***
Домой возвращались неспешно, уже почти совсем рассвело. В кармане Корона сжимала бумажку-отрывайку с номером телефона Джека. Рядом, подобно белокаменному памятнику, шагал Иккинг. Он думал. Атмосфера стала вязкой, сгустилась. На секунду могло показаться, что этим двоим даже неловко друг с другом. — Я не могу тебя отпустить невесть с кем, невесть куда, — серьезно заявил юноша, когда они взошли по ступеням на крыльцо и остановились у парадной двери. — Но я не смею просить тебя оставить дом только потому, что боюсь своей матери, — девушка впечаталась спиной в дверь, пристально глядя на парня и явно ожидая от него каких-то привычно серьезных действий; Иккинг уперся руками по обе стороны от плеч подруги. — Я могу писать тебе письма, присылать фотографии. Глаза в глаза. Зеленые в зеленые. Обезоруживающе. Рапунцель тепло улыбнулась, но вся она была полна нестерпимого ужаса. Более того, ее трясло. Иккинг сгреб девушку в охапку. Она ответила ему теми же крепкими объятиями, словно готовясь к расстрелу. — Нет, — шепнул Хэддок, утыкаясь носом в макушку Короны, — я пойду за тобой.***
— С меня хватит! Ты… безответственная, омерзительная… идиотка! — громкий, как взрыв, голос матери раскололся на тысячу осколков вместе с тарелкой, разлетевшейся от удара о стену. Один из осколков отлетел и задел мокрую от слез щеку девушки; Рапунцель проглотила вскрик, уклоняясь и опадая. Иккинг долбился в дверь, рвал и метал по ту сторону, как дикий зверь. Девушка упала на колени, глядя, как мать мечется по кухне, залитой солнцем. Как лицо женщины с каждой секундой становится все более устрашающе разъяренным, как проклятья сыплются из ее широко раскрытого рта, а стулья падают от пинков. Просто потому что приемные дети, вроде Рапунцель, наверное, нелюбимые дети. Не свои по духу, по сердцу. — Мама, пожалуйста, пожалуйста, — задушено из-за истерики произнесла девушка, следуя взглядом за женщиной, как маячок. — Я ничего такого не хотела. Я просто люблю рисовать, но ты… Звонкая пощечина по раненой щеке, а показалось, что прострелило все тело. — Я тебе не мама. И ты мне, к счастью, не дочь! — взорвалась Готель. Все стихло. Невольно взглянув на часы, висевшие над столом и имевшие форму забавной панды, Рапунцель обмерла. Входная дверь полетела с петель и с грохотом повалилась в коридор, послышался новый крик Иккинга, а матери не стало в комнате. Рапунцель, как обесточенная, упала на пол всем телом, чувствуя, как ее дух расслаивается, наполняется пустотой. Звуки гасли.***
— Эльза, какого черта ты шарилась в моем ноутбуке?! — воскликнул Джек, спускаясь по лестнице на первый этаж и задерживаясь в проходе в гостиную. — Дорогой, давай-ка обозначим, — приспустив веки, Эльза откинулась на спинку дивана. Она сидела грациозно, как роскошная, прекрасная кукла, закинув руку на подушку рядом, а ногу — на ногу, — я прощаю тебе твою ночную глупость. Более того, я великодушно забуду о том, что ты не был мил со мной в участке и не выказал никакой благодарности. — Какого черта ты шарилась в моем ноутбуке? — сквозь зубы повторил свой вопрос Джек. Эльза сдержанно усмехнулась, соскальзывая с дивана и медленно, по-кошачьи подходя к Джеку. Ее холодная ладонь расположилась на груди Джека, заставив его вздрогнуть и чуть отстраниться. — Ты нелепа, — бросил Фрост. — Наша свадьба нелепа, вся эта затея — один большой абсурд. Ты даже не любишь меня, — он прищурился. — Я ревную тебя, — серьезно ответила девушка, сводя брови. — Это что-то, да значит. — Все это глупости. Ты не любишь меня, я тебя тоже не люблю. Так кому нужна эта показуха? — Компаниям наших отцов. Эй, — Эльза пощелкала пальцами перед лицом Джека, приводя его в чувства. Джек не мог рассуждать о свадьбе с холодной головой. Все его внутренности буквально сворачивались, когда Эльза своим ровным тоном ставила семейную жизнь и объединение компаний на одну широченную полку своей (и не только) жизни. Он попытался смахнуть дурман, проведя по лицу ладонью и закрыв глаза. Быть может, детей она будет ставить в один состав с прибылью? Что, если такой расклад устраивает не всех? — да, всем наплевать. Джек поправил рубашку, развернулся в сторону лестницы и поднялся по ней твердым шагом. Может, на секунду в его голову закралось то, как он мог бы стать человеком важным, вроде ведущего специалиста в сфере хирургии с роскошной жёнушкой-управляющей сразу двух крупных компаний, но на смену быстро пришла картинка с уже собранным и спрятанным под кровать рюкзаком и пышным облаком рыжих кудрей под боком.