Воины Кровавого Солнца. Часть II

*** Dir en Grey – Doukoku to Sarinu Toshiya Тошия проскользнул в темную спальню и тут же развернулся, готовый обороняться до последнего. Но Дайске, уходивший последним, предусмотрительно закрыл дверь. Звуки выстрелов стали приглушенными. Топот чьих-то ног, пробежавших мимо, сотряс тонкие стены. — Где остальные? – тихо спросил Ивагами, устремляясь к окну. Выглянув, он не увидел ничего, кроме заброшенного соседнего строения, поливаемого внезапно начавшимся дождем. — Хитсуги с Рукой свернули где-то перед нами, я закрывал за ними дверь, — оповестил кумитё Дайске. – Думаю, они вылезут через окно, это их единственный шанс. -А Юккэ и Сато? – Татсуро замер, оглядев своих исполнителей. Он потерял из виду Юске еще в самом начале и не мог перестать беспокоиться за него, как за маленького ребенка. — Их увел Мияви, — сказал Тошия. – Они уйдут по крыше. Легче от подобного объяснения главе не стало. Он нахмурился. Конечно, ливень, в какой-то степени, им на руку, он скроет их фигуры, но лезть в такую погоду по крышам – самоубийство. Но менять что-либо уже поздно, он не побежит их догонять. — Нам надо добраться до дома Йошики как можно быстрее, пока ему не донесли, что мы все ушли из-под его носа, — быстро проговорил Тато, распахивая окно и глядя вниз. – Здесь сидеть все равно опаснее. К нему тут же подошел Тошия, оглядывая возможные пути к отступлению. Они находились на втором этажа. К их удаче, здание напротив было расположено совсем близко. Вход в него скрывал широкий козырек, вполне устойчивый на первый взгляд. — Дай, ты первый, — без раздумий распорядился кумитё, отходя от окна. Не став спрашивать и уточнять, убийца поспешно засунул оружие за пояс и уцепился за края рамы. Секунду он рассчитывал траекторию, а потом легко выпрыгнул из окна. Ловко приземлившись на козырек, он тут же спрыгнул на землю, задрав голову. Одежда стремительно намокала, прилипнув к телу, а по лицу ударила хлесткая пощечина насмешливого дождя. — Вы следующий, Ивагами-сан, — Тошия бегло оглядел брата, стоящего внизу, и отступил. Оябун тоже долго не церемонился, смело выпрыгнув в окно. Только приземление прошло не столь удачно. В последний момент нога неловко соскользнула с покатого козырька, и грузное тело съехало вниз. Лишь зацепившись здоровой рукой за парапет, Татсуро смог удержаться и смягчить падение на землю. Над ним тут же склонился Дай, разглядывая простреленное плечо. — Нужно срочно перевязать, — констатировал он, сразу занявшись раной. Тошия мгновение смотрел вниз, замерев от неизвестности. Лишь, когда кумитё пошевелился на земле, он смог спокойно выдохнуть. Одновременно с этим, в дверь врезалось что-то тяжелое. Замок, не рассчитанный на проявление агрессии, легко поддался, дверь стремительно распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Тошия обернулся, мельком взглянув на ворвавшихся преследователей. — Дайске! — выкрикнул он, перекрывая басом шум дождя. Не став мешкать, он легко сорвался с подоконника, но не вниз, где уже поднялись на ноги его брат и оябун, а наверх. Ему не хватило мощности прыжка, чтобы сразу оказаться на крыше. Зацепившись за водосточную трубу, он на секунду повис в воздухе, но потом подтянулся, мягко запрыгнув наверх. Вереница выстрелов проследила его траекторию, не найдя своей цели. А Тошия уже скрылся с глаз преследователей, умело растворившись в ночи, смешавшись с дождем. Он легко перепрыгивал с одной крыши на другую, удаляясь от дома. А потом соскользнул вниз по пожарной лестнице. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь приятным шелестом дождя, падающего на разгоряченную кожу и путавшегося в коротких волосах. Мужчина прокрался к углу дома и аккуратно выглянул в проулок. Вдалеке он заметил приближающиеся к нему две размытые фигуры. Узнав их, он смело вышел на середину. — Как ты ушел от них? – задыхаясь, спросил кумитё, останавливаясь возле своего телохранителя. — По крышам, — Тошия равнодушно пожал плечами. — За следующим поворотом шоссе, — Дай указал рукой нужный поворот. — Опасно возвращаться обратно, а машины в гараже, — Тошия выпрямился в полный рост, одергивая прилипшие к нему штаны. — Мы позаимствуем чью-нибудь, — уверенно бросил Ивагами и первым побежал в нужном направлении. Время едва перевалило за полночь, но шоссе было почти пустым. Лишь иногда мимо потрепанных беглецов проносились автомобили, сверкая фарами. Трое на пару минут остановились, чтобы перевести дыхание. Точнее, отдышаться пытался только Татсуро, Дай и Тошия выглядели вполне привычно и дышали размеренно. — Ловите любую, — одной рукой опираясь о колено, второй Тато махнул в сторону трассы. Дайске тут же смело вышел на дорогу. Навстречу ему вылетел алый Ниссан. Злобно сверкая фарами, он просигналил, требуя освободить полосу. Убийца поднял оружие и предупредительно выстрелил вверх. Но упертый водитель даже не подумал сбавить скорость. Включив поворотник, он намерился объехать опасного наглеца. Не задумываясь, Дай уверенно выстрелил в лобовое стекло. Раздался визг тормозов, машина вильнула в сторону, ее сильно занесло на мокрой трассе. Разбрызгивая веер натекшей воды на дороге, Ниссан крутанулся на месте, выписывая четкий черный круг на асфальте, а потом врезался в фонарный столб. — Дай! – возмутился Татсуро, выпрямляясь и продолжая изумленно смотреть на остановившийся автомобиль. — Извините, Ивагами-сан, — Дайске поклонился, спрятав оружие. — Ладно, все равно. Давай за руль, если ее еще можно завести, — и он первый двинулся в сторону машины. MUCC — Shion Несмотря на опасения, Ниссан бодро заурчал, заводясь и трогаясь с места. Дай уверенно гнал пострадавший автомобиль за город, а потом прямо в Йокогаму, где и располагалась резиденция семьи Хаяши-кай. В салоне царило напряженное молчание, каждый из пассажиров думал о своем. Ивагами, нервно отбивая дробь длинными пальцами по обивке сиденья, терзал себя мыслями о том, как же там Юккэ: удалось ли им выбраться столь сомнительным способом, не пострадал ли он, где они вообще сейчас. Кумитё с трудом мог усидеть на своем месте, чтобы не сорваться, не развернуться назад, на поиски своего любимого. Но он прекрасно понимал, что его долг превыше всего. Невозможно было предугадать заранее, к чему приведет их спонтанная поездка. Возможно, Йошики даже не окажется дома или он откажется их слушать, но они непременно должны попытаться достучаться до этого человека. Впрочем, оставалась еще надежда на то, что Сугизо не пострадал и, возможно, первым добрался до Хаяши. Но почему-то Татсуро был уверен, что это бесполезный вариант, его вообще не стоит рассматривать. Внутренний голос обманывал его очень редко. Именно поэтому он сейчас дергал своего подчиненного, настаивая на прибавлении скорости, хотя они и так мчались непозволительно быстро. Дайске тоже выглядел задумчивым, внимательно глядя на дорогу. Изредка он поглядывал на своего младшего брата, замечая, как тот едва заметно морщится. Видимых повреждений он не видел, значит, это беспокоят старые раны. Конечно, Тошия не признается, что у него болит, пока его не скрутит до потери сознания. И сейчас Андо был уверен, что брат чувствует пристальный взгляд, но упорно смотрит в другую сторону. Они домчались за рекордно короткий срок. Над Японией еще царила глубокая ночь, когда алый автомобиль с выключенными фарами аккуратно остановился недалеко от ворот охраняемой территории. — У нас есть два выхода, — почему-то шепотом вымолвил Татсуро. – Либо ворваться через парадный вход и пробиваться к цели. Правда, вероятность того, что мы доберемся живыми очень мала. Либо попытаться пробраться через улицу прямо в апартаменты Йошики. Но для этого нужно сначала кому-то выбраться на разведку, чтобы узнать, где точно расположены его комнаты. — За нами уже следят, — едва слышно шепнул Тошия, опираясь локтями на колени. — Давно? – поинтересовался Татсуро, развернувшись и посмотрев на своего телохранителя. — Я заметил примерно за километр отсюда, — ответил за брата Дай, настороженно оглядывая ночной пейзаж, едва различимый через пелену дождя. — Нас узнали, — добавил Тошия. — Тогда чего мы здесь остановились? — рыкнул Ивагами, сверкнув взглядом. – Давай к парадному входу. Если нас не убили по дороге, значит, Йошики намерен меня выслушать. Дай безмолвно подчинился приказу, вновь заводя мотор. Помятая машина выскользнула на освещенную территорию. Охранник поспешно распахнул ворота, буквально распластавшись по земле перед прибывшими. Татсуро при виде этого коротко усмехнулся. — Ивагами-сан, здесь очень опасно находиться, — тихий шепот Тошии раздался над ухом. — Я знаю, но мне надо попробовать поговорить с Хаяши-сан. — Ваша защита для нас прежде всего… — Вот и защищайте меня до последнего, — прервал его кумитё, уже выходя из остановившейся машины. – Оружие не доставайте. Дай недовольно нахмурился, выходя вперед перед Ивагами-сан. Тошия остался сзади, поспешно заправив мокрую прядь за ухо. Они быстро прошли в распахнувшиеся двери огромного особняка. Внешний вид, конечно, у всех троих был не презентабельный, но выдержка заставляла всех склоняться перед ними. Прислуга, встречающаяся на пути, вряд ли знала, что за гости посетили их главу, но не могли не поклониться, при виде уверенной поступи, смертельного блеска в глазах и надменности на лицах. Непонятно откуда возник маленький японец, постоянно кланяясь, он проводил их на третий этаж. — Скольких ты заметил на улице, — тихо обратился к Тошии оябун, пока они поднимались по лестнице. — Двенадцать человек, Ивагами-сан, — сразу же отозвался тот. Одного взгляда хватило, чтобы Тошия понял, что от него требуется. Едва заметно поклонившись, он остановился посреди ярко освещенного коридора. Быстро оглянувшись, он распахнул ближайшее окно и высунулся на улицу. Осмотрев возможности спуска, он легко перескочил через подоконник и растворился в ночи. Такого поворота событий явно не ожидали охранники этого дома. Видимо, заставив их пройти через парадный вход, они думали, что незваные гости пляшут под их дудку. Но Ивагами Татсуро никогда не любил следовать по чьему-то хорошо продуманному плану. Он изначально не полагался на то, что ему удастся убедить Хаяши Йошики, но решил, все же, попробовать. Заодно будет неплохой повод для отвода глаз. Так же было сразу ясно, что живыми их никто не отпустит. Если Йошики столь открыто напал на трех глав якудза, то не стоило сомневаться, что когда один из них попадет к нему в руки, что он не воспользуется выпавшей возможностью. А умирать Татсуро пока не собирался. Поэтому сейчас Тошия ловко карабкался по плетущейся виноградной лозе, высматривая своих противников. Ему предстояло избавиться от всех, дабы не было хоть какой-то угрозы для кумитё. С теми, кто оставался охранять особняк изнутри, должен был справиться Дай. Бесшумно приземлившись в густых кустах, рассаженных вокруг дома, убийца осмотрел территорию. Конечно, большинство охраняло не таясь, но были и так называемые ниндзя, притаившиеся в высокой траве и тени деревьев. С ними стоило расправиться в первую очередь, пока его не заметили и не предупредили остальных. Перекатившись по сырой земле, Тошия выпрямился за ближайшим деревом. Дождь значительно ухудшал видимость. Убийца положился на врожденные инстинкты и собственное умение ориентироваться в пространстве. Глубоко выдохнув, он метнул первый сюрикэн в ближающую жертву. Одновременно с этим, он сорвался со своего места, чтобы никто не смог выследить его про траектории полета игл. Двигаясь неуловимой тенью, он методично убирал одного воина за другим, мысленно отсчитывая убитых. Ему сильно мешала прилипшая одежда, тот факт, что приходилось действовать на очень большой территории и бесконечный дождь. Но, не смотря на все отрицательные факторы, через двадцать минут работа была выполнена. Тошия быстро вернулся к машине. Кумитё еще не вернулся, выстрелов убийца тоже не слышал. Возможно, разговор еще не закончился. Вытянувшись по струнке, он остался ждать снаружи. Через какое-то время громовой выстрел сотряс всю округу, потонув в бушующей стихии. Тошия мельком глянул внутрь дома, где было тепло и горел свет. Никого в поле зрения не наблюдалось. Не особо верилось, что все так просто и их спокойно выпустят отсюда. Однако все так и получалось, не спорить же с фактами. Опасность Тошия почувствовал за две секунды до того, как в его спину могло воткнуться короткие лезвие. Этого времени хватило, чтобы развернуться и плавно уйти от ранения. Но он не успел нанести удар, как его горло обхватили сильные пальцы, а тело со всей силы вжали в холодную стену, приподнимая над землей. Легкие резко выпустили весь воздух, а его собственные пальцы умело сжали широкое запястье, нажимая на нужные точки. Хватка ослабла. Этого хватило, чтобы вновь почувствовать почву под ногами. Пригнувшись, Тошия точным движением повалил противника на пол, но почти сразу получил мощный удар в челюсть. Откинув голову, он потерял драгоценные секунды, в течении которых нападавший успел подняться на ноги и грубо схватить его за волосы. Молниеносным движением Тошия сжал пальцами ворот одежды человека и умело перекинул его через себя. Не давая опомниться, он хладнокровно свернул шею противника. Раздался неприятный хруст и тело обмякло. В этот момент на улицу выскочили кумитё с оружием наперевес и Дай, несущий на руках бесчувственное тело главы семьи Хаяши-кай. — Тошия, за руль, — коротко распорядился оябун, заметив своего телохранителя. Алый Ниссан, разбрызгивая воду и мелкий гравий, сорвался с места, унося четверых мужчин подальше от этого места. *** Dir en Grey — Deity Yoshiki Hayashi Йошики пошевелился, поморщившись от дикой головной боли. На мгновение сильно зажмурившись, открыл глаза и огляделся. Он сидел в большом продавленном кресле, наполовину съехав с него на пол. Затекло все тело от столь неудобной позы. Помещение, в котором он находился, было скудно освещено настенным бра. Виднелись монотонно-серые стены, немного перекошенный письменный стол, за которым кто-то сидел и тень большого углового дивана. Даже не видя, Хаяши чувствовал, что в этой небольшой комнате много людей, только никто не появлялся в ореоле тусклого света. — Где я? – в голосе не слышалось привычных повелительных ноток, потому что жутко болела голова, не давая сосредоточиться. Только сейчас Йошики вспомнил, что его ударил по голове кто-то из прихвостней Ивагами. — Йошики, — в круге света появился Сугизо с крайне обеспокоенным лицом. — Сугихара, что за цирк? Какого черта вы меня похитили? – мужчина тут же поморщился от слишком громких интонаций собственного голоса. — Вам на нас нападать можно, Хаяши-сан, а нам вас похищать нельзя? – голос был знаком, но человек в поле зрения не появлялся. Ответить на это было нечего. Истинная правда. — И почему я еще жив? – все-таки удалось придать голосу хладнокровия. – Я же с вами не церемонился. — И к вашему сожалению, Хаяши-сан, мы тоже все живы, — на этот раз можно было точно сказать, что голос принадлежит Ивагами. Это его тень он заметил за столом. — Йошики, послушай, — снова напомнил о себе Сугизо. – Это глупая война. Ее надо немедленно прекратить, пока мы друг друга не уничтожили! — Я тебе уже говорил, что ты поздно спохватился. Меня уже не устраивает мировая, — холодно ответил Хаяши, надменно вскинув подбородок. — Да, не будь ты бараном! – воскликнул Ясухиро. – Нас всех подставили, натравили друг на друга. Ни мы, ни ты не развязывали этой войны! — Я не верю, что мне это говоришь ты, Суги. Ты никогда не отличался трусостью… — Не при чем здесь трусость! Я не выгораживаю себя или кого-то, кто находится в этой комнате. Это достоверная информация – нас подставили! Сам подумай, зачем мне эта война? Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу эти бесполезные кровопролитные битвы. Они мне никогда не приносили удовольствия. А Фукуно? Ему зачем на тебя нападать? Он последний из нас четверых будет вообще открыто объявлять бойкот. На его семье слишком много черноты, чтобы он смел выпрыгивать вперед… — Остается Ивагами, — насмешливо подсказал Хаяши, видя замешательство Сугихары. – Человек, обладающий самыми безжалостными убийцами, известный своим вспыльчивым нравом, превосходящий всех вас численностью… — А какая мне выгода в этой войне? – спокойно спросил из тени Татсуро. — Этой выгоды никто не имеет, — снова встрял Сугизо. – Я об этом и говорю, Йошики. А теперь подумай, кому было бы выгодно. Он замолчал, испытующе глядя на Хаяши, безмолвно предлагая самому додумать его мысль. — Брось, Сугизо, — через какое-то время усмехнулся Йошики. – Американцы самоубийцы, если действительно решились на такое. Для них это слишком рискованно… — Но риск оправдан, — подал голос Татсуро. — Я бы знал, — тут же ответил глава семьи Хаяши-кай. – У меня везде свои люди! — Они всех нас обвели! – угрюмо констатировал Ясухиро, присаживаясь на и без того подкосившийся стол и наполовину скрываясь в темноте. — Бред, — надменно фыркнул Йошики, сложив руки на груди. – Сугизо, я не поверю в столь натянутую версию. — Она не натянутая! Я все проверил не один раз. Я уверен, что все эти два года ты, так же как и все мы, дергал не за те ниточки. Только если подойти к этому вопросу с другой стороны, если поставить перед собой фактом, что виноваты именно американцы, ты найдешь выход к истине! — НЕТ! Сугизо, прекрати! Это ерунда! Я не собираюсь тебя слушать! – разъярился Хаяши. – Давай закончим этот разговор. Пристрели меня уже! Повисло гробовое молчание. Даже не видя тех, кто стоял в темноте, Йошики почувствовал, как все замерли, будто каменные изваяния. Никто не ожидал подобной упертости и банальной слепоты от столь мудрого главы. А он сам себе не мог объяснить, почему не хочет их просто выслушать. Это значит признать, что все два года он был неправ, атаковал ни в чем не повинных людей. Признать, что его обвели вокруг пальца, провели как какого-то новичка, ничего не понимающего в их бизнесе. Крайне раздражало, что его ударили по голове и привезли сюда. И просто бесило, что, даже если это и правда, то обо всем первым догадался не кто иной, как Сугихара – противник, бывший любовник. До сих пор душила обида, что его бросили так просто, выскользнув ночью из спальни, ничего не объяснив и пропав неизвестно куда. — Уходи, — совсем тихо, почти шепотом. — Что? – переспросил Йошики. Он прекрасно расслышал, но уточнил, о чем это. — Уходи, — более громко произнес Сугизо, даже не пошевелившись. — Ты меня отпускаешь? – не поверил кумитё. — Мы попытались тебя убедить, ты не хочешь нас слушать. Тогда уходи, — в голосе слышалось неприкрытое разочарование. Чем? Неудавшимся планом, самим Йошики, его собственным бессилием? — Ты хочешь подобным добродушием меня склонить на свою сторону? – с насмешкой спросил Хаяши, хотя усмехаться ему почему-то сейчас расхотелось. — Я уже ничего не хочу. Уходи. Йошики понял, что дальше разговаривать с Сугизо было бесполезно, он действительно расстроен. Еще секунду посидев, он все-таки поднялся и отряхнул свою рубашку. Потом огляделся, думая, с какой стороны находится выход. Он чувствовал на себе множество взглядов, за каждым его движением пристально наблюдали и это сильно раздражало. Такое ощущение, что над ним потешались, потому что стоит один человек, окруженный врагами, и не может даже шага сделать, потому что не знает, куда именно ему идти. — Хитсуги, — голос раздался откуда-то из угла. Принадлежал он Руке. К кому он обращался, стало понятно через пару секунд, когда в круг света вышел коренастый блондин, низко склонившись перед главой. Видимо, ему надлежало проводить гостя, потому что он тут же развернулся и направился к спасительному выходу. Оглядевшись в последний раз, Хаяши Йошики вышел следом. *** MUCC – Ame no Orchestra Спустя две недели Daisuke Andou Столик находился в самом центре мужского клуба «Тегаи». Время только-только перевалило за полдень. Тяжелые шторы были открыты, впуская ласкающие солнечные лучи, лениво облизывающие темную мебель. Помещение было почти пустым, не считая двух представительных мужчин, сидящих в самом углу и ведущих вялый спор о биржевых сводках. Центральный столик был с четырех сторон окружен мягкими темно-коричневыми диванами. На краю одного из них сидел Ивагами Татсуро. Опершись локтем о бортик, он прикрыл глаза ладонью. Уйдя глубоко в себя, не замечал никого вокруг и не шевелился. Сзади него неизменно стояли Тошия и Асаги. Стараясь не смотреть друг на друга, они внимательно изучали привычный интерьер, подмечая только им понятные мелочи. Напротив кумитё расположился Дай, присев на другой бортик того же дивана. Гордо выпрямившись, он смотрел прямо перед собой. Иногда правая рука подрагивала, импульсивно подаваясь назад, где таилось оружие. Его напарник сидел на другом диване, расположенном напротив окна, и постоянно хмурился, когда по лицу игриво скользил теплый лучик. Сцепив руки, он изредка покачивал ногой, периодически переглядываясь с Даем. На противоположном от Татсуро диване сидел Карино, закинув одну ногу на мягкую обивку, он обхватил ее двумя руками, а подбородком опирался на колено. Рука смотрел только на старшего брата, будто ждал, когда тот придет к какому-то решению и вынесет вердикт. Но Тато не двигался уже около получаса, хоть и прекрасно чувствовал пристальный взгляд на себе. За спиной своего хозяина стоял верный Хитсуги, сцепив руки за спиной. Неизвестно сколько эта компания просидела здесь, возможно, что и всю ночь. Но новая смена сотрудников клуба, пришедшая утром, уже лицезрела их. К ним старались лишний раз не подходить, потому что каменные лица внушали ужас, а от их столика удушливыми волнами расползалось отчаяние и безысходность. Даже официантка сидела в углу зала, стараясь не смотреть на них и отчаянно не желая подходить к ним ближе, хотя, давно пора было поменять пепельницу. И сейчас, возможно, выйдет хозяин клуба, а он друг того высоченного, который во всем черном, и тогда ее уволят. Закусив губу, девушка медленно поднялась и пошла к вверенному ей столику, как на эшафот. В это время двери клуба распахнулись, открытые услужливыми охранниками, и в проходе появились двое мужчин. Дайске напрягся и мельком глянул на Шинью, тоже безотрывно смотрящего на вход. Рука, заметив странное шевеление личной охраны, повернулся, отодвинув Хитсуги с поля зрения. Когда он вновь посмотрел на Дая, его взгляд вполне мог убить на месте. Те двое тоже сразу заметили их и замерли в нерешительности, с опаской поглядывая на всю компанию. Каору посмотрел на Дая как раз в тот момент, когда тот едва заметно мотнул головой, как бы говоря, что к ним лучше не подходить. Кивнув, Ниикура потянул Ке за рукав к столику у окна. Вокалист не особо сопротивлялся, еще раз мельком окинув собравшихся взором. Дайске не мог заставить себя не смотреть на тот столик у окна. Каору как специально сел лицом к нему, закатал рукава, открывая татуировки, и закурил. Когда он закидывал вверх голову, чтобы выдохнуть дым, жадный взор проходился по линии подбородка. Ке так вообще взгляда от них не отводил, его завораживали убийцы: их выправка, взгляды, позы. От неожиданной нервозности он вытянул сигарету из пачки лидера и закурил, хотя бросил еще полгода назад. — Дай, — раздался раздраженный голос кумитё. Он не смотрел на своего подчиненного, находясь все в той же позе. – Если ты еще раз посмотришь в сторону того столика, я лично пристрелю их обоих. Андо опустил голову, поклонившись своему главе. — Извините, Ивагами-сан, — спокойно произнес он. Рука закатил глаза и достал очередную сигарету. — Кто это? – поинтересовался оябун, чуть сильнее надавив пальцами на закрытые глаза. — Никто, — подал голос Дай. — Не лги, иначе я пристрелю тебя, — недовольно бросил Татсуро. — Это Ниикура Каору и Ниимура Тоору, — ответил за подчиненного Рука, проигнорировав его взгляд. — Каору?... – эхом повторил кумитё и впервые за долгое время отнял руки от лица, посмотрев внимательно на младшего брата. Карино выглядел внешне спокойным. Дайске нахмурился. Нет, Рука всегда был пофигистом, но сейчас… Убийца не видел вообще никаких эмоций. Он всегда внутренне ощущал все чувства этого человека, а теперь не мог нащупать ничего. Неужели Сатору-сан действительно отпустил его? Но почему нет абсолютно никаких эмоций. Хотя бы ненависть. Ее можно было оправдать. Но нет. Ничего. Ивагами повернул голову в сторону музыкантов, которые что-то обсуждали. — Пусть подсаживаются к нам, — неожиданно выдал он. Дай нервно дернул ногой, стараясь не смотреть ни на кого. Шинья выпрямился по струнке, переглянувшись с Тошией. Хитсуги спрятал недовольство за пожженной челкой. Рука же не проявил вообще никаких эмоций, продолжая затягиваться сигаретным дымом. — Я не со стенкой разговариваю, — недовольно оповестил всех кумитё, глядя на брата. — Мне их позвать? – Рука вскинул бровь, а потом посмотрел на Андо. – Дай, кумитё обращается к тебе. Дайске долго смотрел на Карино, взглядом прося прекратить это. Зачем главе клана якудза просить подсесть к ним двух музыкантов? Судя по взгляду кумитё, при упоминании имен, он прекрасно знает, о ком идет речь. Неужели Рука рассказал? Тогда вдвойне не ясно, зачем приглашать их за свой столик. — Дай, не заставляй нас ждать, — Сатору не собирался уступать под напором взгляда напротив. Андо, сдаваясь, быстро посмотрел на Шинью, упрямо изучающего свою обувь, и повернулся в сторону музыкантов. Каору, как по команде, поднял голову, встретившись с ним взглядом. Дай кивнул и едва заметно махнул рукой, подзывая гитариста к себе. Тот на мгновение опешил, но увидев уверенность на любимом лице, встал и подошел к нему. Подавив какие-либо чувства, Дайске выпрямился, а потом поклонился перед растерянным гитаристом: — Ниикура-сан, Ивагами-сан просит Вас и Ниимуру-сан присоединиться к нему, — монотонно пробубнил он. Каору впал в ступор, во все глаза глядя на Дая. Потом, будто очнувшись, с сомнением кивнул и пролепетал: — Хорошо. На мгновение развернувшись, он жестом подозвал своего вокалиста. Потом неуверенно присел на единственный свободный диван, оглядев цветастую компанию: ни приветливых взглядов, ни подбадривающих улыбок, как в царстве мертвых. Дай бы и рад улыбнуться, но не имел права. Подошел не менее растерянный Ке, вежливо поклонившись всем присутствующим. Он в упор смотрел на Шинью, а тот на свою обувь. Нахмурившись, вокалист сел рядом с Каору. D — Der Konig der Dunkelheit — Тошия, Асаги, сядьте уже, надоели за спиной маячить, — неожиданно произнес Татсуро. Ответа он не получил, как и исполнения своей просьбы – молчаливые стражи остались стоять, даже бровью не повели. — Кёдай, долго нам еще здесь сидеть? – недовольно спросил Рука, брезгливо отодвигая от себя остывший кофе, который ему принесли еще час назад. — Пока не объявится Юске, — терпеливо объяснил Татсуро. — А он вообще сегодня объявится? – деловито поинтересовался брат. Глянув на наручные часы, добавил: – Мы здесь уже шестой час торчим. Почему нельзя было в более безопасном месте встретиться? — Сейчас нигде не безопасно, — угрюмо изрек кумитё. — Ивагами-сан, — подал голос Дайске, заметив, как оживился при этом Каору. – Сатору-сан прав, здесь очень опасно. Это открытое общественное место… — Дай, за нами следят? – перебил его оябун. — Да, — не задумываясь, признался убийца. — Здесь? — Нет, на улице, — ответил за напарника Шинья. — Так смысл прятаться, если за нами все равно теперь постоянная слежка. — Это люди Хаяши? – поинтересовался Рука, он единственный никого не заметил. — Не только, — Хитсуги впервые за последние несколько часов подал голос. – Не на всех есть даймон семьи Хаяши-кай. — Почему это показатель? – неожиданно воскликнул Карино, туша очередную сигарету в пепельнице. – На нас ни на ком нет даймон семьи якудза. — Это было моим решением, — ответил оябун. – Не цеплять на приближенных убийц даймон. Карино фыркнул. — Надеюсь, что Сугизо с Юккэ доберутся до нас, — со вздохом произнес Татсуро. — Йошики совершенно озверел, — Рука помрачнел, глядя перед собой. Глаза его отливали непривычной сталью. — Вот к чему приводит нежелание верить истине, — Ивагами потянулся через весь столь за сигаретами брата. Тот даже не заметил, продолжая задумчиво изучать пространство. — Скорее, не желание признавать свое поражение… — поправил Сатору. Тато, прикуривающий сигарету, замер, взглянув на него. За столом повисло молчание. Тошия и Асаги продолжали оглядывать помещение, казалось, даже не прислушиваясь к разговору. Хитсуги смотрел на плечи своего главы, взглядом сдувая с них пылинки. Шинья, все так же изредка качая ногой и сцепив руки, изучал окно, чувствуя обжигающий взгляд Ке. Дайске старался сохранить серьезное лицо и не смотреть в сторону столь внимательного и сосредоточенного Каору, но у него не всегда получалось. А Ивагами безотрывно глядел на своего младшего брата. — Что? – не выдержал тот, выпав из некоего транса, в котором находился до этого. — Ты повзрослел, — совсем тихо ответил кумитё. — Только заметил? – в голосе слышалась нежность и насмешка одновременно. Вместо ответа Ивагами посмотрел на Дайске: внимательно, безотрывно, будто что-то пытался сказать. Тот ответил не менее многозначительным взглядом. Он прекрасно понял безмолвное послание. В голове всплыл недавний разговор, возлагающий на него, Дайске, большую ответственность за выполнение самого серьезного задания в своей жизни. Все было обговорено, продумано и решено. Как бы ни хотелось отказаться, права такого он не имел. — Ивагами-сан, — подал голос Тошия. – Сюда поднимаются. — Кто? – тут же спросил оябун. — Фукуно-сан и Ясухиро-сан, — ответил Дайске, он тоже слышал знакомые поступи. — И Мияви, — безэмоционально добавил Шинья. — Кстати, о нем, — встрепенулся Татсуро. – Что это за реакция у тебя была пару недель назад? Почему ты в него стрелял без моего приказа? — Я промахнулся, Ивагами-сан, — Шинья выпрямился и взглянул на своего главу. — Ты никогда не промахиваешься, Шинья. Ты даже не пытался попасть… Договорить ему не дали. Двери клуба вновь распахнулись и в помещение буквально влетели четверо. Сугизо и Юккэ выглядели крайне взволнованными и немного потрепанными. Мияви привычно спокойным, только движения отличались неожиданной резкостью. Саточи был внешне отрешен. — Татсуро… — Юске согнулся пополам, стараясь отдышаться. Только сейчас стало заметно, что одежда на нем местами порвана. — Что случилось? – Ивагами моментально оказался на ногах, подходя к мужчине и пытаясь его выпрямить. — Мы прорывались через… — Сугизо хватал ртом воздух, привалившись на спину Фукуно. — Сюда едет Йошики, — высказал за кумитё мысль Мияви. – Не один. — А с кем? — С американцами! – выпалил Юске, скидывая Ясухиро и выпрямляясь. — Надо отсюда убираться, — тут же подал голос Рука, лихо перемахнув через диван. – Нас слишком мало. — Наши люди повсюду… — начал было Татсуро. — Нет, Тато, это глупый риск! — отрезал Карино. Дайске, повинуясь какому-то порыву, быстро подошел к окну и глянул вниз. И вовремя. — На пол! – взревел он за пару секунд до того, как задребезжали разбитые стекла, и в клуб влетело пару гранат. Татсуро, сориентировавшийся первым, утянул за собой на пол Юске. Хитсуги прыгнул на Руку, прикрывая его своим телом. Тошия и Асаги привалились к дивану. Мияви почему-то прижал Сугизо к стене. Дайске мощным прыжком вернулся к диванам и упал на тот, где сидели Ке с Каору, валя их на пол. Раздались два подряд оглушающих взрыва, сотрясших помещение. У кидавших не было возможности прицелиться, поэтому они переборщили, метнув гранаты слишком глубоко внутрь здания. Лежащих на полу лишь накрыло мелкими осколками. Дай поднял голову, стряхивая пыль с длинных волос. — Као, — едва слышно позвал он гитариста, лежащего под ним. Тот распахнул глаза, тут же поморщившись, и испуганно посмотрел на мужчину. — Уходи, — будто стук собственного сердца, убийца слышал тяжелый топот тех, кто поднимался сюда. – Через задний вход на крышу, там переждете, а потом спуститесь. — Но ты… — начал было Ниикура. — Ты мне ничем не поможешь, — он приподнялся над распростертым телом и достал один из пистолетов, вкладывая его в изящные пальцы. – Держи двумя руками и целься. Дайске встал, поднимая за собой Ниикуру, а за ним и Ке. — Идите! – взревел он, глядя на замешательство. В запасе оставались считанные секунды. Они должны успеть. Тоору, сообразивший первым, сильно толкнул лидера, вынуждая двигаться. Они сорвались с места, перепрыгивая еще лежащего Хитсуги. Кто-то что-то крикнул им вслед. И тут двери вновь распахнулись. Каору с Ке не успели остановиться, не успели испугаться, только сердце Дая оборвалось, разорвавшись на ошметки, когда задымленное помещение наполнил грохот одного единственного выстрела. *** Dir en Grey – 304 Goushitsu, Hana to Sakura (Kyo’s poem book) Sakito Тело гитариста изящно выгнулось, принимая свинцовую пулю, и упало. Вокалист сделал по инерции еще пару шагов, пока кто-то из ворвавшихся в зал не ударил его по лицу, уронив на пол. Все только пришли в себя, поднимаясь с колен. Один Дайске стоял на ногах, глядя застывшим взглядом на Каору, судорожно зажимающего рану в животе. По напряженной бледной руке стекали густые алые струйки, он весь как-то странно сжался, хватая воздух ртом, будто выброшенная на берег рыба. Дайске не мог, не имел права подойти к нему, помочь. Это значило бы бросить своего кумитё, приговорить себя к смерти, подставить, предать. Мельком брошенный взгляд на напарника, от которого волнами расходилась ярость, облегчение не принес. Все тело мелко содрогалось от внутренней борьбы с самим собой. Среди нескольких людей, ворвавшихся в зал, сразу заметили Йошики. Лицо его ничего не выражало, словно приросшая маска. Рядом с ним, отставая буквально на полшага, семенил тот самый американец, повинный в этой войне, в распрях якудза. При виде его Ивагами, уже выпрямившийся во весь свой внушительный рост, глухо рыкнул, сверкнув взглядом. Выросшие перед ним Асаги и Тошия потеснили кумитё за свои спины, не дав безбашенно кинуться на противника и растерзать голыми руками. Сверху картинка смотрелась до боли комично. Люди против людей, направляющие оружие. Если каждый из них выстрелит хотя бы три раза, то в живых никого не останется. Сакито грустно вздохнул, окинув взглядом немногочисленную толпу. Ему не разрешено было вмешиваться в эти разборки обычных людей. Мало того, ему запрещено было просто находиться здесь. Черные ангелы редко вмешиваются в историческое развитие мира. Они просто тени. Только Сакито любил людей. Не считал их никем. Они умели думать, чувствовать. А эмоции – это лучшее, что хотелось бы познать ему самому. Союз с Нией сложно было назвать настоящей любовью. Скорее чем-то более возвышенным, непонятным, необъяснимым. Это ощущается не сердцем, просто воспринимается как данность. Но это не любовь. Любовь – чувство всепоглощающее, сильнее, непобедимее. То, как Дайске смотрел на раненного гитариста, из последних сил сдерживая себя, чтобы не кинуться к нему на помощь. Это то, с какой нежностью и заботой сжимала широкая ладонь Татсуро плечо Юккэ. То, как бережно прижимал к себе Хитсуги рассерженного Руку. «Обнаженные» эмоции, чистые, мощные. Первым молчаливого противостояния не выдержал Сугизо. Подавшись вперед, он обогнул прикрывающего его Мияви: — Йошики, что это значит? – спросил он не своим голосом. – Что этот человек здесь делает? — Восстанавливаем справедливость, — вкрадчиво произнес Хаяши. — Судя по присутствию здесь мистера Джонса, ваше мнение, Хаяши-сан, не склонилось в нашу сторону, — чересчур вежливо произнес Юске. Сакито едва заметно содрогнулся, сосредоточив свое внимание на Юккэ. Как никогда от этого человека веяло угрозой и смертью. Обычно спокойный и даже пугливый, сейчас он являл собой действительную опасность. Поистине внешность обманчива, а первое впечатление ложное. Его стоило бояться не меньше, а то и больше Ивагами. Потому что Татсуро более или менее предсказуем, хоть и очень жесток, но Фукуно не вызывал никогда каких-либо опасений. Зря… — Ваши доводы неубедительны, — ледяным тоном отрезал Йошики. — О чем идет речь? – на английском поинтересовался мистер Джонс, выкатив водянистые глазки и нервно одернув пиджак. — Эти господа, — Хаяши обвел насмешливым взглядом собравшихся. – Утверждают, что это Вы натравили нас друг на друга, а меня подставили. Американец как-то нервно хмыкнул, состроив удивленное лицо. Рука закатил глаза, переглянувшись с Шиньей. Если бы можно было так просто решить эту проблему, то он бы просто отдал приказ пристрелить этого наглеца. Но, к сожалению, смерть этого человека ничего не решит. — Вот, и я говорю, — чересчур громко выдал Йошики. – Это полный бред! — Перестрелять их всех, — то ли отдал приказ, толи внес предложение мистер Джонс. — Тогда позвольте мне и начать, — на лице Хаяши расплылась любезная улыбка. Не дождавшись разрешения, которое ему, собственно, и не было нужно, он выхватил пистолет у ближайшего убийцы из его личной охраны. Крадущейся походкой подошел к Сугизо и посмотрел ему в глаза. — Ты правда думаешь, что Мияви позволит убить меня? – с нескрываемым удивлением выдал Сугихара, не двинувшись с места. — А если нас станет в десять раз больше? – вкрадчиво спросил Йошики, склонившись к самому лицу Ясухиро. В его взгляде читалось так много, что Сугизо на мгновение выпал из реальности. Все произошло столь молниеносно, что никто не успел осознать и обдумать детали. Приказы передавалась буквально тенью во взгляде, легким наклоном головы, едва приоткрытыми губами. Сакито расплылся в легкой улыбке, сразу сообразив, что произойдет в следующие минуты. — Помнишь, Сугизо, — проговорил Йошики. – При нашей предпоследней встрече я обещал, что в следующий раз убью тебя. Помнишь? – Он упорно ждал, когда Ясухиро надменно кивнет. – Я от своих слов не отказываюсь. На колени… Фраза прозвучала по-киношному, вызвав общее недоумение. Только мистер Джонс, видевший до этого разборки якудза лишь в американских боевиках среднего уровня, довольно кивал, наблюдая за происходящим. — Стреляй, Йошики, — ледяной тон Сугихары обжег каждого рядом стоящего. – Я не преклоню перед тобой головы. Хаяши театрально вскинул руку. Дуло пистолета замерло в паре сантиметров от головы Сугизо. Сейчас история якудза писалась размашистым почерком, невидимый автор, будто сам боялся того, что должен изложить в следующем предложении. Творец нарочито тянул время, вглядываясь в уже написанное. Но не ему вершить судьбы людей, он всего лишь докладчик. Человечество само разберется со своими проблемами. Рука Йошики дрогнула. Это решение далось ему нелегко. Нежелание видеть и принимать правду повлекло за собой массу ненужных смертей, забрало слишком много жизней. И не сразу это остановишь, как невозможно мгновенно остановить мчащийся на полной скорости автомобиль. MUCC — Hakanakutomo В замершей тишине, в остановившемся времени, в затаившемся дыхании присутствующий выстрел прозвучал гулким раскатом грома. Все вздрогнули, напряженно следя за движением лишь одного человека. Тело, в которое ворвалась пуля, подалось назад, а потом завалилось на бок в совершенно неестественной и некрасивой позе. Прошла секунда, другая, враги недоуменно разглядывали труп. Время, отведенное природой на первый шок, отошло. Дай вскинул вверх обе руки, попеременно выстрелив из обоих пистолетов. И в это же мгновение зал до краев наполнился грохотом всевозможного оружия. Противники, не ожидающие напора, попадали замертво, не успев даже вздохнуть. Взревев, Андо кинулся вперед, проломив череп рукоятью пистолета недотепе, попавшемуся ему на пути. Краем глаза он заметил, что Ке уже пришел в себя после удара и подполз к Каору, с ужасом вглядываясь в бледное лицо друга. Он оказался возле них в кротчайшее время, перепрыгнув через чей-то труп. Поспешно сунув оба пистолета за пояс, он рывком поднял Ке за ворот куртки, ставя на ноги. Тоору даже не стал возмущаться, покорно ожидая, что будет дальше. Дайске легко поднял Каору на руки, будто тот совершенно ничего не весил. Недолго думая, убийца аккуратно отдал ношу на руки растерянного вокалиста. — Не вздумай идти вниз, — произнес он на выдохе. – Наверх через черный вход, на крышу. Переждите там. Если никто из нас за вами не придет, то вези его в больницу. От переполнявших его эмоций Ниимура не смог выдавить из себя ни слова, лишь обрывисто кивнул. Он даже не заметил слез, стекающих по его щекам. Это просто сильный испуг. Сакито оглядел эту троицу задумчивым взглядом, а потом насторожился. Он слышал лучше, воспринимал острее, улавливал сильнее обычного человека. Поэтому он понял сразу все сомнения Йошики, перед тем, как тот выстрелил в противного американца. Ему стали ясны мысли кумитё. Это не конец. На смерти одного, казалось бы, главного предателя ничего не закончится. Колесо продолжает крутиться. Те, кто только что полегли во имя человеческой алчности и глупости – лишь малая часть. А между тем, к эпицентру событий стягивается поистине страшная сила. И бояться стоит не количества тех, кто неизбежно приближается, а тех трех, кто затерялся в этой толпе. Не уступающих ни в силе, ни в умении, ни в жестокости. Неожиданно ближайшее будущее, доступное Черным Ангелам, покрылось непроглядной пеленой. Неясен исход этого сражения. А неизвестность всегда пугает больше, чем прямая угроза. И он не смог удержаться. Преступил все каноны и табу. Сакито просто слишком сильно любил людей. А это непозволительно. И подобная «слабость» серьезно карается. Закрыв глаза, Сакито сосредоточился на тех троих, замедляя их движение, притупляя желание достигнуть цели, навязывая мысль, что они должны появиться позже. Он дает нечто вроде форы тем, кто сейчас осматривает помещение, тем, кто остался в живых. Не все сразу, пусть враги появляются по очереди. Черные Ангелы не способны кардинально менять течение истории, но они могут немного свернуть русло реки. Не имеют права, но могут. И это наказуемо. Неожиданно весь свет померк перед глазами Сакито. Душа оставалась чистой, распахнулась, как врата рая перед праведным человеком. Он жадно впитывал все чувства, наполняющие сердце каждого, кто еще стоял в этом помещении. В это короткое мгновение, которое так хотелось остановить, он желал одного – чувствовать. Хоть раз за свое долгое существование чувствовать. Это был так больно, сладко, непередаваемо прекрасно. С губ сорвался стон, перешедший в безмолвный крик. Восхитительно. Любовь, эйфория победы, опасения за любимых, содрогание от присутствия рядом кого-то важного, облегчение. Черные крылья, огромной тенью распахнулись за спиной, задев невидимым оперением потолок. Перед закрытыми глазами мелькнула улыбка Нии. И сейчас, как никогда прежде, он дейсвительно дорожил этим созданием. Любил. Обожал. Обожествлял. В последний раз в своем существовании. Это сладкая мука. Он понимал чувства каждого. Наказание пришло, найдя своего виновника. Вспыхнул ослепительный свет, отразившийся лишь бликом на потолке. Безмолвный крик сотряс просторное помещение. Крылья вспыхнули длинными подрагивающими тенями на стенах. Сердце пронзил тонкий луч, и изящная фигура исчезла, захлебнувшись потоком незаметного всепоглощающего света. Все произошло в считанные секунды, а для Нии, наблюдавшего со стороны, казалось, что прошла вечность. Одним Черным Ангелом в этом мире стало меньше. Не было больше Сакито. Его Сакито! Лишь легкие очертания огромных крыльев на стенах и потолке напоминали о его существовании. Вечность вместе. И бесконечность одному. Ангелы не должны чувствовать. Не знают любви. Не чувствуют боли?