Двуликие

Как только я закончила готовить завтрак и принялась сервировать стол, в дверях показался Сынни. — Пахнет аппетитно! — оскал говорит явно не о желании поесть. — Зови остальных, — находиться с ним один на один я не хочу. — Куда ты пропала вчера? — парень даже не думал уходить, наоборот, медленно подошел к столу и сел. Я старательно держала дистанцию и отвечать не собиралась, только когда осталось поставить приборы ему, мне пришлось на свой страх и риск подойти ближе. И панда моментально воспользовался ситуацией. Стоило мне подойти и положить приборы, как он схватил меня за бедра и усадил к себе на колени, крепко обнимая за талию. — Ты такая мягкая, Кьюнг-Сун, так и хочется ласкать тебя, — пока младшенький Сынхён шептал это, под моей попой вырос не слабый такой «бугорок»: его член отчетливо ощущался через одежду, даже пульсации. Мне стало не по себе, хотелось начать кричать и вырываться, но как я потом в глаза остальным смотреть буду? Как я буду смотреть на Дракона? Я не понимала, почему мне так стыдно за эту ситуацию именно перед лидером, но от стыда и смущения, сама того не понимая, я начала плакать. Сырник что-то все так же тихо нашептывал, начал водить руками по животу и бедрам, а я, не в силах позвать на помощь, все больше погружалась в истерику. Всхлипы становились все громче, слезы лились ручьем, все тело начало вздрагивать при каждой попытке вдохнуть поглубже и успокоиться. Внезапно, Сынни столкнул меня с колен на пол и от неожиданности я перестала плакать. — Кьюнг-Сун, осторожней, ты не ушиблась? — зачем-то спросил он, вставая со стула и поднимая меня с пола. Я настолько обалдела от его перемены настроения, что даже на какое-то время забыла как дышать. Молча таращилась на Панду, круглыми пятирублевыми глазами, не мигая, все ещё кусая нижнюю губу, как остаточное от недавних слез. — Что тут произошло? — недовольно цокнул языком Сынхён-старший. Свои стеклянные глаза я медленно перевела на него. Моргнула. Выдохнула. Наверное, со стороны я сейчас смахивала на душевно больную. — Кьюнг-Сун упала… — заботливо проговорил Панда. — Но, кажется, с ней все в порядке. Не выспалась, наверное. Я медленно, но настойчиво выдернула руки из мертвой хватки Сынни. — Завтрак *всхлип* готов *всхлип*, — словно ребенок, кулаком вытираю слезы с лица и поспешно уношу ноги с кухни. В дверях меня перехватил за плечи Сынхён-старший, но, даже не смотря на меня, прошипел, точно гадюка перед броском: — С тобой точно все хорошо? — Да. — Я провожу тебя до комнаты, — тон не терпел возражений, а у меня и сил, собственно, противиться ему не было. Мы так и шли до моей комнаты, я впереди, а он сзади, обнимая за плечи. Мы молча зашли в комнату и господин Чхве закрыл дверь за нами. Я обессилено рухнула в кресло около окна. — Он точно тебе ничего не сделал? — это был не голос Чхве, это был звериный рык сквозь зубы. — От сидения на коленях ещё никто не умирал, — я же наоборот, так устала от всего этого дурдома, не источала уже ровным счетом ничего. Ничем не отличалась от деревяшки в пустыне. Послышался рассерженный вздох, а следом я услышала звук закрывающейся двери. Через час меня разбудил голос Дэсона. — Сууун! Ты тут? — его веселый вопль ни с кем не перепутаешь. — Нам пора! У нас сейчас по плану народные гулянья! — М? — я повернулась лицом к двери в комнату. — А куда мы идем? Дэсон тут же просунул свою счастливую моську в мою комнату, но сам не зашёл: — Это секрет! Но тебе понравится! Только обязательно возьми купальник с собой! — и его сияющее лицо скрылось в недрах коридора.