Сырая Сталь

Когда Енджэ нашел необходимую ему литературу и положил аккуратную стопку книг на стол с глухим ударом, он звучно выдохнул. Плюхнувшись на стул здесь же, парень, придирчивым взглядом осмотрев корешки добытой литературы, охнул и стукнул себя по лбу, под нос бормоча о нескончаемой рассеянности: он забыл пару нужных учебников, находящихся в секции дальше тех, где он успел побывать. Нехотя встав из-за стола, омега побрел к необходимому отделу, оглядывая высокие стеллажи с книгами, около которых копошились то и дело небольшие компании студентов. — Если не хочешь облегчить задачу для себя, — произнес кто-то, подчеркивая каждое слово, нарицательным тоном по ту сторону стеллажа, мимо которого проходил Ю, — то хотя бы не усложняй ее для других. Енджэ, тут же вспомнивший, кому принадлежит голос, начал раздумывать, стоит ли обойти стенд и поприветствовать знакомого. Омега пригляделся в небольшую щель между полками и смог разглядеть Чона: тот без какого-либо выражения эмоций все наваливал учебники в руки паренька, чьей головы за стопкой томов уже не было видно. — Хен, мне интереснее с тобой, — проныла эта «подставка для книг», чей голос омега едва смог расслышать за тяжелыми томами. Когда кисть беты, который, казалось бы, даже не глядя оголял полку, промелькнула в паре сантиметров от лица Ю, омега громким шепотом позвал: — Чон Дэхен. Бета, сначала обернувшись, а только после поняв, откуда доносится звук, нагнулся и посмотрел на Енджэ через стеллаж. — И ты тут? — не скрывая удивления, выпалил он. — А что? — просто переспросил Ю, округляя свои глаза. Чон поправил очки и выпрямился. — Неожиданно встретить здесь омегу, — констатировал он, намекая на то, что библиотека Академии по большому счету являлась пристанищем бет. Енджэ, понявший, что таким образом диалога у них не получится, все же обошел стеллаж и едва сдержался, чтобы не ахнуть: кипа в руках друга Чона оказалась больше, чем казалась на первый взгляд. — Что такого, мы тоже учимся, — пробурчал парень, уже встречаясь лицом к лицу с бетой. Тот покачал головой. — Если бы вы с альфами учились, я сейчас был занят делом, а не подготовкой младшего брата к поступлению в Академию, — едва слышно заметил он и флегматично отвернулся к стенду, намекая, что не видит смысла в продолжении их диалога. — У тебя есть младший брат? — поднял брови Ю, будто в это сложно было поверить. — Пока еще, — спешно ответили за кипой книг, — но это ненадолго. Он скоро похоронит меня за этими страницами. Я, кстати, Чон Чжунен. И тот самый альфа, из-за которого хен так переживает, — приветливо подал голос представившийся. Енджэ с сожалением посмотрел на живую подставку для учебников, лица которого все еще не было видно за литературой. Омега для себя отметил, что ему все же было любопытно, как выглядит брат беты. Ю не хотел думать о том, что, судя по всему, братья были не родными: он считал, что это невежественно — лезть в дела чужой семьи. — Ю Енджэ. Воспитанник ЭАМО, — представился в итоге он в ответ, раздумывая над тем, не оскорбится ли альфа, если омега предложит ему свою помощь. — Ну, привет… э-э-э как бы. Рад персональному знакомству, вот, — ответил Чжунен. В его голосе слышалась улыбка. Тем временем старший Чон, подошедший к альфе, ловким движением рук забрал у него часть книг. Ю смог разглядеть лицо тощего парня: тот оказался выше Дэхена, его волосы торчали во все стороны, в отличии от аккуратно прилизанной шевелюры брата, а сам Чжунен широко приветливо улыбался. Он был нескладным, и на деле его длинные руки спокойно обхватывали оставшуюся часть книг. — Что ты, мне не тяжело, Дэхенни-хения, — протянул младший гулким басом. Енджэ хихикнул этой кличке и тому, как выделялась она при тембре альфы, и как тембр этот не совпадал с его худобой. Омега вообще отчего-то не мог вести себя по-нормальному рядом с этим радушным альфой, от которого веяло едва слышно нежной мимозой. Чжунен сразу же показался теплым человеком, и Енджэ завороженно сделал пару шагов, приближаясь к нему. Альфа заметил это и легко улыбнулся. Бета тем временем развернулся и направился к столам. — Необязательно надрываться, чтобы лишний раз повыпендрежничать перед омегой. Сейчас твоя единственная цель — поразить меня своими знаниями. — Боюсь, я поражу его до глубины души их отсутствием, — поравнявшись с омегой, который теперь неосознанно сделал пару шагов вслед за бетой, альфа со смехом в глазах подмигнул новому знакомому и в свою очередь все же невольно засмотрелся на Ю: лучи солнца, падающие на лицо парня сквозь огромные окна библиотеки, что находились по правую сторону от пары, делали черты Енджэ эфемерными. Есть такой тип людей, которых лучи солнца особенно любят, и купают их в себе, выделяя внешнее очарование этих людей и делая его поистине неземным. Каждый прохожий невольно задерживает на них взгляд чуть подольше, будто не желая утерять этот лучик света. Енджэ был как раз из числа таких людей, что не могло не привлечь. Чжунен очнулся только когда его начали дергать за рукав терракотового бежевого свитера. Теперь солнце отразилось от чего-то другого и больно дало по глазам. Эти проклятые очки брата. Альфа вспомнил как часто, еще с детства будучи выше хена, он отбирал очки Дэхена и бегал по всем комнатам от него, пока бета пытался догнать его и натыкался на все видимые и невидимые углы и преграды в доме. Чжунен подавил свой смех и уже хотел было поделиться этим воспоминанием с омегой, но брат, грозно смотрящий на него, перебил все намерения парня. — Ты здесь, чтобы учиться, — требовательно напомнил Дэхен, взглядом указывая на то, чтобы младший прошел и сел за стол, где бета уже успел разложить учебники, которые относил саморучно. Когда альфа ему повиновался, Чон отвел Ю в сторону. — Мне все равно, какое ты впечатление пытаешься произвести на моего брата, но я не намерен терпеть твое присутствие рядом в данный момент. Чжунену действительно нужно заниматься, а ты, в силу своих видовых принадлежностей, очень, очень и очень сильно отвлекаешь и сбиваешь его с толку, — Енджэ даже не заметил, как ловко Чон выпроводил его к дверям выхода из библиотеки. — А… — начал спешно Енджэ, — как это… понимать, — омега порывался пройти обратно внутрь, но бета пресекал его всяческие попытки. Эта борьба продолжалась какое-то время, и Дэхен оставался непреклонным, в то время как напористость Ю гасла с каждой секундой. — Серьезно, — поставил точку омега, останавливаясь и поднимая недовольный взгляд на бету. Енджэ прикусил губу, в то время как Дэхен вопросительно смотрел на него, ожидая, что парень скажет, — не хочешь пускать меня? Что за глупость, я что, даже посидеть в стороне и поучить спокойно не могу? Насупившись, омега поднял беглый взгляд на лицо строгого беты, тем самым давая понять, что он сюда тоже не просиживать пятую точку пришел. И уж тем более пришел сюда не за тем, чтобы жеманничать и строить глазки всем альфам, а только ради личного саморазвития. И Чон искренне ценил эту черту в оппоненте, но боялся за своего ветреного брата, который едва ли смог бы взять в толк, что написано в книгах, останься хоть одна омега сидеть в библиотеке. К тому же, его самого забавлял Ю, и поэтому парень дважды напоминал себе, что нельзя отвлекаться с Чжуненом, что и без Енджэ было крайне сложно. Дэхен вспомнил, что альфа уже год назад с треском провалил поступление — тогда брат смог увлечься каким-то гаммой, обитающем на третьем курсе. В итоге все закончилось плачевно для обоих сторон: гамму вскоре после отчислили, а Чжунен просто не добрал баллов на тестировании. Дэхен не хотел рассказывать об этом Енджэ, но и повторения этой ситуации не хотел. А ситуация с переездом учеников ЭАМО в Академию только усложнилась. Оттого бета лишь оставался непреклонным. — Пожалуйста, не сейчас, — резко попросил он, — и, — тут парень нашел аргумент получше, поняв, что репликой о важности обучения альфы ради вступительных экзаменов Ю не проймешь, — если ты хочешь иметь возможность видеть его каждый день в Академии… — При чем тут твой брат? — залился разом краской Ю, раскусив намек собеседника, — мы просто… просто он — первый альфа, с которым я почти что завязал дружбу, — на последнее слово Енджэ сделал особый акцент. Чон отрицательно взмахнул головой и даже слушать не стал его объяснений. — Если ты не хочешь, чтобы я снова устроил тебе головомойку, — наконец, скептично заявил бета. Он чуть наклонил голову и посмотрел на омегу поверх очков, намекая на то, что последует за этими словами. — Ладно, — тихо пробубнил Ю в пол, ощущая всем нутром, как сильно не желал очередного разговора по душам с этим дотошным бетой.

***

Сдавшись Чону, Енджэ вышел во внутренний двор Академии, наполненный сегодня солнцем. Он сразу же выловил взглядом Мун Чонопа, и подумал, что этого вполне и ожидал: было бы удивительно не застать его снаружи в один из безоблачных дней, столь редких в этой стране. Всякий раз, когда выдавался чистый солнечный денек, Чоноп выходил на улицу. Он предпочитал делать наброски в своем скетчбуке, находясь в облюбованном месте. В этот раз омега выбрал внутренний двор Академии. День обещал быть спокойным. Погода оставалась прохладной, но ноты летнего тепла все еще порой проскальзывали, ложась среди увядающих листьев и пятен луж. Теперь Мун поднял голову к небу, демонстрируя длинную шею, закрывая глаза и вдыхая поглубже теплого воздуха, который веял легкий ветерок. Несмотря на внешнюю безмятежность, омега думал о том, что в его скетчбуке, изрядно потрепанном за прошедшие три года, осталось только пара свободных страничек, и то, на обороте от тех, где уже оказались рисунки. Чоноп аккуратно загнул уголки на этих листах, чтобы долго не искать их. Он поморщил носом, вспомнив, что изрисовал даже обложки злосчастного скетчбука, когда к нему подсел Енджэ. — Наслаждаешься погодой? — начал Ю на выдохе. Мун ему всегда нравился и, хоть между собой они общались не слишком часто, Енджэ с трепетом относился к младшему. Омеге казалось, что Чоноп, оставаясь равнодушным к мнению о нем окружающих людей, отчего уже действительно оброс образом колючки, оставался более восприимчивым и чутким к тем духовным вещам, что обычный глаз не замечал вовсе. Чоноп, прищурившись, сфокусировал взгляд на Енджэ и мягко улыбнулся. — Мы не видели солнца так долго. Шестнадцать, кажется, дней? Енджэ не знал точного ответа на этот вопрос, поэтому пожал плечами. Он и вправду никогда не замечал таких вещей. Ю обратил внимание на потрепанный скетчбук с рисунками. Омега с жадностью отметил для себя, что хотел бы еще раз взглянуть на новые наброски парня и невольно подумал, встречал ли в жизни своей того, кому удавалось рисовать лучше. Енджэ никогда не интересовался живописью или же артами, но Чоноп рисовал так, что его работы будоражили воображение. В набросках передавалось живость эмоций: будь то трепет природы, утихшей перед грозой, либо томящееся молчанием поле боя, затихшее в преддверии новой волны атак. Все было пропитано волнением от страшного предчувствия неизбежной кончины. Самому Енджэ из всех работ Чонопа, которые он видел, отчего-то в сердце больше остальных залег набросок с вишнями и улетающим косяком журавлей. Во всем этом слышалось тревожное ожидание увядающей осени. Скорбное и молчаливое, сквозь которое редко раздается только лишь плач цикад, столь тоскливый, будто неохота расставаться хоть даже на какое-то время с летним днем, наполненным поволокой дымки костров у синих ручьев рек и плодородием лесных ягод. А еще многими и многими летними воспоминаниями. Ю переплел пальцы своей руки с Чоноповской. Младший омега не придал этому жесту никакого значения: временами они могли так подолгу сидеть, молча наслаждаясь погодой. Отчего-то в такие моменты забывалась и грохочущая за горизонтом война, и все неприятности, охватившие этот свет. Хотелось только дышать свежим воздухом, оставаясь совершенно пустым и бездумным, любуясь живой природой. Чоноп потрепал друга по волосам: Енджэ незаметно для себя, окунувшись в мысли, облокотился на его плечо. Ю тут же сел ровно, и теперь уже вовсе неприятный, колючий ветер хлестко ударил его по лицу, возвращая в реальность. Омега поморщился и по нос укутался в горло своего свитера. — Ненавижу холода, — пробурчал он себе под нос. Мун улыбнулся, подставляя свое лицо под слабые лучи солнца. Он начал рассматривать небольшую компанию омег, которая во главе с методистом шла по другую сторону аллеи от них. — В чем дело? — спросил Енджэ. — Они идут в город за покупками, — пожал плечами Чоноп, даже не обращая внимания на группу. — Точно, — выпалил Ю и ударил себя по лбу из-за рассеянности. Мун рассмеялся этому жесту, а Енджэ тем временем вспомнил, — я же еще хотел пойти с ними! — парень уже было рванул вперед, чтобы присоединиться к группе, как резко, словно споткнувшись о воздух, остановился, — а! — добавил он громко, — ты не хочешь тоже пойти? Чоноп опустил взгляд на свой потрепанный скетчбук. — Да нет, — пожал плечами он. Когда группа скрылась за воротами Академии, Чоноп, проводивший их задумчивым взглядом, вновь вернулся к своему скетчбуку. — Так, — начал он вслух, обращаясь к предмету, — что же нам с тобой делать? Ветер встрепенул непослушные волосы парня, и он поднял свой взгляд к небу, оценивая, как можно разместить весь свой поток идей всего лишь на двух страницах. — Так-так-так, что еще за непорядки? Почему это такая омега посреди дня одна находится в кампусе Академии? — раздалось со спины. Чоноп не обратил на это ровным счетом никакого внимания, все еще обитая в своих мыслях и сосредоточенно раздумывая над своей проблемой. — Эта недотрога пытается сделать вид, будто не слышит нас, — подсказал предыдущему провокатору диалога другой голос. И только тогда Мун вынырнул из своих мыслей, он полуобернулся на незнакомую компанию альф, состоящую из трех человек. Судя по тому, как незнакомцы выглядели, Чоноп сразу же смог определить, что они — старшекурсники. И даже при этом омега ничуть не ощущал перед альфами, которые явно направлялись к нему, страха или трепета. — Внеклассные занятия? — тот, что был пониже, подошел к Муну скорее остальных. Он поверхностно обвел взглядом скетчбук омеги. — А их кто-то запрещал? — вскинул бровь Чоноп. Пара подошедших вслед за первым альфой переглянулась. Тот вполголоса усмехнулся и облокотился одной ногой на скамейку, на которой сидел Мун. — Люблю языкастых, — с издевкой щелкнул языком парень, нагибаясь к омеге ближе, — с ними ощущения всегда глубже. — Окей, я понял, кто ты. Еще один кандидат на звание самого озабоченного придурка этой Академии, — закатил глаза Чоноп, уже собираясь уйти. Только один идиот в лице Чхве Чжунхона соизволил от него отстать, как пристал другой. Что за дела с этими курсантами? И почему все ненормальные вечно липнут именно к нему? Эта компания показалась омеге совершенно не из приятных. Альфа остановил начавшего уже собираться Муна, продолжая заискивающе хмылиться. — Можно просто Им Джебом. А откуда будет родом наша мятежная омега? — произнес представившийся, вроде как находя новую тему для разговора. Чоноп сверкнул глазами, но все же назвал свое имя. Остальные альфы вторили ему: въедливый блондин Шин Хосок и немногословный задавака Сон Кениль. — В ЭАМО что, начали набор из нищих? — указал Кениль на потрепанный скетчбук омеги, — только посмотрите, как ничтожно выглядит его книжонка. Джебом, обратив на это внимание, пошатнулся от Муна, будто от прокаженного. — И правда, — тихо выдохнул он сквозь нарастающий ветер, — выглядит… потрепано, — презрительно бросил он вдогонку, имея ввиду то ли скетчбук, то ли самого омегу. Чоноп, который понял, что теперь уже его ничто не держит, и он наконец может идти подальше от этой компании, перекинул свой рюкзак через плечо и уже направился восвояси. Но у троицы были другие планы. — Эй, а хорошо рисуешь? — Джебом, что никак не хотел отпускать свою жертву так просто, нагнал парня. — А тебе не противно смотреть на работы нищего? Глаза не загорятся синим дьявольским пламенем? — омега не сбавлял шагу. Но альфа все не оставлял его. — Хорошо, я прошу прощения за все это. А вообще-то мы с ребятами просто шутили. Так ты покажешь свой альбом? Или у тебя руки отсохнут давать знатному альфе свои рисунки? Чоноп внутренне вспыхнул. Рисунки. Рисунки в чертовом альбоме. Омега усмехнулся, отводя взгляд в сторону. Рисунки в альбомах рисуют дети, на мотив а-ля: домик, омма-аппа-я, деревце и огрызок ядрено-желтого солнца в углу. Однако был ли смысл объяснять это альфе? Разумеется, нет. К тому же, Мун никогда не слыл любителем приперательств. Если надо — пускай посмотрит, беднее омега от этот уж явно никак не станет. — Сам тогда и посмотри, — просто пожал плечами Мун, хотя в тоне его еще слышался вызов. Он остановился и уткнул скетчбук в грудь Джебома. Тот замер, переводя взгляд с худых рук омеги на выразительные черты его лица и серые глаза, в которых читалось требование к действиям. Чоноп наклонил голову набок, — ну же! — чуть повысил он тон. Альфа усмехнулся. — Вот ведь омежья мордашка, — он выхватил скетчбук из рук парня и поверхностно начал перелистывать страницы. Те листы, что лежали отдельно, едва ли не выпадали из скетчбука. Чоноп с замиранием сердца наблюдал за каждой из них и был наготове подхватить страницы, что, казалось, вот-вот должны были выпасть. Джебом вновь ухмыльнулся. — Волнуешься за свои картинки? — Д… да, — выдавил из себя Мун, поборовшись с очередным желанием поправить альфу. Волноваться было за что: все последние три года его стараний находились в этом альбоме. И не все его наброски были предназначены для чужих глаз, что уже успел заметить альфа. — Мун Чоноп! — раздалось сзади. Омега обернулся на зов: к ним спешным шагом направлялся один из кураторов ЭАМО. Мун потужил горло, поворачиваясь теперь к Джебому: если тот не отдаст скетчбук ему прямо сейчас, быть беде. Но альфа, только лишь искоса посмотрев на приближающегося куратора, захлопнул альбом. — А знаешь, — обратился он к Муну, — это захватывающе. Пожалуй, я заберу с собой альбомчик, скажем, на выходные. Верну в понедельник, омежка, не дрейфь, — альфа потрепал окаменелого Чонопа по волосам. — Нет, отдай, — слабо возразил он. — Хочешь, чтобы твой куратор увидел все это? — вполголоса поинтересовался альфа, картинно удивляясь. — Нет, я… — начал тихо Чоноп, но подавился воздухом и замолчал. Поняв, что оказался сейчас меж двух огней, омега решил выбрать тот, что смог бы создать меньше проблем. Да и, к тому же, возьмет этот альфа скетчбук, ну и что? Он ведь его вернет. — Славно, — улыбнулся Джебом. Затем он поприветствовал куратора, который уже подходил к омеге. — Мун Чоноп, собирается гроза. Тебе следует остаться на это время в кампусе, либо взять зонт, — указал куратор на тучи, что быстро обволакивали собой небесную синеву. Чоноп кивнул и бросил еще один задумчивый взгляд вслед альфе, который ушел с его скетчбуком.

***

В этот вечер Санхек с Енгуком собрались в комнате братьев-полуджайн, чтобы посмотреть фильм. Когда они пришли, застали Воншика за настройкой телепередачи. Вдобавок омега сообщил, что старший Ким все еще находился в душе, и не обязательно было приходить так рано. Альфа, воспользовавшись случаем, вобрал в легкие побольше воздуха и сердито покосился на Хана, подразумевая то, что именно он стал инициатором их прихода «чуть пораньше». Всего-то на каких-то полчаса раньше уговоренного времени. — Ладно, — сделав большой глоток воды из бутылки, тот пробурчал вполголоса, — начинай. Воншик, взбивающий подушки на кроватях, смещенных для их просмотра фильма, развернулся на пару и удосужил их заинтересованным взглядом. — Так торопил меня, что не дал сходить по нужде, — объяснил альфа, переминаясь с ноги на ногу. — Воспользуйся нашей уборной, — подавив улыбку, предложил Ким и махнул рукой в сторону узкого коридорчика, который разделял санузел и общую комнату братьев. Енгук тут же кивнул: пройдя в темный коридор, он скользнул рукой по стене, ища выключатель. Его ладонь тут же наткнулась на чужую, мокрую. И альфа, сделав шаг вперед по инерции, нос к носу столкнулся с Химчаном, вышедшим из ванной. Полоса света из комнаты упала на тело омеги: он даже не удосужился вытереться, а только накинул полотенце на бедра. Мелкие капли воды стекали дорожками по его плечам. Банг сглотнул, невольно опуская взгляд и разглядывая полуджайна. Тот, в свою очередь, внимательно рассматривал его лицо. Лисьи глаза омеги смотрели на альфу с хитрецой. — Уже пришли? — слабо улыбнулся Химчан, прикусывая губу и делая шаг назад. — Ты мокрый, — как всегда, невпопад, севшим голосом ответил Банг. Следом — сглотнул, и его кадык дернулся. Спрей от комаров начал заглушать природный запах, и Ким понял, почему альфа все это время перебивал его: от Енгука пьяняще веяло абсентом. Химчан, втянув воздух в легкие, прикрыл на мгновение глаза. Он чуть подался вперед и холодными пальцами протянул альфе второе махровое полотенце. — Вытри, — хрипло попросил он, вкладывая в произнесенное слово максимум равнодушия, хотя сам испугался своей реакции. Он с волнением вглядывался в затуманенный взгляд Енгука, выжидая его реакции. И Банг, словно зачарованный, повиновался. Альфа, шагнув навстречу, отчего они теперь стояли практически впритык, опалил своим дыханием лицо омеги. Химчан в ответ загадочно улыбнулся. Енгук, понявший это как приглашение к действию, неспешно провел полотенцем по по линии острых плеч омеги, аккуратно обвел шею, когда Ким податливо запрокинул голову, следом прошелся по ключицам. Банг, невольно продолжая рассматривать жадным взглядом чувствительное тело парня, остановился. Он облизнул полные пересохшие губы и вопрошающе посмотрел на лицо Химчана, ища ответа в его глазах, или же разрешения спуститься ниже. Их запахи начали смешиваться. Наверное, это должно было быть ощутимо уже и в соседней комнате, но Санхек и Воншик, как назло, не торопились придти на помощь. Альфа бросил короткий взгляд на влажные губы омеги и потянулся рукой. Температура в узком коридорчике начала стремительно нарастать. Ким отпрянул, распахнув глаза, которые оттеняли космически-синей поволокой: это означало, что в Химчане проснулся подсознательный джайн. Альфа не мог оторвать глаз от соблазнительного омеги. Последний забрал теперь уже мокрое полотенце из одеревенелых рук. Полуджайн пытался угомонить столб чувств, приходя в норму. Все его нутро сопротивлялось и начинало распаляться. В итоге, обхватив холодными пальцами горячие плечи Енгука, Химчан прислонился к нему всем своим телом. Альфа в ответ робко положил свои ладони на его талию, касаясь нежной бледной кожи. Банг мог почувствовать, как Ким дрожал в его руках. Лицо омеги прошлось в паре сантиметров от его лица, и губы едва не затронули щеки. — Спасибо, — мелодично прошептал альфе на ухо полуджайн. Банг ответить не успел — когда он очнулся, омега уже ушел в комнату. Енгук гулко выдохнул, взяв себя в руки. «Безумие, — думал он, — совершенное безумие. Что это было сейчас, почему… отреагировал Ким?» Все это показалось отрезвевшему парню помешательством. Он совершенно забыл, зачем пошел сюда и, зайдя в ванную, начал умываться холодной водой. В голове все возникал образ омеги. В узком коридоре еще веяло переплетением их ароматов. «Выдержка, выдержка, — укорил себя Банг и шлепнул мокрой ладонью по лбу, вспоминая слова взводного, — какая выдержка у Енгука, посмотрите только. Мы даже можем подселить с ним гамму — и ничего.» На самом деле он всегда относился спокойно к тому, что обитает бок о бок с Санхеком. Поэтому альфа не мог понять, отчего так резко его организм среагировал на полуджайна. «Даже если он мне и нравится, разве такое раньше было? Почему наши запахи смешались? — все продолжал думать он, держа свою голову под струей холодной воды, — или это все из-за того, что Ким — метис?» От неожиданной версии парень резко выпрямился, едва не сбив кран головой. «А точно, — оправдал себя Банг, — точно. Все из-за его расы. Это нормально. У джайн же, вроде, запахи сильнее. По крайней мере, теперь я в курсе, что такое может произойти. И поэтому смогу в дальнейшем сдерживать всякие позывы, делов-то!» Усмехнувшись своей теории, Енгук наскоро вытер лицо полотенцем, при этом взъерошив мокрые волосы, и отправился в комнату. Он совершенно не хотел раздумывать дальше о том, почему Химчан среагировал на него в ответ. Тем временем фильм уже начался, и Воншик с Санхеком вполне себе увлеклись им, непрерывно комментируя увиденное. Судя по обсуждениям пары, главный герой обоим не пришелся по вкусу. Химчан в это время молча забился в угол кровати брата, отрешенно наблюдая за тем, что происходило на экране — он даже не повернул головы в сторону вошедшего альфы. Енгук, выдохнув, и еще раз мысленно подбодрив себя, присел на самом краю кровати с другой стороны. На пару со старшим омегой они выглядели несколько отстраненными. Какое-то время они всматривались в телевизор пустыми глазами, даже не отдавая себе отчета, что происходило на экране. — Хочешь поговорить о случившемся? — почти что беззвучно наконец спросил Енгук. Он не отрывал взгляда от фильма. И омега не удосужил его своим взглядом тоже. — Нет, — безучастно произнес он. Банг облегченно выдохнул. Будто они могли повести себя слишком аккуратно в тот момент, если это случилось впервые. По-сути, ничего непоправимого и не произошло, просто сработали их рефлексы, которые они вполне успешно смогли подавить. Впредь будут вести себя аккуратнее, это ведь не проблема. Тем не менее, странные мысли все никак не хотели исчезать. Санхек с Воншиком перекинулись озадаченными взглядами. — Должны ли мы оставить их наедине? — спросил гамма, сделав глоток минеральной воды. Оппонент колебался. Навряд ли брат рассказал бы Воншику прямо сейчас о произошедшем. Но, судя по выражению лица старшего, они с Санхеком были в этот момент явно лишними в комнате. Потому младший омега, вновь переведя взгляд на гамму, кивнул. — Нам стоит прогуляться, — просто отметил он и, быстро поднявшись на ноги, начал выталкивать Санхека за дверь комнаты.

***

Парни бродили по территории кампуса: погода была неприятной и заражала апатичным настроением. Несмотря на то, что день был ясным, к вечеру все же влил дождь. Бегать совершенно не хотелось, да и огромные выбоины, наполненные лужами, не способствовали этому. Гамма накинул перед выходом на свои плечи мастерку, омега надел белый пуловер: он оттенял цвет волос Воншика, которые то и дело трепал порывистый ветер. — Как считаешь, — немного подумав, начал Санхек, — между твоим братом и Енгуком что-то будет? Хан рассматривал редкую сырую желтую листву, жалко висящую на серых мокрых ветвях старых громоздких дубов и тощих хрупких рябин. Ким в свою очередь посмотрел на оппонента тяжелым взглядом: — Мне нравится Енгук, — неторопливо ответил он, — и я ему доверяю. Но не думаю, что между ними с Химчаном может быть что-то серьезное. — Почему? — сразу же спросил бета. Воншик пожал плечами. — Я не знаю. Не все предположения в этом мире имеют основание, — он поймал сырой багряный лист, что сорвался с ветвистого клена. Санхеку было неприятно от ощущения, что о его друге у омеги не сложилось положительного впечатления. Хотелось сразу же расписать альфу с его лучшей стороны. Но гамма оборвал себя, поняв, что это вовсе не поможет: причина суждения полуджайна крылась далеко не в том, что он считал Енгука плохим. Хан не мог не согласиться со словами Воншика, поэтому решил, что будет лучше, если он не станет больше поднимать эту тему разговора. По крайней мере до тех пор, пока сам омега не захочет об этом поговорить. Желательно — до тех лучших времен, пока младший Ким не изменит своего мнения о Енгуке.