***
Я присел на крайнее место. Бармен довольно долго игнорировал меня, так что я вынужден был рассматривать чьё-то недопитое пиво со смятой салфеткой рядом. Наконец, он соизволил подойти. — Эд, как обычно? — довольно громко спросил он из-за шума, но сохраняя утомленное выражение лица. Перетрудился, бедняга. Сложно чаевые по карманам небось распихивать. Я кивнул и он стал убирать со стола. И я повернулся осмотреть обстановку. Ретро-вечеринки имели такую же популярность здесь, как и кантри. Я думал, что людям просто нравится наряжаться; все эти маски, странные прически или нелепая обувь. К столу рядом со мной привалилась девушка, тяжело дыша. — Стакан воды, пожалуйста! — крикнула она бармену, и он на удивление быстро её услышал. Обмахиваясь рукой, она отпила несколько глотков и обратила внимание, что я её разглядываю. — Жарко, верно? — она улыбнулась. — Да, — стараясь выглядеть не слишком заинтересовано, ответил я. Мой взгляд скучающе скользнул по её пестрому полосатому платью вниз, к туфлям. Затем я медленно поднял его обратно, на её лицо, усмехнувшись. Она немного смутилась, но не опустила глаз.***
Мы про что-то поболтали — помню, она спрашивала, нравится ли мне "Титаник". Вся эта истерия по поводу фильма мне была только на руку. Конечно, нравится. Я упомянул, что жду "Куда приводят мечты"*. «О, какое романтичное название!» — сказала девушка и замолчала; я улыбнулся, решив про себя, что не стоит переоценивать её интеллект. Все эти девушки с их романтическими соплями и их парни — любители чего-то вроде новых фильмов Гая Ричи**. Мне пришлась по душе "Тёмная гавань"*** — но нет, всем он казался невообразимо скучным. Мне нравилась его мысль о двойственности женской натуры, которая, очевидно, прошла мимо этих пустоголовых. А не то, что нам внушали через "Американскую историю Икс"**** (мне никогда не нравилось это пафосное название); про то, что не стоит ронять мыло в душе и быть говнюком. Я был рад развязке, герой не понравился мне ещё на том этапе, когда спровоцировал семейный скандал — и никакой жалости после этого он не вызвал. Периодически я отвлекался от мыслей и кивал ей, улыбался; старался, чтобы она не соскользнула. Конечно, мне понравился твой чертов "Титаник".***
Знаете, нужно быть довольно сильным, чтобы тащить труп. — Чёрт подери, — выругался я, когда её каблук в очередной раз застрял между прутьями водосточной решетки. Пришлось снять туфли и запихнуть во внутренние карманы куртки. Девушка, такая стройная, весила как мешок картошки. Полмешка точно. Мой лоб покрылся испариной, но я всё же дотащил её до берега реки внизу под шоссе. Последнее усилие — и я толкнул тело вниз. С громким всплеском оно ударилось об воду и его сразу подхватило сильное течение. Я достал туфли и одну за другой отправил их вслед за незадачливой киноманкой.***
Помню, клубы пара плавно поднимались вверх. Я стоял, запрокинув голову наверх к душу. Мышцы надсадно ныли и только кипяток их расслаблял. Кажется, что мысли поднимались вместо с паром и покидали мою измученную голову. Я заметил паука. Быстро перебирая тонкими лапками, он спускался вниз по гладкому кафелю. Минуту я молча наблюдал, как он скользит, попадая на капли — то и дело срываясь, но вовремя цепляясь обратно. Путь его был расхлябист, он дёргался при малейшем моём вздохе. На автомате я повернул душ в его сторону. Почти мгновенно его смыло; паук, сложившись в линию, исчез в стоке. И вдруг что-то защемило в моём горле. Я не успел даже удивиться, как больно сдавило легкие. Движимый порывом, я медленно опустился вниз, не отрывая взгляда от стока. Плечо облокотилось о горячий край ванной. Подступившие слезы рвали глотку. Мысли замельтешили скоростной пленкой. Мне стало безумно жалко его — по какому-то чувству, раньше незнакомому. Длинные тонкие лапки, которые потеряли опору. Водопады кипятка, беззвучные крики — переломанные ноги — задыхаясь. Я задыхался от слёз, непонимающе смотря в точку — место — преступление, до которого никогда никому не будет дела, так как масштаб его столь незначителен. Он жил и — возможно, у него даже были мысли; меня трясло под струями воды. Век равнодушия. Почему он удивляется, что у него такие жестокие дети? Кто наказывал нас за кидание палок в бродячих псов? Они только смеялись. Кто недоверием сшибал все порывы детской нежности? А они лишь... Им времени не хватало. Их ждали подружки по барам и любовницы в дешевых отелях. А ты стоял с рисунком в опущенной руке и смотрел им вслед, думая, что виноват сам.