Твои демоны помнят о тебе

- Тише, тише. Тебе приснился кошмар. - Где я? - Ты дома, всё хорошо. - Я так люблю тебя… - Я знаю. Спи. Ещё очень рано. Что это? Яркое солнце пробивается сквозь неплотно закрытые шторы. Он послушно закрывает глаза, зарываясь лицом в мягкую подушку, вдыхает тёплый запах цветочного кондиционера, а знакомая любимая ладонь гладит его волосы, утешает его, успокаивает, даёт уверенность – всё действительно хорошо, ещё очень рано, ещё можно спать, а это был всего лишь кошмар. - А ты помнишь, как мы встретились? – Бормочет он в полусне. - Помню… - улыбается она, и он не видит, но чувствует эту улыбку в её голосе, шепчет: - Я думал, что попал в сказку. - Не ври, - смеётся она. – Ты просто обещал моему брату помочь мне, вот и всё. - Помог? - Конечно. - Это хорошо. – Он уже почти спит, и во сне вдруг вспоминает что-то, что давно хотел сделать, но за всей кутерьмой совсем позабыл об этом. – А пойдём в кино? Я помню, что ты хотела… Чувствует, как она ложится рядом и нежно и аккуратно целует его в лоб. - Мороженого купим… - шепчет Коля и засыпает. *** Грудь опалило горячей болью. Коля дёрнулся и пришёл в себя. Несколько мгновений он растерянно озирался по сторонам, всё ещё находясь во власти своего видения. Наверное, он потерял сознание от боли, и ему приснился сон. Тот самый сон, после которого так тяжело бывает вернуться в реальность. Сколько времени он был в отключке? Пару минут? Пару секунд? Как бы то ни было, но он всё ещё был жив. Осторожно подняв голову – движение отозвалось острой болью – под сводчатым потолком зала он увидел демонов. Они кружили над ним по сложной спирали, то ли боясь спуститься, то ли растягивая удовольствие, наслаждаясь последними хрипами умирающего мира. Грудь снова обожгло, там, где он прижимал к себе бесчувственное тело своей дочери. Коля отстранил от себя девочку, и тут же зажмурился от нестерпимо яркого света, ударившего в глаза. Тени пронзительно закричали, но капитан Тарасов больше не боялся их крика. На шее Лидии ослепительно сиял медальон. «Свет Мира должен быть зажжён, - снова прозвучал в его голове голос Бербена. – Подумай, что зажигает свет в душе человеческой?» Но тогда он был слишком зол и рассержен, а теперь времени на размышления не осталось. Можно было только действовать. Слепо доверившись интуиции, Коля потянулся к медальону. Одна из Теней, молниеносно спикировав вниз, ударила его по руке. Коля услышал, как ломаются кости. Вторая Тень метнулась вниз следом за первой, ударив капитана в спину. Он повалился вперёд, на тело своей дочери, и, чтобы не причинить ей вреда, вынужден был приземлиться на сломанную руку. Что-то хрустнуло в плече, потом – в спине. Первый удар Теней не прошёл бесследно. По телу прокатилась волна яростной, уничтожающей боли. Коля что было сил сжал зубы, но не смог сдержать смертельного стона, который тотчас же утонул в победном кличе тёмных демонов. Собравшись вместе под серым бетонным потолком, они готовились нанести последний удар. Обрушить свою мощь на двоих, и оборвать вместе с ними миллиарды жизней. «Зажги свет! Зажги свет! Зажги свет!» Демоны ринулись вниз. Всего пара секунд стремительного полёта оделяла их от беспомощных жертв, но этого оказалось достаточно. Из последних сил капитан Николай Тарасов протянул руку и сжал в ладони Свет Мира. Маленький медальон жёг его раскалённым железом, но он уже не обращал внимания на боль. Боли не стало. Медальон пульсировал, бился в его руке, будто что-то внутри разрывало его. Сквозь пальцы, становясь всё ярче, всё горячее, пробивались розовые лучи, и Коля наконец понял, что нужно делать. Права на ошибку не было. Долю секунды, показавшуюся вечностью, он сражался с крохотным замочком, скрепляющим две половинки медальона, и, наконец, миниатюрная крышечка с незамысловатым орнаментом откинулась. На его обожжённую руку выпала маленькая фотография, а следом, пронизывая пространство и время, ударил вверх столб белого огня. Тени, не успев проделать и половины пути до пола, повернули назад. Но опоздали. Пламя настигло спасающихся бегством демонов. Оно словно обладало собственным разумом, хватая визжащих тварей, затягивая внутрь бурлящего огненного вихря. Корчась и крича, они пытались вырваться, оставляя в белом огне куски своих тёмных бесплотных тел. Обрывки сущности моментально сгорали, а пламя настигало их снова и снова. Силы покинули капитана, тело в конце концов предало его, он рухнул на спину, и твёрдые бетонные плиты завершили дело, начатое Тенями. Треснувшие кости рассыпались, осколки впивались и рвали плоть, но даже теперь он не смог выпустить медальон. Тот словно прирос к коже, заставляя Колю держать и держать на ладони беснующийся свет. Сломанное ребро пробило лёгкое, и теперь он задыхался, но сквозь застилающую глаза алую пелену агонии всё равно смог увидеть гибель своих демонов. Троице пришёл конец, и Коля уходил вместе с ней. Огненный столб, настигнув последнего демона, исчез, и крышка медальона, всё ещё лежащего на обуглившейся Колиной ладони, захлопнулась за ним. Умирающий человек засмеялся, и кровь потоком хлынула из его рта. - Марина, мы победили, - только и смог прошептать он, прежде чем тьма окутала и поглотила его. *** - Очнись, очнись… Коля, просыпайся… Давай, соня, я не могу потратить на тебя весь день. - Где я? - Ну-у… - задумчиво протянул незнакомый звонкий голос. – Я бы могла наврать, что ты дома, но не вижу в этом смысла. Коля со стоном открыл глаза и тут же зажмурился. Даже серый предрассветный сумрак казался ему сейчас слишком ярким, и он долго и мучительно моргал, прежде чем смог разглядеть свою неожиданную собеседницу. - Так где я? О… Коля потерял дар речи. Над ним склонялась девушка. Симпатичная, она могла бы быть соседкой с верхнего этажа, или студенткой параллельного курса. Такой, с кем здороваешься по привычке, но никогда не воспринимаешь всерьёз. Её можно было назвать совершенно обычной, если бы не пара интересных обстоятельств. Кожа и длинные, забранные в причудливые косички волосы незнакомки имели абсолютно, кристально-белый цвет. Одетая совсем не по сезону, в лёгкое, воздушное белое платье, она, казалось, не испытывала по поводу холода ни малейшего беспокойства. Довершали картину по-эльфийски заострённые уши и сложенные за спиной огромные белоснежные крылья. Мягкие перья, словно подтверждая собственную реальность, трепетали на сквозняке. Только глаза девушки выглядели чужими – глубокие и чёрные, словно два древних тёмных колодца посреди заснеженной долины. И, несмотря на всё прекрасное волшебство её образа, глаза эти внушали ужас. Они смотрели в самую суть, заглядывали в потаённые уголки души, пробирались в самые скрытые её глубины, и при этом… улыбались? - Ты по мою душу? – Только и смог выдавить капитан. - Можно и так сказать. Но скорее, я просто за тобой. И, если вдруг интересуешься, меня зовут Эспада. - Как шпага? - Как шпага, - улыбаясь, кивнула девушка. - Так я всё-таки умер? - Тьфу на тебя! – Эспада рассмеялась. Совсем человеческим, задорным девчачьим смехом. - Нет, ну меня предупреждали, что ты сложный тип, но чтобы настолько… Этого я не ожидала. – Она быстрым движением распрямилась, хлопнули крылья. – Давай поднимайся, времени валяться нет. - Но как же я… У меня же… - промямлил капитан. - Да ничего у тебя не сломано, не бойся, вставай. Давай-давай, я тебя за ручки тянуть не собираюсь. Осторожно пошевелившись, Коля обнаружил, что больше не испытывает боли. Всё тело затекло и ныло от долго лежания на холодном бетоне, но странная крылатая, судя во всему, была права. Кряхтя и шатаясь, он поднялся на ноги. Девушка даже не подумала ему помочь. Что-то слетело с его руки и с лёгким звоном ударилось об пол. Коля машинально наклонился и подобрал медальон своей дочери. Красивый и блестящий в прошлом, сейчас он выглядел помятым и потемневшим, будто покрылся слоем копоти. Несколько мгновений Коля изучал остатки древнего оружия, затем снова перевёл взгляд под ноги. В том месте, откуда он только что взял медальон, лежало ещё кое-что. Обгоревшая по краям фотография, выпавшая из-под крышки в момент освобождения Света. С крохотного клочка бумаги на Колю смотрел он сам, Тарасов Николай Викторович. Смотрел и улыбался, только выглядел намного старше, увереннее и мудрее. Таким, каким сам Коля, наверное, хотел когда-нибудь стать. Он вдруг совершенно ясно увидел, как Марина заботливо вкладывает эту фотографию в медальончик и одевает его на шею дочери, со словами «теперь папа всегда будет с тобой». Дочери… Колю пронзил липкий страх. Как он мог забыть?! Он начал судорожно оглядываться по сторонам, но Лидии нигде не было видно. - Где моя дочь? – Он крепко сжал в руке старую фотографию и кусочек закопчённого металла. – Где?! - Не кричи. – Девушка стояла, скрестив руки на груди. Взгляд её был спокойным и добрым. – Твоя дочь дома, не беспокойся, с ней всё уже хорошо. Её забрали и передали Марине в целости и сохранности. - Кто передал? - Я. Коля чувствовал, как против собственной воли сдаётся и уступает её ставшему вдруг твёрдым и властным голосу. - Мне нужно туда. - Тебе нужно домой, я с этим не спорю. Я затем сюда и пришла. Но твой дом не здесь. Коля знал это. Знал у себя в голове, но сердце пока ещё сопротивлялось. Однако сопротивление становилось всё неувереннее и гасло с каждой минутой. В конце концов, он сделал то, ради чего появился здесь. Этот мир готов был проститься с капитаном Тарасовым, и капитан Тарасов, как ни пытался доказать самому себе обратное, прекрасно понимал – он тоже простился с этим миром, всего несколько часов назад, и как будто в другой жизни, стоя у двери в квартиру Марины. Простился с миром, с Мариной, с Бербеном, своим наставником и другом, со всем, что оставлял здесь. Он подумал, что вот-вот заплачет, но слёз не было. Мягкое прикосновение вывело его из оцепенения – крылатая девушка взяла его за руку. - Пойдём, - прошептала она. – Я всё понимаю, честно, но пойдём. Нужно ещё кое-что сделать. Она повела Колю к ближайшей стене, затем, не отпуская, впрочем, его руку, сняла с волос тонкую витую заколку, такую же белую, как она сама. Забранные ею косички рассыпались по плечам. Некоторые доходили до пояса, и теперь Коля увидел, что в косы её вплетены жемчужинки, бусины и блестящие камни. Он невольно залюбовался, а заколка тем временем заискрилась знакомым розовым светом, и девушка повела ею по бетонным плитам, очерчивая метрового диаметра круг. Когда она закончила, стена внутри импровизированной окружности начала опадать и куда-то проваливаться. Но в образовавшемся отверстии не было ни соседней комнаты, ни коридора, ни даже другой стены. По ту сторону Коля увидел темноту. И в этой темноте, так близко, что, казалось, стоит только протянуть руку – и коснёшься, и в то же время недостижимо далеко, сияли звёзды. Звёздное небо, какого капитан даже представить себе не мог. Миллионы, миллиарды звёзд. Яркие и отчаянные, горящие жёлтым гиганты и тихонько сияющие умиротворяющим белым крохи, они пульсировали и бились, будто маленькие далёкие сердца, связанные одним до боли прекрасным ритмом. - Нравится? – Спросила девушка. Коля вдруг понял, что, зачарованный невыносимым зрелищем, перестал дышать. Он шумно выдохнул, пытаясь восстановить дыхание. - Ничего, это бывает. – Продолжала его спутница. – Я тоже в первый раз чуть с ума не сошла. А потом привыкла. - Где мы? – только и смог прохрипеть Коля. – Мы ведь не на Земле? - На Земле. Это просто портал. Ты вообще не должен этого видеть. Эта опция, если позволишь мне выразиться вашим современным языком, доступна только проводникам. Ну, и их начальству, разумеется. Хотя, если принять то, что ты видишь, за лестницу, тогда начальство ездит на лифте. - Но как я тогда?.. - Я же всё ещё держу тебя, глупый. Как только отпущу, ты увидишь просто голую стену. Но мы сюда не красоты Вселенной тебе показывать пришли. Погоди-ка чуть-чуть… Вот так… С этими словами она перевернула заколку и другим её концом снова очертила круг, следуя контуру уже открытого отверстия, но двигаясь теперь в обратном направлении. Коля зачарованно наблюдал, как вслед за её рукой портал затягивался тонкой радужной плёнкой. Далёкие звёзды и чужие миры исчезали за ней, терялись в светлеющем небе, и скоро там, за гранью, не осталось ничего, кроме серого сумрака и мерцающей радуги. - Что ты сделала? - Коля, твой наставник рассказывал тебе о том, как устроена Вселенная? Что есть миры, между ними есть связи, так? - Так. – Уже понимая, к чему она ведёт, ответил Коля. - А есть такое место, где миров нет. Оно имеет много названий, и ни одно из них тебе ничего не скажет. Здесь не действуют законы физики, по сути это изнанка привычного нам пространства. Мир наоборот. - Это дом Теней… - И да, и нет. Они живут здесь, редко. Но приходят не отсюда. Есть ещё миры, обратные. Если то, что ты видишь – всего лишь изнанка, задняя стенка, то Тени живут в другом шкафу. - А лифт туда доезжает? – Не выдержал и съязвил Коля. - Что? Ах да… - Белая девушка снова рассмеялась. – Слишком много аналогий, да? Ну, прости, я просто не знаю, как объяснить так, чтобы было понятно. - Ничего, это ты прости. Как-то слишком много всего, понимаешь… - Понимаю. - Так для чего ты мне это показываешь? - Так вот… По сути, межмировое пространство безгранично, оно не имеет ни ориентиров, ни координат. Оказавшись там, очень легко потеряться… или что-то потерять. В общем, мы посчитали… Вернее, начальство посчитало, во избежание повторения сложившейся угрозы равновесию… - А если прямо? - А если прямо, то выброси туда медальон. - Зачем? - Затем, что нельзя убить тех, кто не обладает ни телом, ни душой. Свет Мира заточил их сущности внутри себя. Хранить его в любом из миров слишком опасно. - А освободиться они не могут? - Нет. Но их при желании можно освободить. Чтобы этого не случилось, нужно поместить Свет туда, где никто его не найдёт, а потому – не сможет этого сделать. Коля посмотрел на потемневший кусочек металла в своей руке. И заметил круглый красный рубец в середине ладони. Девушка проследила за его взглядом. - Не удивляйся. Тебя полностью починили, но это решено было оставить тебе на память. Чтобы ты не забывал, что сделал, и кто ты есть. Коля смотрел на свою ладонь. Если и была надежда забыть все эти кошмары, то теперь она испарилась. Может, когда-нибудь, через много лет, он и сможет забыть умирающую в этом мире Марину, старого проводника и странную крылатую проводницу, Свет Мира и погибающих демонов, свою боль и свою смерть, но этот шрам уже никогда не исчезнет. И каждый раз, глядя на него, он будет помнить. Он будет помнить всё. Не думая более ни секунды, Коля размахнулся и швырнул медальон в портал, вложив в бросок всю злобу, на которую только был способен. Тот пролетел сквозь радужную плёнку и затерялся в серой мгле. Девушка протянула руку, в которой всё ещё сжимала свою драгоценную заколку, и крест-накрест перечеркнула отверстие в стене. Портал в последний раз мигнул разноцветными отблесками и закрылся. - Пойдём. – Позвала она и, как ребёнка, повела Колю к выходу. – Пойдём, я отведу тебя домой. *** - Эспада? - Да. - Можно вопрос? - Можно. Рассветало. На улице появлялись первые сонные прохожие. Они спешили по своим делам, не замечая странную пару – грязного, оборванного, заляпанного кровью юношу и девушку-ангела, бесстрашно ступающую шёлковыми туфельками по холодной снежной грязи. Грязи на туфельках не оставалось, в то время как у Коли давно уже хлюпало в ботинках. Но это была такая настоящая, человеческая мелочь, что капитан ей даже радовался. - А ты и летать умеешь? - Нет, ты что! – воскликнула Эспада. – Какое летать? Летать никто не умеет. Это так, для красоты. - И уши тоже для красоты? А в платье тебе не холодно? - Прикольно, да? – Она со смехом закружилась, изображая какой-то старомодный танец, отдалённо напоминающий вальс. Огромные крылья и кружевной подол развивались по ветру, задевая прохожих. Те проходили мимо, не глядя на неё, только улыбались мельком, когда пушистые перья гладили их по лицу. Наконец Эспада прекратила танцевать и увидела, что Коля смеётся. - Нет, конечно, это всё ненастоящее. – Продолжила она. – Я могу выбрать себе любую внешность. Сегодня я – зефирный ангел. - Очень мило. А завтра? - А завтра я подумаю завтра, - произнесла она наставительным тоном. – А вот тебе о твоём завтра советую начинать думать… вчера. - Это я уже понял. А вот скажи… - он остановился на перекрёстке, но Эспада уверенно двинулась вперёд, проигнорировав красный сигнал светофора. Несущиеся на полной скорости автомобили тормозили перед ней. Коля немного подумал и кинулся следом. – Скажи, старик Бербен… это тоже была ненастоящая внешность? - Да кто его знает. – Она пожала плечиками и остановилась на тротуаре. – Я его другим никогда не видела, но он дольше меня служил. Можно у Лика спросить, если хочешь. - Что ещё за Лик? – Ошалел Коля. - Ликорний. Проводник соседних миров. Ну, как соседних… Через тройку. В следующей тройке – Летиция. Но она зануда. А Лик хороший парень, весёлый, мы с ним часто в нарды играем. Бербен иногда с нами играл, ещё любил загадки загадывать… Интересные… - Подожди-ка! Мне он говорил, что видел других проводников только в самом начале… чего-то. И больше не встречался. - Врёт он всё. Просто не хотел слишком сильно нагружать тебя информацией. Она же тебе не нужна, по сути-то. Показалось, или она загрустила? Даже крылья опустились, и теперь волочились по грязному снегу. Очень красивая иллюзия. - Так ты теперь на его месте? - Я теперь на двух местах сразу. Видишь ли, от его тройки только два мира осталось. Для нового проводника слишком мало. И их отдали мне. Теперь у меня пять миров. Это большая ответственность. Мне пообещали, что если я хорошо справлюсь, то, когда появится новый мир, сюда найдут новых, а меня отпустят. - Отпустят куда? Кому же вы всё-таки служите? И как попадаете сюда? - Я так скажу, на эти два мира хотели сначала тебя проводником поставить, но вышел бы колоссальный парадокс. Видишь ли, Лидия тебя чувствует, значит через пять лет ты всё ещё должен быть на своём месте, в добром здравии. В общем, решили, что в качестве заботливого родителя для девочки-связи ты будешь полезнее. - А кто будет родителем для неё здесь? Её отец погиб, мать умирает! Кто позаботится о ней? - Позаботятся, можешь быть уверен. Я ей найду новую, первоклассную семью со всеми удобствами. Это же теперь мой мир. Я обязана оберегать её. - Понятно… - Коля замолчал, не зная, чем продолжить разговор, и тут вспомнил что-то очень важное. Вопрос, который терзал его с тех пор, как огонь вырвался из медальона в его руке, наконец оформился в слова. – Эспада, так что же всё-таки случилось? Там, в заброшенном здании. Почему Свет всё-таки зажёгся? - Какой же ты глупый. – Она смотрела на него с тоской. – Всё правильно сделал, а что сделал, сам не понял. - Так объясни! - Да ты полюбил! Идиота кусок! – Неожиданно сорвалась Эспада, и от этой вспышки ярости Коля непроизвольно отпрянул. – Почему Бербен не мог этого сделать? Да ему плевать было, по большому счёту. Для него связь, как и для меня, как и для всех нас, связь – это механизм! Это то, почему и как всё работает! Почему твоя жена не могла? Да, она всё знает, но она совершенно искренне считает себя сумасшедшей, кстати, не без оснований, и до конца сама себе не верит. А у тебя был интерес. Это твоя плоть и твоя кровь, ты за неё умер, за неё, а не за связь, не за мир, не за винтики и шестерёнки, крутящие мать-её-будь-она-трижды-неладна-Вселенную! Ты её любил, она и есть твой мир, вот почему Свет Мира тебе открылся! Понял?! - Понял, - затравленно прошептал Коля. Впоследствии он проведёт не одну бессонную ночь, размышляя об этом. Он будет сидеть у маленькой кроватки, поправлять одеялко, гладить непослушные локоны и думать о словах странной разъярённой девушки с иллюзорными крыльями. И, когда однажды его дочь заплачет среди ночи и спросит: «Папа, почему тебя там нет?», тогда он, наконец, всё поймёт. А сейчас проще было просто не спорить. - Хорошо. – Эспада вздохнула. – Чёрт с тобой. Иди, живи. Прощай, Коля. И, не успел он опомниться, как хрупкая девушка с совершенно мужской силой толкнула его под колёса проносящегося мимо грузовика. *** Вокруг кричали. Его снедала нестерпимая жара, но больше всего досаждали крики. Звук приближающейся сирены разрывал уши. Коля с трудом разлепил ссохшиеся веки. Похоже, пока он лежал, глаза залило кровью. Голова нещадно болела, он приложил ладонь ко лбу, пальцы увязли в чём-то липком. Точно, кровь. Он смотрел в небо. Яркое, почти белое летнее небо. Очень жарко. А он до сих пор в куртке и свитере. - Эй, парень, живой? – Небо заслонила тёмная фигура. Не тень, всего лишь лицо подоспевшего врача. - Какое число? – Едва ворочая сухим языком, прохрипел Коля. - Что? Какое ещё число? Ребят, тут сотрясение, парень бредит, но в сознании. Коля схватил врача за шею и притянул к себе. - Какой день? Число какое? – Прошипел он. - Шестое июля, суббота, - растерянно пролепетал доктор. - Год какой? - Тринадцатый. Коля выпустил испуганного человека, бессильно уронил руку на раскалённый асфальт и заплакал.