I'd feel something

      В тот момент Юлик был немного пьян, а Ларин, как и всегда, трезв. Они уютно расположились на полу небольшой комнаты. На фоне играла какая-то дурацкая музыка, пойманная Димой по радио совершенно случайно. Юноша крутил полупустую бутылку вина в своих руках, а Дмитрий молча и внимательно наблюдал за ним. — Дим, а знаешь что? — Да? — едва слышно, немного с хрипотцой произносит мужчина, продолжая пялиться на парня. — А вот то, что вампиры не видят своего отражения в зеркале — миф… — Вампиры — миф, Онешко. — Да знаю я, дай договорить. Смотри. Представь, что мы вампиры. Я и ты. И мы никогда не видели своё отражение в зеркале. — Это как-то совсем по-идиотски звучит. — отвечает Ларин, а Онешко сам смеется со своих слов и странной гримасы на лице Димы. — Да брось. Так вот. И знаешь, мы же никогда не видели себя в зеркале, так? Ни ты, ни я. — Ну. И к чему ты клонишь? — Я могу рассказать тебе, какой ты. — Валяй, хуже не станет. — вздыхает Ларин, проводя рукой по своему лицу. — Ты…ты хмурый. Ты все время хмуришься. Будто родился хмурым. Живешь для того, чтобы хмуриться… — бубнил парень, ожесточенно жестикулируя руками, размахивая ими из стороны в сторону.       Сейчас, когда его волосы были до жути растрепанные, слова дурно склеивались в предложения, когда он улыбался так мягко и непроизвольно, а футболка немного задиралась вверх, Юлик выглядел просто прекрасно, так думал Ларин. В нем не было ни капли стеснения, он казался таким хрупким, какими порой бывают маленькие дети. Он сам казался ребенком. — Да, я понял тебя, можешь не продолжать. Это все? — Нет, не все. Дай-ка подумать. — и он действительно принял задумчивый вид.  — Еще ты бледный очень. Прямо как вампир, так что тебе проще представить будет. Но ты очень красиво-бледный. Ой, «красиво-бледный»… это звучит так… — снова усмехается парень. — У тебя очень изящные руки. Не то, чтобы они выглядели совсем женскими — вовсе нет, но они правда изящные, если я вообще правильно понимаю значение этого слова. Странно, что они такие сильные. И вены выступают. Кто-то говорит, что это плохо, но я нахожу это прекрасным. А твои глаза очень выделяются на твоем бледном лице. Такие…такие зеленые! — Онешко, ты пьян, поэтому несешь несвязную ахинею. — ответил Дмитрий. Всем своим видом мужчина показывал то, что он находил порыв Онешко откровенно идиотским. Но на самом деле слушать эту несусветицу ему очень нравилось. Было так легко, парень просто говорил, что думает. Он говорил очень свободно — так, как этого никогда не сможет сделать Дмитрий. — Это ты меня так описываешь? Да и вообще-то, я практически ничего и не пил, а значит, не пьян. Кто же виноват, что твой словарный запас больше моего в несколько тысяч раз. — Не совсем описываю. Констатирую факт. — А я вот правду говорю. Никогда не встречал мужчин красивее, чем ты. — Вот как. — тут Дима снова нахмурился. Вспомнив о недавних словах Юлия, он попытался состроить более доброжелательное выражение лица, но выходило все равно скверно. — А какой я? Расскажи мне! — Юлий снова оживился. — Ты очень простодушный. Наивный ребенок, если говорить о характере. А если уж о внешности… Твои синяки под глазами занимают практически все твое лицо, тебе было бы полезно как-нибудь выспаться. А твои брови — странные, скорее даже нелепые. Знаешь, будто ты оторвал кусочек одной брови и приклеил его к другой. — Ну эй!  — Твои волосы яркие, — продолжал Дима, не смотря на то, что Юлик попытался прервать его. — Это прекрасно сочетается с твоим смуглым цветом кожи, который, кстати, выглядит весьма самобытно во всей этой питерской обстановке. Твоя идиотская улыбка — чересчур ласковая, твои ничуть не пухлые губы так и напрашиваются на то, чтобы их целовали, твои вечно жестикулирующие руки чертовски приятны, а твои дурацкие ладони всегда теплые… — Но вампиры не бывают теплыми. Сделав вид, что не расслышал Юлия, Ларин вновь продолжил. — Твои глаза, твои блядские карие глаза, от которых нереально оторваться… Твое манящее и, казалось бы, хрупкое тело, которое с каждым разом хочется рвать на кусочки, всегда поддается мне, после чего я теряюсь и… — Дим… — тут Юлик приподнимается и вплотную пододвигается к мужчине. Он был слегка удивлен и не совсем понимал, что сейчас от него требуется. — Спасибо. Ты чудесный. — А ты слишком беспечен. *** И они действительно сделали это. Идея об этом образовалась так спонтанно, она не казалась серьезной, и парни даже не ожидали, что решатся воплотить ее в реальность.       Отныне Ларин красовался в черной, уже немного помятой от домашней суеты футболке, с аккуратно выведенной на ней надпись. «мразь» — уже любимое высказывание Димы в адрес Юлика. Его уже привычное и серьезное выражение лица так гармонично сочеталось с обновкой в виде футболки, что первое время Юлик не мог прекратить любоваться им. И даже эта фраза полюбилась им. — А знаешь, это правда не такая глупая идея. Ну, с футболкой этой, — указывая на одежду, говорит Ларин. — Мне даже нравится. — Пускай люди сразу же распознают твою бренную и мразотную натуру. — Ну брось, так обзываешься, хотя при этом все еще меня как-то терпишь. Да и сам не лучше. — с невозмутимым выражением лица отвечает Дмитрий, продолжая спокойно пить свой чай.       И Юлик почему-то опять краснеет. Он делает это вновь, против своей воли, прямо на глазах Димы. Он ощущает себя в роли надоедливой телки и порой вот таким своим поведением раздражает даже самого себя. Парень ничего не может поделать со своей эмоциональностью, как бы ни пытался. И как бы его это ни заботило. Поэтому сейчас опять придется выслушивать дурацкие подколки Ларина, которыми тот частенько отшучивается в сторону Юлика и его эмоциональных выбросов. Тот уже приготовился послать Дмитрия куда подальше, как делает это обычно, но что-то вдруг пошло не так, как происходит обычно. Вместо неприятных слов и слабого смешка, Дима лишь подсаживается ближе к юноше, после чего легко целует куда-то в краешек рта. Никаких подколов, обид — простой, легкий поцелуй. В такие моменты Юлий всерьез начинает задумываться о том, кто же они друг другу. В конце концов, Юлик просто навязался Ларину. Они просто спят вместе, едят, часто обмениваются историями и мыслями, просто обнимаются за просмотром очередного фильма. Между ними простые недельные отношения, которые даже таковыми назвать нельзя. В такие моменты становится по-особенному гадко. Из-за такого непростого, лицемерного, но в то же время нежного Ларина, становится не по себе. — Прекрати вести себя как шкура, ты ведь даже когда я тебя трахаю так не стесняешься, — тихо и буднично шепчет Ларин прямо на ухо Юлику. — Мы ведь договаривались об этом. От этих слов хотелось бежать. Эта фраза неприятно засела внутри и не хотела выбираться оттуда. Так же, как и сам Ларин. И как бы ему ни было противно, он не мог, не хотел что-либо прекращать. Что у Дмитрия Ларина на уме — знает только Дмитрий Ларин. И этот человек никаким образом не скажет Юлию о том, как же быть. А тем временем питерское небо заволокли осточертевшие тучи. Пожалуй, они ухватили не только небосвод, но и самого рыжеволосого парнишку. Он не знал как именно это понимать, но почему-то чувствовал себя таким же унылым, как вся эта картина за окном. Онешко совершенно не знал, что ему с этим делать и как бороться.