Когда ты его долюбишь?

«В этой бутылке тоже умещается всего семь рюмок, как и в первой. Интересно, а вдруг в третьей бутылке их будет меньше или больше. Я срочно должен проверить!» — мысли Тэиля крутились, натыкались друг на друга и мешали своему хозяину чётко сформулировать желание.  — Ещё одну бутылку соджу, пожалуйста, — заплетающимся языком проговорил Тэиль.  Только через пару минут, сообразив, что разговаривает он со стеной, а барная стойка совсем в другой стороне, парень попытался встать. Через каждый шаг ноги пытались зацепиться за все, что встречалось Ли на пути, поэтому к барной стойке он шёл добрых пять минут и, когда дошел, сил осталось только на то, чтобы упасть на стул и шумно выдохнуть.  — Эй, парень, тебя может кто-нибудь отсюда забрать? — раздался голос, настойчиво твердо тревоживший барабанные перепонки пьяного вокалиста, — Ты слышишь меня? Есть, кому позвонить?  Тэиль поднял голову и уставился на бармена, который махал ему перед лицом рукой. Из-за его мельтешения у Ли закружилась голова, и накопившийся алкоголь чрезвычайно остро запросился наружу.  — Нет-нет-нет, — запричитал бармен, хватая Тэ за талию и быстро вытаскивая из бара, — только не на пол. Вот, эта улица общая, можешь здесь с выпитым расстаться.  Тэиль решил, что стоять прямо — для слабаков и, поэтому, когда мир вдруг поехал влево, он не стал сопротивляться.  — Н-да, походу, придется тебе помочь, а то замерзнешь здесь и ограбить могут, — приговаривал парень, шаря по карманам Ли в поисках телефона. — Так, посмотрим последние звонки. Пропущенных полно, а в исходящих у нас что?  Бармен перелистнул вкладку и усмехнулся: — «Джэхё» — двадцать исходящих за последний час. Ну, вот тебе и позвоним, Джэхё.  Ответа ждать долго не пришлось. В трубке раздались два гудка, и на том конце сразу же послышался взволнованный голос:  — Хён, наконец-то, хён! Боже, мы так волновались. Где ты? С тобой все в порядке? Тэиль-хён, почему ты молчишь?  Бармен, отойдя от такого бурного монолога, ответил:  — Привет, я звоню вам из бара, — он назвал адрес заведения, — ваш хён тут в состоянии не стояния, приезжайте за ним быстрее, а то он замерзнет, все-таки, асфальт холодный. Парень услышал короткие гудки и, улыбнувшись, посмотрел на мирно спящего на земле Тэиля:  — Что говоришь? Скучно тебе? Так и быть, посижу рядом, пока твои друзья не приедут.  Через пятнадцать минут спасательный отряд был на месте. ПиО, Пак Кён и Ю-Квон, матерясь через слово и благодаря бармена, погрузили Тэиля в Кёновскую машину и поехали в общежитие. Тэиль не просыпался, и это могло сохранить ему жизнь, ведь с другого конца Сеула к общежитию уже летел разъяренный Зико, которого вся эта ситуация бесила до невозможности.  — Всё, — Чихо был похож на сумасшедшего, он кидал в парней вещи, которые попадались ему под руку и постоянно ерошил и без того уже вздыбленные волосы, — никакого вам больше личного времени. Будете в общаге сидеть целыми днями. В студию — под конвоем, по расписанию — тоже. Вы у меня в туалет будете с наблюдающим ходить. Я думал, что вы тут во всем разберетесь и проблемы решите, а вы устраиваете скандал за скандалом! Если я лидер, это не значит, что именно я должен всё разруливать. Это просто чудо, что Тэиля не узнали, а если бы на фанатов нарвались? Зико, наконец, сел на диван и начал отчаянно тереть руками лицо, растирая по нему косметику и превращаясь в дикую версию Джокера. — Я решил, вернусь жить в общагу, от центра далековато, но по-другому никак. Я теряю над вами контроль. Да вы и сами давно уже его потеряли.  Первой мыслью Тэиля после пробуждения, было: «Лучше бы не просыпался». Голова болела нещадно, а во рту был ужасный привкус. Ли даже сомневался, стоит ли смотреться в зеркало. К счастью, оно от отобразившегося в нем старшего не треснуло, и Тэиль решил выйти в люди. Как всегда, центром объединения их группы была кухня, и Тэ поплелся туда.  — Утро? — это был скорее вопрос, чем пожелание, потому что Тэиль не ожидал ничего хорошего от шести завтракающих парней.  Ведь до общаги его не фея дотащила, значит, парни его после одинокой попойки забирали.  — Надо же, кто пришел. Здравствуй, хён, садись, рассказывай, как до такой жизни докатился, — голос Зико не предвещал ничего хорошего, даже начавший было хихикать Чихун в срочном порядке заткнулся.  Тэилю как бы и не было чего особенно рассказывать. Поэтому он смущенно уставился в пол, пряча руки в растянутые рукава.  — Строит из себя невинного младенца. Я так посмотрю, Минхёк был прав.  После этой фразы все, включая Тэ, посмотрели на Зико, а после — на Минхека. Зико понял, что сморозил лишнего и попытался исправить ситуацию:  — Хён, ну ты в общем, раскаиваешься, да? Пообещай больше не напиваться один хрен пойми где и всегда брать трубку. Идет?  — И в чем именно Минхёк был прав? Может, расскажешь? Я так посмотрю, не только я не в курсе, — головная боль неожиданно отступила, и вместо нее заныло где-то в груди. Зико замахал руками, отказываясь что-либо пояснять.  — Детки, разберитесь уже во всем этом, у меня башка кругом идет, — Зико вскочил со стула и начал лихорадочно запихивать телефон в карман узких джинсов — Давайте, решайте уже эту проблему, а я в студию побежал. Надо же кому-то писать новый альбом, — Зико в считанные секунды смотался из квартиры, в которой назревал новый скандал.  — Тихо! — крик Джэхё прервал нарастающий шум, — А валите вы тренироваться. Минхёк, забирай ребят, и прогоните танец. Мы с Тэиль-хёном присоединимся позже. Но Минхек совершенно не собирался слушать Хё. Все парни встали и отправились к выходу из кухни, но танцор остался сидеть за столом.  — Минхёк, — Джэхё раздраженно выдохнул, — пожалуйста, дай нам поговорить. Тебе не надоело ссориться? У всех сейчас настроение ниже плинтуса, не надо портить его ещё больше.  Минхёк ухмыльнулся, слушая Джэхё, и, легко вскочив с места, оказался рядом с Аном.  — Я уйду только потому, что ты просишь. Не хочу тебя расстраивать, родной.  Минхёк улыбнулся и прикоснулся к губам Джэхё. Поцелуй продлился несколько долгих секунд, а затем танцор, не смотря ни на кого, вышел.  — Прости его за эти выходки, честно, не понимаю вообще, чего он хочет добиться. Будешь чай? — виновато спросил Джэхё.  — Что? Чай, нет, только воду. Голова ужасно болит. Видимо, вчера, все бутылки соджу, кроме первой, были лишними, — Тэиль попытался улыбнуться, но получилось не очень хорошо, и на его лице отразилась боль. — Думаю, пора уже прояснить ситуацию. Я понимаю, ты много перенес всего неприятного, но я не являюсь виноватым. Давно уже, правда, догадался, зачем все это Минхёк устроил, -Тэиль грустно вздохнул, — Видимо, он действительно любит тебя, раз так борется. Хёк просчитался, когда решил, что если выставит меня дураком, то ты на меня не взглянешь. Ему не нужно бояться меня, я никогда не собирался говорить тебе о своих чувствах. Ты никогда не был готов к моей любви.  После слов Тэиля воцарилась тишина, которая была тут же нарушена звуком хлопков. Оба вокалиста обернулись: в дверях стоял Минхек.  — Все сказал? Вот, если все эти сопли опустить, то очень даже информативно. Все разобрались во всем, так? А теперь можем ехать в студию, нужно репетировать. Джэхё, иди собираться, поедем на моей машине, а ты, хён, езжай с менеджером.  — Я еще и слова не сказал, — Джэхе нахмурил брови. — Минхёк, я же сказал, хочу поговорить с Тэилем наедине.  — Ты слишком много командуешь, тебе не кажется? — Хёк сохранял невозмутимый вид, но голос выдавал его, танцор злился.  — Слушай, — Джэхё начинал злиться сильнее, — я сказал, что хочу поговорить с Тэилем, а ты можешь идти. Мы придем, когда закончим все свои дела, не устраивай детсад.  Джэхе успел закончить фразу до того, как Минхеёк, буквально за пару шагов оказался рядом с ним и, хватая его за запястье, сказал:  — Ты слишком много берешь на себя. Почувствовал себя нужным, что ли? Если тут из-за тебя скандалы, это еще ничего не значит. Подумай над тем, что кому-то здесь может быть просто скучно.  Минхёк отпустил руку Ана, на которой наливались синяки от его ногтей, и вышел из кухни. Тэилю было жутко неприятно от того, что он был свидетелем унижения Хё, и он понимал, что никакой разговор у них не склеится. Но нужно было что-то делать: Джэхё было жалко, а Минхёк бесил до невозможности. Тэиль бы еще долго блуждал в переплетении своих мыслей, если бы не услышал всхлип.  — Джэхё? Хё, все нормально? — Тэ подскочил к стоящему у окна Ану, тот пытающийся сначала скрыть слезы, теперь рыдал в голос. У Ли опускались руки, потому что он не знал, что следует делать в этой ситуации. Плачущий младший положил голову ему на плечо и обвил руками шею. Тэиль обнял его в ответ, чувствуя, как рубашка намокает от слез.