***
Фрост чувствовал себя достаточно потрепанным после этой ночи. Он уже знал наверняка, кто оплатил за него штраф и бла-бла-бла. Предмет опасений стоял у стола дежурного, приложившись поясницей к дугообразной столешнице, за которой копошился тучный, но добрый лицом дежурный. Джек судорожно вдохнул, готовясь телом и мыслью к очередному повторяющемуся диалогу. Девушка с массивной светлой косой ждала его здесь, по крайней мере, уже двадцать минут. Он же отказывался покидать камеру, несмотря на внесенный залог. Худое и до крови из носа правильное девичье лицо было сейчас бледным и напряженным, как никогда. — Вот ты где, — девушка вперилась строгим взглядом в изможденный силуэт Джека, пока тот, пытаясь игнорировать ее, забирал свои вещи и засовывал в полученный рюкзак. — Когда же ты прекратишь свои глупые выходки?! — не выдержала юная леди, натягивая на плечи джинсовку поверх летнего платья. — Слушай, Эльза, зачем ты вообще здесь? — буркнул парень, получая свои наличные на руки и прикидывая, хватит ли их, чтобы внести залог за Мериду. — Ты, кажется, забыл, кем являешься. Твой отец, мой отец — это те люди, об имидже которых мы должны заботиться усерднее, чем о своем. А ты шляешься ночами с этой оборванкой, — голос Эльзы был тверд, могло показаться, что даже она сама не различает желчи и злобы в нем; ее жесты, мимика — ничто не намекало на то, что она могла бы однажды раскаяться в сказанном. Парень развернул выданные ему купюры и тщательно пересчитал. Затем его взгляд почему-то заблудился в районе камеры, где состоялось его внеочередное откровение. Сунув подмышку скейтборд, твердым шагом Фрост направился к Уайлду, который сидел за своим столом, забросив ногу на ногу, и читал журнал. Эльза последовала за Джеком, периодически стук ее каблуков становился тише, но нравоучения сыпались, как горох на голову. — После свадьбы я отучу тебя возиться с отбросами, — раздраженно прикрикнула Эльза, привлекая к себе внимание парня. — Ты не посмеешь решать за меня с кем мне быть, а с кем — нет. Я понятно объясняю?! — рыкнул на ошалевшую девушку Фрост, заставляя ее попятиться. — Только выпусти меня, и я ей личико подправлю! — моральная поддержка в лице Мериды подоспела почти идеально вовремя; Эльза нахмурила брови и, не сумев выудить и пары проклятий из своего рта, покинула участок. Джек знал, что его ждет долгий и трудный разговор потом, но это ведь потом. Ник посмотрел на Джека снизу вверх, когда Фрост уселся на стол офицера с некоторым количеством купюр и поставил скейтборд рядом с металлической ножкой. Скептик в Уайлде ликовал при виде самонадеянного парня. Ник — честный полицейский с замашками самого настоящего хитропопого лиса, но пока об этом изъяне никто не знает — все законно. — Не внесешь куда следует залог за мою подругу? И будем считать, что этой ночи не было. Я ведь знаю, ты не звонил отцу, — Джек прищурился, стараясь смотреть полисмену глубже, чем в душу, а потом положил на стол рядом с собой пару бумажек; Уайлд опустил веки и повел носом. — И еще за тех ребят. Иккинга и Рапунцель. Что поделать, я люблю искусство. — Так ты, быть может, тогда и остальных заберешь? — изогнув бровь, спросил Ник. — Хотя нет, Райдеру и Хофферсон сейчас грозит реальный срок. — Эй, Фрост, ты вроде говорил, что тебя жизнь твоя достала? — прикрикнул со своего места Райдер. — У меня есть решение твоей проблемы, но взамен я кое-что попрошу.Часть 2
14 января 2017 г. в 20:54
— Слушайте, мне нравится ваша компания, — саркастический язык Мериды обычно понимается без переводчика. — Все такие общительные! Явно без скуки отсидим еще часа полтора, — она всплеснула руками, чуть не потеряв равновесие.
В камере их так и оставалось пятеро, потому что Ник увел Рапунцель для разговора о ее разукрашенных руках и одежде. Иккингу надоело молчать, он по природе не был букой, просто сегодня такая ночь. Знаете: как не каждый день Ваш дом атакуют муравьи, так не каждую ночь и воры вторгаются в Вашу комнату.
— Ну и что, есть предложения? — упершись локтями в колени, спросил Хэддок, глядя на то, как Мерида принялась играть в Харли Квинн и повисла на своей любимой перекладине вниз головой.
— Расскажите о себе. Почему здесь и как? Ну, знаете, а вдруг это… судьба? — затараторила девушка, принимаясь краснеть от интереса или от прилившей к голове крови.
— Насчет судьбы ты ее особо не слушай, — вполне дружелюбно заметил Джек почти на ухо сидевшему рядом Иккингу, — она постоянно о ней думает и говорит.
А все же, дело-то оказалось занятное. Все присутствующие хотя бы раз видели друг друга в городе, просто не обращали внимания. Иккинг сейчас ненароком припомнил, как, возвращаясь домой, заметил парня на скейте, привязанном к сиденью велосипеда. Железным двухколесным конем правила девушка. Те два силуэта мелькали в свете фонарей на дороге, как потусторонние тени, а визжали, как стая чаек.
— Ты не можешь обвинять меня в том, что я думаю, ведь, — девушка соскользнула с решетки и теперь стояла в полный рост, облокотившись на нее спиной, — я, в отличие от тебя, хотя бы в принципе умею это делать. Мне просто есть чем, — ударив указательным пальцем по своему виску, Мерида улыбнулась.
— Зато на меня ведутся девушки. Посмотри и обзавидуйся, я же красавчик! — самодовольно сказал Джексон; Иккинг едва сдерживался, чтобы не пустить слезу умиления от этой галантной дружеской ссоры.
— Слушай, если бы на меня велись девушки, то я бы в себе усомнилась, — насупилась Мерида. — Да и в тебе же нет ничего натурального! Немудрено, что волны гормонов кроют тебя, как цунами.
Флиннеган расторможено уселся на лавку напротив Иккинга и, приспустив веки, принялся слушать. Сидевшая под его боком Астрид, отклонившись головой в самый угол камеры, тихо сопела.
— Хм, а как же его волосы? — внезапно поинтересовался Хэддок, привлекая к себе внимание всех присутствующих.
— Окрашено, — девушка закатила глаза, а затем уставилась на свою рыжую кудряшку, которая маячила прямо перед носом. — Я бы могла прилепить на его голову бумажку «окрашено», и он бы не стал выглядеть еще глупее, чем обычно.
— А глаза? — усомнился Флинн, словно ему было не наплевать.
— Вставлены, — бровь Райдера, медленно и нервно подергиваясь, поползла вверх. — Ну, то есть, линзы. Наверное из-за них он не увидел копов прямо за поворотом, когда делал свой кикфлип, — на последней фразе голос Мериды сорвался на разъяренный рык.
Джек соскочил с места и посмотрел на свою спутницу с прожигающей суровостью. Девушка, впрочем, даже не шелохнулась, а только надула новый розовый пузырь, а затем лопнула его прямо в лицо Джека. Иккинг теперь точно знал, что видел именно этих ребят на улице в погоне, которая, видимо, продолжалась недолго.
— А я уличный художник. И мне, в самом деле, непонятно одно: вот ты, — Хэддок в упор посмотрел на Джека, который тем же и ответил, — гоняешь на скейте и проходишь какие-то курсы в больнице? Это как-то связано для тебя? Не знаю, тебе все это нравится? Или ты решил быть патологоанатомом на колесах?
Джек задумался, его пустой взгляд уперся в грязную, истоптанную плитку на полу. В его голове, верно, не было особых метаний: он или замолчался до того, что хотел открыться каждому, или его задавили до какой-то гулкой тоски. В общем, он не выглядел счастливым. Впрочем, Мерида также не излучала особого света счастья, и никаких божественных лучей в ее глазах не было. Эти ребята казались уставшими.
— Сказать по правде, я ненавижу медицину и все, что с ней связано. Я понимаю — людям помогать надо, но это не то, чего я хочу, — Джек сел на скамью тяжело, словно из него выжали все силы, а потом на его лице мелькнула тень улыбки. — Отец хочет, ибо престижно быть хирургом.
— Понимаю, — спустя минуту ответил Иккинг, с легким шлепком укладывая ладонь на плечо Джека. — Мой отец жаждет видеть меня физиком-ядерщиком. Мои цели куда менее заоблачны. Я бы предложил миру себя, как инженера-изобретателя.
— У тебя хотя бы есть призвание, а тут вообще никакого! — психанул Джек, резко опуская руки.
Но особо времени на милования-то и не предоставилось. У двери камеры остановился офицер Уайлд и принялся открывать замок, а рядом с ним переминалась с ноги на ногу Рапунцель. Флинн слегка подобрался, когда увидел предмет интереса, но едва взглядом коснулся напряженного лица Хэддока — вильнул под бочок к Астрид и наморщил нос в недовольстве.
— Ты входи, располагайся, — довольно мягко сказал офицер, пропуская Рапунцель вперед. — А ты, Фрост, отлепи свой зад от скамейки и топай забирать вещи у дежурного.