***
— Что теперь будешь делать? — поинтересовалась Эльза у Моаны, когда обе девушки потягивали кофе из картонных стаканчиков в преддверии кабинета Джуди Хоппс; Ваялики держала груз на своем сердце и, конечно же, в первую очередь она бы хотела его скинуть в глубокую пропасть. — Расскажу обо всём. Всем. А потом, — Моана обвела окружность пальцем на столе, — ты знаешь, — Ваялики провела по волосам, словно не могла усидеть спокойно, — и они узнают, не беспокойся.***
— Джек, притормози, — попросил Иккинг, которого отпустили под залог до суда. — Почем ты знаешь, как там было? Не пори сходу, окей? — Хэддок положил руку на плечо Фроста, последний же пренебрежительным взглядом окинул здание участка и толкнул дверь. Рапунцель поджала губы, скрещивая свои пальцы с пальцами Иккинга. Это, должно быть, довольно тяжело для Джека: терпеть такие эмоции. Она и сама переживала что-то столь же отвратительное, отталкивающее, заполняющее под горло. Чтобы избежать дилемм сейчас, она толкнула дверь и вошла в здание следом за Фростом, потянув за собой Иккинга и Анну. Теперь все вставало на свои законные места. Фрост твердым шагом настиг центр участка и остановился, когда к нему бросилась вся раскрасневшаяся и заплаканная, но сияющая довольной улыбкой Мерида. И когда Фрост уже хотел начать свой тщательно продуманный монолог — Эльза поднялась со стула и, грациозным движением обогнув всю честную компанию, остановилась прямо лицом к лицу с Анной. Весь участок утонул в полнейшем штиле тишины и ожидания. Эльза осторожно протянула трясущиеся руки к лицу Анны, которое выражало глубочайший шок, и коснулась скул сестры одними кончиками пальцев, словно проверяя на достоверность. — Анна! — задушено выдавила Эльза, резко сгребая младшую сестру в свои объятия и потихоньку начиная рыдать на-несдержанный-взрыд. — Анна… — только и хватало ей сил повторять, пока младшая, будучи гораздо более закаленной, немо уткнулась в плечо старшей носом и отпускала излишки своей отсыревшей души по щекам, давая платью Эльзы намокать. — Я в тебя верила, — шепнула сокровенное Анна на ухо сестре, вызывая в той новую волну ледяной бури. Моана, наблюдая картину радостного воссоединения всех этих многочисленных разных людей, старалась опять прирасти к земле, чтобы далеко не улетать. Все они были слишком счастливы в ее понимании, тогда как неприятности поджидали на каждом шагу. И Моана понимала, что не стоит на этом заморачиваться, но продолжала твердить себе, что все странно, что завтра будет хуже. Потому что она боялась. Мерида была иного мнения. Сегодня все было хорошо, и если самолет не упадет и не предаст ее и Астрид той самой земле, к которой Моана стремилась, то будет еще лучше. Да и эта вечная задница Дамбо опять был в ее шаловливых руках, и она могла отомстить ему за свое одиночество при желании. — Когда ты ушел, всю радость словно выкачали, — честно призналась Мерида, задержав свои руки на предплечьях Джека, который стремился сократить с ней расстояние. — Я все жаждала увидеть какое-то твое эпичное падение, услышать тупую шутку или что-то в этом роде, но все молчало. Не оставляй меня. Едем со мной, пожалуйста! Джек добро усмехнулся, окольцовывая талию Мериды руками и касаясь губами ее лба. Взглядом парень обвел всех присутствующих, легко вздохнул. Больше крылья не тяготили. Родители даже не соизволили придти, чтобы во всем разобраться, и это кусало Фроста. — Это пока невозможно, Лори. Я должен учиться. Встретившись, наконец, взглядом с Данброх, Джек чуть дернулся, потому что в глазах ее шалила буря. Мерида толкнула парня в бок рукой и усмехнулась. Целовать ее в этот момент было неловко хотя бы потому, что Элинор зорко, как орлица, наблюдала издалека, и Фрост мог только неловко улыбнуться женщине. Что удивительно, она тоже улыбнулась ему, и весьма доверительно. Значило ли это, что его ждут на званый ужин, скажем, завтра вечером? — у-ух, хороший вопрос.***
Рапунцель чувствовала себя странно: словно мир остановился, застыл. В момент, когда Иккинг оказался на том балконе — ее переполняла огромная радость, восторг, надежда. Но сейчас, удушая в объятиях Мериду и Астрид, Рапунцель чувствовала одну тревогу. Корона надеялась, что это пройдет. Потому что ей не хотелось бы измерять себя состоянием «до Ханса» и «после Ханса». Что может быть хуже того, что произошло? Разве что слишком быстро закончившееся из-за него лекарство.***
— Ну что, как ты нас нашла, Снежка? — поинтересовался Джек, отбирая из рук довольной Эльзы ее кофе и примыкая губами к краешку стаканчика. Моана неловко помаячила рукой в воздухе, призывая всех обратить на нее внимание. И все обратили, кроме, пожалуй, Анны, которой не было дела, и Рапунцель, которая пребывала в какой-то странной прострации после того, как мир вернулся в равновесие. — Дело было так, — нерешительно прочистив горло, начала Ваялики, стараясь держать спину прямо под гнетом всех этих вопрошающих взглядом, — мне нужны были деньги, — все начали переглядываться между собой и тихо зашептались. — Я знала Эльзу очень давно, и я не в первый раз работала с ней. — На меня, — поправила сама Эльза, тесно прижимая к груди свою сестру. — Верно. Я внедрилась в вашу компанию, чтобы в конечном итоге привести вас в ловушку, — все окончательно загудели, и эти голоса отдавались в голове Моаны раздражением. — Замолчите! Я просто выполняла свою работу! По своему телефону я поддерживала связь с заказчиком, и я, конечно, знала, что Эльза собирается устроить для вас в Риме грандиозную «встречу». Таков был план, но вы вообще не поддаетесь никакому планированию, — Моана многозначительно взглянула на Рапунцель, которая отвлеченно заплетала косички в своих волосах. — Как ты могла? — выступила Мерида, забыв остудить свою голову; Астрид осторожно придержала рыжую за плечи и оттянула назад. — Мы тебе доверились! А ты совершила такую подлость! Моана зажевала щеку внутри. Она, вроде бы, была готова к такому разносу, но оказалась, словно бы, совсем голой перед этой честной компанией идеально сплоченных ваятелей собственных жизней. — Она права, скажешь, нет? — встал на сторону Мериды Джек, и Моана понимала, почему это так. — Да не порите вы. Вот ведь парочка подобралась! — вспылил Иккинг, вставая плечом к плечу с Моаной. — Лучше расскажи, зачем тебе деньги? — Это не столь уж важно, денег все равно недостаточно, — Моана резко сникла, вцепилась пальцами в свои плечи и отвернулась в сторону. — Ну тогда мне, как заказчику, объясни, — попросила Эльза, выгибая бровь. — А то вдруг я стану соучастницей какого-то преступления или чего хуже. Моана потерла свои глаза, чтобы разогнать надоедливые щипки, но не удержалась и подавленно выдохнула, чтобы не зареветь. Ваялики сильная, так она говорит себе каждый день. — Мне необходимы деньги, чтобы спасти чью-то жизнь. Жизнь моей бабушки. Я боялась, что она не дождется меня, и больше не могу тянуть. Я должна успеть хотя бы попрощаться. Рапунцель поднялась со своего места и встала за спиной Иккинга. Тронув тыльную сторону ладони Моаны и тем привлекая ее внимание, Корона долго смотрела в красные глаза Ваялики, изучала и читала. Появилась ли в Рапунцель какая-то мудрость? — кто знает, что за тысячью печатей ее жизни? — Мы спасем ее, ясно? — твердым голосом произнесла Рапунцель. — Что… — Благородно, — все подпрыгнули на своих местах, услышав взрослый женский голос. — Ты же Рапунцель, подруга моего сына? Обернувшись на реплику, Иккинг оторопел. К месту встречи пришла его мать. Женщина казалась строгой, но больно добродушной. Ее выдавали тонкие морщинки в уголках глаз. Она была довольно спокойной. Ах, да, Иккинг ведь позаботился о спокойствии предков, и оставил им записку. Чем бы черт не шутил, но только не здоровьем его родителей. Нет уж-ки, нет-нет. — Подруга, как верно, — сложив руки в замок на уровне диафрагмы, Рапунцель скованно опустила голову. — Ну, вообще-то, мам, — девушка почувствовала, как руки Иккинга ложатся на ее плечи, а все эти люди за их спинами перестают даже дышать, — она — моя девушка. Хочет она того или же нет. Женщина приподняла брови, просканировала сосредоточенным взглядом сначала своего сына, затем — Рапунцель, и усмехнулась. — Ты прямо как отец в нашу с ним первую встречу. Хорошо, что мы не живем во времена варваров, а то он утащил бы меня в свою берлогу за волосы, — подавляя смех, припомнила Валка, отмахиваясь от чего-то, что невооруженным взглядом и не увидишь. — Жана-а-а! — в участок ворвался отец Иккинга и, размахивая в воздухе женской сумочкой, принялся вертеть головой из стороны в сторону в поисках Валки. Женщина обреченно вздохнула, потрепала ошарашенную Рапунцель по плечу и пошла к своему горе-мужу, чтобы забрать свою сумочку. Иккинг здорово покраснел, как и Рапунцель. Оба пересеклись взглядами в один решительно смущающий момент и расхохотались вместе со всеми своими друзьями. Расхохотались навзрыд, держась за животы руками. Рапунцель стукнулась лбом о грудь Иккинга и продолжала заливаться мелкими смешками. — С такой семейкой ты никогда не почувствуешь одиночества, — положив свою голову на плечо Рапунцель, бросила Мерида. — А ты — с моей! — обратилась рыжая уже к Джеку. — Я попрошу секундочку внимания, — Хэддок демонстративно поднес кулак ко рту и сунул руку в карман; Рапунцель приподняла уголок губ и заправила прядь волос за ухо. — Ты хорошо знаешь, моя семейка неординарна. Ну, я ничем не лучше их, поэтому, — парень поправил брюки и под всеобщее громкое удивление встал на одно колено. Мерида закатила глаза и уставилась на Джека, который потер заднюю часть шеи и выпал в маленький белобрысый осадок, — ты должна мне свое «да». — Иккинг достал из кармана прекрасно знакомую Рапунцель кисточку; девушка прижала ладони к своим пылающим щекам и постаралась думать в ритме колотившегося сердца, но в голове многозначительно пронеслось перекати-поле. — Да, Иккинг, я буду с тобой до самого конца, да? Потому что я клянусь не причинить тебе вреда, боли или… потому что жизнь слишком коротка, чтобы себя жалеть? Нам обоим. — Да, да, я буду, я… — Корона мягко взяла в руку кисть и ввязалась в большое групповое объятие, которое столпилось вокруг двоих слишком увлеченных друг другом людей.***
На выходе из участка, под празднество заходящегося заката, Мерида нагнала Эльзу и схватила ту за запястье, привлекая к себе ее внимание. Разенграффе отпустила Анну только на шаг вперед, и уставилась в глаза Данброх, которая спешно изымала что-то из заднего кармана и бормотала нечто нечленораздельное себе под нос. — За нашу короткую акцию у клуба «Мотыльков» появились некоторые фишки, — Мерида протянула Эльзе «кулачок» и вложила неизвестную вещицу в руку девушки. — Я хочу, чтобы ты понимала, как важно то, что я тебе вручила, — Данброх многозначительно потыкала пальцем в зеленую атласную ленту, которая стягивала ее волосы на затылке. Рыжая блеснула улыбкой и, показав знак мира, ускакала к Джеку, Рапунцель и Иккингу. Эльза проводила девушку долгим взглядом, ощутила тепло Анны за своей спиной, полный покой, и раскрыла кулак, узрев голубую атласную ленту. Эльза легко улыбнулась и прижала ленту к груди. Она понимала, что это не ее история. Это никогда не было историей кого-то определенного. И в эти предзакатные минуты Эльза чувствовала, что история, столь долго тревожившая ее душу, подошла к концу, так и не став чьей-то определенной, но став, определенно, общей.