Когда ты его долюбишь?

Джэхё имел привлекательную внешность, приятный голос и до невозможности мягкий характер. Джэхё не был глупым или наивным, просто иногда ему хотелось поверить, что он кому-то необходим. Он хотел, чтобы с ним рядом был человек, у которого присутствие Джэхё вызывало бы радость и счастье, а не раздражение. К сожалению, с равнодушием Хё был очень прекрасно знаком, ведь его мать всегда была занята чем угодно, только не сыном, а отец интересовался биржевыми сводками больше, чем собственным ребенком. Может быть, поэтому Ан и повелся на ласку Минхёка, и пытался заглушить внутренний голос, уверяя себя в истинных чувствах. У них все начиналось довольно банально. Сначала фансервис на сцене, потом дурачество в общежитии, и вдруг Джэхё осознает, что он целует Хёка, а тот отвечает, и Ан не думает уже ни о чем. Он вел себя с Минхёком очень осторожно, боясь обнажить свою болезненную привязанность, но все выходило наружу, и вскоре Хё перестал сдерживать себя, понимая, что Минхёк видит его насквозь. Теперь у вокалиста была новая навязчивая идея: не наскучить Хёку. Он всеми правдами и неправдами оберегал эту связь, пытаясь спрятать ото всех свое сокровенное. И вот сейчас он рыдал на плече у Тэиля, ненавидя себя. Тот, наверное, думал, что Ана расстроили слова Минхёка или его грубое обращение, но Тэиль не был прав. Джэхё плакал потому, что он знал о чувствах Тэиля и разыгрывал ничего непонимающего наивного дурачка, позволяя Хёку унижать Тэ. Когда Минхёк рассказывал ему о чувствах старшего, в его голосе было столько яда, что Джэхё понял, что если он попробует защитить Ли, то о танцоре можно забыть. И вот сейчас душа Ана раскололась на две половины: одна часть испытывала вину перед Тэилем, а вторая в отчаянии билась, понимая, что теряет Минхёка. Джэхё впервые в жизни проявил твердость, не пошел за Минхёком, когда тот позвал, и от этого его тоже трясло, ведь впоследствии могло случиться что-то ужасное. Джэхё был отвратительно прав в своем предчувствии. Тэиль гладил младшего по волосам и шептал на ухо успокаивающие слова. Сердце Ли разрывалось от того, что человек, которого он любил (Тэиль все-таки смог себе в этом признаться) так отчаянно плакал. Тэ удалось усадить Джэхе на стул и принести ему стакан воды. Тэиль присел на корточки рядом с рвано всхлипывающим Аном и принялся вытирать слезы с его щек, продолжая бормотать какие-то глупости. — Прости меня, хён, -Тэиль посмотрел на Джэхе, который вдруг обратился к нему официально, хотя их дни рождения разделяла пара недель. — Я, и правда, не достоин твоей любви, я ничьей не достоин. А знаешь почему? Потому что я и сам никого не люблю, только себя. Хё закрыл лицо руками и Тэиль, не зная, куда деть свои руки положил их на колени младшего. Джэхе не плакал больше, и Тэиль молчал, рассеянно гладя того по колену. — Это я ему сказал про сигареты, — глухо проговорил Джэхё, потому что лицо его было закрыто руками. — Я ему сказал, потому что хотел угодить, сделать ему что-то приятное, хотел быть для него полезным. Хё не отнимал руки от лица, и Тэиль мог видеть, как его шея покрылась некрасивыми красными пятнами. Новость неприятным нытьем отозвалась в сердце Тэ, но он поспешил забыть о ней, ведь какое ему дело до этого, если сейчас перед ним настоящий Джэхё, открытый и искренний. — Не волнуйся, ничего даже не случилось. Сказал и сказал, забыли, — Тэиль присел на стул рядом с Джэхё и потянул его за руку, на которой оставались отчетливые следы от ногтей Минхека. — Но ведь Зико так кричал, я думал, что он казнит тебя за эту несчастную пачку, — Хё мрачно усмехнулся, не глядя на Тэиля, но руку не убирал. — Ой, да Чихо только и может, что кричать, он у нас отходчивый, — Тэиль улыбался, переплетая пальцы вокалиста со своими. Джэхё не ответил, и они сидели в тишине, держась за руки, и каждый думал о своем. Как только Тэиль подумал, что в последнее время он слишком часто уходит в себя, мысли его прервал звонок телефона. Джэхё дотянулся до него и с тяжелым вздохом и сбросил звонок. На вопросительный взгляд Тэиля ответил коротко: — Ждут на репетиции. Тэ понял, что звонил Минхёк.

***

— У тебя ноги деревянные, или ты просто настолько тупой, что не можешь запомнить пары простых движений? — взбешенный Минхёк орал на Джэхё после каждой танцевальной связки. Тэиль сжимал зубы, он не хотел нового скандала, но это было слишком. Обычно он сам или Чихун были мишенью для насмешек танцора, но теперь Минхек отрывался на Джэхё. — Хён, выдохни, слышишь? Ты чего такой агрессивный? Хореография сложная, даже мне непросто, — протянул Ю-Квон, смотря почему-то на лидера. Зико поморщился как от головной боли, но промолчал. — Нужно просто потратить на него чуть больше времени, например, остаться после репетиции, — продолжал Ким, — только не сегодня, мы с Чихо-ши тоже повторим движения, которые у него не получаются. Чихо поперхнулся водой, которую пил и как-то затравлено взглянул на Квона, но снова ничего не сказал. Казалось, что тренировка тянулась вечность, и когда, наконец, Минхёк отпустил всех, у ребят остались силы лишь упасть в машину к менеджеру и позволить ему вести их тела в общагу. Зико переоделся последним и быстренько пошел к выходу, желая покинуть комнату для тренировок. — Стоять, — голос Юквона хлыстом вспорол воздух, — не так быстро. Через секунду Ким стоял рядом с лидером и тянул к нему свои ручонки. Зико вжимался в стену, пытаясь нащупать спасительную ручку двери, но все его попытки методично пресекались. И вот уже теплые пальцы скользят по его спине, а горячее дыханье Квона опаляет шею. — Я воняю, — пробует Чихо последнюю попытку, но слышит лишь звонкий смех младшего, прежде чем его целуют.