Академия искусств

Назвать примерной девушкой Николь Сторки было крайне проблематично. В общежитие она возвращалась редко, да и то пьяная. А однажды вернулась вообще беременная. Её соседка не лезла в душу своей сожительнице, но, честно говоря, её она уже достала. Николь была красавицей, с чёрными шелковистыми волосами, и пронзительными зелёными глазами. Но эту красоту она использовала в известных целях — гуляя по ночным клубам, и работая в борделях. От клиентов у неё буквально отбоя не было, и от одного такого она забеременела. Первой мыслью был аборт. Второй — надежда на изменение, с помощью ребёнка. А третьей — собрать вещи и уехать. Смысла искать отца не было, да она и не хотела. Неожиданно проснувшаяся ответственность шептала, что сама виновата, не надо было вести такой мерзкий образ жизни, и ребёночек не виноват в глупости мамаши. В общем, собрав вещи, и наскребя на билет, она первым же рейсом отправилась в Канаду, в свой родной город, из которого сбежала «в поисках лучшей жизни». Там у неё была небольшая комнатка, в которой Николь и поселилась. Подрабатывала она сначала в кафе, официанткой, а потом переводчицей на дому, когда живот стал уж очень большой. Соседи у неё оставляли желать лучшего, но кто-то, по старой памяти, даже помогал немного. На обследования и УЗИ Николь не ходила, не до того ей было, но ребёнка родила в больнице, когда срок подошёл. Мальчик родился пухленьким, крепким и здоровым. Это больше всего порадовало мать. Но потом начались проблемы. Он плакал. Часто просил есть, а Николь пополнела. Она винила во всех своих бедах маленького сына, и не хотела дальше воспитывать. Запила, почти не кормила ребёнка и не работала. Мальчик рос худым, болезным, но хоть жил. Соседи не особо-то помогали, им тоже не нравился орущий ребёнок, но с голоду помереть не давали. Когда Питеру исполнилось три года, его словно волшебник из сказки посетил. Социальный работник услужливо предложил свою помощь, а Николь и не отказывалась. Из запоя вышла, снова стала переводить тексты, правда, за копейки, но хоть что-то. Питера периодически даже конфетой баловали. Он отличался от других детей не только привлекательной внешностью, которую и болезнь не портила, но и жёстким, холодным, сухим взглядом. Он не плакал, в младенчестве наревелся, если падал, то больше волновался за — не дай бог — испорченную одежду, чем за себя. Питер никогда не жаловался матери, понимая, что бесполезно, а все споры с ребятами решал кулаками. Драться его научил лучший друг — тоже неблагополучный мальчик четырнадцати лет, который занимался тем, что промышлял по карманам в толпе, и вообще воровал по мелочёвке. Этот парень был пятилетнему, хмурому мальцу просто как старший брат. Он таскал Питеру мелкие шоколадки, чёрствое печенье, однажды даже притащил большую булочку с сахаром, ещё свежую, тёплую. Они поделили её и съели. Парень этот учил Питера драться, защищаться и правильно разговаривать с уличными особями. Имени парня Питер не знал, а тот не спешил сообщать. Кончилась и эта сказка — внезапно и грустно. Парнишку всё-таки поймали, когда он стремился стащить для Питера целую палку колбасы, но просчитал, и его поймали. Парень вырывался, кусался, а когда всё же бросил злосчастную палку, то выбежал на дорогу, где его насмерть сбила машина. Питер не плакал. Он просто молча горевал. Потом мама каким-то образом вышла замуж, но Питера это мало волновало. В свои семь лет он почти не ходил в школу, шатаясь с мальчишками постарше по улицам, ввязывался в драки, а в его взгляде не было ничего детского. Но зато он был честен и справедлив, чего нельзя было сказать о других. Питер не отнимал сумки у девушек, и, по возможности, старался не допускать к этому неблагодарному делу товарищей. Сказывалось и то, что его лучший друг погиб при попытке своровать. Питер ходил в школу стабильно раз в неделю, что считал подвигом, а вообще, при желании, мог и три дня проходить. Дома он этого не скрывал, мать его порола, а потом ревела. Отчим много работал, а мелкая сестра Питера, которую он любил, и ласково называл ЧиМи* (саму девочку звали Милена), ходить ещё не умела, и только гулила, и протягивала ручки. Питер часто стал возвращаться пораньше, чтобы посмотреть на неё. Уже с пушком чёрных волос, но с голубыми глазками — она не могла ему не понравиться. Такая милаха… Николь всё же смогла найти нормальную работу, и вскоре они переехали в более благополучный район, сменив школу. Но Питер менять свой образ жизни не хотел. Его не пугали физические увечья — он относился к ним спокойно, учитывая, что мать на порку не скупилась. Он не боялся выговоров, а уж тем более сплетен. Его не трогало ничего, лишь бы его никто не трогал. Отчим к пасынку относился спокойно. Глаза он ему не мозолил, особо его не содержали — надо будет, сам поест, а одежда доставалась от родственников отчима, у которых было великое множество сыновей и братьев — и с сестрой сводной сидел, не обижал, так что всё в порядке. А что там творится в школе его не волновало, гораздо больше его теперь волновали бумаги и куча проектов… Человек этот был карьерным, и карьера его росла, хоть и начинал он тоже — глупым мальчиком, с большими глазами. На Николь женился он ради её комнаты, потому как своего жилья у него не было, а терпеть пасынка он был готов, лишь бы жилье имелось. Разводиться, тем более после рождения Милены, не собирался, да и чувствовал он себя комфортно. До двенадцати лет, Питер учился худо-бедно, почти не посещая школу, зато шатаясь по улицам, и иногда подрабатывая. В основном сразу получая небольшую копеечку и больше не связываясь с человеком. Зайти на автомойку и полдня мыть машины, просто ради убийства времени? Легко. Помочь разгрузить фуру на складе супермаркета? Пожалуйста. Можно было зайти в какую-нибудь захудалую столовую или кафешку, помочь кухаркам таскать мешки с картошкой и тяжёлые кастрюли, за что тебя кормили самым вкусным, и давали пирожков с собой. Всего понемножку. Но одно событие навсегда переменило его жизнь, и поставило всё с ног на голову. Гуляя по городу, он часто забредал в хорошие районы, там, где царили уют и порядок, бегали полненькие, сытые дети с хорошими игрушками, в хорошей одежде, а за ними следили девушки, женщины и, реже, мужчины, у которых были современные телефоны, недешёвые наручные часы и драгоценности. Смотрели таким звериным подозрительным взглядом, словно на сбежавшего уголовника. Из таких дворов и районов Питер старался поскорее уйти, дабы не разрушать своим внешним видом всю идиллию. Часто он отправлялся в сторону магазинов и торговых центров. В принципе, его жизнь один такой магазин и перевернул. Как уже говорилось, воровство Питер ненавидел, презирал и очень боялся, что оно ещё кого-нибудь из его окружения убьёт. И прямо сейчас, на его глазах, грабили ювелирный магазин. Воры действовали быстро и грубо, кто-то из них тащил молоденькую девушку-продавца в подсобку, для известных целей. Не став дожидаться приезда полиции, которой и сам побаивался, Питер ворвался в магазин, принимаясь отвешивать тумаки всем, кто попадался. Первым делом, он смог отключить того, кто тащил несчастную девочку в подсобку, а дальше уже не разбирался. Бил всех, кто лез, а под конец лезть стали в основном охранники, которые смелости мальчишки просто позавидовали. Он ведь и не догадывался, что у воров есть огнестрел. Точнее, не успел об этом подумать, ворвался, как фурия. Отрезвили Питера только сирены. Он бросил несчастного паренька из охраны, которого мощно тряс за шиворот, и вылетел из магазинчика. И сколько бы ему не кричали вслед, он не оборачивался, и посмел отдышаться только прибежав домой, обронив на улице свой пропуск в школу. Три дня он отсиживался дома, играя с ЧиМи, пока его не спалила мать, которая уже не порола его — просто не успевала, так быстро Питер скрывался, часто даже выпрыгивая в окно (жили они на втором этаже, хотя поначалу было страшновато). В этот раз она наорала на него и сама выперла из дома. Не нужен в их нормальной семье такой ребенок. Будет еще плохо на младшую влиять. Питер и не сопротивлялся. Он так и думал что это когда-нибудь произойдет. Мотаясь по городу он столкнулся с одним мужчиной с пышными пшеничными усами. Понятия не имел кто это такой, но мужчина почему-то его узнал. Сначала Питер подумал, что этого кого-то его друзья могли ограбить, и он был при этом. Но потом произошло нечто странное. — Мальчик, это твой пропуск? — мужчина показал ему карточку с его именем, фамилией и фотографией. — Это ведь ты помог разогнать тогда грабителей? — парень нерешительно кивнул, готовясь в случае чего драть когти. — Молодец. Не побоялся что и убить могут. Меня зовут шеф Куимби, и я думаю ты сможешь стать хорошим агентом. Пойдем. Ты не бойся, я не сумасшедший. — По правде говоря Питеру в это не особо верилось, доверия к людям, а уж тем более к каким-то «шефам», у него не было. Но все лучше, чем ночевать на улице. Мужчина привел его к цветочной лавке, и Питер начал думать, что зря он пошел с ним. Все в лавке выглядело фальшивым, и Питер начал бояться как бы это не подпольная больница, чтобы забирать у таких как он, бездомных, крепких мальчишек, органы на операции. Куимби на что-то нажал и они оказались под цветочным магазином. Питер не на шутку испугался и уже занес кулак, чтобы вырубить мужчину и бежать отсюда. — Это наше агенство по борьбе со злом. Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. И никто здесь тоже. Ты в безопасности. Мы наблюдали за тобой. Ты хороший парень, честный, а нам такие и нужны. Его отвели в столовую и улыбчивая буфетчица наложила ему полную тарелку каши с вареньем, дала горячий чай и два жареных пирожка. Голод дал о себе знать и Питер, словно волк, накинулся на еду. Пока он ел ему все объяснили, и он почему-то в это поверил. На следующий день его начали обучать боевым искусствам и он вдруг почувствовал себя не «ошибкой юности» (как по пьяни называла его мать), а действительно приносящим пользу. Можно было дубасить со всей силы манекены, а не забивать себе голову математикой. И напряжение это снимало только так. Просто чудо, а не образование. Жил он в квартире над Управлением, а вечерами гулял в парке. Именно там он её и встретил. Черноволосая девчушка с длинной косой и большими карими глазами. Он влюбился в нее с первого взгляда. Хоть он и знал, что очень привлекателен, но какой-то мальчишечий страх был. Подойти к ней он боялся очень долго, но когда все же смог познакомиться и сдружиться с ней, стал самым счастливым на свете. Её звали Катерин. Веселая, ловкая и невероятно красивая. Вечерами она учила его рисовать, а он обучал подругу самозащите. Им было весело. Она даже чем-то напоминала ему его младшую сестренку. Особенно черными блестящими волосами. Они стали лучшими друзьями, от чего влюбленность Питера усилилась в сто раз. Вечерами он представлял как в один момент когда дорастет до того, чтобы ходить на задания, как другие агенты, сможет защищать ее, а она будет восхищаться его силе и ловкости. С его семьёй поговорил кто-то из агентства, поэтому Питер не особо переживал. Больше всего его волновала ЧиМи. Ей было уже четыре, и она часто спрашивала, а где же братик? Больше всего Питер боялся, что сестра его забудет, что он пропадёт из её жизни навсегда, поэтому старался хоть изредка наблюдать за ней, то и дело незаметно подзывая и угощая конфетками, печеньем, и другими вкусняшками. В такие моменты он чувствовал себя тем самым парнем из детства, с одном только отличием. Тот парень воровал и приносил еду голодному, оборванному мальчику, а Питера этим добром угощали, и он приносил плюшки-ватрушки сестре не по нужде, а просто порадовать. Это была их маленькая тайна, которую они так никому и не раскрыли. Постепенно он повысился в глазах других агентов. И из беспризорника стал образцом для подражания. Взрослые агенты ему симпатизировали. Остроумный, умный, сильный — из него вышел чудесный агент. Когда он получил свое первое задание, он хотел встретиться сначала с Кати, и рассказать о том, что он тайный агент. Но только после боя. Каково же было его удивление, когда вместо агента из злодейской организации со странным названием «ПСИХ», пришла она. Его врагом стал единственный друг. Питер был в шоке и по началу даже не хотел с ней драться, но девушка предпочла видимо «добрую ссору». Она ни слова не сказала. Наносила удар за ударом. Хоть официально сражение выиграл он, но на самом деле — проиграл. Он старался с ней снова подружиться, пытался вернуть забытое прошлое, но то ли сам что-то делал не так, либо ей это было просто не нужно. Он отбросил все попытки, но влюбленность осталась выжигать сердце. В последней их битве, аппарат созданный Доктором Кло пришел в негодность, и если бы Кати не использовала свое изобретение, они оба бы погибли. За секунду до взрыва, когда судьба казалось уже сыграла с ними в последнюю игру, она схватила его за руку и спасла. Пепел оседал на стены, а треск от взрыва еще стоял в ушах. Но они были живы, и безумно радовались этому. В какой-то момент у Питера сорвало крышу. Такое с ним случалось очень редко, он всегда держал под жестким контролем эмоции, но не сейчас. Он закружил Катерин на руках и прижав к стене почти смог коснуться ее манящих и очень красивых губ. — Питер! Что ты делаешь?! — опомнившись вскрикнула девушка оттолкнув от себя парня. — Пытаюсь поцеловать тебя ЧибиРин**. — это имя он придумал еще когда они дружили. — Ты спятил, Питер?! Мы ВРАГИ! Какие поцелуи?! — Кати, мы чуть не погибли, разве это ничего не значит?! Я люблю тебя! Неужели ты это не видишь? Хотя бы скажи что и ты тоже меня любишь. Скажи, Катерин! — он не кричал, зато душа просто орала о взаимности. Неужели взаимная любовь бывает только в детских книжках? — Я не могу сказать того чего нет, — это было все. Только научившееся любить кого-то, кроме себя и сестры, сердце, умерло вместе со всеми оставшимися чувствами. Осталась только оболочка. Улыбка счастья превратилась в гримасу боли. Он ушел. Его выжигали изнутри всю жизнь, а теперь просто облили все внутренности кислотой. Ничего не соображая и не видя перед собой ни одного объекта, он вернулся в Управление, и выдал местонахождение Катерин. Сам не верил, что делает это он уволился сразу же, как только к ней выехал отряд. У него даже не было сил разбить что-нибудь. Даже закричать он тоже не мог. Собирая вещи в коробки, он наткнулся на папку со своими рисунками. Среди них были картинки, которые рисовала Кати. У нее он научился этому творчеству, и даже немного превзошел ее в реальных изображениях. Она все же лучше рисовала мультперсонажей или комиксы. Когда они стали врагами, он не забросил это дело. Оно нравилось ему, и только рисунками он мог представить себе, что они не враги. Одним из его последних рисунков была она. Не отрываясь смотря на четкие линии карандаша, он в один момент разорвал его на сто малюсеньких клочков. Как будто прорвало. Питер словно слетел с катушек и начал рвать один лист за другим, изрисованный ее творчеством. Истрепав почти все ее творения, ему пришла в голову одна мысль. Не уезжать отсюда, а просто направить всю свою боль сюда. В картины. Погуглив в Интернете, он нашел одну хорошую академию и начал готовиться к поступлению, рисуя все что видит, попутно подрабатывая в кафе. Рисунки были депрессивные. Одиноко стоящие деревья под дождем, парень поднявший глаза к небу, словно моля его о помощи. В них он отображал всю боль которую чувствовал. Отправив их в Академию он думал что его не возьмут. Но повезло. Приняли. На платное, но приняли. Управление по старой памяти взяло на себя оплачивать его обучение и парень уехал туда. До какой же степени его повергло в шок появление там Катерин. Увидев ее он сначала было подумал что уже тронулся головой. Но нет — это была она. Старая, добрая наврядли, Катерин Нортон. Он хотел подойти к ней, но вместо этого просто прошел мимо. И снова, и снова. Почему так получилось? Как вдруг он начал затравливать девушку он не понимал до сих пор. И почему он не может это исправить тоже. За целый год он так и не смог наладить с ней отношения, да и не стремился если честно. Второй год. Он пробился на бюджет. Шансы падают ниже некуда. Из красотки Кати превратилась в ужасно выглядевшую забитую девицу. И фактически в этом был виноват он. Он натравил на нее весь коллектив и превратил в изгоя общества. В один день, возвращаясь на пары, Питер заметил возле двери блондинистого паренька. Навыки агента не пропали никуда и когда «шпион» его скрутил, то Питер вспомнил старую школу. — Катерин Нортон ведь тут учится, решил к ней присмотреться, — хоть сто раз кричи на себя в зеркало что не любишь, а ревность взяла вверх. — Не советую, в душу плюнет и все. Поищи симпатии в других девчонках, у нас их тут достаточно. Для чего он ревновал? Для кого? Он всегда мог заставить себя перестать чувствовать боль или обиду, но сейчас не мог да и не хотел прекращать выжигать себя изнутри. Зачем он это делает, он не знал. В эти годы слово зачем было с ним неразлучно. Зачем он, например, стал встречаться с этими близняшками? Две «наштукатуренные» дуры. Зачем позволил себе срывать боль и злость на Катерин? Она ведь честно ему сказала, что не любит. Для чего он все это делает? Чёрт знает. А сегодня он слышал все. Причина по которой она тогда его отстранила, найдена. У нее есть кто-то. Талон. Наверно тоже ПСИХ-агент. Услышав как она о нем говорит, он не смог сдержать эмоции. На его месте должен был быть он! Сильно отодвинувшись от стола и толкнув ее, он ушел из столовой. Ну и зачем он снова так сделал? Он же знает, какие ходят слухи, и лучше бы они были правдой. Но ведь за них ее и травят. А он это позволяет. И у него еще есть какие-то сомнения, почему же она его не любит? Да он сам себя презирает, что уж говорить о ней? В конце уроков за обедом, он искоса смотрел на нее и ее подружку. Неужели так сложно переключиться на кого-нибудь другого? Видимо, все эти слащавые девчачьи посты, что любовь бывает только раз — правда. Он не сразу понял в чем дело. Почему все вдруг повскакали и начали кричать. Поднявшись, он понял причину паники. Девушка рядом с Кати, вроде Адель, была без чувств и не просто так. — Успокоились! И разошлись все по аудиториям! Нортон! — в серьезных ситуациях нет времени на чувства. Нужно действовать быстро. Подхватив Адель на руки они помчались в стационар. В коридоре он рыкнул, чтобы она узнал в чем дело, но сам уже понял. Ее отравили. Кто неизвестно. Но одно ужасное подозрение было. Как-то Катерин рассказала ему про секретный яд, который она разработала сама. Он о нем ничего не знал, но это была точно ее работа. Она говорила ему о симптомах отравления и злобно шутила, что может его им угостить. Неужели Катерин отравила лучшую подругу? Ведь Адель общалась с ней, дружила и хихикала, зная про её прошлое. Оставив отравленную девушку профессионалам, Питер вернулся к Катерин. — Твоя работа?! И не надо мне тут сейчас лапшу на уши вешать! Это же твоя дрянь?! — Я не травила ее! Правда! — ей хотелось верить, но Питер мог верить только себе и никому больше. Старая дворовая школа. — Ага, конечно. Правда, какая картинка! Адель, твою лучшую подружку, едва не убивают твоим, только тебе одной известным ядом. Даже я не в курсе его формулы, молчу уж о противоядии! Неужели киллер из «ПСИХ»? Вот я бы не удивился. Ты же наверняка где-то записала формулку, а кто-то приготовил, и подмешал. Может даже твой драгоценный Талон. — Причем здесь он?! — Мне как-то до фонаря что ты ему сделала. И кем он тебе там приходится, но если ты ничего ей не подмешивала, тогда может просветишь меня? — Это меня должны были убить! Яд был в моей чашке, понял?! Адель их просто перепутала! Хватит винить во всём меня одну! Это всё твоя вина! Если бы ты… если бы я… Да лучше бы… Может это вообще… — у Питера закралось сомнение в своих доводах, может правда не Кати? Но распутывание нитей в его голове прервал чей-то голос. — Хорошая тактика. Травить одну, подставлять другую, а в итоге выходить чистеньким…