ххх
[Fru]
СУББОТА 07:34 Чувствую себя отвратительно, словно разлагаюсь и ничего не могу с этим поделать, поэтому просто ожидаю кончины. Но лучше бы я умерла, а не задыхалась от запаха медикаментов, сопровождающих меня уже несколько часов. Родители говорят, что я в больнице, в койке, уже сутки, а я не знаю, как на это реагировать. Мама успокаивает, говорит, что прощает мои походы на вечеринки, гладит и целует пальцы, показывая всю свою любовь. Слышатся тяжкие вздохи отца и его шумное дыхание. Нервничает, держится, не показывает перед мамой отчаяние. — Мне жаль, но видеть она не сможет, если даже делать пересадку кожи. Да и операция может пройти не удачно, рискованно. Я никогда не отличалась хорошей реакцией, поэтому вовремя не закрыла глаза, позволяя химическому веществе прожигать мои глаза. Вокруг них большой химический ожог, и я уверена, даже не трогая кожу, что она изуродована. Но щёки (более-менее), нос, губы и уши целы (даже волосы на голове остались), так что осязаемость у меня присутствует, вот только. Я ничего не вижу. — Идите, отдохните, — вздыхаю и не резко высвобождаю руку из маминой хватки, в которой нахожусь большое количество времени. — Да, милая, тебе стоит поспать, — слышу скрип стула. Папа, наконец, встал на ноги. — Ладно, хорошо, Фру, если ты так хочешь, — соглашается скорее со мной, чем с мужем. Чувствую мягкий поцелуй в макушку, убаюкивающий шёпот. Когда дверь аккуратно закрылась, я провалилась в долгожданный сон, надеясь, что там хотя бы смогу что-то увидеть.ххх
СУББОТА 15:56 — Боже, Крис, хватит чавкать! — тихое хихиканье вытаскивает меня из сна, и я резко сажусь на кровати. Хихиканье прервалось, и я даже не могу уловить шорох или хотя бы дыхание. Чёрт, вот глюков-то мне не хватало. — Кто здесь? — смотрю, как мне кажется, вперёд, нервно начав теребить одеяло. Мой голос не настолько громкий, как хочется, ведь на вечеринке, во время криков и мучений, я его сорвала. Послышался нервный низкий кашель. — Эмм... — голос нежный, высокий и ласкающий слух. Такое ощущение, что эта девушка наивная и милая. Обычно мне таких и жалко, ведь они, к слову, просто идеальные жертвы для всяких там бабников. — Я - Вильде. Нас тут, вообще, пятеро. — В общем, мы пришли тебя навести, — говорит второй женский голос с таким тоном, словно манера речи Вильде её раздражает. — Да, — так, а вот этот голос кажется уже более знакомый. — Я с Эвой нашла тебя на вечеринке. Меня зовут Нура. — А я и есть Эва, — уже добавляет другой неизвестный мне голос. — А та, что недовольная, Сана. Ещё здесь Крис. — Ага, — добавил тот самый низкий голос. Я киваю, поворачивая голову на голоса и понимая, что девушки заняли всю палату. И я не уверена, что слышала эти имена у себя в школе. — Странно, мы, вроде, не учимся в одной школе, — пожимаю плечами, более-менее успокоившись. — Но это не значит, что мы не можем тебя навестить. К тому же, не всегда на вечеринках льют кислоту в ли... — Вильде! — тихо возмутилась Сана. Голоса у них и манера речи разные, как я поняла из дальнейших разговоров, так что различать пока что я их могу. Девушки рассказывают о своей школе, об автобусах (более активной в этой теме была Вильде), о себе и забавных ситуациях. Они дружны, хоть и смотрят на мир по разному. Это удивляет и радует одновременно. — Слушайте, — я прерываю болтовню Вильде об каком-то там Вильяме. Да, поступаю нагло, но у меня сейчас реально голова разорвётся от этого. — Пока вы были здесь никакой парень не приходил? Да, я жду и надеюсь, что ко мне придёт Брайан и как-то поддержит. Его нахождение рядом необходимо мне. — Нет, только твоего доктора видели, — задумчиво ответила Крис, попивая сок из трубочки. — Ясно, спасибо. — Девочки, думаю, нам пора, да и Фру должна отдыхать, — говорит Нура. Я не улавливаю какого-либо намёка в её голосе, что она не желает тут находится. Она просто понимает, что я хочу побыть немного одна. — Да, идём, — зовёт Крис. Слышны шаги, и девочки говорят, что придут ещё раз на днях. Мы говорим друг другу "Пока", и я падаю головой на подушку. Запах медикаментов сменился приятным ароматом духов.ххх
ВОСКРЕСЕНЬЕ 12:45 Проходит ещё один день, родители приносили апельсины, кажется, совсем позабыв, что я не особо люблю их, но поскольку больничная еда мне нравилась намного меньше, пришлось ими давится. Всяко лучше заварной каши и полуфабрикатов. Но родители всё же меня порадовали, притащив мой плеер, поскольку ноутбук и книжки носить сюда бесполезно. Я не особо с ним мучаюсь, потому что знаю где какая кнопка на ощупь. Постоянно сижу в наушниках и раздражаю медсестру-сиделку, которая "достукивается" до меня тогда, когда снимает наушники. Она покинула палату минут десять назад, сказав, что уходит пообедать, при этом спросив не хочу ли я в туалет сходить, на что отрицательно качаю головой. Что самое хреновое в палате, так это отсутствие душевой и туалета. Больница бюджетная, поэтому здесь нет в палатах телевизоров и всякой подобной роскоши. Поэтому в туалет и в душ я хожу под ручку, что даже немного неудобно. Постоянно пытаешься сконцентрироваться на советах, как не наткнуться на что-либо. Я ругаю себя, когда понимаю, что в туалет всё-таки захотела и сиделку точно не дождусь. Так, ладно, попрошу помощи в коридоре у кого-нибудь. Не могут же быть все сотрудники больницы на обеденном перерыве? Опускаю свои ноги на пол, нащупав пальцами тапочки и обув их. Тут же нащупываю стену и встаю на ноги. Начинаю двигаться вдоль стены, ведь даже спустя столько выходов в коридор я не запомнила, где дверь. О, вот она. Дёргаю ручку и выхожу. Меня обдаёт лёгкий холод, и я на всякий случай проверяю не задралась ли футболка и не опущены ли шорты. Коридоры здесь довольно широкие и я, идиотка, встала посреди него. Теперь кручусь вокруг оси, делая маленькие шажки и пытаясь наткнуться руками на стену, но натыкаюсь ногой на скамью, тут же заскулив и подпрыгнув. Большой палец буквально кричит и пылает, обдав болью всю ступню. Пячусь назад, не удержав равновесие, и вдруг падаю на что-то. Блин, это кто-то. И это он, потому что спиной чувствую мужскую сильную грудь. Слышится лёгкий смех. — Будь осторожней, — меня шлёпнули по заднице, от чего я выпрямилась подобно гитарной струне и резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Смех тут же прекратился. — Оу... — Ты, наверное, не увидел моё лицо. Хотя в любом случае не имеешь право трогать незнакомок, парень, — отвечаю довольно уверено, хотя даже не знаю куда смотрю. — Ну, прости... А как тебя зовут? — С такими, как ты, не знакомлюсь, — фыркаю, сложив руки на груди. Мою мочевой пузырь завыл пуще прежнего. — Я - Вильям. — Вильям, говоришь, — почему-то мне кажется, что это тот Вильям, о котором трещала Вильде. Да, трещала, а не говорила. — Эм, слушай, просьба есть... — Ого, и какая? — Только не хохочи, как последний придурок. — Ладно-ладно. — Проводи меня до туалета, по нужде хочу.