Пробудись, о Спящий!

— Ксен! Вставай! Ксен, ну просыпайся же! Сейчас за нами Николай приедет! — теребила Внучка сонного программиста. Тот с трудом отлепил щёку от клавиатуры и оглядел окружающую обстановку мутным взглядом. Они находились всё в том же игровом зале гостиницы, в котором вынужденно провели большую часть двух ненастных суток. Погружение в виртуальное пространство помогало им забыть о вое пурги снаружи. Теперь же за окном, снова обманув синоптиков, обещавших не менее трёх дней пурги, стояла тишина. Чистое, без единого облачка небо наливалось синевой, готовясь встретить морозное мартовское утро. Неопределённо хмыкнув, Ксенобайт поплёлся в свою комнату — умыться, одеться и собрать вещи. Вскоре все тестеры, тепло попрощавшись с персоналом гостиницы, стояли возле огромного, во всю стену, окна в здании аэровокзала и наблюдали за суетой гусеничных роботов, очищавших взлётные полосы от снега. Вскоре неподалёку, лихо развернувшись, замер вездеход на огромных колёсах, и шестеро путешественников высыпали наружу. — Колька, здорово! — обхватив вышедшего из машины коренастого черноглазого парня, воскликнул улыбающийся во весь рот Махмуд. Мак-Мэд подскочил с другой стороны и тоже облапил старого боевого товарища. Все трое закружились на месте большим хохочущим клубком. — Ох и рожу ты отожрал, Мишка! А снайпер наш вовсе не изменился! — радостно кричал Николай. — Однако знакомьте меня со своими друзьями. — Вот, знакомьтесь, это и есть Николай. Он тут метеорологом работает. Мы с ним служили вместе. В стольких переделках побывали — и в разгар антарктического инцидента попали, и на Аляске вместе высаживались... В общем, долго рассказывать. — Он же меня раненого на себе тащил! — хлопая Махмуда по плечу, сообщил Николай. — Вот это Мелисса. А это Внучка... ну, мы её всё время так зовём, — первым делом представил подруг Мак-Мэд. Николай, отбросив на спину меховой капюшон парки, с неожиданной галантностью поцеловал девушкам руки, что Мелисса восприняла как должное, а непривычная к такому обращению Внучка смущённо зарделась. — Это Ксенобайт, программист наш, — продолжал тем временем Мак-Мэд. — Тоже всё время так зовёте? — стискивая руку Ксенобайта, весело сузил глаза метеоролог. — Да я, собственно, и по паспорту Ксенобайт, — пожал плечами тот. — Это как? — А вот так. Родители назвали. Они у меня тоже программисты. А что, мне нравится, — задорно оскалил клыки Ксен. Николай явно вызвал у него симпатию, что с подозрительным программистом случалось нечасто. — Ну а это наш аксакал, дед Банзай. Можно сказать, кладезь опыта и мудрости всей команды. Николай вежливо пожал руку старому тестеру и сказал: — Мне ребята много о вас рассказывали. Однако вы на самом деле во Французском легионе служили? — Ошибка молодости. Но я своё уже давно отсидел, — смущённо ответил дед, теребя стремительно индевеющий ус. Николай ещё раз оглядел тестеров, которые зябко ёжились на крепком утреннем морозе, и скептически хмыкнул: — Что же вы, ребята? На дворе конец двадцать первого века, а у вас одна пара валенок на шестерых! Да и одежонка не для нашего климата, замерзать шибко станете. Ну, ничего, подберём для вас что-нибудь подходящее. Идёмте скорее в вездеход, там тепло. Тестеры, подхватив рюкзаки, торопливо погрузились в шестиколёсную машину, Николай завёл двигатель, и вездеход, мягко подпрыгивая на снежных застругах, помчался в тундру. — Интересная у метеорологов работа? — мурлыкнула усевшаяся рядом с водителем Мелисса. — Однообразная, — пожал плечами Николай. — Приборы сейчас в основном автоматические — сами показания снимают, сами отчёт отправляют по сети. Моё дело следить, чтобы всё работало исправно, снег чистить, ну и если нештатные ситуации какие-нибудь... Однако мне напарник полагается, но он так и не приехал. То ли передумал, то ли ещё что. Обещали другого подобрать, но так и не собрались, я и перезимовал в одиночку. Ничего, зато заниматься никто не мешал. — Заниматься? — Ну да, я же на планетолога учусь удалённо. Всю жизнь мечтал в космосе работать. Вот диплом получу, попрошусь сначала на одну из лунных станций. А там, глядишь, и на Марс полечу. — Вот это целеустремлённость! — восхитилась Мелисса и обернулась к коллегам. — Учитесь, балбесы! А то так чепухой всю жизнь и прострадаете. — Да ты что! — удивился Николай. — На Луне сейчас тысячи людей работают. Кто про них знает? А о вас в сети только и слышно. Вы же едва ли не самая знаменитая команда тестеров в стране! — В самом деле? — отозвалась польщенная Мелисса. Банзай за её спиной довольно хмыкнул. — А то! Я и репортажи ваши гляжу время от времени... — Ой, смотрите, заяц! — закричала Внучка, одной рукой тыча в окно, а второй пытаясь расчехлить камеру. — Эка невидаль! Мы скоро через заповедник поедем, я вам такое покажу! Тут как раз новый участок открыли несколько лет назад, экспериментальный. Вон и граница скоро, — ткнул Николай пальцем в экран ГЛОНАСС-навигатора. Оживлённо болтающие бета-тестеры не заметили, как обозначающая вездеход красная точка на экране пересекла зелёную линию границы заповедника. Зато час спустя, когда Николай привлёк их внимание к тёмной полосе справа, на склоне длинной невысокой сопки, все прилипли к окнам. — А поближе подъехать можно? — с азартным блеском в глазах взмолилась Внучка. — Можно, они не слишком пугливые. Оно, однако, не положено, но мы осторожно, — поворачивая руль, отозвался метеоролог. Вездеход, выбросив из-под колёс шлейф снега, круто развернулся и направился к краю распадка — туда, где он переходил в склон. Слой снега там был невелик и животные, разгребая наст копытами, искали под ним свой скудный корм. Вскоре темная полоса стада разбилась на отдельные пятна, которые, когда вездеход подкатил поближе, превратились в массивных мохнатых животных с круто изогнутыми короткими рогами. На приближение машины стадо отреагировало тем, что быки сбились в плотный строй, закрывая собой самок с телятами. — Никогда овцебыков так близко не видела! — восторженно заверещала Внучка. — Это ещё что! Ты вон лучше в другую сторону глянь, — невозмутимо отвечал Николай. Все обернулись к окнам в противоположном борту и изумлённо ахнули. По дну распадка, параллельно прежнему курсу вездехода, круша наст толстыми ногами, чинно двигалась цепочка огромных, покрытых косматой шерстью слонов, не обращавших на шестиколёсную машину, овцебыков и прочую мелочь ни малейшего внимания. — Мамонты! — завизжала Внучка. — Не может быть! Они же вымерли! — Так их же клонировали давно, — обернулся к ней Николай. — Вы разве не знали? В новостях который год про это трубят. — Честно говоря, мы за новостями не особо следим, — признался Мак-Мэд. — Разве что за игровыми. — О, а вон и Тумбарикиту едет! — засмеялся Николай, указав на мчащуюся поодаль собачью упряжку. — Кто?! — в один голос взвыли тестеры. — Тумбарикиту, шаман здешний... Ну, вообще-то он зоолог, в заповеднике работает. Но очень уж местными шаманскими традициями увлекается. Бубен себе завёл, костюм у оленеводов заказал специальный, с бубенчиками... — А почему Тумбарикиту? — спросил Махмуд. — Да прозвище такое, однако. Это из какой-то вирт-игры вроде? Вы же спецы, лучше должны знать. — Ага, как же. Знаем. Такое не забудешь, — мрачно кивнул Ксенобайт, переглянувшись с коллегами. — Бывает же! — негромко проворчал Банзай. Шаман-зоолог издали помахал Николаю и его пассажирам рукой, а потом направил нарты в сторону оживших гостей из ледникового периода. Оставив позади мамонтов и упряжку странного зоолога, вездеход помчался на северо-восток, к побережью моря Лаптевых. — Скоро приедем, уже немного осталось. Во-он ту сопку перевалим — а там и станция, — обернулся к пассажирам Николай некоторое время спустя. Все оживились. Кроме Ксенобайта, который, казалось, дремал, завесив лицо длинными волосами. — Ксен, спишь, что ли? — толкнул его локтем Махмуд. Программист очнулся, привычным движением забросил назад чёрную шевелюру и зевнул. — Да, задремал маленько. Считай, всю ночь не спал, в скриптах ковырялся, — ответил он. Мак-Мэд, лишь один понявший, о чём идёт речь, напрягся. — Нашёл? — спросил он. — А вот хрен там! Нет в скриптах этих слов Лестера, вообще нет. — Везде смотрел? — Везде. Для верности через автопоиск всю начинку игры перешерстил несколько раз с разными ключевыми фразами. Нет ничего. Такие дела, — развёл руками Ксенобайт. Мак-Мэд было задумался, но Внучка, разумеется, потребовала объяснений. Пришлось рассказать о странном разговоре в Болотном лагере остальным. Выслушав друзей, тестеры загомонили. Махмуд немедленно припомнил рассуждения Горна о воинском долге, неблагодарности правителей и судьбе-злодейке. Мелисса поведала о подмеченных странностях в поведении Велаи, Диего и о том, как Мильтен сделал ей предложение руки и сердца. Дед Банзай тоже начал что-то рассказывать... Но тут вездеход подкатил к метеостанции, и в следующие несколько дней у тестеров появилось много других занятий помимо обсуждения таинственных речей и поступков компьютерных персонажей.