Потому что любит.

Зарёванная, раскрасневшаяся, подавленная, усталая, умиротворённая, спящая. Примерно такие характеристики дал Владе Алекс, застав её в разгромленной комнате, заснувшей в той же позе, что она осталась здесь после ухода Гильса. Девушка тихо сопела обнимая ноги, утыкаясь лбом в колени. — Господи, ну ты и… — Алекс шумно выдохнул, закрывая глаза ладонью. Вторая рука утыкалась кулаком в район почек, спина сгорбилась, а ноги устало подогнулись, — Ну твою же светлую дивизию, Венго. Алекс тихо, как только мог, переступая через завалы одежды, вещей, безделушек и двери, царство ей дверное-небесное, подошёл к Владе и присел перед ней на корточки. Венго продолжала тихо посапывать, изредка рвано выдыхая — видимо, остатки истерики. Вздохнув, Муранов встал и оглядел комнату получше, оценивая масштабы предстоящей работы на ближайшие дни. Верхняя одежда, тетради, бельё, канцтовары, украшения, учебники, конспекты, дипломка по Вампирологии, телефон, шкаф, выбитое окно и сломанная дверь. Не считая треснутый стены у зеркала — работы здесь дня на три. Уныло поджав губы, Алекс посмотрел на носки собственных кед и заметил смятый листок. Чёрт его знает, может это природное любопытство сыграло, то ли взгляд приковано его имя, отчётливо видное на этой бумажке, но Алекса она заинтересовала. Подняв её с пола, он запихнул её в карман косухи, решив оставить чтиво на потом. — Ну, Владка, ну, твою… — Муранов вновь повернулся к Владе и поднял её на руки. От резкого движения Влада всхрапнула, чем вызвала кривую усмешку и паническое сдерживание смеха у Алекса, которое сопровождалось потряхиванием плечами. Сама Огнёва, когда её подняли на руки, крепко прижалась к мужской груди, порывисто вдыхая аромат одеколона Олд спайс на 48 часо-ов!. На лице расплывалось спокойствие, дыхание выровнялась. Алекс решил переложить её в свою комнату на время уборки, авось Гильс вернётся не скоро. *** Заканчивался первый день генеральной уборки в комнате невесты младшего брата, который до сих пор где-то шлялся. Алекс вытер пот со лба, заканчивая складывать вещи в шкаф и менять дверь. На следующий день оставалось заштукатурить стену, сменить окно, убраться на рабочем столе Влады и, желательно, пропылесосить. Время клонилось к часу ночи. Алекс, плюнув на всё, улёгся на кровать Влады, запоздало вспомнив о листочке, который он оставил в куртке. Превозмогая лень Алекс встал с кровати, добрался до куртки и вновь улёгся на пригретое место, расправляется листочек. Эмм, Алекс, я давно хотела тебе сказать, что [зачёрканый текст] я уже давно всё это обдумывала. То, как ты мне помогаешь, как ты обо мне заботишься, поддерживаешь меня в трудные минуты и никогда не оставляешь в беде, я [дальше листок был зачёркан ручкой так, что ни слова нельзя было разобрать. Алекс перевернул листок и продолжил чтение] Алекс, я обдумала многое, я очень долго не решалась это писать, всё сомневаясь в своих чувствах. Но сейчас я понимаю это чётко и ясно. Я люблю тебя, Алекс. Дальше текст расплывалось от, видимо, слёз. Алекс удивлённо смотрел на листок в его руках и, дабы убедиться, что он не сошёл с ума и это не какой-то глюк его больного мозга, но нет. Последняя строчка написанного ни как не укладывалась в голове. Да, он заботился. Да, он помогал. Да, он поддерживал, но он точно, абсолютно точно не делал ничего такого, что могло бы вызвать у Огнёвой подобные… чувства. Тряхнув головой и решив для себя кое-что касаемо ремонта Алекс спрятал листок в кармашек джинс. Глаза устало закрылись, погружая вампира в спасительный мир Морфея.