Темным - не верь!

- Надя, подумай еще раз. – Мама скользит на горных лыжах увереннее дочери. Хотя бы потому, что здесь уже недавно спускалась. Может, по этой же самой лыжне? Вполне накатанной. – Просто подумай. Еще не поздно. Ты состаришься куда раньше, чем обычные люди. Я сделаю всё, что смогу, но… Какой свежий в горах воздух. И как давно Надя здесь не была. В последний раз – совсем еще маленькой, с папой. Он, такой сильный и уверенный, ее страховал. А мелкая Надя была наверняка такой смешной. И неумелой. Иногда и Абсолютизм не помогает. И гораздо чаще, чем кажется в детстве. - Мама, мы с Кешей всё уже обсудили. Если нет другого выхода – я стану Главной Ведьмой. Мир-то спасти надо. Только мне родить ребенка тогда придется совсем скоро. Или даже двух. Потом-то уже не смогу. - Я уже сказала, что помогу. Что бы ты ни выбрала. - Ты больше не возражаешь против Кеши… - грустно улыбнулась Надя. - Я и сейчас считаю, что моя дочь достойна большего, чем парнишка со склонностью к ожирению. Но лучше уж Кеша, чем второй вариант. - Мама, нет никаких других вариантов. И никогда не было. Тебе не о чем тревожиться. - Кроме грозящих моему ребенку мести Великих, смерти, потери Силы и быстрой старости, - чуть усмехнулась мама. – А всё прочее – почти в порядке, ты права. Она сама кажется постаревшей. Хоть это и невозможно. Ведьминский обряд посвящения Светлана Городецкая пройти не смогла. Высшая Светлая Волшебница. В свои годы – уже Великая. - Ничего не выйдет, - сказали ведьмы. И то же подтвердил их магический обряд. – Можно было даже не пытаться. Либо Абсолютная, либо никто. Особенно Абсолютная, когда-то получившая начальное посвящение в ведьмы. В подарок от самой Главы Конклава Арины. А что стала потом Волшебницей – так вдруг еще получится переиграть? И потому они скользят сейчас на лыжах по альпийскому склону. На шабаш. Две Светлых Волшебницы – Великая и Абсолютная. На поклон к ведьмам. Причем мама – уже на второй по счету. - Ничего, - та будто прочла мысли. – По крайней мере, здесь нас точно не съедят. И даже не попытаются, да. Ведьминский ритуал питается не этим. Хорошо, погода безветренная. А то вдруг ведьмы бы обиделись, что Надя разгоняет тучи на их территории? Еще их не возглавила, а уже командует. Но и с ветром в лицо они с мамой точно бы с горы не рванули. - Мама, не волнуйся, ладно? Я всё решила сама. И к вампирам сунулась сама. Извини, что не предупредила. - Я убью за это всю камарилью, - мрачно проронила мама. – Элен, Завулона, Гесера и Ольгу. В произвольном порядке. А еще Петра… и кто там еще хотел тобой поужинать? И Екатерину – за то, что нормально не предупредила даже Ольгу. - Мама, Элен меня ведь не убила. Наоборот, защищала. - Надя, не обманывай себя. И меня. Не убила – только потому, что это ей сейчас невыгодно. Ты этой Элен нужна живой. Пока. - Для чего? - Я не знаю ее целей, но благополучных для тебя предположений у меня нет. Если бы я хоть раз увидела Элен лицом к лицу – обязательно бы спросила, не сомневайся. И заставила бы ответить. И, Надя, это правда, что она тебя поцеловала? Ничего себе! Когда Ольга такое разглядела? В этом дурдоме голодных Высших вампиров? За миг до кровавого побоища? И хорошо, что Надя сейчас – чуть впереди. Не заметно, как она внезапно покраснела. Почти как Кешка! Все-таки горный ветер – слишком свеж. В румянец вгоняет. Как и необходимость обсуждать скользкие темы с родной матерью! Иногда кажется, что даже с Ласом проще. - На самом деле – нет, - как можно более ровно произнесла Надя. - Почти нет. В смысле, в лоб. Как покойника… Так, судя по лицу мамы - кажется, лучше было заявить, что они с Элен целовались там взасос. На глазах у шокированной Ольги. И воспитанной двести лет назад Екатерины. - Ей это было нужно, чтобы снять с меня остатки Щитов, я думаю. Личный контакт. Ведь я именно тогда вернула мою Силу. И если уж на то пошло - Элен было абсолютно всё равно, куда. Ты же не смотришь, где кошку гладишь. - Смотрю вообще-то. А ты – не кошка. Вампиры и люди вполне совместимы. У них даже общие дети возможны. Лично знаю примеры. - Не у тех, что собрались там. - Вестимо. Те – староваты. Правда, рожать посмертных детей вообще не стоит. - Мама! - Они никогда не рождаются здоровыми, Надя. От мертвых живое плохо получается. До взрослых лет такие бедняги обычно не доживают. - И их не лечат. - Надя, это право Темных – лечить или нет детей своих же. Ночной Дозор точно не влезет в такие долги перед Дневным – ради спасения вампирских детей. На человеческих-то квот вечно не хватало... Хорошо, я тоже всё это не одобряю. Я не просто так ушла из Дозора. Я не умею закрывать глаза на многое – во имя хваленого, драгоценного Равновесия. Но, благодаря последним событиям, у меня на вампиров уже аллергия. И нам так или иначе придется пойти на мировую с Великими. Чтобы нас оставили в покое. - Так или иначе? Тогда – иначе. Я подслушала их планы. Мама, нам с тобой планируется после всех событий ограничить Силу до шестого уровня. Как считаешь, имеет ли смысл такая «мировая»? Особенно если учесть, что даже это мы не сохраним. Для дальнейших репрессий им сойдет любой повод. Любая провокация. И с шестым уровнем мы уже ничего не сможем сделать. - Почему я узнаю об этом только сейчас? - Потому что сейчас нам придется пойти до конца. Мир ведь важнее. Поэтому, может, не будем записывать во враги еще и Элен? Вдруг она сгодится в союзники? - А еще в кого? – слишком мягко уточнила мама. - Мам, если уж на то пошло, мы с Кешкой… - Я тебя внимательно слушаю. Ты хочешь об этом поговорить? - Я не это имела в виду. К тому же, ты сама разрешила… Просто даже он позволяет себе больше, чем Элен. - Продолжай, продолжай… - Или я себе позволяю… Мама, хватит. С учетом моего будущего Главной Ведьмы, нам с Кешей придется поторопиться, а не сдать назад. Или я стану скрюченной каргой раньше, чем женщиной. - Значит, все-таки еще не стала. Отрадно слышать. На самом деле лучше уж ведьмой, чем вампиром, - проронила вдруг мама. - Неожиданно. Ты же сама твердишь, что они – уродливые старухи. - Лучше быть живой (и здоровой!) старухой, чем молодым и красивым трупом. Эти старухи живут веками. И сохраняют Силу. И, кстати, весь Ковен вступится за Ведьму, вздумай кто ограничить ее Силу. Великим следовало заранее побольше узнать о ведьмах – как недавно о вампирах. Но сейчас их ошибки нам на руку. Глядишь, обойдемся без Элен. - Это опять намек? - Надя, несмотря на всё, что ты видела, ты продолжаешь ей верить. Не спорь, я сама вижу. И это при том, что Завулона, Гесера и Ольгу ты оцениваешь адекватно. Так в чём разница? - Мама, Элен мне соврала всего раз. Когда не сказала, кто она. Остальные из твоего списка врали больше и чаще. И продолжают это делать. - Надя, я помню все мысли, что роились у меня в голове в твоем возрасте. Поверь, умных там было негусто. Одни эмоции в основном. Так объясни мне, пожалуйста, только честно: во что ты влюбилась? В живой труп? В голос в темноте архива? В ложное сочувствие? Ты не знаешь, кто Элен, какого она пола, сколько ей лет… или веков, в конце концов. Но даже забывая всё остальное: это - нежить. Без души, без морали, с нечеловеческой психологией. Она вообще не считает тебя существом одного с собой вида. Потому что уже мертва, Надя. Твоя Элен не может существовать без живой крови. И это - главное, что она видит в тебе. Сначала твою кровь, потом уже всё остальное. На десятом плане. От нее это даже не зависит. Эта липовая Элен смотрит на тебя и думает, насколько голодна. Прости, но это правда. Иначе не бывает. - И поэтому ты приняла Кешку. - Да. Я этого и не скрываю, Надя. Я помню, какой была я в твои годы… и даже старше. Неуверенной, застенчивой, с кучей комплексов. Да, я была такой. А в девяностые таким, как я, вообще было не место. Зато какой я вырастила тебя. Умницу, красавицу… я хотела дать тебе всё, чего не было у меня. Когда смотрю на тебя, я понимаю, что хоть в чём-то не проиграла. Твой Кеша – далеко не то, что я хотела бы для тебя. Я стремилась вырастить тебя, как принцессу. А он… в наше время была песня: «Я его слепила из того, что было». А потом, что было, то ты, Надя, и полюбила. Но выбирать не приходится. Вы нравитесь друг другу. Он хотя бы живой, не собирается тебя убивать, не охотится на людей на улицах… и в школе. И у вас с ним возможны дети. Здоровые. Насчет «не убивать». Не стоит маму расстраивать Кешкиными снами. Определенно - не стоит. - Бойся Элен, дары приносящей. - Мам, перестань. - Надя, мне не нравится, что ты в итоге идешь неизвестно куда. Но ничего хорошего в финале не будет. И даже идешь ты не сама, а Элен тебя ведет. Двигает как пешку. Будто только она. Они даже сейчас катятся с горы вместо того, чтобы пробить нормальный портал. Только потому, что ведьмы так решили. У всех есть цели. У Великих, у Высших вампиров, у хитрых старых ведьм. Все пользуются ситуацией, чтобы что-то получить и для себя. Свой кусок пирога. Лицензии, льготы, привилегии. Каждый – значимая фигура на доске. Пешка тут одна – Надя. И еще, может, мама и Лас. И Кешка, конечно. Как же ее захлестывает страх потерять единственную дочь. Сводит с ума. Несмотря на всё мамино самообладание. - Кроме того, подумай о еще одном итоге вашего сотрудничества. Ты уже в полном конфликте с Великими. Допустим, тебя действительно ограничат. Как считаешь, что Элен сделает тогда? - Она уже могла меня убить. - Я говорю не о смерти. Точнее, для Элен это будет не смерть. Наоборот, единственный способ поставить вас на одну доску – если допустить, что твои чувства внезапно взаимны. - Мама, даже у Лилит не получилось тебя обратить. А я тебя сильнее, уж прости. Превратить меня в вампира не способен даже Мерлин, отрасти он вдруг клыки. - Это сейчас. А когда ты окажешься на шестом уровне, а Элен сохранит свой? Или ты действительно веришь в сказки о добровольности? - Мам, перестань. Я не позволю больше ничего мне ограничить. Хватит. Скорее уж умру. Элен мне и впрямь посоветовала многое, но что в этом плохого? К Лилит меня отправил Завулон. Элен отговаривала. А когда не смогла - объяснила, что делать и говорить. И пришла лично мне помочь, между прочим. К вампирам меня снарядили Великие. Элен была в ярости, между прочим. Я ведь и ее не предупредила заранее. - В этом я с ней даже солидарна. Только и про Мастера Мастеров с Прабабушкой ведьм тебе подсказала тоже она. - Мы сейчас договоримся, что папу в Саркофаг Времен упрятала тоже Элен. И идея визита к ведьмам ей, кстати, не нравится. - Что? Вот это прокололась! - Да, мы виделись. Мама, сейчас не время кипятиться. - А, по-моему – самое время. Знаешь, о чём я подумала? Все Высшие вампиры – наперечет. Почему твою Элен никто не окликнул в том притоне Высших продвинутых кровососов, куда тебя таскала Ольга? - Иллюзии… - Надя похолодела. Мама, ничего не зная об Элен и никогда с ней не встречаясь, двинулась дорогой догадок дочери. И уже наступает на пятки. А папа бы обогнал еще быстрее. Он же был аналитиком. Вот только будь здесь папа – Надя бы бед и проблем не знала. - От тысячелетних Высших? Какой же у нее уровень? - Мы не знаем, насколько умеют закрываться Высшие вампиры. Мы о них вообще знаем мало – как недавно выяснилось. - Нельзя полноценно закрыться от равного Мага – таков закон Силы. И он – един для всех. Причем твоя Элен одновременно дралась с двадцатью Высшими, да еще и иллюзии держала? Говорит это только об одном… Черт! - … ее не знает никто. Она пришла из ниоткуда. Или воскресла. Но этой вампирши не было среди нас, и не было долго. И что теперь делать? Если имя произнесет не Надя, а мама, – это станет катастрофой? Или можно просто опровергнуть – и всё? - Мы что, опять уперлись в Геннадия Саушкина? - С одной стороны – да. С другой - мы это уже обмусолили. Геннадий Саушкин не обладал таким самоконтролем. И научиться ему на Шестом слое у Мерлина не мог. Это все-таки не ведьмина спячка. Твоя версия с Полиной – тоже мимо. В отличие от мужа, она перед смертью Высшей не становилась. Слабенькая Иная, совсем слабенькая. От нее бы один Высший вампир пыль оставил, не то что двадцать сразу. И как ты помнишь, она была по-настоящему доброй. Ради спасения мира или по другим причинам, убить столько людей Полина бы не смогла. Ей проще было умереть, чем убить. Вот тебе и «без души и морали». Но все-таки они – мать и дочь. Но насколько же меньше сведений у Светланы Городецкой, и как же быстро она продвигается. Аж страшно. - Значит, это кто-то, способный как убить, так и воздержаться от убийства, - продолжает Светлана. – Вдобавок, знающий диалекты верхне-, средне- и новогерманских языков. В письменном и устном виде. А на том свете, прости за цинизм, языковые курсы не открывают. Да еще и столь высокого уровня. - А жаль. У Мерлина ведь там скучновато. Я бы не отказалась поделиться знаниями с товарищами по посмертию, если бы там заперли меня. И какие же у тебя варианты? А то я сейчас решу, что это вернувшийся с того света Светло-Темный Мерлин, внезапно ставший вампиром. - А что? Нормальная рабочая гипотеза. Раз уж Цвет ему сменить – раз плюнуть. И он бы согласился и на это – лишь бы хоть как-то существовать здесь. Старик был далеко не бел и пушист. Правда, версия Великих о покойном Инквизиторе Витезславе гораздо правдоподобнее. До Гесера он по Силе не дотягивал, а вот Завулон с ним в схватку уже бы не вступил – сам признавался. И не только потому, что драки он лично предпочитал лишь те, где не мог проиграть. И со мной бы Витезслав управился – за счет боевого опыта и знаний. И мог легко убить ради цели. Иначе не стал бы Высшим. В те времена «коктейль Саушкина» еще не изобрели. - Раньше были только кровь девственниц и младенцев? - Именно так, - поморщилась мама. - Ради Силы Витезслав убил многих. Даже свою мать когда-то… но ее – лишь потому, что сорвался. Но у Инквизиции… очень расширенные лицензии. Понимаю, тебе неприятно, что твоя Элен – пятисотлетний вампир-убийца. - Я уже переварила, что она может быть Петром. К счастью, это не подтвердилось. На вампирской вечеринке присутствовали оба одновременно. - Не сходится только одно, - внимательный взгляд Светланы будто прошивает насквозь. – Петр уж точно видел Витезслава прежде. И уж точно узнал бы.