайлз, проигнорировав вопрос Скотта, и, взяв ее стакан с кофе, сделал большой глоток. – О, боже, какая гадость! – воскликнул он, выплевывая напиток и вытирая рот рукавом своего синего худи. – Как ты это пьешь?! – возмущался парень, корчась от неприятного горького послевкусия. - Добавила бы туда хотя бы молоко, - продолжая морщиться возмущался парень, вытирая рот рукой. - Забудь об этом, в чем проблема? – ответила она ему, поджав пухлые губы в узкую полоску. - Ну, прошло уже больше полугода, как мы с Малией расстались, поэтому я назначил свидание одной очень классной девчонке, но я, как бы сказать, не знаю делать, – он поджал губы в точности как рыжеволосая девушка и с мольбой посмотрел на ребят, что сразу же дружно закатили глаза. Самая страшная ситуация, в которую только можно угодить. - Да, это станет для тебя настоящей проблемой, учитывая то, что ты никогда не водил меня на свидания, - сказала Малия, а затем утешающе похлопала Стайлза по плечу, при этом широко улыбнувшись. - И что ты хочешь, чтобы мы сделали? – недоуменно спросил Айзек, сложив руки на груди. - Помогли мне придумать план свидания! – воскликнул Стайлз с таким раздражением, словно это была очевидная вещь, а все люди, которые сейчас собрались вокруг него, слишком тупы, чтобы догнать до этого своими мозгами. - Прости, но я с Малией и Кирой сегодня идем в кино, - Эллисон с сожалением посмотрела на Стайлза и вернулась к своему телефону, показывая Айзеку очередной интернетовский пранк, от которого лицо Лейхи расплылось в улыбке. - А мы с Айзеком записались в спортзал, - Скотт развел руками, а затем открыл толстый учебник по биологии, приступив к повторению домашнего параграфа. - Лидия! Выручи меня! – Стайлз резко присел на карточки и посмотрел на девушку из-под парты умоляющими глазами. И Лидия могла поклясться, что если бы не окружающие ее люди, она бы утонула в них. Ее сердце обливалось кровью, она не могла поверить, что снова его упустила. Она ругала себя за то, что когда находилась с ним рядом, не могла нормально дышать, и что она всегда торопилась выйти из класса, потому что знала, что он непременно ждет ее в коридоре с очередным нерешенным примером по математике. И она с удовольствием объясняла ему тот материал, который он не понял. Она ругала себя, ведь она не могла влюбиться в Стайлза Стилински. Не могла, потому что она не достойна его со своим отвратительным характером. И он сейчас смотрел на нее, а Лидия просто не могла дышать. - Прости, Дон Жуан, но мне нужно разобраться в теореме Римана на завтрашнее дополнительное занятие по математике, - клубничная блондинка поджала губы и с сожалением посмотрела на парня. Ее сердце разрывалось. Мало того, что она влюблена в Стайлза Стилински, так еще она должна помочь ему со свиданием для какой-то красотки? Ну, уж нет. Пусть делает, что хочет, Лидия не станет ему помогать в этом деле. Не потому что она не хочет помочь ему, а потому что это будет слишком трудно для нее. Даже сейчас она старается держать себя в руках, что есть силы и скрывать дрожь в своем голосе от обиды. - Лидия, я знаю, что ты в ней уже разобралась, - тяжело вздыхает парень и с укором смотрит на девушку, что делает глоток горячего кофе. – Ты единственная из всех нас, кто знает о свиданиях больше остальных. Ты поможешь мне сделать идеальное свидание. Ты должна, потому что ты мой друг! Иначе, я провалюсь! – он смотрел на нее этими кошачьими глазками, но она не могла этого сделать, просто не могла. И его глаза… Он смотрел на нее как тогда, в джипе на синимадроме. Она помнит этот взгляд, и у нее до сих пор мурашки по всему телу. Лидии хотелось забрать свои вещи и уйти отсюда подальше. - А если я не подготовлюсь к завтрашнему занятию, то провалюсь сама, - вздохнула тяжело Лидия. – Извини, Стайлз, но мне очень нужны дополнительные баллы для прохода в университет. И занятие по математике мне намного важнее, чем твое завтрашнее свидание. Прости, - она грустно посмотрела на парня, что сразу же насупился, а после, поднявшись с корточек, опустился рядом с ней на стул, доставая нужный учебник и тетрадь из рюкзака. Он фыркал, словно лиса, проверяя все ли достал из сумки, и Лидия понимала, что это еще далеко не конец. И она уже точно, безоговорочно в него влюблена. И Мартин делает еще один глоток кофе. - Наш разговор еще не окончен, - прошептал Стилински ей на ухо, когда прозвенел звонок и преподаватель зашел в кабинет. Около восьми вечера, когда Лидия уже приняла душ, сидела у себя в комнате и перечитывала книгу Фитцжеральда «Великий Гэтсби», раздался звонок, извещающий о том, что кто-то пришел. Мама, которая проводила вечер в гостиной с подругами, открыла дверь, а затем позвала Мартин вниз. Завернувшись в теплый махровый халат, и убрав упавшие сырые пряди за ухо, девушка спустилась по винтовой лестнице в прихожую и увидела на пороге Стилински, в том же синем худи и с растрепанными каштановыми волосами. - Стайлз? – удивленно позвала Лидия и тепло улыбнулась. Она совсем не ожидала его здесь увидеть. Тем более, она в таком дурацком виде, что ей даже стало стыдно. – Что ты здесь делаешь? Ты бы хоть предупредил, я бы… - она начала неловко поправлять серый халат, а после сглотнула неприятный ком собравшийся в горле. Она чувствовала себя совсем беззащитной, еще никто не видел ее в таком виде, и это было слишком откровенно, интимно. Уж кому-кому, но точно не Стайлзу ей хотелось показываться в простом халате. - Я же сказал, что мы не закончили, - произнес парень, пожимая плечами и улыбаясь. – Могу я?.. – он кивнул на прихожую дома, которая была освещена теплым светом, льющимся из-под бра. - Да, конечно, - она тут же сделала шаг назад и впустила его в дом. - Пойдем в мою комнату, - Мартин взяла его за руку и повела в свою спальню, остановившись на мгновение на пороге. Повернув круглую ручку, она прошла внутрь спальни и опустилась на мягкую кровать, внимательно смотря на парня. - Лидия, ты должна мне помочь, - сразу начал говорить Стилински, как только закрыл за собой дверь. – Пожалуйста, мне необходима твоя помощь. Никто из нас не сможет помочь мне, как ты, - в его голосе было столько мольбы, что она не смогла устоять. Стайлз был единственным из всех, кто всегда ее слушал и вникал в то, что она говорит. Он был единственным, кто подвозил ее до дома, если ее машина была в ремонте, и он так же был единственным, кто не позволял ей носить тяжелую сумку с учебниками. Так кто же она такая, чтобы мешать этому парню ходить на свидания и устраивать свою личную жизнь? Подумаешь, она влюблена в него, это все равно ничего не меняет. Это ведь скоро пройдет, правда? - Ладно, Стайлз, хорошо! – воскликнула она раздраженно, поджимая губы. – Но, поскольку я это делаю в ущерб себе и своим баллам, ты мне будешь должен, - она возмущенно сложила руки на груди и оценивающим взглядом посмотрела на парня, что тут же словно засветился от счастья. - Господи, Лидия! Я готов расцеловать тебя прямо сейчас, - выдохнул парень с облегчением. – Проси все что хочешь, в любое время дня и ночи! – он весь расцвел, его улыбка засияла на лице, усыпанном родинками, обнажая белоснежные зубы, а карие, кофейные глаза, засветились радостным блеском. И Мартин готова была отмотать время назад, лишь бы снова увидеть эту эмоцию на его лице. И Мартин, влюбленная в Стайлза по уши, готова была помочь ему еще хоть с сотней, тысячей свиданий, лишь бы еще один малюсенький разочек осчастливить его. - Ты свозишь меня на синимадром на «Дневник памяти» еще раз в эти выходные, - произнесла она, продолжая смотреть на парня оценивающим взглядом снизу вверх. - Все что хочешь! – он, улыбаясь, поджал губы, и неловко почесал затылок. И весь вечер до самой полуночи она говорила ему о том, как нужно себя вести, куда лучше сводить девушку и стоит ли целовать ее, проводив до дома, дарить ли ей цветы сразу или купить их, «случайно» пройдя мимо цветочного киоска. Стоит ли держать ее за руку, и в какое кафе лучше сводить, что заказать. Она продумала каждую деталь его «идеального свидания». Она рассказала ему свое идеальное свидание, которое ни Джейсон, ни Эйдан, и ни другие парни не устраивали ей. И когда он ушел, благодарно ей улыбнувшись и крепко обняв, она поднялась в свою комнату и плюхнулась на кровать, уставившись в потолок. И так пролежала до самого утра, разглядывая лепнину и думая о том, что только что отдала Стилински частичку себя, а он и не заметил.***
whitaker – my own
А через два дня сердце Лидии было окончательно разбито на мелкие осколки, которые впивались в ее внутренности, оставляя на них глубокие порезы. Математика была самым увлекательным и интересным предметом в школе, но сейчас Мартин не хотелось заниматься даже ею. Она лишь сидела за этой чертовой партой, стараясь собраться с мыслями и не заплакать. Стайлз как обычно сидел рядом, а от этого сегодня было больнее в тысячи раз. Теряясь в своих надоедающих, жгучих и скользких мыслях, она воспроизводила разговор, состоявшийся час назад в джипе Стилински, когда он подвозил ее до школы. - Привет, чудно выглядишь, - встретил он ее, когда она села в пассажирское кресло и пристегнулась ремнем безопасности. На ней была бежевая футболка и серая юбка, а длинные рыжие локоны завиваясь лежали на плечах и спине. Настроение у нее было приподнятое, и она улыбалась ему тепло и искренне. - Доброе утро, Стайлз, - Лидия посмотрела на парня таким же теплым, как и улыбка, взглядом зеленых глаз, а затем поджала пухлые губы, на которых блестела едва заметная розовая помада. – Мог бы и не подвозить меня, с моей машиной все в порядке… - Просто я хочу с тобой поделиться новостью, - прервал он девушку на полуслове. – Ну и, конечно же, в знак благодарности за потрясающее свидание, решил подвести тебя до школы, - он дружелюбно похлопал ее по плечу, а затем завел старый синий джип, нажимая на газ. - В знак благодарности, тебе придется отсидеть со мной еще один киносеанс с «Дневником памяти» в эти выходные, - Лидия злорадно ухмыльнулась и отвернулась в сторону окна, удобно устраивая у себя на коленях бледно бирюзовую сумку. - Нет, серьезно, Лидия, свидание было просто потрясающим, - с блеском в карих глазах продолжил говорить парень. В его голосе звучало столько радости и нетерпения поделиться со всеми эмоциями, что Мартин невольно улыбнулась. Он казался ей маленьким мальчиком, которому подарили вертолет на пульте управления, и который сейчас, от радости, не может совладать собой. - Ну, то, что она пригласила меня на чашечку чая… - Ради бога, Стайлз! – воскликнула Лидия, чувствуя, как она начинает задыхаться. Она этого совсем не ожидала. – Избавь меня от этих подробностей, - она слышала, как ее сердце в ту же секунду разбилось вдребезги. Словно дорогой фарфоровый сервиз упал на каменную кухонную плитку. И знаете, эти суетливые движения человека, которому этот сервиз был дорог? Так вот, у Лидии такого человека не было. Поэтому осколки ее сердца царапали ей грудину. Эти проклятые слезы застряли в ее изумрудных глазах, и она сразу же прикрыла веки, тяжело дыша. Черт, это было слишком больно. Она не ожидала. Она не хотела этого знать. Ей этого было не нужно. - Я думал, тебе будет интересно… - начал он провинившимся тоном, но она не дала ему договорить. - С каких пор мне должно быть интересно с кем ты спишь? – возмущенно спросила рыжая девушка и взглянула на парня со всей злостью, что только кипела в ней. На кого она злится? На него? На себя? На ту девушку, что пригласила его «на чашечку чая»? На кого Лидия Мартин злится? - Я думал, что ты бы хотела узнать, как прошло свидание, которое можно сказать ты устроила своими руками, - недоуменно произнес Стайлз, не понимая такую резкую перемену настроения в клубничной блондинке. Он выглядел растерянным, ведь еще минуту назад рыжеволосая девушка улыбалась во все тридцать два зуба, а теперь хмурилась, сводя идеальные брови на переносице, и ее изумрудные глаза просто метали молнии во все стороны. - Стайлз, я уверенна, любой девушке понравился бы пикник при лунном свете, а потом еще «случайно» купленный букет ромашек в бумажной упаковке, и термос с какао, и теплый красный плед… В общем следи лучше за дорогой, - возмущенно говорила девушка, всматриваясь в проплывающий за окном пейзаж. Она продолжала злиться еще больше. Мартин злилась на себя и на Стайлза. И если брать в процентном соотношении, то девяносто девять и девять десятых процента приходилось на нее. Не стоило ей «консультировать» его в этом вопросе, она сделала только хуже. Нужно было быть более настойчивой и упрямой. Оставшуюся часть пути до школы они ехали в полнейшей тишине, которая давила на барабанные перепонки сильнее, чем любые другие крики. А когда джип наконец-то остановился на парковке, Лидия выскочила из него, словно ужаленная, громко хлопнув дверью, и быстрым шагом направилась в сторону здания. Быстро закинув сумку в шкафчик, она сразу же забежала в туалет и, закрывшись в кабинке, дала волю непрошеным слезам, которые всю дорогу до школы бессовестно жгли ее глаза. Она уже привыкла прятать свои эмоции за тонной косметики, поэтому вдоволь наплакавшись, она лишь поправила чуть потекший макияж и вышла из туалетной комнаты, направляясь на математику. Лидия ничего не чувствовала. Только слышала свое сердце, которое жалобно плакало где-то глубоко внутри нее. Она зашла в кабинет со звонком. Стайлз сразу же поднял на нее взгляд кофейных глаз, и Лидия просто перестала дышать. В нем читалось недопонимание, смешанное с огорчением и чем-то еще. И Лидию раздражал этот взгляд. Черт, она, можно сказать, сама уложила Стайлза в постель с какой-то девушкой. Она своими руками устроила ему идеальное свидание. Господи, Лидия, какая же ты глупая. Урок математики был один из самых интересных и увлекательных уроков в школе, однако, сегодня было исключение из этого правила. Никогда еще Лидии Мартин не хотелось сбежать с урока, как в этот момент. Стайлз сверлил ее своим взглядом все занятие, и Лидия готова была убить его за это. Не смотри на нее, Стилински, она итак тобой сломлена. -Лидия, ты меня слышишь? – рыжая девушка резко вздрогнула от неожиданности, когда преподаватель защелкал пальцами перед ее лицом. От испуга она на мгновение прикрыла глаза и затем с облегчением выдохнула. Ей вдруг почему-то было все равно на то, что она прослушала почти весь урок, и что сейчас перед ней стоит учитель. - Простите, миссис Грин, я не слушала, - она виноватым взглядом посмотрела на женщину снизу вверх, а потом опустила глаза на свои трясущиеся руки, что крепко сжимали карандаш, пытаясь скрыть эту отвратительную, выдающую ее состояние дрожь. - Я это заметила, Лидия, а теперь, иди к доске, - женщина похлопала ее плечу, недовольно поджимая губы в тонкую полосочку. Только Мартин поднялась со своего места, как прозвенел спасательный звонок. И, быстро собрав свои вещи в сумку, девушка пулей выскочила из кабинета, быстрым шагом направляясь в сторону женского туалета. Это было слишком тяжело. Она не думала, что за три месяца привязанности к Стайлзу, ей будет так трудно его терять. Она не думала, что все так серьезно. Она надеялась, что все это скоро пройдет. Однако с каждым разом становилось все хуже и хуже. - Лидия, подожди! – не ус пела она и пару шагов сделать от кабинета, как Стайлз сразу же догнал ее, схватил за худую руку, чуть выше локтя и резким движением развернул девушку к себе. - Что? – она недовольно закатила несильно накрашенные глаза и надула итак пухлые губы. Выглядела она сейчас как самая последняя стерва, которой являлась для многих окружающих. И в который раз рыжая красавица убедилась, что лучше носить тысячи разных масок, чем быть настоящей. Ты растрачиваешь себя на каждого, а взамен получаешь разбитое сердце. Уж лучше самой разбивать сердца, не так ли? - Не хочешь объясниться? – возмущенно проговорил Стилински, продолжая также держать ее за руку. Его хватка была слишком крепкой, и место, которое он стискивал в своей руке, начинало гореть. Она готова была кричать, лишь бы он отпустил ее. - Что? – недоумение в ее тоне просто зашкаливало. – В чем? – она была крайне возмущена. Точнее Лидия продолжала строить из себя возмущенную стерву, до которой никому нет дела. - Что-то не так? – он впивается в нее внимательным кофейным взглядом, словно надеется прочитать в ней какую-нибудь подсказку. Но не в этот раз, нет. И она трясется в его руках, потому что Стайлз всегда видел ее настоящую. И она боится, что и в этот раз он тоже ее расколет. Ведь ему так легко удается ломать ее стальную броню. И ее это раздражает. - С чего ты взял? – вырывая свою руку из крепкой хватки, спрашивает рыжеволосая и вскидывает брови. Она трет то место, где только что находились пальцы Стилински, чувствуя, как на нежной коже остаются неприятные следы. - Потому что как только я сказал тебе, что свидание прошло отлично, ты стала беситься и… - Подожди, Стайлз, что ты хочешь этим сказать? – она сложила руки на груди и отступила от парня на шаг назад. Она даже не дослушала его, она знала, куда он клонит. И Лидия не могла позволить ему оказаться правым. Не могла позволить ему узнать правду. - Ты мне объясни… - Не намекаешь ли ты на то, что я тебя ревную? – она снова перебивает его и улыбается, закусив при этом нижнюю губу. – Хочешь сказать, что я влюблена в тебя? Господи, Стайлз, да кто ты такой? – выпаливает девушка, чувствуя как эти слова обжигают ее рот. Но она должна была это сказать. Ведь как иначе поругаться с ним? Как иначе перестать с ним общаться, давая ему возможность спать с кем он хочет и когда хочет. Как иначе ей забыть его? Как иначе бросить этот черный-черный кофе? - Лидия, ты иногда такая глупая, что я поражаюсь, как ты имеешь самый высокий балл в нашей школе, - говорит он едва слышно, при этом впиваясь в нее карими глазами, а затем уходит, задевая ее плечом и оставляя стоять на месте. И она готова была кричать, что есть мочи, потому что это было слишком больно и просто невыносимо. Чтобы Лидия ему не сказала, как бы она не ругалась с ним – Стайлз бы все равно вышел победителем из этого разговора. Ведь это же Стайлз. И она самая последняя стерва, которая только что разрушила между ними все, что только можно было разрушить.***
robbie williams – angels
И они не разговаривали уже больше недели, которая казалось для Мартин адом, в котором она варилась в самом горячем котле. Лидия плакала каждую ночь, чувствуя, как вместе с его уходом потеряла себя. Какой же надо было быть дурой, чтобы оборвать с ним все связи. Но она же не знала, что будет ревновать его так сильно. Лидия, которая все всегда просчитывает по триста раз, в этот раз сильно облажалась. Теперь на математике и на биологии, да и на других предметах он садился рядом со Скоттом, даже не взглянув в ее сторону, а она, завидев его в столовой, сразу же поднималась из стола и направлялась к выходу поспешным шагом, держа в руке тяжелую сумку с учебниками. Лидия, конечно, понимала, что очень сильно обидела его, но она надеялась, что так будет лучше. Она прекратила пить кофе, хотя за последние месяцы очень сильно пристрастилась к нему. Ей очень хотелось сделать еще хоть один глоточек, но она понимала, что нельзя поддаваться своим слабостям и нужно иметь хоть капельку силы воли. Видеть его каждый раз в школе было просто невыносимо, и с каждым разом, как только она замечала парня в клетчатой рубашке в коридоре или в классной комнате, это становилось все труднее и труднее. Она остановила свою машину около дома Эллисон в десять часов вечера, когда заметила подъезжающий синий джип Стайлза. Лидия удивилась. Ведь его здесь точно быть не должно. Ее сердце бешено заколотилось в груди, превращая ребра в пыль. Девушка отстегнула ремень безопасности и вышла из машины, теплее кутаясь в теплый синий кардиган. Стайлз тоже вышел из старого синего джипа, который припарковал рядом с машиной Лидии по правую сторону. Он взглянул на девушку, что закрыла машину, и поджал губы. - Привет, - сухо произносит он, поднимает правую руку и впивается в нее продолжительным взглядом, от которого у Лидии мурашки пробежались по всему телу, оставляя на бледной молочной коже неизгладимые следы боли и стыда. - Привет, - так же сухо произносит она и кивает ему в знак приветствия, а затем направляется к нужной двери, уповая всем богам на то, чтобы Стайлз не увидел ее бессовестно трясущихся ног. Она очень пожалела, что не надела кардиган подлиннее. Стайлз идет следом за ней, и они вместе заходят в лифт, который ожидает их на первом этаже. Он нажимает кнопку последнего этажа, где находится квартира Арджент, и двери с привычным звуком закрываются. - Ты ничего не подумай, чисто из любопытства, что ты здесь делаешь? – спрашивает Лидия холодным голосом, игнорируя парня, что стоит по правую руку от нее, взглядом. Она чувствует, как от него веет таким привычным теплом, и ей вдруг почему-то захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. Ведь она скучает, хотя сама натворила дел, которые навряд ли теперь сможет решить. - Эллисон сказала, что будет вечеринка, - так же холодно парирует он. И этот тон словно скальпелем разрезает ее сердце на две части. - Это странно, учитывая, что она позвала меня на чай, - рыжеволосая тянется к высокому хвосту и затягивает его потуже. В этот момент лифт резко дергается и останавливается на середине своего пути. Лидия поднимает испуганные зеленые глаза на Стайлза, который раздраженно цокает языком. Рыжая девушка тяжело дышит. Лампочка в лифте начинает очень часто моргать, а затем и вовсе перестает работать. Лидия боится. Она начинает дрожать и оглядывается по сторонам, пытаясь взять себя в руки, но у нее ничего не получается. Тем более сейчас, когда он рядом. - Не волнуйся, давай просто откроем дверь и выйдем, - говорит Стайлз немного раздраженно, окидывая взволнованную Мартин холодным кофейным взглядом. - Мы застряли между этажей, навряд ли получится выбраться, - говорит она хриплым дрожащим голосом и сглатывает неприятный ком, собравшийся в горле. Ей было страшно. Она боялась этого замкнутого пространства и того, что Стайлз сейчас был с ней здесь. Она боялась, что ей приходится с ним говорить, и боялась своего сердца, которое просто бессовестно ныло, плакало, умоляло о пощаде в груди. Боялась утонуть в своих мыслях еще больше. А еще ей было невероятно стыдно перед ним за сказанные ею тогда в школьном коридоре слова. - Тогда вызовем подмогу, - легко пожимает он широкими плечами и тянется через Лидию к кнопочке с нужным значком, случайно задевая ее холодную кисть своей теплой рукой. От этого прикосновения у нее сердце ухнуло в пятки, а дыхание зарделось. В службе спасения им говорят, что придется ждать примерно сорок минут, так как бригада сейчас задействована на другом участке. Услышав данный ответ, Лидия обессилено опускается на холодный пол, поджимая под себя худые стройные ноги. Стайлз садиться рядом с ней и, тяжело вздохнув, запускает ладонь в растрепанные каштановые волосы, облокачиваясь спиной на стену. - Стайлз, - едва слышно говорит девушка спустя десять минут гробового молчания, которое не то что слегка действовало на нервы, а просто выводило ее из себя. В лифте становилось все жарче, поэтому теперь ее теплый кардиган лежал в углу, а темная футболка была невольно задрана, оголяя молочную кожу на плоском животе. - Да, Лидия, - отзывается он, сминая в руках снятую клетчатую рубашку. - Стайлз, прости меня, пожалуйста… - виноватым срывающимся голосом произносит она. - Лидия, давай кое-что уясним, - говорит он таким же холодным тоном. Он будто злился, а Лидия никогда не видела злого Стайлза. Никогда не слышала, как он кричал, или как бил кого-то, и сейчас, когда он впивался в нее этим холодным кофейным взглядом, ей стало очень страшно. – Зачем ты снова притворяешься и играешься в какие-то глупые игры? – он хмурится и смотрит на нее, а ее глаза, огромные зеленые глаза полные слез, казалось, были сейчас больше, чем обычно. – Ты же такая умная, Лидия. Мне не обидно за то, что ты сказала, потому что я знаю, что на самом деле ты так не думаешь, потому что я знаю, что ты бы не злилась на меня просто так. Я лишь хочу, чтобы ты говорила мне правду в глаза, а то, что ты наговорила мне тогда в коридоре, кого ты хотела обмануть, господи? – он поджимает губы, продолжая так же впиваться в нее своим взглядом. И он понимает, что она даже не чувствует как плачет, не чувствует холодных слез, что уже скатываются по ее румяным щекам. - Меня взбесило, что ты переспал с той девушкой, - выпаливает она резко и сразу же отворачивается от него, вытирая со лба испарину. Она всхлипывает и снова переводит взгляд зеленых глаз на парня. - Почему? – спрашивает он, недоуменно пожимая плечами. - Ты, правда, не понимаешь или просто притворяешься? – спрашивает раздраженно Лидия и уже не сдерживает своих слез, вытирает их ладонями. Ей казалось, это никогда не закончится. Было слишком трудно стоять здесь перед ним. Какая-то ловушка, западня. - На самом деле, притворяюсь, я просто хочу, чтобы ты это произнесла, - он нагло улыбается, обнажая все тридцать два белоснежных зуба, при этом глядя на то, как она беспомощно вытирает соленые горячие слезы, срывающиеся с ее обалденных изумрудных глаз. - Да пошел ты, Стайлз, - она прячет заплаканное красное лицо в своих дрожащих ладонях и отворачивается от него к стене. Лидия Мартин не привыкла признаваться в любви. Уж точно не Стайлзу Стилински. Она плачет, и эта оглушающая тишина буквально сводит ее с ума. Сколько уже здесь так тихо? Десять минут? Пятнадцать? - Лидия, - позвал ее Стайлз осторожно. Он смотрел на ее худое, сотрясающееся в рыданиях тело и улыбался. Не потому что он жестокий и равнодушный, а потому что Лидия Мартин любит его. - Что? – отзывается она гнусавым голосом, все так же прячась от него. - Повернись, - просит он мягким тоном. - Зачем? - Повернись. И она осторожно поворачивается. И он неожиданно накрывает ее красные, налившиеся кровью, пухлые губы своими губами и обнимает ее, обвивая свои руки вокруг ее талии, целуя крепко, но в тоже время нежно. И его губы на вкус были дынными. И Лидия чувствовала, как внутри нее все наконец-то встает на свои места: как сердце больше не бьется, как птица в клетке, как дышать уже не так тяжело, и что ребра уже не разбиты. И она чувствовала невероятное облегчение, потому что снова может пить свой черный-черный и без сахара. - Лидия, я был влюблен в тебя с третьего класса, неужели ты думаешь, что знай я о твоих чувствах, выбрал бы кого-то еще? – шепчет он ей на ухо, оторвавшись от ее губ, и целуя ее в висок. И она обнимает его так крепко, как только может. И выдыхает.***
tom odell – concrete
«Дневник памяти» после того, как они стали встречаться, был ей совсем не интересен. Впервые за все разы просмотра этого фильма она смотрела не на экран, а на человека, который находился рядом. Стайлз смотрел на нее в ответ. И теперь уже обнимал. В его комнате было тихо, и они лежали на его кровати. От него пахнет кофе и дыней, и теперь, заезжая за ней перед школой, он всегда держит наготове стакан черного-черного и без сахара. Она всегда берет для него в школу одно большое зеленое яблоко, которым он всегда с ней делиться, разрезая на четыре равных кусочка. А еще он дарит ей букеты лилий, которыми сейчас забита комната Лидии. Какого это – иметь секс со Стайлзом Стилински? Потрясающе. Его руки всегда теплые и согревают ее холодные, а еще, его поцелуи в шею, заставляют ее выгибаться дугой в его объятиях. Когда одежда беспорядочно лежит на полу, им уже точно не до фильма, который фоном играет на его макбуке. Когда его губы оставляют следы на ее груди, ей уже все равно, что они будут заметны. Когда он входит в нее, она готова кричать, и потому хорошо, что его отца нет дома: Стилински-младшему не приходится зажимать ее рот мощной рукой. Встречаться со Стайлзом Стилински было мечтой, о которой Лидия не смела задумываться. Но сейчас, самое сокровенное – становилось реальностью. Так что, почему бы ей не прижаться к Стилински покрепче и не уснуть на его плече, ощущая, как его сильные руки, обвиваются вокруг ее тела?***
Лидия ненавидела лежать в этой отвратительной больничной палате. Она пропахла грустью, виной и огромным сожалением. Вчера Стайлз выбросил последний букет лилий, что завяли за две недели пребывания в этой комнате. Здесь было убийственно тухло, и она не могла дышать, находясь тут. Она умоляла доктора скорее ее выписать, но тот лишь отрицательно качал головой, мол, пока рано. Стены помещения сводили ее с ума, и ей казалось, что проведи она здесь еще пару дней – отбросит коньки точно. Все здесь напоминало ей о случившемся. Все действовало на ее нервы, и она была настолько раздраженна, что врачу даже пришлось прописать ей успокоительные, которые она должна была принимать три раза в день после приема пищи. А есть она не могла. Эта еда просто-напросто застревала у нее в горле и выходила обратно благодаря рвотному рефлексу. От этого женщина похудела еще больше, и серые спортивные штаны, которые Стайлз заботливо привез ей, сидели уже не на талии, как положено, а висели на бедрах. Грудь все так же была перевязана. И дышать было так же тяжело и неприятно. И терпеть это с каждым днем становилось невыносимее.