ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ТЕДДИ
15 октября 2019 г. в 17:15
Маркус решился-таки поехать на ранчо семьи де ла Вега. На это у него было две уважительные причины. Первая, ради которой он, собственно, и затеял эту поездку — увидеть перед возвращением в Испанию Анну Марию. В последний момент перед тем, как сесть в карету, он принял это решение и за минуту написал на имя короля прошение об отставке, но не указал мотивированной причины, только сообщил, что имеет неотложную надобность в сугубо личной аудиенции. Марсело не видел, как он отдал письмо адъютанту Виллалба, это первый сюрприз для Хорацио. Второй сюрприз он надеялся преподнести Марсело с помощью Диего Вега. Уж кто кто, а бывший друг был кровно заинтересован в его отъезде и, чем дальше он уедет от Калифорнии, тем счастливее Диего будет. Он бы не отказался от помощи и дона Алехандро — уговорить Марсело временно занять кресло губернатора! Поэтому Маркус приказал запрячь коня и отказался от сопровождения, пояснив встревоженному эскорту, что гасиенда в двух шагах от городка и никакой опасности нет, а защитить себя при случае он может — за поясом пистолет, сбоку шпага, в сапоге кинжал. Хмурых улан он отправил в таверну выпить вина за его благополучное возвращение, кинув в руку сержанта несколько золотых песо.
Он уже было повернул на дорогу, ведущую на гасиенду, как до его слуха донесся стремительно удаляющийся стук копыт лошади, причем поступь была тяжелой, что говорило о нелегком грузе на спине скакуна. Это его очень заинтересовало, поскольку только из гасиенды де ла Вега мог быть всадник.
Маркус немедленно кинулся в погоню. Следы были глубокими, но шаг у коня короткий, хоть бег и стремительный, выяснил для себя Маркус, преследуя всадника с тяжелой ношей. И тем не менее догнать ему не удалось, но преследование он продолжил. Маркусу места казались знакомыми поскольку, будучи участником турниров, он любил в свободное время проехаться по округе. Он вспомнил, что дорога ведет на кладбище и очень удивился этому обстоятельству и решил разобраться, кому из ранчо де ла Вега и что понадобилось на городском погребалище. Шорохи он услышал в стороне от кладбища, где хоронили убийц, воров и прочих негодяев. Значит, сделал вывод кабальеро, что-то творится противозаконное и его, как губернатора, это касается в первую очередь, поскольку дела свои он еще не сдал. Он натянул на нижнюю часть лица платок, и до бровей шляпу, чтобы уже совсем быть не узнанным и ухмыльнулся — негоже губернатору тайно вести расследование да еще на кладбище.
Коня оставил под деревом, закинув повод на ветку, сам, прячась за кустами и камнями, тихо стал пробираться к месту, откуда слышались шорохи и странные глухие звуки. В руке он держал пистолет, ступал совершенно бесшумно. Послышалось тихое бормотание, посыпались проклятия, шлепки и глухие удары по чему-то мягкому.
Маркус подобрался к куче земли и выглянул из-за неё. От увиденного у него под шляпой волосы зашевелились и встали дыбом — в яме стояли два гроба, на одном из них сидел человек в черном костюме и водил кинжалом по лицу и телу обнаженной девушки, лежащей во втором гробу. Кто она была эта несчастная, чем она прогневала мужчину? Маркус надеялся, что бедняжка мертва… Кровь сочилась из ран, стекала с тела, рук, ног, пропитывая обивку.
Кабальеро сначала несколько растерялся, не зная, как ему поступить, пока не услышал болезненный стон мученицы. Он покрылся потом от ужаса — девушка жива!!! Он навел пистолет на преступника, но выстрела сделать не успел — камушек покатился с кучи земли и мужчина резко повернул в его сторону голову. Черная маска полностью скрывала лицо, узнать человека было невозможно.
Этого мгновенного замешательства хватило бандиту выпрыгнуть из ямы. Кабальеро решил было погнаться за ним, но стоны несчастной остановили его. Он выругался сквозь зубы — злодей исчез, словно штормовой волной смытый.
Маркус плотно укутал в саван страдалицу, чтобы остановить кровь, лицо замотал своим платком, оставив открытым только рот для дыхания. Она была без сознания, хоть боль не чувствует, порадовался кабальеро. Рядом с гробом кучкой лежала ее одежда, он порвал юбку и еще сделал несколько оборотов вокруг тела несчастной. Саван начал пропитываться кровью, а цветная ткань хоть как-то скроет расплывающиеся пятна.
Маркус с трудом выбрался из ямы, держа в руках девушку, для чего ему пришлось встать на крышку гроба. Его всего трясло и мысли путались — такой кошмар ему и в самом страшном сне не мог присниться, а уж увидеть… Смилуйся Дева Гваделупская над страдалицей!
Тедди стоял за валуном и следил за всеми действиями губернатора. Он узнал его, когда тот снял свой платок с лица. Убивать обоих он не стал, такой задачи перед собой не ставил. Как только Маркус с ношей покинул кладбище, Тедди вернулся к мертвой девушке и натянул на нее платье жены своего врага Анны Марии. Отвратительный запах от трупа выворачивал внутренности, его даже вырвало пару раз, но Тедди свою работу закончил — уложил её в гроб, сравнял яму с землей. Де ла Вега не найти своей жены! — мстительно ликовал он, направляя коня в своё тайное убежище в горах, платье, которое он подкинул, принадлежало одной из девушек, находящейся в одном из мексиканских борделей. То, что он сделал с женой заклятого врага, изменит ее психику и сделает безобразным до конца дней, если останется жива, разумеется.
Теперь ему надо скрыться на месяц-другой, чтобы все успокоились и нанести еще один удар — выкрасть наследника у де ла Вега!
ЧАС СПУСТЯ. ГОСТИНИЦА ДОННЫ ИНЕССЫ.
Тем временем Маркус мерил шагами холл в гостинице, ожидая вердикта доктора. Навел он тут переполох, появившись с живым, но бессознательным свертком. Слугу немедленно отправили за доктором, донья Инесса расплакалась навзрыд, и плакать не переставала, смотрела круглыми от ужаса и испуганными глазами, мяла дрожащими руками на груди мантилью, сжавшись вся в комок. Служанки умчались готовить ткань для перевязки и кипятить воду.
Доктор уже второй час как не выходил из угловой комнаты, предназначенной именно для больных постояльцев.
Маркус не отказался от вина, которое предложила донья Инесса, переставшая рыдать, и теперь только иногда всхлипывала и поглядывала на дверь с красным крестом. Они сидели на креслах по обеим сторонам камина в полном молчании, время от времени делая глоток вина.
Пламя отбрасывало блики на их встревоженные лица, играло на хрустальных стенках бокалов. Они уже допили всё вино в графине, когда вышел доктор с неизменным саквояжем в руке. К их облегчению, доктор улыбался, присаживаясь в рядом стоящее кресло:
— Ваше превосходительство, донья Инесса, можете считать, что пострадавшая родилась в рубашке — крови она потеряла немного, раны неглубокие. Волноваться за нее не стоит, но вот только одно — лицо не спрячешь под платьем, придется бедняжке ходить со многими шрамами под густой вуалью, — голос доктора дрогнул от жалости к несчастной девушке, он сглотнул и продолжил. — Я знаю доктора в Испании, он уже не практикует, но если его уговорить, надеюсь он сможет сделать невозможное для неё, — он принял бокал вина из рук донны Инессы, сделал большой глоток, подышал. — Кто она и откуда? Мне она не знакома! Я сам из Монтерея, местных не всех видел.
Донна Инесса трогательно повела плечами, в опухших от слез глазах снова показалась влага и Маркус подал ей свой платок.
— Нет, доктор Мартинес, я хоть и видела её мельком, но не могу утверждать, что знаю бедняжку. Я сожалею… кому теперь сообщить… кто её родственники и есть ли они вообще у неё… Судя по платью, она не знатного происхождения. Возможно, — сделала она предположение. — Девушка приплыла на «Санта Марии»…
Доктор допил вино и поставил бокал на каминную полку:
— Я пришлю опытную сиделку к больной, буду осматривать дважды в день, но если у неё начнется жар, немедленно пошлите за мной!
Маркус расплатился с доктором и проводил его до коляски, взял под руку, помогая подняться по ступенькам:
— Прошу вас, доктор Мартинес, не распускайте слухов и не расспрашивайте население о девушке. Надеюсь, когда она сможет говорить, мы узнаем о ней всё.
Доктор закивал головой, освобождая локоть из цепкой хватки губернатора:
— Разумеется, Ваше превосходительство, не к чему тревожить население разговорами, а то повторятся панические настроения, как два года назад.
Маркус вспомнил, он побледнел, но вида не подал:
— Я рад, что мы поняли друг друга, доктор Мартинес.
Коляска скрылась за поворотом и только тогда он вошел в холл. Не успел он присесть в кресло, как появился Марсело. Лица на нем не было, был бледен, как полотно.
— Что еще случилось, Марсело? У тебя вид…
Марсело отвел его в угол и прошептал:
— Супругу дона Диего де ла Вега похитили! Поиски не дали результатов. Вся гасиенда практически в трауре. Я встретил доктора и отправил его на ранчо.
У Маркуса от недоброго предчувствия заломил затылок и заколотилось сердце — неужели эта женщина и есть Анна Мария?!
По спине поползли капли холодного пота — он обязан рассказать Марсело правду, а не то, что он поведал донье Инессе, пожалев её чувства.
— Пойдем, Марсело, я кое-кого тебе покажу.
В санитарной комнате сидела бледная служанка и не сводила глаз от запеленатой в бинты, как египетская мумия, девушки.
Маркус попросил её принести им вина и самой сделать несколько глотков, чтобы не упасть в обморок от переживаний. Служанка поклонилась, прошептала слова благодарности и вышла, стараясь ступать как можно тише.
Марсело стоял у изголовья кровати и смотрел на девушку, слушая рассказ Маркуса. Когда тот закончил свое жуткое повествование, сказал:
— За доном Диего нужно немедленно послать, но беспокоить бедняжку нельзя пока раны не заживут. Да и когда очнется, назовет своё имя и все станет ясно, как белый день. Нужно набраться терпения и подождать.
Эти же слова губернатор и его помощник повторили убитому горем дону Диего, когда тот приехал по их записке.
Де ла Вега согласился с их мнением, ибо было итак понятно, что под бинтами, запеленавшими девушку с головы до самых кончиков пальцев рук и ног, не узнать, кто она такая. К сердцу своему кабальеро не прислушивался, оно болело слишком сильно — Дон Григорио слег — сердце едва билось в его отцовской груди в тревоге за судьбу дочери, дон Алехандро не отходил от больного друга ни на шаг. Слуги, словно тени, слонялись по гасиенде или сидели в укромных уголках и лили слезы по горячо любимой хозяйке, сынишка исходил криком, скучая по матери. Дом погрузился в мрачную тишину, нарушаемую плачем ребенка и всхлипыванием служанок. Еще тревога за Марию Антонию сжимала ему сердце. Организация похорон друга легла на его плечи, как и забота о вдове друга, его малолетних сыновьях и пожилой матери старой цыганке.
— Не сочтите меня за сумасшедшего, сеньоры, — мрачно заявил дон Диего. — Но я хочу осмотреть то место, где Вы, Ваше превосходительство, нашли несчастную! Я хочу вскрыть оба гроба и удостовериться, кто в них лежит!
Тон был его непреклонен, взгляд тверд и решителен, и весь облик говорил о том, что ему никто не помешает совершить задуманное.
Марсело пристальным взглядом впился в глаза Маркуса, тот кивнул:
— Пригласим судью, алькальда и доктора.
Дон Диего удовлетворенно вздохнул, мужчины вышли из комнаты. Подошедшая к ним служанка, не глядя в их суровые лица, вручила поднос с бокалами с полным графином вина и закрыла за собой дверь.
Вызванный сержант, получив распоряжения от губернатора, уехал их выполнять. Мужчины в полной тишине успели опустошить графин, когда один за одним появились вызванные сеньоры. Лица были встревоженные, особенно у доктора. Сеньор Мартинес на несколько минут скрылся для осмотра больной, а вернувшись никого не застал в холле. Однако, отдохнуть ему не дали — у коляски его ожидала компания из губернатора с его помощником, дона Диего, алькальда и судьи.
— Вы, доктор Мартинес, — заявил строго Маркус, приглашая жестом присесть рядом с собой. — Поедете с нами. Это не займет много времени.
Алькальд присоединился к ним, серьезно заявив, что его старые кости не выдержат тряски в седле.
Маркус был уверен, что он привез Анну Марию и волновался только об одном — что она расскажет, когда она придет в себя, и что будет с бедняжкой, когда увидит свое отражение в зеркале. Её никто не узнал! Даже он сам, хотя сердце не молчало, но поверить он не мог, что это она его любовь. Его вечная мука, его жизнь. Если её никто не узнает после того, как снимут бинты, если она… а если она не вспомнит ничего… а если…
Если… если…если…
Незаметно за раздумьями, они приехали к кладбищу.
К его удивлению, кто-то могилу закопал! И он догадался КТО! И догадался, что за ним следили, но по какой-то причине не убили, даже позволили увезти пострадавшую. Все это было очень и очень странно!!!
Было принято решение откопать гробы. Под днищем коляски была прикреплена лопата и мужчины решили действовать по очереди.
Минут через десять гробы откопали. В первом, подтвердил алькальд, находился труп Мизгиря. Судья составил протокол вскрытия и заставил всех находящихся немедленно его подписать.
То, что предстало перед мужчинами во втором гробу, ввергло всех в шок. Обезображенный труп с обугленной кожей в платье Анны Марии! Сердца готовы были выскочить из груди, дон Диего рухнул на колени и закрыл лицо ладонями. Маркус понял — Диего поверил, что перед ним его собственная супруга!
Но сердце Маркуса в это не верило, он верил, что в доме донны Инессы именно Анна Мария.
Судья и доктор склонились над трупом, долго и внимательно рассматривали, пытаясь найти хоть какие-то признаки, по которым можно было бы предположить, кто перед ними. Всех смущало платье на трупе, которое, по словам дона Диего, принадлежало его жене.
Судья принялся заполнять очередной протокол, доктор суетился вокруг де ла Вега, совал ему под нос флакон с нюхательной смесью.
— Нужно подождать, когда очнется сеньорита, тогда, возможно, мы узнаем, кто она, — решительно заявил Маркус, кладя руку на вздрагивающее плечо дона Диего. — Сейчас надо закопать обратно могилу.
— Не нравится мне всё это, не нравится! — мрачно констатировал Марсело. — Но я с вами согласен, Ваше превосходительство.
— Но мы не знаем, когда придется в себя раненая сеньорита…
Судья растерянно смотрел на доктора, тот, опустив взгляд на свои измазанные кладбищенской землей ботинки, едва разлепил пересохшие от волнения губы:
— Один Господь знает, когда она очнется, сеньоры. Я даю больной настойку опия, чтобы не испытывала адские боли. Будем надеяться, что все будет хорошо и сеньорита всё вспомнит. Она так сильно была избита, бедняжка… Видно, что отчаянно сопротивлялась.
У Маркуса сердце кровью обливалось всякий раз, когда он представлял себе, что пришлось испытать Анне Марии. Он ведь тоже не смог узнать ее, но все в руках Диего Вега. Если друг узнает в ней жену, сказал себе Маркус, он безропотно отойдет в сторону.
Когда они вернулись к оставленным лошадям, из-за коляски вышел человек в маске, держа в каждой руке по пистолету. Один он направил на доктора, который, задумавшись и не видя ничего вокруг, близко к нему подошел:
— Всем стоять! Оружие на землю! Или доктор умрет, и вы никогда не узнаете, кто та, которую господин губернатор вытащил из могилы!
Все беспрекословно подчинились. Глухой, полный ненависти, голос мужчины и злобно сверкающие глаза из прорезей маски не давали сомневаться в его словах. Этот точно убьет и глазом не моргнет. Три шпаги, два пистолета и три кинжала полетели ему под ноги. Удовлетворенно улыбнувшись, Тедди отбросил их в сторону мыском сапога.
— А теперь Диего Вега, мой заклятый враг, поясами сеньоров связывай им руки, да покрепче! И заткни рты, ибо я люблю убивать в тишине!
Доктор был бледен и готов потерять сознание. День был и без того насыщенный событиями, пришлось помотаться по всему городку, на ранчо де ла Веги, силы заканчивались, поскольку он даже не успел отобедать, он молил Бога не опозориться перед сеньорами, упав в обморок, словно слабонервная сеньорита.
Судья, хоть и в годах мужчина, держался молодцом, смело смотрел в глаза убийце, словно запоминал на века. Алькальд молча подчинился, протянув кабальеро руки.
Когда Де ла Вега подошел к нему, чтобы завязать руки, он обреченно посмотрел ему прямо в глаза, мол, вы — первый, на ком сорвет свою злость бандит.
Диего молча обошел всех, приняв молчаливые пожелания удачи, только Маркус успел сжать ему запястье, взглядом подбодрив друга — ты справишься!
Марсело сделал едва заметный кивок и шепнул, не разжимая губ:
— Будь хладнокровен, иначе погибнешь! Следи за обеими руками — он перекидывает оружие из руки в руку, как циркач.
Не успел кабальеро развернуться, как ему в лицо полетела шпага заостренным концом вперед.
Рука отреагировала мгновенно, и пальцы кабальеро крепко сжали эфес шпаги.
Тедди улыбался, но улыбка была ядовитой, как поцелуй смерти, взгляд был черным, как ночь перед новолунием, ноздри раздувались, глаза грели ненавистью.
Де ла Вега встал в позицию, взгляд его стал холодным и опасным, как отточенная рапира, глаза угрожающе засверкали, он был спокоен, как сфинкс, и помнил, кто перед ним и, кто за его спиной.
— Ты, оказался настолько глуп, Диего Вега, встав на моём пути, что скоро начнешь оплакивать свою собственную глупость!
— А вы, сеньор, стоите к вратам вечности намного ближе, чем думаете, уж лучше помолитесь о своей собственной душе, если она еще у вас есть! — парировал кабальеро бесстрастным голосом.
Сражение колкостями и глазами закончилось и вход пошли клинки. Они сошлись в ритуальном поцелуе с резким скрежетом, бьющим по нервам и сразу же разомкнулись.
Оба начали кружить и делать ложные выпады, пытаясь нащупать слабое место друг у друга.
Они то яростно атаковали, то быстро отступали. Пять пар глаз напряженно следили за поединком не на жизнь, а на смерть. Маркус на мгновение встретился взглядом с Марсело — они окончательно убедились, что под маской Зорро скрывается Диего, ибо так яростно и вместе с тем хладнокровно фехтовать мог только истинный мастер шпаги.
Это был полный грации танец со смертью. Тедди фехтовал мастерски, все это признали. Диего понял, что перед ним опытный боец.
Кабальеро был сосредоточен, легко и грациозно двигался, уворачивался от ударов, его шпага со свистом проносилась у самого горла противника, у его груди.
Противник Диего не ожидал такого мастерства от изнеженного ранчеро, кем тот представлялся перед обществом — книгочей, любитель шахмат, музыкант, но никак не мастер шпаги, смертельный кончик которой так и мелькал у него под самым носом, и, если бы не его мастерство, то хладным трупом он уже лежал бы у ног врага. И Тедди пошел на обман.
— Твоя женушка, де ла Вега, очень сладкая, нежная, как…
Договорить он не успел — острый клинок располосовал ему рукав черной рубашки, но даже царапины не нанес.
— Вы лжете, как мытарщик, сеньор! Получите!
Шпага молниеносно пронзила левую мочку уха Тедди, кровь потекла по шее на плечо, бандит правой продолжал отбивать атаки, пальцами левой руки зажал рану.
Далее противники не сближались, бой проходил на расстоянии вытянутой руки. Тедди опасался за свою жизнь, как никогда ни в одной смертельной схватке.
Яростное пламя горело в глазах Диего, но он внешне остался спокоен, следил за каждым движением ненавистного врага. В очередной атаке Тедди Диего подпрыгнул, и согнувшись под прямым углом, ушел от укола шпагой в живот, но в свою очередь нанес серьезную рану в спину врага.
Черный Тедди дернулся и отскочил в сторону. Из его поганого рта понеслось богохульство, мужчины со связанными руками скривились от изощренного ругательства, но Диего и бровью не повел, напротив, он вновь атаковал — сделав финт, перекинул шпагу в левую руку и пронзил убийце плечо.
Тедди перекосило от боли и унижения, но он, собрав всю силу воли в кулак, кинулся в атаку — присел, чтобы ранить Диего в колено, но кабальеро высоко подпрыгнул, скрестил под собой ноги в лодыжках и нанес ответный укол чуть ниже затылка. Это было серьезное ранение и Тедди пошатнулся.
Кабальеро вовремя заметил, как в мгновение ока в левой руке у врага появилась «салва вирго» *, затем последовал стремительный коварный бросок и не увернись Диего от смертоносной стали, был бы он пронзенным насквозь женской навахой.
Кабальеро так вел бой, чтобы за его спиной в полной безопасности находились сеньоры, он несколько раз во время схватки ловил коварный взгляд в их сторону. Это его беспокоило, ведь сеньоры были связаны по рукам.
Марсело, наблюдая с восторгом за действиями де ла Вега, вспомнил когда-то брошенную ему в лицо фразу — «Даже легендарному сеньору Зорро не справиться с этим дьяволом. И не поднимайте иронично бровь, дон Диего. Вам никогда не достичь и малой толики …», но Диего… тогда он просто рассмеялся. Марсело покачал головой, осуждая себя, ведь он считал, что кабальеро продержится хотя бы минуту в этой смертельной схватке с Черным Тедди, но то, что творил де ла Вега… по его собственному мнению, нет на белом свете такого мастера шпаги, который превзошел бы в фехтовании дона Диего де ла Вега.
Маркус был сражен — он знал, что в университете, где они вместе учились, Диего был лучшим фехтовальщиком, но сейчас не найти лучшего в мире мастера клинка, чем де ла Вега. В этом сомнений нет!!! Тедди уже был ранен несколько раз, а у Диего даже одежда целехонька! И он им всем сейчас спасает жизни!
Судья с доктором и алькальдом следили за схваткой напряженно, очень переживали за кабальеро и восхищались его мастерством. Они то потом покрывались от ужаса, когда бандит, как им казалось, слишком близко подбирался к Диего и мог в один момент нанести смертельный укол, а когда де ла Вега отбивал атаку или сам удачно нападал, облегченно вздыхали, у них укреплялся дух и поднималось настроение.
А бой продолжался. Оба противника покрылись потом, оба устали, пыль клубилась у них под ногами, мешала дышать, но руки крепко сжимали эфес шпаг.
Густые с проседью брови Тедди угрожающе сдвинулись, глаза яростно сверкнули. Сейчас он выглядел как демон из ада, сорвав с шеи свой защитный амулет — тсантса — он швырнул в лицо врага. Вращаясь вокруг собственной оси, с шипением гадюки, амулет стремительно полетел на кабальеро, но тот, не дрогнув, выставил кончик шпаги и метким броском вернул хозяину. Тедди не ожидал такого мастерства, но не успел отклониться и его собственный амулет влепился ему же в лоб. Тедди пошатнулся от сильного удара и в тот же миг удачная атака кабальеро закончилась смертельным ранением в сердце бандита и головореза.
* Испанские дамы щепетильно оберегали свою честь, готовы были постоять за нее, имея при себе женскую наваху, которая отличалась меньшими размерами, чем мужская, 12-15 см. Но, будучи остро заточенной, могла запросто убить обидчика. Называлось это оружие «салва вирго» — хранитель чести. Носили дамы наваху либо под подвязкой чулка, либо под платьем за корсажем, но чаще использовался первый вариант. Как только возникала опасность, и юбка без воли хозяйки приподнималась выше дозволенного, тут же шла в ход наваха.