Пробудись, о Спящий!

Когда перемазанные болотной тиной и внутренностями болотожоров парни вернулись к лаборатории, толпы возле неё уже не было. Торопливо вскарабкавшись по лестнице, тестеры обнаружили жилище Кор Галома совершенно пустым. На середине помещения валялась разбитая колба, сундуки стояли с откинутыми крышками, и вообще выглядело всё так, будто здесь орудовали грабители или алхимик сам покидал лабораторию в страшной спешке. — Какого чёрта? — почесал в затылке Махмуд. — Послушники взбунтовались? — предположил Ксенобайт. — Идём, надо всё выяснить! — крикнул Мак-Мэд и выбежал наружу. Они мигом слетели по лестнице вниз. Ксенобайт поймал знакомого послушника, который торопливо шёл мимо. — Фортуно, что стряслось? Где Кор Галом? — спросил он. — А вы разве не знаете? Кор Галом покинул лагерь. Многие братья ушли вместе с ним. — Вот шныг позорный! — зарычал Ксенобайт. — Найду, чучело из него сделаю! — Куда они ушли? — теребил Фортуно Мак-Мэд. — А я откуда знаю? Они мне не докладывались. Пусти! — вырвался послушник и заспешил по своим делам. Парни бросились в храм. Взбежав по лестнице и растолкав охрану у входа, они ворвались в покои Ю-Бериона. Первое, что услышали, оказавшись внутри, был горестный женский плач — это на два голоса ревели наложницы главы Братства Спящего. Навстречу им вышел хмурый, как грозовая туча, Кор Ангар. — Что? — выдохнул Ксенобайт. Предводитель темпларов только сокрушённо покачал головой. Из спальни Ю-Бериона, размазывая по лицу слёзы, выбежала Внучка. Она уткнулась в грудь Ксенобайта. — Я пыталась... И зелья, и заклинания... Ничего не помогло... — всхлипывала она. Следом появилась совершенно спокойная Мелисса. — А что, собственно, такого произошло? Это всего лишь бот, — недоумённо хлопнув ресницами, спросила она. — Не смей оскорблять память Просвещённого, язычница! — рявкнул Кор Ангар. — Тихо, тихо, она просто не понимает, — передав Внучку Махмуду, поспешил успокоить его Ксенобайт. — Ещё раз обзовёт Ю-Бериона этим мерзким словом — пожалеет! — тоном ниже процедил предводитель стражей Братства. — Видишь ли, Мелисса, на Ю-Берионе и его откровениях держалось Братство Спящего. Собственно, он его и создал. Теперь, боюсь, весь Болотный лагерь рассыплется. Да и мужик он был толковый — мы с ним в последнее время много общались, он меня научил массе полезных вещей, — пояснил программист. — И Сатурас его очень уважал, — всхлипнув, вставила Внучка. — Не переживайте так, ребята. Вы ничего не могли сделать. В некоторых модах Ю-Бериона можно было спасти, но, похоже, в виртуальную версию эту возможность не внесли, — подал голос дед Банзай. — Ты всё знал, старый? И не предупредил? — нацелив в деда палец, простонал Ксенобайт таким тоном, каким, наверное, Цезарь произносил своё знаменитое: «И ты, Брут!» Дед в ответ сокрушённо развёл руками. — Сами же просили, чтоб без спойлеров, — ответил он смущённо. — Ладно, чего уж теперь... — проворчал Мак-Мэд. — Ангар, куда смылся Кор Галом? Надо бы поймать гада. Он нас нарочно на болота услал, чтоб не мешали. — Не знаю, — нахмурился тот. — Но, уверен, рано или поздно возмездие его настигнет. А вас я бы попросил сходить в пещеру орков, в которую направился Люкор. Что-то тревожно мне. Сам бы пошёл, но не могу оставить лагерь в такое время. Все вопросительно уставились на Банзая. — Ждёт вас, молодые-красивые, дальняя дорога и орочье кладбище, — тоном заправской цыганской гадалки провозгласил дед. — И я, старый, с вами пойду. Потому как в этом проклятом подземелье сплошной ад, трэш, угар, нечистая сила и орки с во-от такенными топорами. — Тогда чего ждём? — решительно спросил Махмуд. — Так это, собраться же надо. Зелий побольше захватить, стрел... — почесал в затылке Мак-Мэд. — Не суетись, внучек, дедушка всего припас с избытком. Налетай, пока я добрый, — развязал сумку Банзай. Кор Ангар тем временем отозвал в сторону Ксенобайта. — Возьми, — сказал он, протягивая ему юнитор. — Уверен, он тебе пригодится. И «Альманах» забери.