Двуликие

— Пойдем! — Джиён резко схватил меня за запястья и поднял на ноги. Я с трудом могла стоять самостоятельно, ноги не слушались, тело все ещё непроизвольно содрогалось. Я хотела было спросить, куда мы идем, но Дракон опередил меня. Он ничего не сказал, просто потащил за собой, держа мертвой хваткой за запястье, к лестнице, которая ведет на крышу. Только сейчас, подгоняемая господином Квоном, я заметила, что наступила ночь. Кругом было темно. Фонари только начали зажигаться вдалеке. Воздух стал прохладным и отрезвляющим. Забравшись на крышу, я слегка поежилась от налетевшего ветра. Квон залез сразу за мной. По мне так он не залез, а взлетел. Настолько быстро он это проделал. — Я часто здесь сижу. Помогает сконцентрироваться, когда готовишься к дебюту, — спокойно пояснил он, поймав мой удивленный взгляд. Ну да. Он ведь не птица, летать не умеет. Простая сноровка. А пока я успокаивала свою разбушевавшуюся фантазию, мистер Квон с такой же легкостью стянул с себя толстовку и резким движением профессионала натянул её на меня, не дав вставить руки в рукава, а завязав их у меня на животе. На лидере остался странный, черный, в стразах, тонкий джемпер с узором черепа с косяком марихуаны в зубах и с дредами, а из-под него выглядывала кислотно-зеленая майка. — Ложись! — по лицу его пробежалась зловещая улыбка. А меня заклинило. Глядя на него, такого обычного, в странном джемпере, не бритого, с растрепанными волосами, такими искренними эмоциями и заботой, я, как старый компьютер, зависла. — Ложись, кому говорю! — парень с силой надавил мне на плечи и уложил на спину, а я машинально закрыла глаза, мало ли чего ему в голову придет. А он просто улёгся рядом. — Красиво, правда? Я медленно открыла глаза. Небо тёмно-синее, немного с розоватым оттенком у горизонта, говорило о наступлении ночи. Глаза уже привыкли к темноте и, спустя пару мгновений, я увидела то, о чем говорит Джиён. Это иссиня-черное полотно было расшито миллиардами звезд. Такого в Сеуле я никогда не видела. Каждая из них сверкала, словно бриллиант в лучшей оправе. — Смотри, вон там большая медведица… - парень говорит полушёпотом, словно он боится спугнуть её. Словно, если он повысит голос, то она услышит и, прихватив с собой медвежонка*, убежит с небосклона. Мы пролежали на крыше наверное около двух часов. Джиён рассказывал мне о созвездиях, что-то говорил про их редкость и при каких условиях они были открыты, то и дело возводя руки к ночному небу. А я не могла оторвать глаз от главной звезды, что сияла ярче всех на этой маленькой крыше. Он ни разу не притронулся ко мне, даже лежал поодаль. Но это не мешало любоваться его светящимися по детский наивными глазами. Не знаю, видел ли ещё кто-то лидера таким. Я видела перед собой не мужчину, а мальчика, который ещё не знает кем хочет быть, но уже знает многое о мире. Который интересуется всем на свете и стремиться узнать обо всем. Он ещё не знает, что такое дебют, что такое диета и изнурительные тренировки. Этот мальчик танцует, потому что любит музыку и хочет танцевать. Он ещё не пробовал петь, но был бы не против и этому научиться. Ему нравиться все, чего коснуться эти сияющие, детские, наивные глаза. И эта кофточка со стразами, и эти берцы на военных. Он хочет примерить на себя все и все попробовать. Не знаю, видел ли ещё кто-то лидера таким. Я бы хотела быть первой. И, желательно, единственной. В какой-то момент мне показалось, что он светится, как эти звезды. За секунду до того, как провалиться в сон, я отчетливо видела яркое сияние вокруг него, как у звезд, что на небе. Такое же мягкое, яркое, беловато-голубое сияние. Оно снилось мне всю ночь. Было рядом и согревало меня.