***
— РОТА ПОДЪЁМ! От испуга Попов резко садится в кровати. Его глаза слепит яркий утренний свет, по нему скачет кто-то или что-то, облизывая ему лицо. Арсений протяжно стонет, когда его наполненный токсином организм даёт «сдачи» за такое резкое пробуждение ужасной головной болью и ощущением пустыни во рту. Мужчина падает обратно в подушку, пытаясь вяло отбиться от прыгающего по нему зверя. — Я СКАЗАЛ, ПОДЪЁМ, ПОПОВ! — Понял я, понял, — сипит Арсений, кое-как разлепляя глаза. Первое, что он перед собой видит — это довольная морда пса. Такого мужчина точно не ожидал, поэтому дёргается, отпрянув назад. Собака же, кажется, очень рада пробуждению Попова и считает нужным облизать ему всю правую часть лица. — Ладно-ладно, Булка, хватит, дай мне над ним поиздеваться, — Антон с видом маньяка подходит к кровати Арсения и сгоняет овчарку на пол. Голова Попова настолько сильно раскалывается, что, кажется, боль влияет и на его зрение. Перед глазами всё плывёт, но стакан воды в руках Шастуна он видит очень даже отчётливо. — Дай, — хрипит Арсений, протягивая руку к желанной влаге, но тело полностью отказывается подчиняться хозяину, поэтому рука безжизненно падает обратно на кровать. — Что?! Извини, я не расслышал! — нарочито громко говорит Антон, заставляя мужчину сморщиться. — Дай воды, — повторяет Попов, умоляюще глядя на Шастуна. — Блин, ты очень тихо говоришь, — хмурясь, но продолжая ухмыляться, говорит Антон. — Ой, что это?! Антон делает полный удивления вид и округляет глаза на стакан воды. — Надо же! Я и не заметил, как принёс его сюда! — восклицает Антон, смеясь. — Переигрываешь, — сипит Попов, уничтожая взглядом парня. — Как же хочется пить! — после этих слов Шастун начинает жадно и громко опустошать стакан прямо на глазах у умирающего от жажды Попова. — Что же ты за изверг-то такой? — стонет Арсений, зарываясь головой меж двух подушек. — Это я-то изверг?! Не я вчера орал в ночи стихи под твоим окном! — с этими словами Антон громко ставит стакан на тумбочку рядом с кроватью, заставляя Попова буквально завыть в подушки от громкого звука. — Ах! — всплёскивая руками, восклицает Шастун. — Может, ты не помнишь, что творил вчера?! Ну, так мы тебе расскажем! Да, Булка? А ну-ка, расскажи дяде Сене, как он вчера развлекался! И собака, словно поняв слова хозяина, начинает громко лаять, снова запрыгивая на кровать к умирающему (так ему казалось) Попову. — Да понял я, понял! — протягивает Арсений, пытаясь перекричать громкий лай пса. — Всё, Булка, хватит, — командует Антон, и собака послушно замолкает. — У тебя есть час, — коротко кидает парень, направляясь к двери. — Час? Час до чего? — поднимая на Шастуна мутный взор, спрашивает Попов. — Час до выхода на работу! — широко улыбаясь, произносит Антон, буквально трепеща от разбитого вида Арсения. Второй же с протяжным стоном падает обратно на кровать, понимая, что идти на работу, даже в таком состоянии, ему придется.***
Первый раз за долгое время погода в городе была прекрасной. Да, было немного прохладно, но солнце приятно согревало и освещало когда-то серые и мрачные улицы. Настроение у Серёжи с самого утра было превосходное, поэтому он решил прогуляться до школы пешком. Матвиенко чувствовал, что время неумолимо движется вперёд. Казалось, только недавно он пришел на первую в своей жизни линейку. Серёжа хорошо помнил, как неуклюже держал в руках букет, который был больше и тяжелее его самого. На той же линейке он встретил мальчика, который с деловитым видом слушал речь директора, тогда Матвиенко ещё не знал, что это его будущий лучший друг. Но вот Серёжа уже выпускник, дальше его ждут важные экзамены, университет, новые знакомства, новые интересы. Перспектива вырисовывалась что ни на есть яркая, но Матвиенко был из того типа людей, которые живут только здесь и сейчас. Здесь и сейчас же было сильно омрачено. Вражда Арсения Сергеевича и Антона Андреевича сильно влияла на учеников. В школу ходить было настоящей пыткой, стоит только столкнуться с кем-нибудь из параллели, и тебя обязательно наградят презрительным взглядом. Маша. Такая красивая и холодная с виду. Но Матвиенко видел, как она улыбается, как заливисто смеётся, как крепко обнимает при встрече своих друзей. Да, он не знал девушку лично, но непонятная сила тянула его к ней. — Эй, парниша, огоньку не найдется? Серёжа вздрагивает и оборачивается в сторону знакомого голоса. Дима стоит возле небольшого продуктового магазина совсем рядом со школой. Во рту он зажимает ещё не зажжённую сигарету. — Опять травишься? — с улыбкой спрашивает Матвиенко, пожимая руку другу. — Ага, — бормочет Дима, хлопая себя по карманам. — У тебя зажигалки нет? Я свою, по ходу, в другой куртке забыл… — Откуда у меня зажигалка, Поз? Я же не курю! Да и тебе не советую, — бубнит Матвиенко, скрещивая руки на груди и отворачиваясь в сторону. — Ну, ма-а-ам, — протягивает Дима и лезет в рюкзак в надежде найти хоть что-нибудь, чем можно поджечь сигарету. — Не ма… — не договорив фразу, Матвиенко произносит. — Сигарету убирай! — Чего? — хмурится Дима, продолжая держать сигарету в зубах. — Да чтоб тебя! — рычит Сережа, выхватывает никотиновую палочку изо рта друга и прячет её в карман.***
— Арсений Сергеевич, вы только посмотрите, какая замечательная погода! — Антон чуть ли не в вприпрыжку идёт рядом с коллегой. — А как солнце ярко светит, только глянь! — указывая рукой куда-то в небо, восклицает Шастун. — Ага, — бубнит Попов, вздрагивая от несильного порыва ветра, — но солнцем можно было бы любоваться и из машины. — Во-первых, ты до сих пор полон алкоголя, поэтому за руль тебе нельзя, — останавливаясь, говорит Антон. — Во-вторых, я хотел прогуляться сегодня, и в водители я тебе не нанимался. В-третьих, я не знаю, почему ты такой тупой и не вызвал себе такси, — заканчивает Антон с лучезарной улыбкой и жмурится от солнца. — Точно! — протягивает Арсений и закрывает лицо руками. — Я ж мог такси вызвать, да и домой бы успел зайти переодеться! — Вместо этого ты отрубился, проспал сорок минут и тебе пришлось собираться за оставшиеся двадцать! — продолжая улыбаться, Антон разводит руками. — Бесишь, — сквозь зубы говорит Попов. Дальнейший их путь проходит в таком же стиле. Антон заливается, словно соловей, наслаждаясь паршивым состоянием Попова. Арсения же колотит от холода, и он проклинает весь мир, но Шастуна в особенности, уж больно счастливым был этот упырь. — Я сейчас вернусь, — мрачно говорит Попов, направляясь к продуктовому магазину, мимо которого они шли. Несмотря на то, что Антон всё-таки дал мужчине воды, пить хотелось неимоверно сильно.***
— Доброе утро, Арсений Сергеевич! — бодро произносит Серёжа, но натыкается на ненавидящий весь мир взгляд Попова. — Чё это с ним? — бубнит Дима, провожая взглядом скрывшуюся в дверях магазина фигуру учителя. — А он разве не всегда такой? — прыскает Матвиенко. — Всегда! Насмешливый голос заставляет парней подпрыгнуть и уставиться на буквально сияющего Антона Андреевича. — Чего стоите тут? — улыбаясь, спрашивает учитель. — Да так, — протягивает Серёжа, не в состоянии придумать быстрого объяснения. — Понятно. Да чего вы такие напряженные, расслабьтесь! — говорит мужчина, кладя руки парням на плечи. — Да мы, честно сказать, не ожидали вас увидеть, — неловко улыбнувшись, произнес Дима, — Да еще и с Арсением Сергеевичем… — Да мы тоже с ним по дороге встретились! — быстро нашёлся учитель. — Погода вон какая шикарная! Да, Арсений Сергеевич? — обращаясь к идущему навстречу Попову, говорит Шастун. — Ага, — бормочет учитель, откручивая крышку и жадно припадая к живительной влаге. Антон Андреевич и ребята молча смотрят, как Попов в четыре глотка опустошает содержимое и с расстояния пытается забросить бутылку в урну. Но ему это не удаётся. — А вчера получилось, — Антон Андреевич издаёт смешок, на что Попов лишь закатывает глаза и плетётся к мимо брошенной бутылке. Серёже с Димой только и остаётся, что недоумевающе переглянуться. — Ладно, ребята, не задерживайтесь, скоро уже занятия начнутся, — переводя взгляд на парней, говорит Шастун и направляется в сторону школы. Арсений Сергеевич же начинает медленно идти за коллегой, но в какой-то момент останавливается и направляется обратно к ребятам. — Я тебя предупреждал, что с тобой будет, если ещё раз увижу тебя с сигаретой? — строго спрашивает учитель, обращаясь к Диме. — Да, — мямлит Позов, опуская голову. — Давай, — коротко говорит мужчина, протягивая открытую ладонь вперед. Дима какое-то время мнётся, но с тяжёлым вздохом достаёт из рюкзака пачку сигарет и кладет на ладонь учителю. Дальше Арсений Сергеевич поворачивается в сторону Серёжи, протягивая ему другую руку. — Чего? — Матвиенко непонимающе смотрит на открытую ладонь учителя, переводя взгляд на друга. — Вы, гуманитарии, все туго соображаете? — спрашивает Арсений Сергеевич, прищуриваясь. — Карман, Серёж, — говорит Дима. — А! — Матвиенко достает из кармана сигарету и отдает её учителю. — Дима, это последнее предупреждение, дальше буду звонить родителям, — строго говорит учитель, выбрасывает сигареты в ближайшую урну и плетётся за уже далеко ушедшим Шастуном.***
День Антона прошёл как никогда чудесно. Его класс хорошо написал пробный экзамен по литературе, чем неимоверно обрадовал учителя. В столовой сегодня пекли его любимые булочки с корицей. Даже новость о собрании не смогла испортить настроение мужчине. Арсений же ходил по школе мрачнее тучи. Ему казалось, что он умирает. Голова трещала по швам, тело бил озноб, да и пить хотелось постоянно. На сегодня у него стояло аж семь уроков, и мужчина не понимал, как ему удастся выжить к концу дня. — Арсений, привет! — во время перемены между третьим и четвёртым уроком в кабинет к Попову зашла Хилькевич. — Да, Ань, привет, — устало произносит мужчина, потирая ладонями лицо. — Ну у тебя и видок, — ухмыляясь, говорит девушка и подходит ближе к другу. — Господи! — Можно просто Арсений, — бубнит Попов в ладони. — Да от тебя несёт, как от ликёроводочного завода! — Ой, не напоминай! — от упоминания алкоголя на мужчину накатывает тошнота. — Это ты вчера так? Ты же учитель, Арс! Да ещё и в школу припёрся! — начинает отчитывать коллегу Хилькевич. — Меня заставили прийти, — убирая руки от лица, говорит Арсений. — Кто же интересно? Совесть? — скрещивая руки на груди, спрашивает Анна. — Твой любимый Антон Андреевич… — Кто?! — восклицает девушка, но от дальнейших расспросов её отвлекает стук в дверь. — Арсений Сергеевич! — Вспомнишь говно, а вот и оно, — бубнит Попов, переводя испепеляющий взгляд на сияющего Шастуна. — О, Ань, привет! — улыбаясь, приветствует девушку Антон и подходит к учительскому столу. — Я пришёл тебе лично сообщить о том, что после уроков у нас сегодня будет собрание. Павел Алексеевич сказал, что будем обсуждать что-то важное, поэтому это надолго. Ну, всё, я пошёл, до встречи, — всё так же улыбаясь, Шастун похлопал Арсения, который от отчаяния уронил голову на руки, по плечу и удалился из кабинета. — Он решил меня убить, — воет куда-то в стол Попов.***
— Добрый вечер, коллеги, — приветствует Добровольский, заходя в кабинет. — Как прошел рабочий день? Учителя начинают по очереди рассказывать школьные байки и делиться результатами своих учеников за пробные экзамены. У всех преподавателей приподнятое настроение, поэтому все живо обсуждают будущие планы, связанные с приближающимся новогодним концертом и организацией пробных экзаменов по русскому и математике. Только вот Арсений не участвует в беседе, потому что мирно спит, уперевшись щекой о руку. По мере того, как глубоко Попов погружается в сон, его рука расслабляется всё сильнее, отчего мужчина чуть ли не роняет голову на стол. Антону эта картина показалась безумно смешной, поэтому в общей суете он аккуратно достает телефон из-под стола в надежде записать на видео то, как голова Попова соприкоснется с деревянным столом. — Как дети малые, — закатив глаза, говорит сидящая рядом с Антоном Хилькевич. Арсений уже буквально растекается по столу, не в силах удержать своё тело в сидячем положении. Антон же пытается не заржать в голос, беззвучно сотрясаясь от смеха. — А концерт будут организовывать классы Попова и Шастуна! — нарочито громко произносит директор, уставившись на двух учителей. Антон от неожиданности вздрагивает и роняет телефон, а Арсений от звука собственной фамилии принимает сидячее положение, но глаза не открывает. — Мои сами справятся, Павел Алексеевич! — возмущается Шастун. — Видели мы, как они справились с концертом ко дню учителя, — усмехнулся Добровольский. — Твои ученики, Антон Андреевич, сильно загружены, поэтому им нужна помощь. — Но у нас же есть ещё и другие классы! — Антон знает, что переубедить директора невозможно, но не оставляет попыток. — Класс Арсения ещё ни разу не организовывал школьные мероприятия, дай детям хотя бы в выпускном классе ощутить, что это такое! — Но… — начал было Антон, но его остановил Павел Алексеевич. — На этом всё, коллеги! До завтра! — хлопнув в ладоши, произносит Добровольский, и все учителя начинают потихоньку покидать кабинет. От шума Арсению всё-таки удалось проснуться. Ему казалось, что он просто вздремнул несколько минут, но натолкнувшись на насмешливые взгляды коллег, он понял, что проспал всё собрание. — Что я пропустил? — оглядываясь по сторонам, спрашивает Попов. Антон же запрокидывает голову вверх, обращаясь куда-то в потолок: — Да за что мне всё это?!