Академия искусств

Сколько бы не было опасностей в странной Академии, но обычная жизнь текла своим чередом. Осень подходила к концу, дождливые дни сменились на холодные и мрачные, иней каждое утро покрывал землю и остатки листьев. С такой погодой обычно характеризуется скука, боль и одиночество. Это было правдой, но на половину. Хоть вся Академия и готовилась к экзаменам по первому семестру (от одной мысли об этом у Талона и Пенни волосы на голове вставали дыбом), но были и положительные моменты. Осенний бал. Сразу после экзаменов, а в экзамен как раз входила подготовка к балу, вся Академия соберется в столовой в красивых костюмах и закружится танцах. Художники готовили украшения, от чего Пенни чуть не плакала на парах, музыканты разучивали нежную и задушевную музыку, что отбирало у Талона каждый день по десятку здоровых нервов. У всех было праздничное настроение, кроме четверки ребят, постоянно находившихся под прицелом. Им было совсем не до праздников, нарядов, и всяческих радостей жизни. Каждый день они озирались по сторонам, вглядываясь в лица, будто бы рассчитывали так найти киллера. Пересекаясь иногда в коридорах, Пенни пыталась заранее выяснить как обстоят дела, но ни Питер, ни Катерин ничего не говорили пока не приходили на чердак, а Талон не всегда обращал внимания на подозрительные вещи. Вечером четверка собиралась на чердаке и докладывала обо всём произошедшем. Каждый из них постоянно следил за Линн, которая с каждым днем становилась все тише и незаметнее, чем очень сильно настораживала (в особенности Талона) и приглядывали друг за другом. — Какой-то кошмар! — входя на чердак возмутился Талон, сжимая в руке приглашение. До бала оставались считанные дни, и каждому ученику такие раздавали на уроках. Когда изрисованная в ручную бумажка попала в руки Талона, он еле пересилил себя, чтобы не разорвать ее на глазах у старшекурсницы.  — Только идиоты сунутся в этот дурдом. Я туда не пойду. Мне все ноги оттопчут, и испортят мою причёску! Хотя, хуже не будет… Этот парик и так превращает меня в чёрте что! — Согласна, придумали праздник, бред какой-то. А в прошлом году чуть не удавилась там от скуки, — кивнула головой Кати, что никак не мог пропустить Питер. — Для тебя конечно ерунда, таких страхолюдин и не приглашают, — Талон размял кулаки, но под грозным взглядом сестры остановился и сел ближе к Пенни. Чёртов червяк! Строит из себя что-то, а самого не один раз хотели прибить. Совсем недавно на него чуть не упала большая люстра, разлетевшись на тысячи осколков. Если бы он не отпрыгнул вовремя, то он бы уже не сидел вместе с ними. Может это было случайно (на люстре столько всего было навешано, что просто поражает, как она раньше-то не сверзилась), но как знать. — Было НЕприятно провести с вами время, но мне уже пора, — наигранно зевнув, сказал Питер и спустился вниз. Крышка люка снова громко хлопнула. — Когда же его прибьют, — злобно прошипел Талон, на что Катерин, отвесив ему смачного подзатыльника, тоже спустилась вниз, а парень вернулся к теме бала. — Нефиг идти на этот чертов бал, прихлопнут всех четверых и дело с концом. — А я думаю надо. Киллер как раз и ждет, что мы никуда не пойдем, чтобы убить нас по отдельности и без свидетелей. Вся академия ведь соберется в этом балагане, и никто ему не помешает. Выстрелит каждому по пуле и все. А так слишком большой риск убить не того. Нет, как раз надо держаться как можно ближе к людям и не оставаться одним. Поодиночке, да даже парой или тройкой, мы слишком уязвимы. — Пенни пожала плечами, гоняя какой-то поломанной палочкой комок пыли по полу. Ветер довольно скоро прервал эту игру, унеся комок куда-то в хлам. Девушка выбросила палочку туда же и потянулась вверх. Затем подошла к окну, облокотившись на грязный подоконник и смотря вниз. — Думаю наша тихоня Линн это быстро провернет. Её вообще невозможно заметить, — фыркнул Талон. — Я понимаю, что ты ей не доверяешь, но я не думаю что… — Да, да, да. Ты не уверена, что она киллер и все такое. Давай хотя бы мы не будем спорить по этому поводу. У меня, лично, никаких идей нету, — протянул сквозь зубы Талон. Ему ужасно хотелось, чтобы Пенни его поддержала, сказала, что он прав, но разве от нее дождешься? — Разве что схватить Кати в охапку и вывезти отсюда, — буркнул Талон. — Питер! — резко вскрикнула Пенни. Она слушала Талона лишь краем уха, вдумчиво вглядываясь в окно. Чёрная громада леса простиралась, казалось, да самого неба. На её фоне и спортплощадка, и небольшой флигель, с единственным горящим окошком, казались маленькими. Но, если не обращать на лес внимания… — Ладно, ладно. Ты можешь забрать своего ненаглядного Питера, но я не буду убиваться, если ему прострелят башку, уж прости, — недовольно буркнул Талон. То что и Кати, и Пенни одинаково защищали этого червяка, его очень злило. — Да нет же! Питер… он зачем-то идет в сторону леса! — Пенни снова повысила свой голос до вскрика, и Талон быстро подошел к ней и выглянул в окно. Действительно, Питер крадучись пробирался в сторону спортплощадки. И явно уже не в первый раз. Этот парень постоянно сбегал с чердака раньше всех, и точно что-то скрывал. — Он что решил полигон исследовать? Черт! Надо срочно идти за ним, пока его там не прихлопнули! — вскрикнула Пенни, взглядом приглашая Талона идти вместе с ней. — Ну нет! Если его там грохнут — туда и дорога. Выделываться меньше будет, а с меня хватит. И ты не ходи. — Он что-то скрывает, и если это что-то связано с киллером нам надо это знать. Ты со мной или трусишь? — Пенни прекрасно понимала, как это заденет тщеславие парня. Но ошиблась. Талон только нагло улыбнулся. — Знаешь, если ты так хочешь сходить со мной куда-нибудь, то не обязательно тащить меня в лес ночью, еще и по холоду. Для этого придумали Осенний бал, так что… — он не успел договорить, как Пенни уже сбежала по лестнице, состроив ему гримаску.

***

Пенни бесшумно пробиралась по следам Питера, оставленные на тонком слою инея. В голове отчетливо звучали слова Талона, и Пенни не понимала, злится на него или нет. С одной стороны, это было неожиданно и даже приятно, но с другой, он ничего не говорит серьезно. Это, вполне возможно, был сарказм, так что не надо заострять внимание. К тому же она обещала Кати не играть с его чувствами, если таковые, конечно, имеются. Питер выбежал на стадион даже не разу не оглянувшись назад, видимо делал это не впервой. Пенни крадучись пробиралась за ним, прячась в облетевших кустах. Ледяной ветер жестоко обдувал плечи, щекотал нос и девушка молилась всему живому, чтобы не выдать свое присутствие чихом. Питер бежал прямиком во флигель. Вблизи, домик оказался не таким уж и маленьким. Так, среднестатистический сарай. Там вроде бы физрук хранил спортивное оборудование. Не поколебавшись ни секунды, парень вошел внутрь. — Ну и холодина! — бросил Питер, закрывая за собой дверь. — Я так скоро воспаление подхвачу. Здрасьте, мистер Скотт. — Сторки? И когда ж ты успокоишься, — недовольно буркнул физрук, мельком глянув в окно. — Расскажете про полигон, и я больше сюда не ногой. Но вы же упрямый. Так что, приступим? — Эх, Сторки, ты и мелким был любопытным. Едва что случится — тебе сразу нужно все знать. И как шеф тебя терпел? — услышав эти слова, Пенни похолодела. Она прижималась спиной к ледяной каменной стене и внимательно вслушивалась в тихий разговор. С каждой секундой пальцы немели, и все сильнее хотелось покинуть улицу. Сильный порыв ветра унес с собой часть разговора, и, когда ветер в ушах стих, Пенни услышала только обрывок рассказа про полигон. — … и я участвовал в его постройке. Всякие там канаты, ямы, скрытые под ветками — прошу заметить, там и полутора метров в них не было, — бревно, по которому надо переходить над грязью. Ничего страшного, и довольно несложно. Для этих сопляков в самый раз. А потом пришла эта мадам Вайлесс и раскричалась. Мол, опасно все здесь, не надо это использовать. Меня-то она оставила, но полигоном пользоваться запретила. Увольнением грозила, жаба проклятая! Я-то, ясно дело, никого не водил, изредка похаживал туда, проверял что там как. Гнило все постепенно. Но кто-то из ваших бегал туда. Не знаю, кто и зачем, но бегал. А последнее время там все меняться стало. Ловушки новые, техника разная. Аж мороз по коже, как вспомню что там. Ямы глубокие… Железки какие-то… — Может окно закрыть? — спросил Питер и не дожидаясь ответа подошел к приоткрытой щелке. Пенни мгновенно прижалась к земле, почувствовав всю ее сырость и холод. Звук стал еле слышным из-за ветра, но Пенни все еще могла разобрать пару слов. Правда, лишь сильно прижавшись к оконному стеклу, что грозило разоблачением, но оно того стоило. — Как думаете, кто этим промышляет? — Не знаю, Питер, не знаю. Одно скажу — погибнуть там теперь можно на раз. Не представляю себе того, кто продержится там больше трех секунд. Разве что кто из наших. Ну, а теперь все. Иди-ка ты обратно в общежитие. И никому о нашем разговоре. Усек? — Ага. До свидания. Парень вышел из домика и прислушался. Пенни прижалась к стене еще плотнее, и только когда шаги стихли, бросилась в Академию. Ноги еле гнулись от холода. Пенни, войдя в комнату, как и была в одежде, промерзшей и холодной, завернулась в одеяло и плед. Но если бы она не выбежала из Академии, то разве узнала бы такую важную информацию? Что теперь получается? Мистер Скотт связан с Управлением, и имеет, хоть и косвенное, отношение к постройке полигона. Последнее время, кто-то его регулярно посещает и модернизирует, что опять же странно для этой нежной и тонкой Академии искусств. И самый главный и непонятный вопрос — почему Питер ничего не говорит? Он точно знает больше, чем они с Талоном и Катерин вместе взятые. И если причина, почему он не говорит об этом Талону и Кати понятна — все же агенты «ПСИХ», — то почему он не сказал хотя бы ей? Она бы поняла, могли бы вместе подумать, что это значит, но ведь и ее он не посветил в свои тайны. Почему? Может он ей и не доверят, а может и по другим более страшным причинам. В любом случае, пока она не поймет, что все это значит, говорить она никому не будет. Ни Кати, ни Талону, ни — упаси бог, — Питеру.