Темным - не верь!

- Кешка, взрослые – они такие взрослые. Не бойся – я тоже считаю, что торопиться некуда. Наверное, некоторые вещи лучше и впрямь не творить второпях - только потому, что завтра – конец Света. Лучше тогда уж не делать совсем, чем паршиво. И по большому счету – ведь действительно взрослее тебя делают совсем поступки. - Надя, мне сегодня снился жуткий кошмар. - Ну-ка рассказывай. На сны Пророка обратить внимание уж точно стоит. А наливает Кешке чай Надя совсем, как ей самой – Элен. Жаль, только рецепт трав не вспомнить. Если их вообще кое-кто просто не выдумал на ходу. Надя ведь так и не проверила. Не успела. - Только не пугайся сразу, ладно? Мне снилось, что ты умерла. И это я тебя убил. - А вот это уже точно лихие вывороты сознания, - успокаивающе улыбнулась Городецкая. – Ты за меня тревожишься и поэтому… - Нет, - упрямо мотнул головой Кеша. Отхлебнул слишком горячий чай – свой любимый, зеленый с жасмином. Закашлялся. – Не так совсем. Я должен был произнести твой приговор. И я знал, что у меня есть Сила, чтобы тебя спасти. Но я слишком слаб, чтобы ею воспользоваться. Я любил тебя… но и ненавидел. Заставил себя ненавидеть. - Ты – и ненависть? Кешка же Светлый. Совсем Светлый. Это Надю порой заносит на поворотах. В этом она – в папу. Говорят, он тоже думал порой… очень своеобразно. - Ненавидеть могут все. И я там был не один. Еще несколько человек. И они все называли твое имя. Все решили, что ты должна умереть. Как общий суд и трибунал. - Инквизиции? Запросто. - Нет. Раз там был я. И я не помню на себе серого балахона. - Тогда другие – кто? Ты помнишь их лица? - Не всех. Но одного точно. Завулон. Надя облегченно выдохнула. Вот уж Кешка, убивающий ее в компании Завулона, - это точно бред первостатейный. Да и кто даст право произносить приговор Светлой Темнейшему? - Надя, если что-то подобное случится, я развоплощусь, - внезапно резко произнес Кешка. Как о чём-то давно решенном. Еще с ночи. - Даже не вздумай, - качнула Надя головой. – Кеш, если подобное вдруг внезапно случится – значит, ты не виноват. Я знаю тебя. Ты вообще не способен ни на что дурное. Ты – добрый, хороший, порядочный человек. И значит, ты был под принуждением или что-то в этом роде. - Надя, будь осторожнее. Я не хочу тебя убивать. Ни под принуждением, ни как-то еще. - Кеша, если вдруг такое случится – я тебя заранее прощаю. - Ты это мне сейчас говоришь? – внезапно уточнил он. Надя перегнулась через стол и закрыла ему рот поцелуем. Он не отстранился, нет. Даже ответил – как всегда, чуть неуверенно. Но когда она отодвинулась сама, грустно произнес: - Думаешь, приятно, когда тебя целуют вместо кого-то другого? Я же все-таки Пророк, Надя… - Кеш, прости. Это не «вместо». Я запуталась. Давай разберемся со всем этим после конца Света, ладно? Когда его отменим. - Если я ничего не сказал тете Свете, это же не значит, что и сам не понял. - Ты понял, кто Элен? - Когда остается всего один вариант – трудно не понять. - А ты – Пророк, я помню. Но, учти, твою догадку нельзя произносить вслух. Как в детской игре: «Черного и белого не берите, «да» и «нет» не говорите». Или будет конец Света. Увы, Кешка даже не улыбнулся. - Великие думают на Инквизитора Витезслава Грубина. - Надя, Иные не живут с вампирами. Такое исключено. Все это знают. Вот теперь Наде вдруг сделалось страшно. Будто Кешка и впрямь заглянул в будущие годы. Будто Надя уже успела бросить его ради Темного Абсолютного Мага. Нет, хуже. Успела прожить с «Элен» какое-то время – и вернуться назад. К прежнему, проверенному Кешке. Своему в доску. И он это знает. Уже успел смириться. Принять ее назад, простить. Но не теряет надежды сэкономить время и попросить Надю просто не уходить. Потому что ничего ведь всё равно не получится. Ничего хорошего. Будто сейчас Кешка смотрит на нее глазами того, кем станет спустя десятилетия. Когда они оба давно повзрослеют. Но ведь она и не собиралась! Элен – это туманное наваждение, странный морок. Кешка – свой, привычный с детства, с кем всё давно решено. Родной и близкий, как брат, но не брат. Кешка – это семья, как мама, Лас… - Ты же знаешь, как вампиры выглядят на самом деле. Да нет - глупости всё это. Не смог бы Кешка так. Ему четырнадцать лет. Выдержки на такое не хватит. Ничего он впереди не видит. Просто пытается уговорить, потому что… боится потерять. - Кеша, я стану ведьмой. Ради Шестого Дозора. И выглядеть на самом деле буду как уродливая, старая карга. К тридцати годам. Ты же на века останешься молодым, красивым… - Это вряд ли. Красивым я точно никогда не буду. - В сравнении с будущей мной – еще как. Ты сможешь вынести меня в таком виде? - Да. Надя, без тебя Тигр убил бы меня пять лет назад. Если об этом забыли все, то уж я-то - нет. Никто не собирался меня тогда спасать. Кроме десятилетней Светлой девочки. И ее папы – но не ради меня, а ради нее же. И я… я тогда в тебя и влюбился. Я, жирный, плаксивый пацан-изгой – в самую красивую и смелую девочку на свете. Зная, что я всегда буду позади. Всегда – тебя недостоин. Это ты сделала меня лучше…. уж насколько у меня получается. Неважно, как ты будешь выглядеть. Я просто не буду смотреть через Сумрак. - Ну вот… собственно, ты и ответил. - Надя, всё еще хуже. Знаешь, о чём я еще думал? Там, во сне? Что раз ты умерла, то умерла моей, – он вдруг мучительно покраснел. – Тебе теперь навсегда четырнадцать. Ты была в моей жизни и ни в чьей другой уже не будешь. И я всегда смогу тебя помнить – такой. А останься ты жива – и я бы тебя потерял. Надолго. Ты представляешь, как я себя возненавидел, проснувшись? Вот того эгоистичного подонка, каким был в кошмаре? Да уж. Кешка – и испанские страсти, опера «Кармэн». Такого не может быть – потому что быть не может. - Кеш, это просто сон. Сон и ничего больше. Ты – уж точно не подонок. И не эгоист. И так не думаешь, иначе бы сейчас себя не ненавидел. Мы себя не контролируем во сне, Кеша. Тебе ли этого не знать? Только пообещай мне: если вдруг со мной что-нибудь случится – ты будешь жить дальше. - Нет! - Да. Иначе нивелируешь то, что я тебя спасла пять лет назад. А сейчас давай отдохнем. Лично я бы вздремнула. – Надя усмехнулась, увидев, как Кеша вздрогнул. Хоть и чуть заметно. – Вообще-то я имела в виду именно то, что сказала. Предлагаю поспать. Нам обоим понадобятся силы. Ты тоже идешь в Шестой Дозор, даже если Великие не согласны. Ты, а не Глыба. Им придется согласиться. Все участники должны быть связаны кровью. Я там буду – Элен это подтвердила. Мы с тобой когда-то побратались. С Элен я связала себя кровью сегодня… - Что? - Кешка, я сейчас не оправдываюсь, потому что не виновата и не обязана. Но это точно не то, что ты подумал. - Я и не подумал. Как ты могла позволить пить свою кровь серийному вампиру-охотнику? - Напомню, мы с тобой оба позволили это Лилит. - Мы там были вдвоем! - почти выкрикнул обычно сдержанный Кеша. - Страховали друг друга. А ты осталась с «Элен» наедине. Ты бы вообще ничего не успела сделать, если бы твой загадочный друг решил тебе шею свернуть. Будь ты хоть сто раз Абсолютной. А у этого вампира – у конкретно этого – и без того мозги были набекрень. Еще до его смерти на Орбите. - Кешка, прекрати! Или разругаемся. Я не шучу. Вспомни, что конкретно этот вампир помешал Лилит выпить тебя досуха. А я бы не смогла. Хоть тебя и страховала. - Извини, - Кешка вымученно улыбнулся. – Я просто… очень испугался. За тебя. Я все эти дни только и делаю, что боюсь за тебя. - Тебе надо отдохнуть, - успокоила его Надя. – Просто выйти из ситуации – хоть ненадолго. Мы все вымотались. В общем, ставлю Щиты на квартиру и стелю тебе в гостевой. Сейчас проверим, сумеет ли Надя отогнать от засыпающего Кешки дурные сны. Совсем ему не нужные кошмары. Хватит ли ей для такого пресловутого Абсолютного «теплого Света»?