Из воспоминаний Синистера, геральдиста Его Величества.
«Враги расположились почти у порога. Узнав это, король пришёл в ярость. Позиции многих советников пошатнулись. Это не могло не вызвать неприязни в сторону того, кто осветил положение вещей. Однако Вельскуд оказался последним человеком, кого это обеспокоило. Сплетни он всегда пропускал мимо ушей, а козней придворных не боялся. Несмотря на малый опыт вращения в королевских кругах, он был умелым интриганом».Из воспоминаний Терамая, главы Ордена Рыцарей Храма
«Он ушёл. Он пришёл. Всё завертелось. Вот так-то! У кого ещё хватило бы мужества пойти против всех? Драконы сделали верную ставку».Кассия «Мысли в шкатулке»
Вельскуд молча наблюдал, как друг снимает плащ, нарочито тщательно складывает куртку, неторопливо кладет её на землю, едва заметно ёжится — в нательной рубахе прохладно ранним утром; наблюдал, как он собирает длинные волосы в хвост, перевязывает верёвочкой и убирает их за ворот, чтобы не мешали. Потом прикрепляет к поясу страховочную верёвку. Движения его чётки и сосредоточены, он спокоен, как будто собирается ложиться спать, а не лезть в неведомую дыру. Он оставляет рядом на земле меч, проверяет, легко ли достаются кинжалы из коротких ножен на поясе, оглядывается, улыбается… И тут Вельскуд словно включается: если раньше он просто смотрел, куда указывали, шёл по велению другого голоса, то теперь привычная решительность вновь вступила в свои права. — Да ну тебя совсем, Герант, — шипит он, — куда ты лезешь-то? Он хватает друга за шиворот и неожиданно легко оттаскивает от ямы, в которую тот уже спустил ноги. Герант смотрит на него круглыми от изумления глазами, потом досадливо морщится: — О чём ещё мы не договорили? — сердито спрашивает он. — Не могу я тебя туда отпустить, — отвечает Вельскуд. — Почему это? — Одного — не могу, — голос Вельскуда звучит глухо, словно он говорит в сторону, как будто стесняется своих слов. — Да ты что, Вельскуд? — Герант окидывает друга изумлённым взглядом. — Ты же просто не пролезешь здесь… Ты и выше меня, и в плечах шире. Мне-то здесь узко, а тебе и подавно. Верёвка у тебя в руках, если что вытащишь. Я пошёл, а ты жди. Я — скоро. И не успел Вельскуд шевельнуться, как Герант юркнул в узкий лаз и скрылся. А он остался караулить. Казалось, прошла вечность, прежде чем послышался шорох и Герант винтом выкрутился из ямы. Вельскуд помог ему выбраться: — Зачем верёвку отвязал? — сердито спросил он. Хотел добавить ещё что-то резкое, но слова так и остались невысказанными: он перехватил пристальный взгляд друга, направленный на что-то за его спиной. — Ложись! — прошипел Герант и с неожиданной силой толкнул рухнувшего плашмя друга в сторону, сам откатился в другую. В следующую секунду оба были на ногах, спина к спине и при оружии. Место, где мгновение назад была голова Геранта, прошил десяток стрел с калёными наконечниками. Гоблины подобрались незаметно и неслышно, использовали в качестве шумовой маскировки возню Геранта в узкой шахте. Оба друга превосходно владели мечами, и ни один гоблин не мог приблизиться, чтобы достать их ятаганом. Беда была в том, что вражеских воинов с холодным оружием почти не было — кругом рассы́пались лучники. Они группировались, выпускали пучок стрел, отбегали на безопасное расстояние, прятались в траве, за камнями, пока другие проделывали то же самое. Для них почти любая дальность была безопасной, а оба друга стали отличной мишенью. — И что будем делать, любитель неординарных подходов? — прорычал Вельскуд, уворачиваясь от стрелы. В то же мгновение не услышал, но почувствовал, как охнул Герант. Резко обернувшись, он ещё увидел, как друг слегка наклонился вперёд и, дёрнувшись, вдруг резко упал на одно колено. Из спины его торчала стрела, та самая, от которой Вельскуд увернулся секунду назад. И это мгновение боли не позволило Геранту вовремя заметить мелкорослого врага, прорвавшегося к нему вплотную. Вражеский ятаган с размаху пропорол бок от подмышки до колена. Время вдруг стало двигаться медленно-медленно. Вельскуд видел, как Герант, перехватив меч в левую руку, прижимая рану правой, пытался встать. Ему это удалось, и мелкий гоблин упал, разрубленный надвое. В ответ визгливо и истошно заверещали голоса. А может быть и не в ответ, просто в пылу яростного и короткого боя не было слышно ничего, кроме лязга собственных мечей и хруста разрубаемой плоти, а теперь вот поутихла смертельная песнь железа и включились все остальные звуки. Герант ринулся вперёд, пытаясь добраться до неуловимых лучников. Лучники кинулись врассыпную, но убежать довелось не многим. Послышался звук боевого рога. Оглянувшись, Вельскуд заметил небольшой вражеский отряд в броне, стремительно приближавшийся от основного входа в шахты. Но сил держаться у Геранта больше не было. Он споткнулся и непременно рухнул бы ничком, если бы не подоспевший гвардеец. Вельскуд подхватил его, не дал упасть, осторожно опустил на землю, а сам приготовился к бою. Лучников почти всех выкосили, а те, которые приближались, числом около десяти, были все при мечах. — Лежать! — рявкнул он, заметив, как Герант пытается приподняться. — Меч отберу! Угроза подействовала. Остаться безоружным перед надвигающимися врагами Герант не хотел, но и возможности использовать оставленное оружие не было. Даже при беглом взгляде было заметно, что рана донимает его все сильнее. Чувствовалось, что кровь покидает его тело, что только могучим усилием воли он удерживает себя на краю уплывающего сознания. Воздух вдруг сделался ватным, и звуки едва пробивались сквозь него. Волна страха, зародившаяся где-то глубоко внутри, медленно исподволь выползла наружу, липкими мурашками накрыла затылок. Вельскуд вынужденно перекинул меч в левую руку — вспотела правая ладонь, и оружие едва не выскользнуло из его руки. Он рванулся навстречу врагам, в мгновение ока превратившись в вихрь, рубящий, колющий, режущий без разбору. Ещё через мгновение — Вельскуду показалось, что прошла вечность, — тёмные глаза глянули в лицо раненого: — Надо уходить, — восстанавливая дыхание, тихо проговорил Вельскуд. Он старался скрыть страх, плескавшийся в нём; чувствовал, что ещё немного и захлебнётся им, если прямо сейчас что-нибудь не сделает. Что-нибудь, всё равно что, лишь бы на грани своих возможностей, на грани всех своих сил. Он попытался одним прыжком преодолеть расстояние до места, где друг недавно оставил свою одежду, но подскользнулся и рухнул на бок, и в довершение ко всему ушиб руку, правую. Цветастое проклятие полетело в небо. Пошевелив пальцами, Вельскуд обнаружил, что перелома нет, а остальное — не важно. Он подхватил одежду и бросился обратно. Герант пытался встать. Сначала опершись на локоть, потом подтягивая ноги. При этом его так шатало и швыряло из стороны в сторону, что у Вельскуда в глазах закипели злые слёзы. Он мигом поднырнул под слабеющую руку. В свете разгорающегося утра лицо Геранта было белым до синевы, губы посерели, однако он пытался ободряюще улыбаться. — Быстрее! Пока они опять лучников не послали. — Ты перебил... всех? — судорожно ухватившись за спасительное плечо и изо всех сил подтягивая ноги, спросил Герант. — Какое там! Так, припугнул только. Главаря зарубил, а остальные тут же кинулись врассыпную. Времени не было догонять. И Герант отлично понял, почему не было времени... — Вельскуд! — Заткнись! — пропыхтел гвардеец, короткими перебежками направляясь в сторону их вечерней стоянки, где были припрятаны походные мешки с необходимым лекарством. Перевязать рану — это было сейчас самое главное. О погоне, о врагах, оставшихся где-то позади, он почти не думал. Герант слабел на глазах. Вельскуд волоком дотащил друга до редкого подлеска, прислонился к тонкому стволу какого-то деревца для передышки и вновь заспешил дальше, глубже в рощицу, чтобы хотя бы ненамного отсрочить погоню, выиграть так необходимое время. Он старался не думать о том, что же будет, если Герант умрёт прямо здесь, у него на руках. Дело, видимо, к тому и шло. Герант уже и не пытался помогать ему тащить себя. Он уткнулся лицом в плечо и надрывно с присвистом дышал. И Вельскуд чувствовал под рукой, которой он поддерживал друга, как всё сильнее и сильнее намокает от крови одежда. Слух и чувства его невероятно обострились. Это происходило всегда в моменты сильного напряжения, когда требовались все физические и душевные силы, чтобы выжить. Для таких моментов он и тренировался в казармах до изнеможения. Где-то вдалеке слышались истошные вопли врагов, а рядом гулко и громко с перебоями стучало сердце друга. Этот звук и страх вдруг перестать его слышать отодвинул все остальные звуки и мысли. Вельскуд сжал зубы, пристроил Геранта повыше у себя на спине, перехватил безвольно опустившиеся ему на плечи руки и ринулся вперёд, сквозь колючий кустистый подлесок, почти не разбирая дороги, с одной мыслью — успеть. Уже завиднелась неглубокая лощинка, в которой они укрывались, прежде чем заняться поисками воздуходувов, до неё было рукой подать. И Вельскуд позволил себе остановиться и перевести дух — милю без малого отмахал бегом вниз по склону, по бездорожью. Тренировки тренировками, а в боку что-то противно ворочалось, словно острым ножом щекотало внутренности; воздух камнем толкался в грудную клетку, пытаясь выбраться наружу; ноги предательски дрожали — того и гляди откажутся дальше бежать. Герант был, конечно, пониже ростом, но вес имел и ношей представлялся не лёгкой, да ещё оружие… И тут гвардеец услышал именно то, от чего старался как можно быстрее убежать — мерный топот и резкий звук команд. И Вельскуд, так толком и не отдохнув, ринулся вперёд. В три прыжка достиг лощины, кубарем скатился по склону, резко дёрнул за собой раненого. Рывок получился очень чувствительный — Герант едва не закричал. Прокусив губу до крови, издал какой-то невнятный звук вроде рычания. — Тише! — зашипел Вельскуд и зажал ему рот рукой, чтобы заглушить возможный невольный стон. Но этого не потребовалось — Герант потерял сознание.***
Очнулся Герант, когда ярко светило солнце. Бок был умело перевязан. Промыв и обработав рану, Вельскуд постарался как можно осторожнее надеть на раненого куртку и завернуть в плащ. На удивление это оказалось совсем не сложно. Герант словно сам ему помогал, был лёгок и поворотлив. Это удивило гвардейца. Он был воином и, конечно, видел раненых. Приходилось и перевязывать, и ухаживать за союзниками в полевых условиях. Воспоминания сводились к тяжести и разным неудобствам. С Герантом в этом плане было всё иначе. Он оказался очень худым, жилистым и лёгким. Переворачивать его можно было как угодно. Но что было самое удивительное — рана затягивалась прямо на глазах. Однако, несмотря на явное улучшение внешнего вида, воздействие её на Геранта было сокрушительным. Теперь Вельскуд таился рядом, пристально вглядываясь в лицо, ловя малейшие признаки изменения состояния. Наблюдение оказалось неутешительным — синюшная бледность заливала не только лицо, но и шею Геранта. На лбу его появилась холодная испарина, тело сотрясала мелкая дрожь. «Да уж, сходили в разведку», — подумал Вельскуд. Он корил себя за то, что поддался на авантюрную затею бесшабашного друга, хорошо понимая, что всё это сейчас не имеет смысла. Теперь надо было решать, что делать дальше. Видимо, до Небесной Гавани не добраться — Геранту нужна помощь, и срочно! — Спасибо, — кое-как преодолевая дрожь, проговорил Герант. — Мы где? — На милю севернее того места, где ночевали вчера, — отводя взгляд в сторону, хмуро ответил Вельскуд. — Сколько я… — фраза осталась незаконченной. Смысл её и так был понятен. — Часов шесть. Солнце скоро пойдет на закат. Размышляя вслух, Вельскуд продолжил: — По пятам двигались орки, странно, что они пробежали мимо и попались на такую слабую уловку. Продираясь сквозь кусты, я оставил им такой явный след, что захочешь, а не собьёшься. Прятаться мне особо негде было, я просто скатился в овраг и затаился там. Но они почему-то пробежали мимо. По всей видимости, спешили в главный штаб с донесением начальству. Странно всё это. Им бы нас догнать и убить, тогда их тайна, скрытая в Серых шахтах, останется тайной на некоторое время. Видимо, это должно означать, что им уже не важно, что их приготовления замечены. Столицу ждет весёлое время… Я прав? Герант поморщился: — Там очень много оружия, Вельскуд. Подготовка идёт давно и основательно. Интересно, почему в Небесной Гавани раньше не заинтересовались этими шахтами? Это ведь такое удобное место, чтобы скрыть то, что должно быть скрыто до поры до времени. Ваши генералы не понимают этого, что ли? — Понимают, — Вельскуд усмехнулся, — просто они стали немного... самоуверенными. Серьёзных войн не было давно — мелкие стычки пограничья не в счет. Привыкли считать, что шахты безопасны, поскольку затоплены. Их действительно затопили, когда бросили выработку… — Всюду, где я сумел побывать, они совершенно сухие и битком набиты оружием и боеприпасами. Дальше к северу к самим Клыкастым горам прорыты дополнительные туннели, и там прячутся гоблины. Отсюда маршем день пути и Небесная Гавань как на ладони — заходи и бери, — Герант устало закрыл глаза. Он выглядел утомлённым и очень слабым, и Вельскуда уже в который раз за несколько последних часов кольнула мысль — а что, если он не успеет и Герант умрёт? — Надо идти, — едва слышно пробормотал Герант. — Куда тебе идти, — проворчал Вельскуд. — Ты ведь даже встать не можешь. Герант виновато промолчал. — Надо придумать — где тебе отлежаться, — хмуро продолжил Вельскуд. — Желательно где-нибудь поближе, и лекаря бы. До Небесной Гавани долго добираться. — По-моему, ты неплохо справился сам. — Я не лекарь! — отрезал Вельскуд. Голос его прозвучал гораздо резче и грубее, чем он хотел. —Мне нужно просто отдохнуть, — Герант попробовал повернуться; едва сдержался, чтобы не застонать. — Кажется, ты прав — ходок из меня неважный, сейчас я тебе не помощник. Как же не вовремя, — он поморщился. — Покажи мне на карте — где мы. — Зачем? — Покажи. Вельскуд не стал спорить, молча развернул пергамент: — Вот здесь, — острый палец упёрся в небольшой островок зелени. — Нужно было, конечно, продвигаться в сторону столицы, сейчас было бы проще. Но, честно говоря, я немного заблудился, когда удирал от орков. — Разве такое возможно? — прищурился Герант. Какую бы боль он не терпел сейчас, лукавство и задорный характер его никуда не делись. — Как видишь, — Вельскуд пожал плечами, откликаясь на улыбку бледным подобием радости. — Ты сделал правильно, — Герант помолчал, раздумывая, вглядываясь в карту. Немного погодя продолжил, — вот здесь каменные взгорки, а вот тут, недалеко, — долина ручья, не помню, как он называется. Он весь зарос ивой и тальником. Начало его где-то в горах. Здесь, — сопровождая свои слова, Герант следил пальцем по расстеленному пергаменту, — ручей подмыл склон и там есть проход в пещеру, небольшую, но вполне сносную, чтобы спрятаться. Туда я как-нибудь доберусь. А тебе нужно найти Гарам, она не раз выручала меня. Думаю, что и в этот раз не откажет. — Где я её найду? — Вот здесь, немного севернее от места, где мы сейчас сидим, есть небольшое поселение. На карте его нет, слишком маленькое. Это что-то вроде фермы в несколько домиков. Придётся тебе отправиться наобум. Единственное, что я могу тебе указать — это направление. Но ты его не минуешь. Иди прямо на ручей, там по берегу выйдешь на домики. Собаки там злые, целая стая, они тебя почуют и выбегут навстречу, потом и хозяева выйдут сами. Ты стой и жди, иначе загрызут… Вельскуд хмыкнул. — Стой и жди, — упрямо повторил Герант. — Поверь, ты даже руку не успеешь вытянуть. Они нападают всей стаей сразу. У них, как в хорошей команде, каждый знает своё дело и делает его отменно. В свете того, что нам предстоит, лучше бы тебе остаться живым и не покалеченным, — серьёзно добавил он. — Это ведь крестьяне! — Места здесь неспокойные уже давно, оттого и собаки натренированы так, да и сами, как ты говоришь — крестьяне? — толк в воинском искусстве знают. — Как скажешь, — пытаясь удержать усмешку, ответил Вельскуд и пожал плечами. — Скажешь, что от меня, и тебе нужна Гарам, — не обращая внимания на реакцию, продолжил Герант. — В подтверждение отдашь им вот это, — он, поморщившись, привстал, развязал завязки плаща, расстегнул куртку и, вытащив, снял с шеи амулет с некрупным малиновым камнем на цепочке. Камень, ярко светившийся вблизи Геранта, словно потух, когда очутился в руках Вельскуда, и выглядел ничем не примечательной стекляшкой. Герант с трудом подтянул ноги и сел, потом попытался подняться. Вельскуд с сомнением покачал головой: — Сначала я тебя в эту пещеру доставлю. — Нет, — резко сказал Герант, — нет времени.