Пришёл, увидел... А дальше?

Я в грязь лицом не ударил и тоже стал изучать её взглядом. Так бы мы и стояли еще не бог весть сколько времени, уставившись друг на друга, если бы она, наконец, не пригласила меня в кабинет. Эта девушка прекраснее Венеры Милосской, и я твердо решил, что при первой же удобной возможности поинтересуюсь у Марка как заядлого читателя, не видел ли он её на обложке Vogue. Клеопатра опустилась в кресло, обитое мягкой темно-синей тканью. Поглубже вздохнув, я втянул аромат её духов, пьянея. Тоже сел в кресло рядом с ней, мысленно приказал себе не умирать от счастья. - Птолемей рассказал, что вы в Риме обеспокоены падением продаж, - робко начала она. Я с ужасом заметил, что Клеопатра жутко нервничает. С еще большим ужасом я заметил, что нервничаю и сам. Нехило так переживаю. Так, Гай, соберись, ты мужик, ты – успешный предприниматель, миллионер, плейбой, филантроп… Так, не, это из другой оперы. В общем, пора вспомнить, зачем я здесь. Я взял быка за рога: - В ваших отчетах сказано, вот здесь, - я достал из портфеля бумаги и развернул на нужной странице. – Что вся вот эта сумма, тут обведено карандашом, ушла на закупку древесины. Однако по оценкам наших экспертов закупленный вами товар стоит примерно пять шестых от этой суммы. Возникает вопрос. Клеопатра передернула плечами, прекрасная улыбка растворилась ввиду моих каверз. Я прямо почувствовал себя суперзлодеем из фильма про суровых дельцов с Уолл-стрит. Девушка, похоже, тоже это ощутила. - Мы уже уволили людей, которые этим занимались. А также лишили премии кадровиков, нанявших их. Ты лжешь, дорогая. Я это очень хорошо понимал, даже готов был поспорить на свою должность в компании. Что-то в этом Каире неладно. Мой тоскующий взор натолкнулся на прекрасный рабочий стол темного орехового дерева, на котором аккуратно были расставлены офисная техника, канцелярия и мелкие личные вещи типа телефона и фоторамки. Что в ней, интересно? Рабочий стол придал мне вдохновения. - Допустим, - я старался выглядеть невозмутимо. – На самом деле, нестыковки в ваших отчетах – не самое страшное. Совет директоров хотел бы знать, что двигало руководством филиала, когда целых двенадцать процентов акций были проданы частным лицам? Вы же понимаете, что это повлекло за собой волнения среди наших основных итальянских инвесторов? - К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Сделкой занимались только Птолемей и его первый заместитель. Я не обладаю необходимыми сведениями… Могу лишь сказать, что, по-видимому, глава филиала делал это в интересах фирмы, не подозревая о последствиях… Меня разгневать очень сложно – это вам даже шеф подтвердит. Моя секретарша уже полтора месяца готовит мне кофе без сахара, но я даже слова не сказал. Но тут меня пробрало до костей. Я вскочил с кресла и разъяренным тигром начал расхаживать по кабинету… Когда в глазах прояснилось и вместо темноты я узрел нечто кристально белое, покашлял. Видимо, я в раю. Как иначе объяснить, что вот буквально пару минут назад я разговаривал с Клеопатрой, а сейчас толком не чувствую тела. Где я вообще? - Мм… кхм… Клеопатра? – попробовал позвать, не особенно надеясь на успех. - Вы очнулись? Как вы себя чувствуете? - Ну… униженным. А так ничего. - Ваш телефон звонил пять раз. Пойду скажу Белле, что врач не требуется. - Да подождите же вы! Что вообще произошло? Я решил, что вознесся на небеса. Я сел и выяснил, что помещаюсь на диване у противоположной стены кабинета. Кристально белое – это не рай, это потолок. На лбу нащупал здоровенную шишку. Так, как там мой Rolex на левом запястье, фурычит? Получается, я тут провалялся, как Джульетта в склепе, почти полчаса? Вот позор-то, что Клеопатра подумала… - Дело в том, что вы начали ходить туда-сюда по кабинету, а моя секретарша как раз в этот момент открывала дверь… - Ну, и?.. - Ну, и слишком резко открыла. Шишку вы и сами уже заметили. Я хотел было попросить книгу жалоб и предложений и предъявить претензию, дескать, вот так вот у вас обращаются с высокопоставленными зарубежными гостями. Даже рот уже открыл, но осекся, когда взглянул на свою собеседницу. Девушка смотрела в окно, лицо красное, тушь размазана, руки трясутся. Вскочить с дивана и успокаивающе погладить её по плечу оказалось для меня делом пары мгновений. - Что случилось? Могу ли я чем-нибудь помочь? - Нет, благодарю вас, все уже в порядке. Если вы позволите, мне нужно оставить вас. Мы можем обсудить оставшиеся вопросы завтра. Да какое там завтра?! Нет, я даже больше скажу, какие там вопросы?! У самой замечательной девушки на свете явно какие-то проблемы, а меня выставляют за дверь. Я бродил возле здания фирмы и усиленно думал. Нет, ребята, чтоб вы знали, я так дела не делаю, я истинный рыцарь. Возьму и сам помогу, черт возьми! Раздался звонок. Ненавижу в такие моменты свой айфон, а ведь многие еще умудряются копить на него. И все ради чего? Ради таких вот идиотских раздражающих звонков! Моего внимания жаждал шеф. - Алло! Гай, ты там еще не спился? – верещал он мне в ухо. - У меня встречный вопрос. - Понятно, в общем, слушай. Помнишь, Марк пытался нам сказать, что у него новости, пока мы его не огорошили своей попойкой? Да, хорошо. Потому что новости у него и правда жуткие. - Какие? – в моем голосе читалось безразличие. Так люди, терпящие страшную зубную боль, не обращают внимания на укусы мелких комаров. - Он женится! - Вот как, - отозвался я. - Именно. Свадьба через три недели. До последнего, мерзавец, держал в секрете. Ты представляешь, что теперь начнется? Жена будет лезть в совет директоров! В выходные он с нами в бар не пойдет! Он итак не пил, а только сидел за компанию, а теперь дело вообще швах! Гай! Эй, ты меня слышишь? - Слышу. - Ты там где? Там что – чьи-то похороны?! - Нет, Гней. Просто я влюбился. Понимаешь. Полюбил. Наверное, женюсь. Красс молодец. На другом конце провода послышался зубовный скрежет и еще какой-то звук, подозрительно напоминающий плеск виски в бутылке. Но тут из вращающихся дверей главного входа в здание фирмы показалась знакомая миниатюрная фигурка самой лучшей девушки на свете, так что я пробормотал прощание Гнею и отключил телефон.