Nasty Bae

— У каждого есть плохие привычки, — как мантру повторяет про себя Хиджун, стараясь не смотреть на ведущего вокалиста. Точнее, на его аккуратные пухлые губы, к которым Инсон слишком уж часто подносит разные там микрофоны, лайтстики и прочие предметы двусмысленной формы. «Спокойно, Хиджун, спокойно», — О до боли стискивает кулачки под столом и с улыбкой кивает очередной фанатке. Душевным здоровьем конкретно этой девушки он крайне обеспокоен, потому что та ничего не говорит и смотрит на него так, словно хочет съесть. Прямо здесь и сейчас. И кто после этого поспорит, что айдолам не нужна охрана? — Хиджун-а, ты только глянь, — лидер тихонечко хихикает и по-дружески пихает макне в плечо. Хиджун, единственной мечтой которого до этого момента было забыть лицо той странной женщины (неприятно, когда тебя пожирают, даже если взглядом), охает и вслепую нашаривает игрушечный пистолет, чтобы положить конец своим мучениям. Заботливый Кимчи держит его лицо в своих ладонях, чем не дает О банально отвернуться и мурлычет на ушко: «девять с половиной сантиметров Юджина-хёна отдыхают». А неудачливый суицидник О Хиджун наблюдает, как объект его тайных (не всегда) страданий засовывает огромный бело-розовый леденец между весьма блядских губ. Щека Чона пошло оттягивается, макне сглатывает накопившуюся слюну и старается не думать о тянущей боли внизу живота. Молния на штанах неприятно давит, в то время как виновник происходящего болтает с фанаточками и (о боже) сосет эту гигантскую конфетину, которая еле помещается во рту любого здорового человека. — Ты знаешь, что стоит сделать, — так же тихо продолжает Чжихун, надавливая под столом на выпуклость в штанах младшего. — Блять, нет, — шипит Хиджун еще тише и, покраснев, бросает отчаянный взгляд на лидера. Тот как ни в чем не бывало подписывает альбом для девушки, стоящей напротив, а потом ангельским голоском объявляет О: — Через пару минут будет перерыв. Чжихун ободряюще обнимает младшего, вот только не считает нужным добавить, что судя по количеству выпитого латте, Инсон окажется в уборной раньше Хиджуна.

***

Когда макне пулей влетает в туалет, он меньше всего хочет столкнуться там с Инсоном. Тот выключает кран и принимается поправлять перед зеркалом тщательно уложенную челку. Чон краем глаза скользит по растерянному отражению младшего. То что у О крепко так стоит не заметно, разве что, слепому. Губы Инсона округляются в изумленном «оу», и с них почти срывается фразочка поехиднее, но в тот самый момент Хиджун дергает его за ворот толстовки на себя и практически выплевывает в лицо: — Ублюдок. Чертов ублюдок. Мягко говоря, прихуевший от подобного обращения старший округляет и без того большие глаза и почти успевает открыть рот для дальнейших возражений, но ему не дают. — Ненавижу твои блядские губы, — цедит сквозь зубы Хиджун и затыкает ему рот поцелуем. Руки Чона скользят по мокрой раковине, и он в поисках опоры цепляется за одежду младшего. Тот на попытки отстраниться больно дергает за волосы на затылке и остервенело шарит языком во рту старшего. — Прекрати, или нас сейчас точно увидят, — просит Инсон более дрожащим голосом, чем ему бы того хотелось. Он еле держится на ногах и чувствует себя пьяным от чужих рук, блуждающих под толстовкой. Где-то из другой реальности доносится стук шагов по кафелю и разговоры персонала. А они стоят посреди уборной, как два дебила, растрепанные и возбужденные, с размазанным макияжем и без единого оправдания. Хиджун первым просекает фишку, поворачивает защелку на входной двери и утягивает возмущенного Чона в самую дальнюю кабинку. — Уж простите, ваше высочество, за столь неподобающие вашему статусу условия, — разводит руками О, — постели с лепестками роз на горизонте не наблюдалось. — Что ты хочешь этим сказать, — Инсон нервно сглатывает и следует взглядом туда, куда указывает макне. — Побудь мужиком хоть раз, прояви ответственность, — Хиджун прислоняется спиной к двери кабинки, отрезая все пути к отступлению и добавляет издевательски вежливо, — ну пожалуйста, хён. Чон облизывает внезапно пересохшие губы и нерешительно опускается перед макне на колени. Тот зарывается пальцами в темные волосы старшего и давит вниз, побуждая к более активным действиям. На голове Инсона всё еще чудом держится пластиковая корона, которую кто-то притащил на фансайн. Это смотрится немного иронично, и Хиджун фыркает, но тут же давится стоном и стукается затылком о хлипкую стену. Чон ненадолго отвлекается от своего занятия и смотрит вверх на младшего самым невинным в мире взглядом. Член донсэна скользит между покрасневших губ, и Хиджун снова толкается в рот старшего, боясь, что не рассчитает и кончит ему от подобной картины прямо на лицо. Инсон давится, на глазах появляются брызги слез, но Хиджун крепко держит его за волосы и не дает отстраниться. Он с какой-то грубой нежностью поглаживает Инсона по затылку и массирует кожу головы подушечками пальцев. Чон дрожащими руками вцепляется в бедра младшего, чем окончательно срывает ему крышу. Под конец О трахает Инсона в рот беспорядочными толчками и не отпускает его волос, пока не изливается куда-то глубоко в глотку. — Мудак…пидор несчастный… — кривится Чон между приступами кашля и сплевывает в унитаз остатки спермы. — И это мне говорит человек с привычкой тянуть в рот что ни попадя, — спокойно наблюдает за ним Хиджун, скрестив руки на груди, — хочу напомнить, что это ты мечтал меня поцеловать. — Мечтал… — шипит Инсон, наконец-таки поднявшись на ноги. Не о таких «отношениях» он мечтал. Содранное горло уже дает о себе знать, а колени, ни капельки не прикрые дранными скинни нещадно саднит, и на бледной коже наверняка появятся уродливые синяки. — Ну как, доволен результатом? — макне с ухмылкой застегивает штаны и смотрит на Чона теперь уже снизу вверх, с высоты своего роста. — На принца ты и близко не похож, — хрипит старший, выталкивая О из кабинки. Инсон опускает крышку унитаза и садится, обхватив костлявые коленки. Его поимели. Поимели не только в рот, в душу, черт возьми. Взяли, и с дьявольской ухмылкой выебали самые светлые чувства и невинные мечты. Как будто у двадцатитрехлетнего парня не может быть романтических фантазий и желания гулять, держась за ручки и делясь друг с другом мороженым. Не этого он добивался, ох не этого.