Сыграете ли вы со мной?

Свет от лампады падал на круглый стол, за которым толпился народ, большая часть из них юноши, ученики кадетского корпуса при РадоСвете. Парни шумели, выкрикивали какие-то совершенно не нужные и лишние советы, но за спиной Маркуса и Нортона никто не стоял — нельзя было. Третьим игроком был кадет адъютант при Маркусе, молодой парень, едва достигший своих двадцати, так казалось Нортону. Стоило посмотреть на этого юношу, как можно было сразу понять — из него ничего не получится. Он был замкнут, тих и не особо лез в беседу. Такой характер не для военных, его место в салоне, среди поэтов и художников. Игра в «часы» была уличной игрой, в которую играли пожилые люди в парках, компаниях, реже от скуки в нее играли подростки, но правила знали все, словно знание игры передавалось по поколениям. При разных колодах собирали разное «время»… Сейчас же адъютант отчаянно пытался собрать сутки, о чем свидетельствовала ведущая карта Туза, выпавшая на стол. — Ну что, Господа… кому сейчас выпадет Туз уйдет домой в моей одежде, это будет мотивацией для вас, — усмехнулся Ляхтич, первым снимая карту с колоды, лежащей возле Туза. Его выражение лица не изменилась, вечная усмешка, словно застыла на его губах, казалось он с ней и умрет. — Оставьте его, — отмахиваясь просит один из офицеров, — тут никто не готов увидеть вашу обнаженку, — засмеялся кто-то из кадетов позади, вливая в себя большую часть стакана с виски. Его подержали довольным улюканьем, кто-то в этот момент со спины пытался незаметно подлить Нортону в стакан с хмельным пивом виски. Из-за дурного освещения от одной свечной лампы было плохо видно лица, хотя Нортон и не стремился их запомнить. После расстроенного адъютанта, который старался держаться безразличным и даже пробовал махлювать, пришла очередь Огнева. Карта, снятая с колоды, была не Тузом, что уже было дурно, но зато так можно было сразу понять, кто собрал достаточное количества «времени». На руках Нортона была ненавистная Дама Пика, соответствующая двенадцати часам при Тузе. Нужна еще карта. Огнев смотрел на нее две-три секунды, кладя на стол рубашкой вверх, улыбчиво отвечая на пытливый взгляд Ляхтича. — Еще круг, или вскрываемся? — загадочно улыбнувшись, Маркус сделал глоток из стакана, аккуратно подхватив длинными худыми пальцами стакан. Нортон представил, как эти пальцы обхватывают его горло и душат… с такой улыбкой можно только убивать. — Еще, — легко пожимает плечами Огнев, увеличивая свою ставку ровно на половину, как это делается при каждом новом дополнительном круге, кидая вместо трех золотых, теперь шесть. В монеты блестят свете лампы, со стуком прыгая на стол в общую кучу. — Поддерживаю, — вздыхает адъютант, Нортон логично полагает, что место кадета при Марке досталось ему с трудом и что его семья бедна, и это деньги последнее, что у него есть, поскольку еще две игры назад он занимал, Огнев заметил это, когда он отходил отлить. Кадет кидает всего четыре монеты и Маркус фыркает, с щелбана подбрасывая одну золотую, а за ней двенадцать серебряных, говоря, что так даже эстетичнее. Серебряная россыпь на темном, дубовом столе смотрится завораживающие. Маркус берет еще одну карту, не оправдывая надежды Огнева, кадет тоже берет, берет и Нортон, следя за рубашками. Гладкая поверхность сообщает ему, что тут выбор случая. Повезет, или нет. Нужна или еще одна Дама, или Валет, возьмет Короля или Туз — проиграет. В руках чертова шестерка. Нортон кладет ее поверх дамы, на стол рядом с собой и смотрит на противников. За спиной кто-то шепчется, Огнев пытается их услышать не привлекая внимания, но они говорят о чем-то совершенно другом. Ему хватает трех секунд, чтобы увидеть рубашки кадета и Ляхтича, которые не предусмотрительно держат их веером в руках. — Еще? — интересуется Огнев у Ляхтича, прекрасно зная ответ. — Я рожден для риска, — усмехается Маркус, неожиданно ставя все на выигрыш. Увесистый мешочек монет ложиться на стол. Кто-то присвистывает, заявляя, что Маркус безумец. Тот встречает это усмешкой. — Поддерживаю, — пожимает плечами Огнев, ставя двенадцать золотых и оставшиеся серебряные, сообщая, что остались только чеки, но если кого-то уверят бумажки, может подставить их. Пьяные кадеты предлагают ими подтереться. Ляхтич растягивает губы в едкой ухмылке, говоря, что Нортон все же гость, а они к нему так… неуважительно. Огнев хмыкает, выпивая стакан пива размешанный с виски. Это пятый. Скоро будет плохо. Пора кончать с этим балаганом. — В вас говорит выпивка, будьте осторожны, — просит Огнев, закидывая ногу на ногу, увлеченно рассматривая свою обувь, пока малец еще раздумывает — сколько же ставить. — Выпивка в нем говорила еще с тех пор, как он на спор пил на одной ноге, милорд, — хохочет упитанный кадет в форме ТемноЧаса, подбивая на смех рядом стоящего, тыча в него локтем. Маркус смеется и все его поддерживают, будто это условный сигнал. — Еще, — наконец-то выдыхает кадет, кидая на стол, видимо оставшиеся восемь золотых и семь серебряных. Маркус снимает карту, улыбается. Кадет вытирает лоб и снимает карту, зло глядя на нее. Огнев снимает не глядя на колоду, уже не так важно, ответ перед его глазами. — Вскрываемся, раз пошли ва-банк, — смеется Ляхтич, осторожно, одна за одной выкладывая на стол перед собой в линию три карты: десятка, семерка и шестерка. Легло так удачно, что Огнев скорее поверит, что он шестерку перепутал с семеркой, чем играл честно. Была очередь кадета, тот заметно просветлел, видимо считая, что с раскладом ему повезло, раз Ляхтич не добрал одно очко. Огнев вздыхает, выпивает подлитое виски и думает о том, что деньги — не акции, его ручка стоит дороже, чем он отдаст сейчас. Кадет выкладывает на столе: валет и две шестерки, валет черви и две красных шестерки… и это победа. Над Марком так точно. При равном раскладе выиграет тот у кого совпадают масти, и красные карты, против разношерстной компании карт Марка — это выигрыш. Ляхтич фыркает, откидываясь на спинку стула. Он не выглядел расстроенным, потому что, кажется, уже знал все с самого начала. Это странный азарт, итог которого заключается не в погоне за выигрышем, а в желание нагнуть другого. Хитрого филина догнал огнежар со сломанным крылом. — Скидываю, — хмыкает Огнев, кидая карты рубашками в центр, не вскрывая их, сдается побеждая. — Что? — нервно хмыкает, не кадет, внезапно разбогатевший, а Ляхтич, на лицо которого тут же возвращается усмешка, — вы струсили, лорд? — О нет, жалею адъютанта, он все же вам служит… я забочусь о людях, политика гуманизма, демократия, и все в том духе, что так любят слушать на заседаниях, знаете? Бываете ведь? — наигранно наивно интересуется Огнев, вставая с места, допивая со дна виски, чувствуя, что его уже пошатывает, а в теле становится жарко. Пальцы Ляхтича крепко сжимают стакан, и парень нервно выдыхает, мотнув головой, закинув хвост за спину. — Ваше право, — отмахивает он, прося подлить еще, — поздравляю, ты победил, — презрительно улыбается Маркус, указывая своему адъютанту на мешок с деньгами и монеты вокруг, — не пропей в первый же день… жаль деньги. Парень торопливо кивает и словно ждет команды, когда можно будет собирать деньги, нервно поглядывая на сумму. Видно как его глаза жадно блестят, желая поскорее все это забрать, словно кто-то вот-вот заберет все до монетки. Толпа школьников бурным шепотом обсуждают произошедшее. — Знаете, — говорит Нортон, обходя стол, подходя к кадету, — валет — ваша карта, — хмыкает он, поднимая карту, липшую к пальцам из-за потных ладоней кадета, рассматривая ее рубашку… одна полоса сгиба, едва заметная, но бугорок тени отбрасывает, — советую уволится и доучится в школе ТемноЧаса, иначе валет станет вашей последней удачей, — шепотом советует Огнев, наклоняясь к уху напуганного кадета. Тот шумно сглатывает, — деньги ваши. Ну же… не робейте. Вы же солдат, — и легко похлопывает его по плечу, удаляясь. — Уходите? — интересуется Маркус, гоняя в руках пустой стакан, — может еще партию? — Вы обобрали меня до нитки… Сэр Маркус? Я плохо знаком с этикетом Астрограда, и ваш титул для меня загадка… вы Виконт? Князь? Лорд? — Нортон напряженно вглядывается в лицо Ляхтича. — Лорд? Мой отец не был ни Маркизом ни Герцогом, а для сэра я слишком высок… в отличие от вас, — довольно тянет Ляхтич, равнодушно разводя руками, мол он не виноват, — удельных княжеств не держу… Империя скупа на земли, она колонии держит с недовольством, а вы… — фыркает Маркус, словно Огнев говорит нечто, что итак давно всем понятно, — и титул Князь мы не используем, только Герцог и очень редко Сэр, и то только старики… подучите. За спиной слышатся смешки. Огнев отчаянно хватается за возможность выяснить титул Ляхтича, а вслед за ним и подтвердить правдивость слов Риммы. Мартинова была приближенной, чертовой маркизой, даже при Астариусе… хотя ее лишили титула, ее приемного сына могли наделить титулом, равного ей или положением, как при не вступившим в законное наследие. — Так вы… Барон? — Огнев вздергивает бровь, Маркус недовольно оскаливается, словно услышал оскорбление. — Я Виконт… пока, — он отсалютовал Огневу пустой бокал, — вы кажется спешили? — Конечно. До встречи Милорд, — Нортон чуть склоняет голову в знак прощания, Ляхтич же считает это лишним, удосужив Огнева лишь тем, что встал. Кадет подорвался следом. — Не прощаюсь, Ваша Светлость, — ядовито тянет Ляхтич, плюхаясь обратно на стул, наблюдая за спиной рыжеволосого мальчишки, растворяющегося в полумраке плотных тел школьных кадетов. Нортон же старательно сделал вид, что его не задели слова парня. Марк смотрит на карты, повернутые к нему рубашкой. Он сам загибал карты. Никто ни разу не замечал, а уж тем более не понимал и не запоминал, потому что каждая карта из «большой четверки» имела свое количество потертостей, но Огнев заметил… или же воля случая? — Дай, — кидает Маркус, указывая на карты, — дай мне! — выкрикивает, когда кадет непонятливо смотрит на него, быстро сгребая монеты со стола в мешочек. Кадет быстро подает ему карты, кинув взгляд на масти и порядок. Адъютант слишком быстро бледнеет и руки замирают над монетами. Маркус сверлит масти долгим, надоедливым взглядом, пока остальные молча следят за ним. — Блядский щенок! — выкрикивает Ляхтич, кидая карты куда-то вперед, пара рвется, ровно по линии сгиба. «Сутки», состоящие из дамы пика и двух черных шестерок, летят на пол, объявляя Огнева сдавшимся победителем. Ляхтич подрывается, со стула, опираясь руками о стол. Стакан падает, разбиваясь, царапая кожаные сапоги. Бежать за ним? — Да не бойся, — пренебрежительно фыркает Маркус, глядя на затравленного кадета, — все твое… игра была честной. Его выбор, — высокомерно осматривая комнату. Тот поправляет на себе пиджак, — сколько он выпил? — оборачивается на разливающего школьника, довольно усмехнувшись получив ответ, он присаживается обратно, закидывая ноги на стол, — пол литра много для такого тощего тельца… скоро масло переварится и он даже ног не вынесет из салона. Мы утром найдем его на лестнице… или на улице, как знать? — он пожимает плечами и просит ему налить еще, и принести мешочек с табаком без трубки. — Нам его поискать? — спрашивает кадет, завязав мешочек с монетками. — Зачем? — удивленно смотрит на него Маркус, — лучше пересчитай, вдруг обманули… а? — намекающее смотрит, прося налить всем, — время веселиться… где моя сестра и ее дамы? Я устал ждать! Комната наполняется шумом пьяных голосов.

***

П.С. Почему так много разных титулов? Смотрите есть иерархическая лестница и дети не всегда носят титулы отцов и матерей. Некоторые только достигая совершеннолетия, некоторые только получая наследство, а некоторые так и остаются навечно со своими «детскими» титулами. Мессир — используют в Черноводе, это вроде «милорда», в реалии это один из феодальных наименований почетных личностей Италии и Франции. Его не используют в Астрограде потому что это другая колония, в подчинение самого Императора. Черновод Королевство в подчинении Огнева — отец Огнева Герцог, и поскольку Нортон не совершеннолетний, но вступил в наследие, он носит титул Лорда, а не Маркиза, после совершеннолетия его титул изменится на Герцога. Вот почему Маркус называет его «Ваша Светлость». Это именование титула Герцога при разговоре. Мартинова Маркиза и ее младший сын, поскольку она лишена титула, но Маркус ее приемный и его отец носил титул Графа, ему дают титул Виконта, который носит младший сын Маркиза и старший сын Графа. Ассер — наименование титула, не ниже Барона в Змей Землях. В реалии используется только в современном фентези. Равносильно милорду и мессиру. Сэр — приставка к имени родовитой особы, или титулованное обозначение личности Барона или Баронета при разговоре. Так же Эсквайра или Рыцаря. Об Архиепископах будет позже. В империю входят Объединенные Королевства (как Змей Земли (Змиулан и Драголис)), Королевства (Черновод, Чернолют, Астроград) и Княжества, мелкие управления (Земля Столетов), и мелкие колонии — в частности рельефные территории, подчиняющиеся некоторым Маркизам и Герцогам, реже Графам и Виконтам. Кадеты — это обучающиеся в школах\академиях для мальчиков или кадетских корпусах. Адъютант — личный кадет, приставленный к титулованной личности имеющий военный ранг. Кому трудно — вот: Принцы — Ваше высочество, Ваша Светлость Архиепископ Лорд-канцлер Герцог/Князь — Ваша Светлость, герцог/герцогиня Маркизы — Милорд/Миледи, маркиз/маркиза (упомянуть в разговоре — лорд/леди) Старшие сыновья герцогов Дочери герцогов Графы — Милорд/Миледи, Ваше Сиятельство (упомянуть в разговоре — лорд/леди) Старшие сыновья маркизов Дочери маркизов Младшие сыновья герцогов Виконты — Милорд/Миледи, Ваша Милость (упомянуть в разговоре — лорд/леди) Старшие сыновья графов Младшие сыновья маркизов Бароны — Милорд/Миледи, Ваша Милость (упомянуть в разговоре — лорд/леди) Старшие сыновья виконтов Младшие сыновья графов Старшие сыновья баронов Младшие сыновья виконтов Младшие сыновья баронов Баронеты — Сэр Старшие сыновья младших сыновей пэров Старшие сыновья баронетов Младшие сыновья баронетов Рыцарь Эсквайр Джентльмен