Сырая Сталь

Неделю спустя ситуация в академии урегулировалась, ученики ЭАМО свыклись со стенами нового здания и смогли неплохо поладить с воспитанниками Академии. В воздухе витала романтическая атмосфера вопреки тому, что на дворе стояла воистину лютая погода и месяц был далеко не из теплых. Енджэ, вошедший в аудиторию, сжал в своих руках учебники. Парень был не уверен, а взгляды, которыми удостоили его остальные ученики, заставили буквально срастись с местом омегу. «Иди», — напористо прогремело в голове. И Ю пошел. В аудитории горели лампы: на улице, несмотря на то, что рассвет давно уже настал, было пасмурно. Ненавязчивый запах химикатов врезался в нос, и Енджэ поморщился: ему не нравились резкие ароматы. Омега пару раз взмахнул ладонью в приветственном жесте и озарил улыбкой тех, с кем ему уже довелось познакомиться. И, едва ему стоило опуститься за парту рядом с Дэхеном, бета одарил его скептическим взглядом поверх очков. — Сегодня лабораторная. Ты готов? — задал Чон интересующий его вопрос. Енджэ скуксился. — Я не знал, — почти беззвучно выдавил он. — Меня это не волнует. Списать не дам, — резко сообщил бета, отчего Енджэ осталось теперь только челюсть с пола подобрать. Как и говорилось ранее, Енджэ зубрилой не был. Но им был Чон Дэхен. И вот омега, наконец, все же положил свои вещи на парту и сел рядом с бетой. — Не надо, — ответил он, — я все знаю. — Сильно в этом сомневаюсь. Ты симулял неделю, — в предпоследнее слово Чон вложил достаточно много отвращения, чтобы понять, насколько парень ботанил. А затем Чон деликатно поймал ручку соседа по парте, которая перекатилась на его сторону, и аккуратно положил ее вдоль тетради омеги. — Отсутствовал по важным семейным обстоятельствам, — подчеркивая каждое слово, внес ясность Енджэ. Дэхен поправил очки и достаточно бесцветно (даже без намека на предшествующее отвращение, но и без намека на жалось в голосе) спросил: — Произошло что-то серьезное? Ю смиренно выдохнул. — Аппа вновь задебоширил. — И часто у вас такое? — После смерти оммы — почти что ежедневно. — О. Соболезную, — цинично произнес Чон. Енджэ хотел сказать, что это слишком сухо звучит для искреннего соболезнования и вообще хотя бы из вежливости можно было бы вложить в свой тон хоть толику жалости, как это и делали все воспитанные люди, но омега вовремя себя одернул: он даже не знал, какой была жизнь беты, что так скудно выразил свои соболезнования. А тот, будто прочитав его мысли, положил ладонь на плечо парня и чуть надавил. — Я надеюсь, сейчас ты в порядке. И — боже (Енджэ даже отвел взгляд от неловкости) — лучше бы бета этого не говорил. Провальная попытка проявить сочувствие оказалась даже хуже, чем его отсутствие, отчего Енджэ прочистил горло. Дэхен продолжил: — К слову, хорошо, что ты сообщил именно мне. Сейчас я прохожу курс психологии и провожу исследование. Если тебе не трудно выговориться, я бы мог проанализировать твои эмоции. Полагаю, мне придется тебя выслушать. — Не думаю, что это лучшая идея, — слишком эмоционально произнес Енджэ. Бета полез в его душу со словами: «Мне придется». Что за неприемлемое хамство? Дэхен кивнул, достал тетрадь с синей обложкой и, развернув ее, беспардонно начал делать запись. — Стой, стой! — вскинул руки омега в протестующем жесте, едва заметив свое имя, — я не позволял тебе зачислять меня в подопытные крысы! — Я анализирую твои эмоции. — Делая из меня психопата? — Да, если рассуждать рационально, твоя реакция дает знать, что ты чересчур эмоционален и все еще не смог смириться с утратой. Обычно такой набор симптомов поражает сильные комплексы и неуверенность в себе, на что, в свою очередь, указывает твое поведение. Следовательно, можно сделать вывод, что ты предсказуем и легко поддаешься манипуляции. Енджэ устало выдохнул. «Но это же личное. При чем тут моя неуверенность? И с чего он взял, что мной вообще можно управлять?» — подумал омега, однако бета задел его на самом деле, найдя необходимый рычаг соприкосновения, и Ю, не понимая этого, сдался. — Хорошо, я расскажу тебе. Только перестань делать это.  — Делать что? — нарицательным тоном поинтересовался Чон. — Лезть в мой мозг, мешать меня с грязью и зарождать новые комплексы. Просто прекрати. Я не твоя игрушка, — Енджэ сказал не то, что хотел. В его голове ответ звучал грубее, но в итоге омега просто не позволил себе ответить в резкой форме. К тому же бета не представлял никакой угрозы для Ю и не пытался его оскорбить — он просто был бетой. Дэхен кивнул: — Понял. Рассказывай. — Это случилось три года назад. Омма был медбратом на фронте, и кажется… — …«он закрутил роман на стороне с одним из тамошних офицеров». Омега в очередной раз себя одернул, чтобы не ляпнуть лишнего вслух. Все, что осталось у него в голове, было теперь лишь догадками, достоверность которых проверить не представлялось больше возможности, — все. Да. Их штаб подорвал вражеский истребитель. Я смирился с утратой и пережил. Если тебе это нужно было… — Он отдал жизнь за бравое дело, — записывая что-то в своей тетради, сообщил Чон. Енджэ нахмурился, почуяв в его тоне что-то отдаленно напоминающее эмоции. Но это было вовсе не теми эмоциями, которые ожидал Ю: будто бета пытался этими словами его заткнуть, получив нужную информацию, или даже откупиться за то, что заставил об этом вспомнить. — Тебе стоит замолчать, — сделав довод в своей голове, тихо процедил омега. — Спасибо, — облегченно выдохнул бета, радуясь, что после этого сообщения омега не станет рыдать на его плече, — если хочешь, взамен я могу рассказать о своих родителях. — Лучше бы дал списать, — пробубнил тихо Енджэ. — Вот уж нет, — отрезал Дэхен, — у тебя в голове есть точно такое же серое вещество, как и у меня. Воспользуйся им. По окнам снаружи забарабанили первые тяжелые капли дождя. И совсем скоро они сменились ядрышками града. Ветер зашевелил мощные кроны деревьев — те взметнулись, и листья ржавого цвета, слетая, налипали порой на окна и взметались мокрым вихрем по двору Академии. Стемнело еще сильнее. Обычно в такую погоду, сидя внутри теплого светлого помещения, Енджэ чувствовал себя под защитой. Наверное, каждый испытывал это чувство домашнего уюта в те дни, когда природа особо не жаловала хорошей погодой. Но в этот раз омеге казалось, будто он попал в нору линяющего ежа. «Как еще может себя почувствовать человек, что сидит на лабораторной, к которой не готов, рядом с зазнайкой Чон Дэхеном? С тем, кто совершенно, видимо, не привык испытывать никаких эмоций?» — такой мыслью оправдал себя омега.

***

«Сегодня твой запах особо ощутим. Может, этим вечером ты, наконец, воплотишь все мои мечты?» — Чоноп закатил глаза на эту записку, которую ему передали. Парень не сомневался: пунктом ее отправления стала парта Джэло. Быстро подхватив ручку, омега начеркал что-то почерком позакавырестее в ответ и бесцеремонно швырнул в голову первоначальному отправителю, едва стоило преподавателю отвернуться к доске. «Может, ты воплотишь мечты преподавателей и возьмешься, наконец, за учебу?». Джэло поднял глаза поверх бумажки на омегу. Чоноп, оскалившись, сверкнул зло глазами, а альфа картинно схватился за сердце, обмяк и, закатив глаза, «упал» на своего пишущего что-то соседа. Парень в ответ ткнул альфу локтем. — Опять достает? — не переводя взгляда с доски, при этом переписывая формулы в тетрадь, спросил Санхек, сидящий за партой с омегой. — А у него есть еще какие-то функции, помимо этой? — вполголоса ответил Чоноп, утыкаясь носом в тетрадь. Парень с соседнего ряда (Илай, кажется), вновь передал очередное сообщение. «Видишь формулу? Это — формула нашей любви.» И ниже, от Илая: «Я не почтовый голубь, голубки.» — Просто не отвечай ему, — посоветовал Санхек. — Тогда к концу пары мы окажемся похороненными под кучей записок от него, — обреченно возразил Чоноп и начал писать ответ. «Числовое значение ядерного магнетона?» И ниже приписка для Илая: «Тогда заставь прекратить его это делать. Потому что я уже пытался. Удачи.» Санхек усмехнулся. — Думаешь, это продлится дольше, чем твоя течка? Чоноп пожал плечами: — Не знаю. Искренне надеюсь, что нет, потому что он меня утомил. У него просто играют гормоны. Гамма вновь перевел взгляд на доску. Чоноп стал первым омегой с его курса, что не доставал и не занимал собой слишком много пространства. Чоноп просто был рядом и иногда что-то говорил, без всяких намеков и ужимок, не краснея и без потуг произвести хоть какое-то впечатление на парня. Совсем как нормальный вельд. Это было похоже и на тех братьев полу-джайн, с которыми Санхек тоже смог сдружиться. И на этом его круг омег, с которыми было легко, заканчивался, хотя за прошедшую неделю гамма повидал их немало.

***

Когда все разошлись по комнатам после обеда, коридоры кампусов опустели, и наступила тишь. — Санхек-а, закрой дверь. Я не хочу следующую неделю ходить с соплями до колен, — произнес Енгук, отрываясь от очередной книги по военной дисциплине. Отжимающийся гамма, закончив счет на 53-х, поднялся и, утерев вспотевшее лицо полотенцем, подошел к балкону, чтобы закрыть распахнутую дверь. Только сейчас Хан почувствовал холодящий ветер, врывающийся в их комнату порывами. На улице моросило, поэтому, ко всему прочему, снизу тянуло едва ощутимым запахом сырого асфальта. — Видел Тэгуна на зарядке сегодня, — как бы между дела добавил Енгук. Санхек презрительно фыркнул: — Он просто меня до-стал, — по слогам произнес гамма и приложился к турнику, начав подтягиваться, — интересно, — членораздельно начал произносить он на выдохе, — у него все еще играют гормоны? Новая фразочка Чонопа насчет гормонов ему понравилась, и он решил взять ее на вооружение. — Имеешь ввиду, до сих пор ли он хочет затащить тебя в постель? — подняв глаза поверх книги, изогнул бровь альфа. — И-мен-но. Потому что я надеюсь, что больше нет. — Ну, он все еще не заявился к нам в комнату, так что… — и тут, вопреки словам Енгука, в дверь постучали. Парни переглянулись. «Ты думаешь, это он?» — одними губами произнес Санхек, мягко спрыгнув на ноги. Альфа нахмурился: Тэгун прежде не имел привычки стучаться, а просто заваливался вовнутрь. «Хочешь, я открою?» — так же одними губами спросил Банг. Санхек пожал плечами, что должно было бы означать: «Валяй». — Иду, — кинул Енгук, гипнотизируя тяжелым взглядом дверь. Гамма, закатив глаза разок на всякий случай, уже приготовился встретиться с ненавистным альфой, но… — У вас не найдется лишнего одеяла? Мы просто мерзнем, — выдавил из себя сходу сонный Химчан. Его волосы оказались взъерошены, он потирал ладонью заспаные глаза, а одет парень был в шелковую пижаму с каким-то принтом с фрегатами. Взгляд Енгука разом сменился. Санхек даже слабо улыбнулся посетителю. Полуджайн поселили непосредственно в комнате рядом с комнатой Банга и Хана. При всем при этом, омегам досталась угловая комната, что в сезон холодов была особенно непрогреваема. — Одеяло, — понятливо кивнул Енгук и, развернувшись, кинулся к бельевым шкафчикам, пытаясь зарыть в них свое раскрасневшееся разом лицо. Санхек закатил глаза, прикусив изнутри ощутимо губу, чтобы не рассмеяться над другом и не выдать его с потрохами: нетрудно было догадаться, что альфе нравился этот необычный омега. К тому же теперь, когда течка последнего прошла и он перестал перебивать свой запах, от него совершенно четко веяло мятой. Санхеку этот запах поначалу тоже нравился, но спустя минуту-другую нахождения рядом с полуджайном начинал лезть в легкие и назойливо их потрошить этим ядовитым фризом. — Ты спал? — скорее, не вопросительно, а удивленно выдал Хан, перебивая поток своих мыслей. — У нас по расписанию раньше был дневной сон с трех до пяти. Отдых очень полезен для кожи. Трудно изменить привычки, да и расписание этого пока что не требует. Санхек усмехнулся. — Слышал, Банг? У них там дневной отдых. Чтобы кожа лучше выглядела. А нас гоняют как ошпаренных, — тут гамма запнулся, поняв, что их с альфой комната наверняка провоняла его потом. И, хоть омега являлся другом Санхека, парню все равно было не по себе от осознания, что воспитанник ЭАМО стоит среди этого пахучего болота. — Гоняют? — нахмурив брови, с беспокойством перспросил Ким. — Да никто нас не гоняет. Врет он все, — вмешался альфа. — Не вру, а утрирую, — поправил соседа по комнате гамма. Омега, облокотившийся уже о дверной косяк, усмехнулся. Енгук тем временем достал искомый предмет. — Вот, — с улыбкой протянул Банг сложенное одеяло Киму, — тебе помочь? — все еще не переставая улыбаться по-дурацки, предложил он. — М-м-м, дотащить одеяло? — замялся омега. Санхек мысленно залепил себе фейспалм, но в настоящем так и остался стоять неподвижно, потому что жестикулировать руками и развевать ароматные пары не хотелось. Енгук не ответил, а только поторопился выпроводить омегу и выйти вслед за ним. — Воншик сказал, что у вас пробежка в пять, — напомнил вдогонку Химчан Санхеку уже непосредственно из коридора. — Знаю, — на выдохе так же произнес Санхек и поторопился закрыть дверь.

***

С Воншиком было легче, даже чем с Чонопом и Химчаном. Мун имел привычку абстрагироваться от всего насущного, отчего его порой приходилось тормошить, чтобы вернуть на землю обетованную. Чонопу не было дела до того, что подумают о нем окружающие. Он частенько засыпал прямо среди пары, а когда просыпался, тянулся так, что Хану приходилось всякий раз отворачиваться, потому что в такие моменты вид омеги был достаточно соблазнительным. А потом еще это его хриплое и тихое спросонья: «Я много пропустил?» Уфф. Санхек понимал, отчего даже придирчивый Джэло капал на парня слюной. Старший же из братьев Ким, несмотря на свою далеко не смазливую внешность, все же имел омежьи замашки, которые Хан с Бангом прозвали «лисьими». Он был достаточно ехидным стратегом и Химчану было раз плюнуть очаровать любого альфу, чтобы воспользоваться им, но он этим никогда не злоупотреблял, что вызывало в гамме чувство уважения. Воншик же оказался проще во всех отношениях. Заурядный и спокойный омега, который постоянно дурачился, сразу нашел общий язык с Санхеком. А еще Воншик предпочитал всяким диетам спорт. Гамме казалось, что это даже круче, ибо, когда однажды Ким, пришедший поздно из библиотеки не побрезгал переодеться прямо перед ним, Санхек смог увидеть соблазнительно подтянутое рельефное тело. А на прошлых выходных они смотрели вдвоем комедию, окружив себя тонной упаковок из-под чипсов, пиццей и содовой. Это было круто. — Ты тоже спал? — лукаво улыбнувшись, Санхек встретил Воншика у общежития вопросом. Полуджайн улыбнулся в ответ: — Если бы. По просьбе аппы вырабатывал стратегию воздушной артиллерии, старик в этом совершенно ничего не смыслит. — Верно, я ведь и забыл, что ты — Тот Самый Ким Воншик. Представиление «Тот Самый» омеге не понравилось, поэтому он чуть поморщил носом. — Я ничего такого не сделал. — Поднял восстание истребителей в 54-м. То то — ничего, — хитро улыбнулся Санхек на это заявление. Воншик, не желающий это обсуждать, попросил сменить тему, смутившись тому, что об этом знают. Может, он и помогал иногда отцу со стратегией, но записывать себя в ряды омег, что посвятили жизнь работе, пока не торопился. — Почему все омеги не могут быть такими, как ты? — выпалил гамма. — Такими — какими? — изогнул Воншик бровь. — Нормальными, — прямо сообщил Санхек. Ким улыбнулся, несильно ткнул пальцем в грудь собеседника и задиристо подмигнул. — Кто последний до спортплощадки, тот бежит шестнадцать кругов вместо десяти. Омега подорвался с места, оставив осовелого Санхека чуть позади. — Йа! — кинул гамма вдогонку и рванул следом, — так не честно. — А как честно? — сквозь пробирающий смех произнес омега, развернувшись на оппонента, отчего в итоге, не сбавив оборотов, влетел на ходу в кого-то. Санхек остановился тоже. Улыбка с его лица стерлась. Воншик посмотрел на альфу, возвышающегося над ним. — Как недисциплинированно, — фыркнул незнакомец, при этом остервенело посмотрев на лицо омеги. Глаза альфы, прикрытые черной челкой, сверкнули презрением. Плащ колыхнулся от дернувшего порыва ветра, ровно как и концы длинного шарфа. Парень сухо кашлянул в кулак. — Тэгун, — прорычал гамма сзади. — Здравствуй, Санхекки-я, — мелодично протянул альфа, — резвишься с новым другом? — Иди куда шел, — все так же злобно процедил Хан, подойдя ближе, подхватил Воншика за запястье и решил уже было удалиться прочь, но альфа подцепил длинными пальцами воротник омеги и притянул Кима к себе вплотную. — Он — мой, — процедил альфа Воншику в губы. Ладонь омеги сжалась в кулак, взмыла вверх, и в следующий миг воздух разрезал тупой звук удара. Тэгун пошатнулся, схватившись за поврежденную скулу. — Еще раз позволишь себе приблизиться к нам, будет больнее, — пригрозил омега, а затем перехватил кисть гаммы и потащил опешевшего парня за собой. Сзади послышался кашель. — Что это было сейчас? — наконец, с напором выдохнул Санхек. — Самозащита, — коротко ответил Воншик, отчего-то понимая, что настроение его испортилось вмиг от этот короткой встречи. Затем, поборовшись с собой немного, все же задал встречный вопрос, — кто это сейчас был? — Тэгун, — с презрением сообщил Санхек, — он уже три года пытается уложить меня под себя. — Урод. И ты все это терпишь? — нехотя поинтересовался Воншик. — Приходится. Он — сын важного шишки. Поэтому я могу себе позволить только объяснять ему на словах. Или на пальцах. Или нарисовать говорящую картину. В общем, я много раз пытался объяснить, что нам с ним не по пути — и все впустую. Он, конечно, ничего такого плохого не делает, только лишь ухаживает. Очень и очень упрямо. — Слишком властный, — кивнул омега, — но он не хозяин здесь, а только лишь обычный ученик. И, если ему еще никто этого не объяснил, теперь здесь есть мы с братом. Не думаю, что кто-то посмеет приблизиться и на пушечный выстрел к нашему окружению. И он, — тут Воншик ткнул пальцем в направлении, где остался стоять Тэгун, — когда узнает, тоже станет шелковым. — Спасибо, — облегченно произнес Санхек, — но, — тут парень задорно улыбнулся, — только из-за этого я не поддамся тебе! Гамма высвободил кисть из руки омеги и побежал вперед. Воншик не заставил себя ждать.