I'd feel something

      За окном давно уже наступила природная темнота, но даже не смотря на это, улицы все равно казались чересчур светлыми. Огни были повсюду: перебегали с одного дома на другой, кружились в воздухе, метались хаотично.       Ларин и Онешко уютно расположились на кухне. На столе стоял небольшой тазик с оливье, на счет чего Дмитрий был категорически против и даже образовал небольшую ссору, но после многочисленных убеждений мальчишки не нарушать его традиции, все же согласился. Мясом на салат, в итоге, пришлось пожертвовать, из-за чего Юлик был расстроен некоторое время, но вскоре забыл об этом инциденте. Помимо, если его можно было назвать таковым, салата и другой странной пищи, на столе виднелась небольшая баночка красной икры, за которой Дмитрию пришлось бежать в магазин, ведь капризный Юлик последние три года питался лишь пельменями, и то по праздникам, из-за чего хотел вкусить чего-то редкостного. Обежав практически все чертовы магазины в округе, Ларин все-таки нашел нужную ему пищу и поспешил домой, жаловаться Онешко на то, что ему пришлось пройти. Но стоило Диме переступить через порог - агрессия внезапно испарилась, будто ее никогда и не существовало. Дома было как никогда атмосферно и уютно, чего не наблюдалось с давних времен. Была от этого мальчишки хоть какая-то польза. Хоть какая-то?.. Также на столе стояла бутыль шампанского, которую Юлик вот-вот был готов открыть. Загвоздка состояла в том, что напиток-то был детским. На самом деле Ларин оказался таким же капризным, как и Юлик. Никакого мяса и алкоголя он не хотел видеть в своем доме - это было неким табу. Юлик, как ни странно, особенно не расстроился, ведь буквально через пару часов он сможет уйти отсюда к нормальному салату и нормальному алкоголю, чтобы провести нормальный Новый Год.       Усевшись на места вокруг стола, парни уставились на говорящего по телевизору президента. Это казалось очень странным действием, Ларин чувствовал себя лет так на двадцать старше, а по человеку в телевизоре было видно, что он совсем нехотя бубнил что-то про трудности в экономике, спорте, о прочих проблемах, заверив всю страну, что в следующим году жизнь каждого гражданина станет лучше. — Пиздеж, ничерта лучше не станет. Уж точно не в моей.       Прикусив губу, Юлик лишь молча уставился на бутылку. Следовало бы как-то поддержать Ларина или хоть что-нибудь ответить, но слова совсем не хотели связываться в предложения: не выходило ничего путного, поэтому все, что ему оставалось — это пялиться на бутылку с детскими раскрасками. Его спас бой курантов, благодаря которому и думать над ответом не пришлось. Парень сразу же оживился и глазами начал разыскивать штопор. Не отыскав его, Юлик вконец растерялся. — Дим, штопор, где он, быстрее! — Идиот, в этом доме отродясь штопора не было. — В смысле, блять, штопора нет? А с этой хуйней что делать? — указывая на бутылку, в панике трепетал Юлик. — Это детское шампанское, оно с пробкой простой! — усмехаясь и в спешке пытаясь отобрать бутылку у парня, отвечал Ларин. Юлик с недоумением посмотрел на бутылку - та и правду была с самой что ни на есть обычной пробкой. Он засмеялся из-за своей же глупости и сразу же принялся открывать ее, не давая сделать этого Диме. Разливая жидкость по стаканам, он заметил, что Дмитрий тоже улыбался происходящему. Его улыбка была такой слабой, едва заметной и столь непривычной, но все равно смогла приятно засесть в сердце парня. Подняв бокалы вверх, Юлик начал свою маленькую речь: — За успешное будущее, чтоб мы в этом блядюшнике не сдохли! — Тут я с тобой согласен, Онешко. На одиннадцатый бой курантов они чокнулись бокалами и в двенадцатый удар — отпили. Все вышло как надо, пусть Юлик и сглупил с бутылкой поначалу. Все сейчас шло как надо, пускай Юлик и сглупил в первый день их встречи.

***

— И когда тебя ждать? — неуверенно спросил Дмитрий у стоящего на пороге парня. — Не знаю, но думаю, я приду очень не скоро. Можешь не ждать, — закончив с одеждой, он выпрямился и еще раз взглянул на Ларина. — Ну, я пошел? — уже открывая дверь, Юлик внезапно для себя повернулся на голос мужчины. — Подожди… — промямлил тот, после чего скрылся в дебрях квартиры. Вернулся он уже с небольшой коробочкой, аккуратно сложенной в какую-то цветастую бумагу. — О нет, Дим, нет, я не… — Да заткнись ты и возьми. — мужчина просунул коробочку прямо в руки Онешко, так и не дав договорить ему. Тот в свою очередь аккуратно вскрыл упаковку, после чего и саму коробку, в которой обнаружил, как ему показалось, не самые дешевые наручные часы. — Ты все время жаловался, что опаздываешь, вот я и решил, раз уж праздник, подарить их тебе. — Дим, я не могу… Я же совсем ничего тебе не подарил в ответ. — А что ты можешь, Онешко? — Ларин лишь махнул рукой. — Не надо ничего. Я серьезно. — Хорошо. Спасибо, — Юлик поспешил надеть часы, которые уже показывали верное время, на кисть своей руки, после чего еще раз взглянул на Диму. — Правда спасибо. Дим, ты лучший... — начал мямлить парень, в попытке ответить как следует. — Ладно, все, прекрати ломаться как восьмиклассница. Иди уже, веселись. Юлий улыбнулся Ларину, но в ответ поймал лишь какое-то кривое подобие нормальной улыбки, из-за чего всю дорогу раздумывал над тем, что он и правда мразь, корил себя за то, что оставил Ларина в квартире совсем одного и опечаленного. Правда, когда ему наконец удалось добрести до клуба и встретиться со своими друзьями, любые мысли о Диме разом испарились. В конце концов Дмитрий изначально был против этого праздника - для него это лишь еще одно бесполезное событие. Так оправдывал себя Юлий. Наверняка такое же бесполезное, как и сам Юлик для него. — заключил для себя парень.