— Странно себя чувствую, — шепотом констатировала Астрид, делая наклоны и выпады вперед во время разминки перед забегом; Мерида непонятливо изогнула бровь, пребывая здесь с целью поддержать девчонку. — Как будто внутри меня сила и бессилье — это два океана, встречающиеся где-то, — Хофферсон покрутила у своего виска, пряча безэмоциональный взгляд, — тут.
После ночного дождя воздух стал влажнее и душнее. На самом деле, было бы странно, если бы в такую погоду кто-то чувствовал себя иначе, однако Данброх, конечно, с сожалением понимала, что камень преткновения истории Астрид — это Хэд. Но тут уже ничего не поделаешь, нам не всегда отвечают взаимностью. Внутренняя маленькая Мерида пожала плечиками.
— Слушай, я, — Мерида открыла рот, чтобы сказать следующее слово, но задумалась. После пары секунд залипания Данброх приняла из рук Астрид полотенце и обняла ту со всем своим желанием хоть как-то поддержать.
— Мило, — послышалось со спины голосом Флинна, — но я все же думаю, что это моя привилегия.
Астрид аккуратно, с улыбкой, отстранила Мериду за плечи и взяла с ее предплечья полотенце. Свернув его тугим жгутом, девушка внезапно залепила Райдеру по плечу, вырывая его возмущение из самого желудка.
— Твоя привилегия здесь, — и еще один удар, слабее.
И так прямо до тех пор, пока Райдер не заключил подругу в объятия.
— Как ты? Я о Хэддоке, — тихо спросил Флинн, так, чтобы никто не слышал.
Астрид опешила, и ее руки повисли по швам. На мгновение бессилье взяло верх и подтопило на ресницах, но через мгновение девушка взяла себя в руки. Еще чего, она из-за парня не расстраивалась!
— Все нормально. Правда, я в порядке. Спасибо, что ты рядом.
Флинна кольнуло предательское чувство вины. Он хотел бы осушить себя от него, но это уже слишком давно абсолютно невозможно.
Над поляной, которая была весьма недурно оборудована препятствиями к забегу, пронесся первый гудок. Астрид отстранилась вновь, почувствовала руку Моаны на своем плече, увидела кивок силы от Хэддока, который сработал буквально на ура, сорвав в Астрид все тормоза, получила вдохновляющего пинка от Фроста и направилась к старту. Ее сердце трепетало в глотке от предвкушения скорости.
***
Рапунцель с каменным лицом поправляла несуществующие складки на черной юбке. Ее душило ощущение полной безысходности и одиночества, словно на закрытой арене без зрителей она осталась один на один на своими страхами и отрицаниями. Она всегда презирала браки по расчету, и судьба, конечно, оказалась ироничной сволочью, вытолкнув ее на ту самую арену. Рапунцель опять мутило.
Она спустилась в холл, через который можно было попасть почти в любую часть семейного особняка. Тут и там на тяжелых тканевых полотнах мельтешил герб семейства — растреклятое солнце. Иногда Рапунцель думала, что лучше бы она не обнаруживала ту записку. Поправив невидимки на голове и натянув фарфоровую улыбку, девушка кивнула дворецкому, который ответил хозяйке понимающим растягиванием губ, а потом распахнул перед ней двери в столовую.
— Ох, дорогая! — голос матери был звонче обычного. Вокруг стола сидело по крайней мере тринадцать молодых людей и четверо взрослых, двое из которых — ее родители.
Отец болезненно прикрыл глаза. Сразу было видно, что его немало тревожит складывающаяся ситуация, но он не говорил ни слова просто потому, что жена знает лучше. Рапунцель наполнило отвращение теперь уже до самых бровей. Потупив у входа под разного рода взглядами семнадцати пар глаз, девушка прошла к своему месту во главе стола и со скованной аристократичной грацией села.
— Здравствуй, — позвали Рапунцель слева, и ее руку, сложенную на колено, кто-то взял в свою.
Повернув голову в сторону звука, Рапунцель обомлела.
— Ханс? — ее глаза округлились, но Ханс, кажется, не был удивлен хоть чему-то. — Что ты здесь делаешь?
— Полагаю, я беру тебя в жены, — без толики сарказма заявил юноша, отпивая вино из фужера и внимательно глядя вглубь бордовой непроглядной жидкости. — Прекрасный букет.
Рапунцель приоткрыла рот, потому что она чувствовала себя очень странно. Несколько молодых людей рядом подозрительно пялились на нее, но девушка могла думать только о том, как Ханс сжимает ее запястье под столом. Что с ним случилось за эту неделю? Почему он стал таким… самоуверенным и высокомерным? Почему его взгляд такой надменный, что опаляет морозом внутри в прямом смысле? И почему его прикосновения пекут на коже болью?
***
Астрид вдохнула полной грудью, выравнивая ритм сердца. Короткий гудок сдернул ее с места, унося вперед также легко, как порыв уносит воздушный шарик или маленькую парусную лодочку далеко в голубые дали. Первое препятствие, и ноги Астрид наугад с легкостью отрываются от дорожки, преодолевая его и заставляя все внутри уноситься вскачь. До отвесной сетки оставалось всего-ничего. Именно это препятствие так или иначе напрягало Астрид.
Несколько соперников осталось окончательно позади, но было еще как минимум трое прямо на хвосте. Поразмыслив, что силы надо беречь, Хофферсон чуть притормозила, давая первую милю форы соперникам. Вцепившись пальцами в мягко ускользающую от хвата сеть, Хофферсон решительно двинулась вверх, влекомая адреналином, выброшенным в кровь. Успех на двадцать третьей секунде
(боже, совсем недурно, Ас). Ее дыхание принялось медленно возвращаться к норме, а не отдаваться колючим в боку. Еще препятствие, и еще. Астрид парила над ними, как легкая чайка. Ее ноги все еще верно отзывались воспоминаниям о прошлом, а мышцы не деревенели от усталости.
На второй миле пришлось прибавить. К тому моменту на доске оставалось всего две фигуры: Астрид и еще какой-то парень. Но он точно проиграет потому что он черный.
И нет, я не расист. (Хм)
Точный прыжок у самой штанги и носки кроссовок на секунду закопались в дорожку, но Хофферсон вовремя вернула себе равновесие. Гул толпы и крики поддержки стали в сто раз громче, они гнали невидимых с током крови и гремели в ушах разрывными. Последний рывок, и натянутая лента с треском разорвалась от соприкосновения с животом Астрид, которая подняла в последний момент руки к небу в эйфории, а потом опала на финише коленями и лбом на дорожку.
— Победа! Победа!
Победа! — Астрид не смогла почувствовать удавки одиночества в этот момент, потому что к ней на всех порах неслись друзья и через мгновение она уже стояла, окруженная объятиями со всех сторон. И пусть сгорит тот, кто скажет, что их сердца не бились в унисон в тот момент.
Астрид получила свой приз: роскошный красный спортивный велосипед. Она радовалась призу, и с ее лица было не стащить улыбки, но по правде сказать, она хотела выиграть его для другой цели: чтобы вручить единственно достойной велосипедистке, которая от дара расцвела на глазах.
— Фрост, поди сюда, — позвала Данброх. — Достань из моего заднего кармана красную ленту.
Астрид чуток опешила, потому что она прекрасно знала, о чем речь. Красная лента дружбы на ее запястье была куда ценнее четырех тысяч велосипедов. Как раз в момент, когда победительница расплакалась от чувств, к ним подошли два джентльмена.
Фрост подошел ближе к одному из них: высокому мужчине в зеленом пиджаке. Это был Арло, устроитель.
— Мне очень жаль произошедшего с Вами, — искренне произнес он, глядя Мериде прямо в глаза. — На поле заползла змея. Безобидная змея. Сбежала из террариума моего соседа, Спота. Он согласился выплатить Вам ущерб.
Мерида кивнула. В самом деле, ее не то волновало, а скорее невозможность стрелять. Врач сказал, что с такими переломами натягивать тетиву ей более будет абсолютно, категорически нельзя. Но теперь в диалог вступил второй мужчина, весь такой в лоске и с золотыми часами. Он был чуток пониже Арло, но куда представительнее.
— Здравствуйте, мисс Хофферсон, — начал он. — И мисс Данброх, я полагаю, Вы тренер? — Данброх затупила от такого заявления, поэтому ничего не сказала, в отличие от Астрид.
— Да, она мой тренер. Психологическая… йога. Фактически, — кивнула Хофферсон, скрещивая руки на животе.
— Мое имя Виктор МакКуинн, я представитель компании «Диноко», — взгляд Виктора стал цепким, а губы изогнулись в улыбке. — Мы любим скорость и ловкость. Подготавливаем лучших спортсменов по различным направлениям, в том числе и для Олимпийских игр. Мы хотели бы предложить Вам спонсорство и место в сборной в будущем.
Челюсть Астрид отвисла от подобного предложения. И, казалось бы, думать тут не о чем, но она задумалась и не на шутку.
— И мы видели, что мисс Данброх знает свое дело, — Виктор теперь посмотрел на Мериду, у которой язык к небу прилип. — Я полагаю, Ваш психологический йог пригодился бы сборной в качестве тренера. Разумеется, начнете вы с азов, юные леди, — предупредил МакКуинн. — Но даже потенциал «Диноко» оплачивает более, чем достойно.
— Это, плюсом, компенсация за нанесенный ущерб, — заметил Арло, делая выпад ладонью; мужчина в золотых часах сдержанно кивнул.
— Ох, я… — замялась Астрид, делая шаг спиной к друзьям. — Это так неожиданно. Я не могу сейчас оставить своих друзей, у меня есть обязательства. Вы понимаете?
— Разумеется, — Виктор изъял из внутреннего кармана пиджака визитку и вручил ее Астрид. — Позвоните мне до первого июля, если решитесь изменить свою жизнь. Желаю удачи, — контрольная улыбка озарила лицо МакКуинна прежде, чем он, развернувшись, ушел.
Астрид повертела красно-золотую карточку в руках, когда друзья столпились вокруг.
— Оу, это американский представитель. И американская компания. Они располагаются в Калифорнии, далековато от дома.
— Потянем? — усомнилась Мерида, находясь очень близко от лица Астрид.
Хофферсон сунула карточку в задний карман спортивных шорт.
— Она-то точно потянет, — с выражением лица премудрого знатока отозвался Флинн. И эти слова теплым сиропом обожгли все в груди Астрид.
Он всегда верил в нее.
