Мартин. Здесь и сейчас

Лук в коричневой хрустящей чешуе - знакомый-презнакомый. Что в средних веках, что в двадцать первом веке. Но Мартин не обрадовался, увидев целую плетеную корзину, а два поваренка уже тащили вторую. Мартин вздохнул, а Фрэйзер тут как тут – ухмыляется во весь рот. - Шкуру счищай, а белые в пустую корзину складывай, - распорядился он. – И шевелись, шевелись! Скоро в жаркое закладывать, а лук еще нашинковать надо и обжарить. - Мог бы еще кого-то в помощь дать, - проворчал Мартин себе под нос. - Не заслужил помощника, - ответил Фрэйзер, обладавший, к тому же, прекрасным слухом. – Шевелись! Он отошел ненадолго, и Мартин работал без присмотра. Полкорзины начистил, руки уже приноровились, сухая шелуха слетала сама собой. - Ты чего так долго возишься? – рявкнул вдруг над ухом мерзким голосом Фрэйзер. Мартин вздрогнул, выронил луковицу. Фух, напугал, зараза… Мальчик потянулся за беглянкой и получил сильный пинок, да такой, что слетел со своего короба. - Да ты достал! – завопил по-русски Мартин, быстро вскочил на ноги и схватил лежавший на столе пустой вертел с деревянной ручкой. Чем не шпага?! Фрэйзер громко ржал, запрокинув голову, ему вторили все, кто видел эту сцену. Но когда Мартин схватился за вертел, смех прервался – назревало что-то интересное. Поварята побросали свои дела и подбежали ближе, сверкая любопытными глазами. - Ты что, с ума сошел? – спросил Фрэйзер, отшатнувшись. Он заметно побледнел. Ага, не ожидал такого?! Мартин подошел вплотную и приставил остриё к животу наглого поваренка. Тот попятился, но далеко не ушел – позади оказалась стена. - Ты чего ко мне пристаешь? - спросил Мартин, уже на местном диалекте, глядя прямо в блеклые глаза. – Я что, плохо работаю? Я что-то неправильно делаю? Покажи как, и я научусь. Но если ты еще раз меня тронешь, я нанижу тебя на этот вертел и суну в очаг вместо барашка. Ты хорошо меня понял, господин Фрэйзер? - Понял, понял, - помертвевшими губами пробормотал поваренок. – Убери… Мартин улыбнулся и тут же убрал вертел, положив его туда, откуда взял. Потом протянул руку: - Я не люблю ссориться. Мир? Этот жест Фрэйзер оценил – он кивнул, протянул дрожащую руку. - Ладно, мир. Твоё счастье, что не увидел господин Хэлард. Но ему обязательно доложат. - Пусть докладывают, – пожал плечами Мартин. – Что он меня, убьет? - Нет. Но может повелеть высечь, за дерзость. Он не любит дерзких. И это… Ладно, извини. Я думал, что ты просто деревенщина. А от таких, если не подгонять, толку не дождешься. Продолжай чистить лук. Он отошел было, но обернулся и спросил, между прочим: - А на каком языке ты мне крикнул? Мартин поднял голову и улыбнулся: - Да так, не бери в голову. Это русский. - Русский? – удивился Фрэйзер. – В какой же стране на нем говорят? У франков? Или у сарацинов? - В Московии, - ответил Мартин, вспомнив старое название России. Он уже и не рад был, что завел этот разговор. Надо было просто отговориться. Видимо, у Фрэйзера не было важных дел, а скорее всего – он просто нашел предлог, чтобы не работать. Ведь главный повар еще не вернулся в кухню. Он буквально забросал Мартина вопросами: - Значит, ты из Московии? И твоя одежда оттуда? Расскажи, как там живут? Там есть рыцари? А кто там король? Мартину было все равно – чистить лук молча, или болтая о том, о сём. И он начал придумывать на ходу историю Московского государства, которого в те годы еще не существовало, как и самой Москвы. Постепенно к ним подтянулись и остальные. Развесив уши и делая вид, что ужасно чем-то заняты, Мартина слушали и мальчишки, и взрослые повара. - Это еще что здесь происходит?! – раздался вдруг громовой бас. Слушателей разметало во все стороны, и они принялись за работу с утроенной энергией. Господин Хэлард подошел к Мартину и спросил, грозно глядя из-под кустистых бровей: - Ты что тут байки травишь?! У нас пир на носу, а ты отвлекаешь! Еще раз замечу, что открыл рот – сварю в котле и скормлю свиньям! Мартин только вздохнул – судя по всему, это была не совсем шутка. Кто их знает, какие тут нравы? Главный повар толкнул в плечо Фрэйзера, придав ему ускорение. От Мартина отстали, и работа на кухне пошла своим чередом. Но все поняли, что цепляться к нему – себе дороже. Мальчишка мог за себя постоять. Повара жарили, варили, парили и тушили, но ничего этого Мартин не видел – до самого вечера он не мог поднять головы – только чистил и резал овощи, перетаскивал корзины, подметал пол, таскал дрова и драил посуду. Было лишь два перерыва на обед и ужин, когда ему сунули миску с похлебкой, да какую-то кашу с недоваренными зернами. Но Мартин не противился, исполнял все, что скажут. Фрэйзер больше не выставлял себя начальником, быстро понял, что может схлопотать. Далеко за полночь Мартину показали место для ночлега – в небольшой каморке, на полу, среди других мальчишек-поварят. Не было никаких подстилок, пол был устлан простым сеном. Хорошо еще, что Фрэйзер дал Мартину старую одежду, чтобы скрыть ту иностранную пижаму, в которой Мартин щеголял еще со времен содержания в клетке. Пижама изрядно поистрепалась, но переодеться пока не было подходящего момента. - Надень это, - проворчал Фрэйзер, передавая Мартину сверток с одеждой. – Иначе на тебя так и продолжат все глазеть. - Спасибо, - сказал Мартин, и добавил: - Ты не такой плохой, как я подумал вначале. Фрэйзер ухмыльнулся: - А ты держи ухо востро! Не всякий тебе друг, кто медом мажет; и не всякий тебе враг, кто крапивой жжет. Мартин развернул сверток и стал одеваться. Одежда была непривычная, но вполне удобная – домотканые черные панталоны, простая белая рубаха с длинным рукавом, курточка из чьей-то кожи, Мартин пока не понял, из чьей. И башмаки с застежками. - Здорово, все по размеру, - улыбнулся Мартин и снова поблагодарил. - Теперь ложись, отдыхай, - сказал Фрэйзер. – Завтра подниму тебя затемно, на рассвете. Мартин улегся, сунул куртку под голову. Вокруг сонно сопели мальчишки. Кто-то бормотал во сне, кто-то почесывался, кто-то отбивался от невидимого врага, при этом колотя соседа, за что получал сдачи и, проснувшись, недоуменно глядел вокруг – за что ему прилетела плюха? У Мартина же не было сил даже шевельнуться. Руки и ноги гудели, он их почти не чувствовал. «С ума сойти… - думал мальчик. – Если тут каждый день вот так вкалывать, то зачем оно мне надо?! Я что, в повара готовлюсь? Мне надо мир захватывать, а на кухне много не навоюешь. Ладно, так и быть. Еще немного поживу, осмотрюсь, а потом…» Что будет потом, Мартин так и не узнал – он крепко уснул.