Мартин. Здесь и сейчас

По указанию принца, в клетку положили тюфяк, заполненный конским волосом, и плотное покрывало. - Он спал в лесу нагим, - заметил Кей. – А ты ему создаешь царские покои. - Ночью холодно, - просто заметил Артур, пожав плечами. – Тебе ведь не жалко тюфяка? - Мне жалко тебя, - вздохнув, сказал Кей. – Того и гляди, ты уляжешься рядом с ним на этом самом тюфяке! Я вижу, что ты даже забросил свои книги, хоть еще вчера не отрывался от них. - У меня не идет из головы предсказание Мерлина, братец. Я чувствую, что этот мальчишка – ключ к нашему будущему. Мне сложно это объяснить, но пока что я должен заниматься им. А с книгами я наверстаю. Мартин к тюфяку отнесся с равнодушием – едва слуги, отгонявшие его в угол палками, закрыли за собой дверь клетки, он улегся на эту подстилку, завернулся в покрывало с головой, и уснул. - Смотри, - кивнул на него Кей, - такое впечатление, что он спал в постели все эти годы: знает, как пользоваться и тюфяком, и покрывалом. - Да, действительно. Я тебе об этом и толкую, брат. Он еще нас всех удивит. Пойду-ка и я вздремну… Что-то после всех этих похождений у меня голова трещит… Артур удалился в свои покои и прилег. Перед глазами проносились сегодняшние, как он выразился, «похождения»: охота, поимка оборотня, пир… Всё вертелось ярким калейдоскопом перед закрытыми глазами принца. Через несколько минут произошла вдруг какая-то странная перемена в самочувствии: Артур неожиданно ощутил необъяснимую тревогу и странное томление. Какие-то непонятные и неясные желания начали терзать его душу, а затем возникла тупая, вяжущая боль в суставах и костях. Боль не усиливалась, но и не затихала, и постепенно она охватила всё его существо, до самых мелких членов. Артур открыл глаза и увидел, что пальцы на руках странным образом начали менять свою форму – изгибаться, вырастать, покрываться узелками. Ногти тоже начали расти и заостряться, превращаясь в матово блестящие звериные когти. Изящные кисти и запястья стали покрываться тёмной шерстью… Затем пришел черед и его лица – Артур не стал искать зеркало, но было и так понятно, что лицо удлиняется, он видел это, скосив глаза. Лицо приобретало хищные и звериные черты… Принц превращался в дикого, крупного и сильного зверя. Внешне очень похожего на волка, но гораздо больше и свирепее. - А-а-а… - вырвался из горла хриплый стон, когда все тело изогнулось в жуткой судороге. Артур полетел на пол, и… проснулся. Всё было в порядке – и лицо, и руки. Никакой шерсти, никаких клыков, никаких когтей. Только на лбу выступили крупные холодные капли пота. Принц посмотрел на розовую цепочку отметин, которые остались на руке после зубов дикаря. - Нет, я не верю… Он не может быть оборотнем… И его укус ровно ничего не значит. - пробормотал Артур и, осенив себя крестом, проговорил молитву. * * * Полнолуние будет только завтра, а сегодняшняя ночь спустилась на землю тихо и спокойно, почти незаметно. Когда солнце спряталось за горизонтом, Артур был не у себя в комнате, а рядом с дикарём. Мартин, отоспавшись днем, теперь вёл себя поспокойнее, чем раньше. Он уже не шарахался от каждого, кто подходил к его клетке, не вздрагивал от громких голосов, убедившись, что убивать его никто пока не собирается. Догрызая косточку, которая уже была отполирована до блеска его зубами, Мартин косился на сидящего рядом с клеткой принца и слушал, что тот ему говорил. Конечно, не понимая ни слова. - Вот и вечер пришел… - сказал принц, потянувшись – от долгого сидения на кушетке сводило мышцы. – Ну, я пойду спать, а ты будь благоразумен. Я рассказал тебе о моем народе, об этом замке, о Лондоне. Может быть, ты ничего не понял из моих слов, но я надеюсь, что когда-нибудь до тебя дойдет смысл моих рассказов. Он поднялся, зевнул и сказал стражникам: - Никого к нему не допускайте. И помните, вы охраняете не только покой жителей замка, но и этого мальчика от злоумышленников. Я не исключаю, что кто-нибудь захочет нанести ему вред, и тогда я строго спрошу с вас! Стражники отсалютовали алебардами, и принц удалился. Но не прошло и часа, как за ним прибежал посыльный. - Ваше высочество! Дикарь…. Он... – проговорил бледный юноша дрожащими губами. – Слышите?! Артур со сна не разобрал, что говорит посыльный, но тут он услышал жуткий, леденящий душу волчий вой. - Это… Это Гвилт? – прошептал принц. - Что на него нашло? Быстро накинув плащ, он сбежал вниз и выскочил на улицу. Возле клетки уже толпились несколько человек, но стражники, помня его наказ, не допускали к клетке зевак. Артур с опаской подошел к клетке и поднял ткань. Пленник сидел на корточках и, запрокидывая голову, тоскливо выл, закатив глаза. - Гвилт… Гвилт, что с тобой? – заговорил Артур. – Перестань, ты перебудил весь Каэр Ферраиш Фиан. Ты не волк! Ты не волк, ты человек… Немедленно замолчи, иначе я не смогу больше за тебя поручиться… Слышишь, перестань! Мартин и рад был бы прекратить, но горло железной ладонью давила тоска, и вой сам собой вырывался наружу. Но ласковый голос Артура заглушал тоску и успокаивал. Выдав еще одну заливистую руладу, Мартин умолк. - Наконец-то… - послышалось за спиной Артура. Принц обернулся: - Он больше не будет скулить. Идите спать… А я посижу с ним немного. К этой прихоти царственного отпрыска уже попривыкли. Держать оборотня рядом со спальнями вельмож мог только сын короля… * * * Артур проснулся в своей постели, хотя отчетливо помнил, что со двора не уходил до поздней ночи. Значит, кто-то принес его сюда и раздел… Вряд ли это был майордом, не с его силами поднять на руки тринадцатилетнего мальчишку. Впрочем, какая разница, кто из слуг принес принца в его покои? Широко зевнув, Артур соскочил на пол. Он был в прекрасном расположении духа, тем более, что в окно ярко светило солнце, расцвечивая комнату во все цвета радуги, пробиваясь через витражное стекло. Принц не стал звать слуг, чтобы помогли с одеждой – он привык всё делать сам, в отличие от многих знатных сынков, которые шагу не могли ступить без нянек и мамок. И это будущие рыцари… Артур давно дал себе зарок – когда станет королем, займется их воспитанием. А пока что он черпал из манускриптов знания о спартанцах, почитая их за пример. - Доброе утро, ваше высочество, - услышал он, спустившись во двор. - Здравствуй, Аленгтон. Как прошла ночь? – приветливо поглядел он на майордома и добавил с легкой иронией: – Все живы? Никого не съел мой оборотень? - Нет, ваше высочество. Он спал без задних ног, - ответил серьезно майордом. - Вот и славно. А что там за шум? - Кулачный бой, ваше высочество. - Что? – переспросил Артур недоуменно и настороженно. – Бой? Почему же все так спокойны? - О, ваше высочество, это давняя потеха наших гостей из заморских стран, - ответил майордом. – Извольте взглянуть. Там уже собрались все господа. У Артура от любопытства ускорился шаг, и через двор он почти перебежал. Увидел он превосходную картину – в окружении разряженных вельмож, два руса, Любомир и Ярофей, раздетых до пояса, с силой толкали друг друга плечами, боком, кулаками, силясь сбить с ног. Принц засмотрелся на игру их мощных мускулов – наверное, именно так и выглядели греческие боги, статуи которых Артур видел ранее и восторгался ими… Немного в стороне сшиблись в драке мальчишки, слуги и подмастерья, подняв невообразимый визг, писк и хохот - разве можно устоять, насмотревшись на русов-витязей?! Артур усмехнулся, но не стал включаться в их игру, отошел к клетке, снял с нее плотную ткань. - Тебе нравится? – спросил он. – Смотри, здорово ведь, а? Гвилт не оценил его восторгов. Он был занят куда более важным делом – ожесточенно чесался, пытаясь всей пятерней залезть в свою лохматую гриву. - Как я тебя понимаю, - усмехнулся Артур, глядя на его мучения. – Нет, я тебя точно велю остричь, иначе эти твари сожрут тебя заживо. Он знал, о чем говорит – блохи, вши, клопы и клещи были извечными спутниками человека, и никуда от них нельзя было деться. С пленником всё было в порядке, и Артур оставил его в покое, греться в лучах осеннего солнца – ведь это едва ли не последние погожие деньки, которые вскоре сменятся затяжными дождями, а затем и снежные пчелы полетят… Натешившись, русы стали зазывать в соперники рыцарей, но желающих не нашлось. На мечах еще можно было посостязаться, а в кулачном бою наемники выглядели мастерами своего дела. Вскоре гостей стали развлекать карлики и шуты, заиграла арфа, и трое русов отошли в сторону, одеваясь на ходу. Они остановились у клетки, разглядывая «оборотня» и громко обсуждая его на своем наречии. Артур, конечно, не понимал ни слова, и просто благодушно щурился, слушая их речь, будто непонятную музыку. Вдруг он встрепенулся, пристально поглядев на своего дикаря. И было чему удивиться – Гвилт застыл, позабыв о насекомых, которые его немилосердно кусали. А его взгляд… Не мигая, дикарь смотрел на троих наемников, которые вели оживленную беседу. - Клянусь Иисусом, он понимает… - прошептал Артур.