Собачья удача

Чанёль разрешил осмотреть комнату пораженному Кёнсу. Он теперь не будет жить один в подвале? Не будет умирать от скуки и мерзнуть? Это радовало, безусловно, но вот теперь была другая проблема — ему придется спать с Чанёлем в одной кровати, как понял Су, терпеть его нападки, терпеть больше, чем несколько часов, и переживать его странные похотливые домогания. Кёнсу сидел на широкой кровати, а рядом был Чанёль, что-то делающий со своим ремнем, которым несколько минут назад был обездвижен Кёнсу. Видимо, он сломал бляшку. Пока Чанёль был увлечен своим делом, Су встал и пошел слоняться по комнате в поисках чего-то интересного. Спальня была большой даже для трех человек, но несмотря на это, Кёнсу в ней нравилось. Особенно ковер, светлый и мягкий, на всю комнату, по нему было приятно ходить босиком, что Су и делал. В комнате Чанёля был странный уют, чего о нем и не подумаешь. До прошел к компьютерному столу, где стоял ноутбук, а на полочке для книг стоял засохший цветок. Мысленно посочувствовав растению, Кёнсу переключил внимание на ноутбук. Чанёль же ему все разрешил? Он поднял крышку ноутбука и его никто не остановил. Уже смелее парень нажал на кнопку включения, но через несколько секунд понял почему его никто не остановил. Ноутбук был запаролен. Бессмысленно потыкав по клавишам, Су с разочарованным вздохом захлопнул крышку. Опустившись в кресло, он стал поочередно выдвигать ящики в столе. В первом не было ничего интересного: ручки, карандаши, степлер, бумаги, еще что-то канцелярское. Содержимое второго ящика заинтересовало его больше. Внутри лежали документы, видимо принадлежащие Чанёлю. Вытащив паспорт, Су пролистал тонкую книжечку до даты рождения Пака. «27 ноября 1987 года.» — вычитал Кёнсу и глаза его постепенно стали больше, когда он высчитал возраст Чана. — Двадцать семь лет? — вслух выдал Кёнсу. Чанёль отвлекся и посмотрел на До. Заметив в руках свой паспорт, он картинно закатил глаза. — Что, слишком старый для тебя? — Старый. — согласился Су, небрежно кидая паспорт обратно. — Старый извращенец. Под смешки Чанёля, Кёнсу стал рыться в чужих вещах дальше, узнавая еще кое-какие мелочи о Паке. Последнего это забавляло. Любопытный Кёнсу был как ребенок, его все интересовало. Чанёль наблюдал за младшим и задумался о его словах. Старым он себя не считал ни разу, а Кёнсу был юным. Для него. Следя за ним, он знал, что ему только недавно исполнилось двадцать лет, а семь лет — довольно большая разница в возрасте, но как говорят, любви все возрасты покорны. Чанёлю на самом деле было плевать сколько лет Кёнсу — будь тот даже несовершеннолетним он бы забрал его себе, потому что от жизни он получал то, что хотел. Захотел Кёнсу — получил. Су тем временем подошел к шкафу кофейного цвета, замечая, что у Чанёля как-то не очень сочетаются цвета в комнате. Но подумать об этом долго он не успел, потому что ему на голову свалился неаккуратно сложенный темно-синий пиджак, как только он открыл дверцы. Фыркнув, Кёнсу скинул его на пол. — Ты не очень-то и аккуратный. — сказал Кёнсу, рассматривая заваленный скомканными и кое-как сложенными вещами, шкаф. Под слоями одежды и плечиками на полу, Кёнсу нашел большую черную коробку. Стряхнув с нее толстовку, Су перетащил ее на пол. Он сам не понял, откуда в нем столько ребяческого любопытства, но ему непременно захотелось открыть эту коробку. Подняв крышку, даже не зная, что там Кёнсу. Обомлел. Он таращил глаза в коробку, которая была полна… тех вещей, которых он лучше бы не видел. Кёнсу порывается закрыть коробку, потому что это не его дело и знать, для кого это ему совсем не интересно. — О, ты нашел ее? — Пак спустился с кровати и сел рядом. — Я хотел чуть позже это тебе показать. — Не хочу я на это смотреть, твои интимные пристрастия меня не волнуют. — возмущенно фыркнул Су. Чанёль взял с коробки длинный хвост светло-коричневого цвета, с анальной пробкой на конце. Кёнсу побледнел и покраснел одновременно, но попытался возмутиться, пока Чанёль не закинул хвост на кровать и достал из коробки женскую юбку. Нежно-розовую, с черными оборками. Он скалится, когда Кёнсу отодвигает ногой коробку подальше от него и двигается сам. — Кёнсу-я, я тут подумал, а почему бы нам не поиграть? До не спрашивает «Во что?», потому что и так понятно, черт возьми! Он машет головой. — Я не очень хочу играть... — мямлит он, пока Чанёль поднимается и подходит к комоду, в котором младший еще не рылся, и достает оттуда сложенные белые чулки. — А я очень хочу. Сядь на кровать. Кёнсу слышится это как приказ и он уже знает, что будет, если ослушаться. На ватных ногах доходя до кровати, он медленно опускается на нее. Чанёль тут же оказывается рядом на коленях перед ним и ловко стягивает с Кёнсу шорты. Су совсем не по-мужски взвизгивает от неожиданности и быстро подтягивает ноги к себе. — Какого хрена ты делаешь, Чанёль?! — злобно выкрикнул он, оставшись только в одном нижнем белье и футболке, которая его закрывала. — Руки убери! Чанёль снисходительно улыбается. — Я всего лишь хочу переодеть тебя. И все, я отстану от тебя на весь день. Кёнсу недоверчиво щурится, но ноги все же спускает, одну за другой, и Чанёль удовлетворенно кивает и берет юбку. Кёнсу чуть вытянул ноги, позволяя мягкой и прохладной ткани заскользить вверх. Чанёль оставил вещь на бедрах, чуть ниже, чем положено. Взяв первый тонкий чулок, он надел его на левую протянутую, как струнку, ножку Су. Тоже самое проделав и со вторым чулком, Пак отстранился, любовно оглядывая свою куколку. Ёль еще толком ничего не делал, а Кёнсу уже смущен до предела, очаровательно сдвигая тонкие ножки в белых чулочках. — Сними футболочку. — мурлычет Чанёль и давление в джинсах становится все сильнее, когда Су слушается его, покорно стаскивая с себя футболку. Чанёлю нравится то, что он видит. Тонкое маленькое тело, не скрытое под мешковатой футболкой, которое он так сильно желал, фантазировал о нем, мог касаться только в своих мечтах, теперь оно принадлежит только ему и он может делать с ним все, что только захочет. Он видел, сколько раз другие, чужие люди трогали его, а друзья обнимали столько, сколько захотят. Сколько раз Су проходил мимо него, не замечая, а Чану оставалось только руку протянуть, чтобы коснуться хотя бы на секунду. Теперь же Ёлю не надо было толпиться где-нибудь в общественном месте, чтобы дотронуться до Кёнсу, где его могли трогать другие — не специально, а случайно, но все же— сейчас он перед ним, а его белая кожа манит собой, чтобы коснуться до её бархата кончиками пальцев, потом губами легонько, щекоча, провести языком, а затем оставлять ярко-красные следы от зубов, от засосов, исполосовать тонкими полосами от лезвий, который оставят на его фарфоре имя Чанёля. Заклеймить. Он хочет его заклеймить. Кёнсу оробел под жадным взглядом старшего и стыдливо опустил глаза, дергая себя за края юбки, даже не подозревая о чем думает Пак. Чанёль, не поднимаясь, провел пальцами по мягкой кожи на животе, чувствуя, как в нем все дрожит от восторга. Кёнсу вздрагивает и хватается за кисть Ёля. — Ты же сказал, что не тронешь меня… Глупый маленький Кёнсу. Отчаянно краснеющий, прелестный Кёнсу под изучающим и масляным взглядом Чанёля, который не может выполнить свое обещание, когда перед ним сидит тот, из-за кого он на грани сумасшествия. — А я солгал. Легкий толчок в плечи — и замешкавшийся До лежит на кровати, распластавшись, а его запястья уже в крепком захвате. Чанёль его сразу целует, не теряя времени, но не так, как в первый раз, а напористее, жестче и требовательнее, сразу врываясь своим языком и углубляя поцелуй. Кёнсу попытался что-то сказать, но только искаженный стон едва ли можно было расслышать. Укусить наглый язык он не решается, но и на поцелуй не отвечает. Чанёль же самозабвенно вылизывал и посасывал язычок Су, добиваясь ответной реакции, уже одной рукой удерживая тоненькие запястья, а другой плавно водил по изгибам желанного тела, чуть нажимая на ребра, поднимаясь вверх и опускаясь вниз, до самых бедер. Су жмурится и несмело отвечает на поцелуй, глупо и без надежды думая, что это задобрит Ёля и он остановится. И он действительно отстраняется от припухших губ, но лишь потому что у обоих они уже жгли от долгого поцелуя, но старший сразу опускается к открытым участкам шеи, чего ошейник не скрывает и начинает покусывает тонкую кожу, вылизывая ярко выступающую вену, надавливая языком. Кёнсу не сдерживает тихих стонов, потому что чертовски приятно. Чанёль особо сильно засосал кожу, оставляя ярко-красный, почти кровавый, засос на видном месте и приподнимается над Су, хмыкая. — Кому-то нравится, то, что я делаю, да? — он чуть поднимает юбку, замечая бугорок под ней. — Ну ты и урод, Чанёль. — с нотками безысходности прошипел Кёнсу, когда старший все-таки стянул с него белье, которое скрывало его эрекцию. Член теперь приподнимал юбку и Чанёль довольно улыбается, принимая оскорбление, как похвалу. — Ты слишком хорошо реагируешь на этого урода. Ёль забрался рукой под юбку и обхватил аккуратный член, начиная в умеренном темпе надрачивать, наблюдая за метаниями парня на постели. Ощущать большие ладони на себе было странно, неестественно, но Кёнсу смог признаться себе, что ему нравится. Но не Чанёлю. Су пытается скинуть с себя ладонь, хватаясь за нее, но его руку легко отводят в сторону и, после еще нескольких попыток, Чанёль угрожает достать наручники. Кёнсу беспомощно раскинулся на постели, мучаясь от ласк, и простонал: — Просто..закончи уже быстрее.. Чанёль остановился на мгновение, а затем круговым и резким движением по члену, заставил Су охнуть и толкнуться в горячую ладонь. — А кто сказал, что это быстро закончится? — Чанёль отстранился и потянулся к лежащему на кровати хвосту, про который Су уже успел забыть. — Нет, нет, нет, нет! — шептал Кёнсу, округляя глаза. Ему хотелось встать и отскочить в дальний угол комнаты, но тяжелый Чанёль на его ногах не давал ему такой возможности, да и мало ли, что за этой выходкой последовало бы. У Пака от предвкушения тряслись руки, а напуганный вид младшего только подстегал больное возбуждение. Этот хвост идеально подходит для первого раза, решил Ёль, когда он наклонился и мазнул губами по щеке Су, вроде как успокаивая. — Я ж-же девственник.. — лепечет Кёнсу, надеясь, что это образумит парня, но зря. — Тшш, я знаю. — кивнул Чанёль, — И поэтому эта штука подготовит тебя для моего, — он наклонился к красному ушку. — большого, горячего и толстого члена. Чанёль подобрал тюбик с лубрикантом и, щелкнув крышкой, вылил прозрачную холодную жидкость себе на пальцы. — Мне же будет больно! — зло выкрикнул Кёнсу, задней мыслью понимая, что ни злобой ни жалостью Пака не возьмешь. По комнате стал разноситься запах ванили, пока старший грел смазку на пальцах. С девственниками он прежде сексом не занимался. А может и занимался, только он этого не помнит. — Будешь терпеть. Перевернись на животик. — недоуменный взгляд Кёнсу. — В этой позе тебе будет точно больно. Кёнсу было стыдно. Стыдно так, как никогда не было, но он все же перевернулся, зная, что если это сделает не он, то сделает Пак. — Приподними попку. — Су ткнулся горящим лицом в подушку, но приподнял бедра, становясь на колени. Юбка задралась немного и Чан хотел взвыть от открывшегося вида упругих половинок, молочных красивых бедер, которые Ёль тоже захотел пометить укусами. Теплые скользкие пальцы коснулись дырочки, не проникая, только поглаживая и размазывая лубрикант. Кёнсу сгорал просто, радовало только то, что Ёль не смотрел, а навис над Кёнсу, покусывая его за загривок. — Расслабься, — шептал Чан, переходя поцелуями и легкими покусываниями на плечи. Сведенные вместе лопатки тоже притягивали своей чистотой и Чанёль решил, что тут, на спине, идеально бы смотрелась его роспись. Метка. Клеймо. У Кёнсу почти получилось расслабиться, но как только Пак это почувствовал, то сразу попробовал проникнуть в Су на одну фалангу. Резкий дискомфорт и До снова напрягся. Странное ощущение чего-то лишнего и легкая боль. Благодаря смазке, Чанёль продвинул палец на вторую фалангу, а затем и на третью, стараясь растянуть Су получше для второго пальца. Следующее вторжение в тело было болезненное, Кёнсу дернулся, тихо хныча, когда Ёль увереннее и больнее двигал пальцами. Пак пытался найти то место, от которого младший захлебнулся бы удовольствием и сам хотел насаживаться на пальцы. Су бесстыдно простонал, хватаясь руками за одеяло и выгибая поясницу. Необычное ощущение, пронзившее его тело, что заставило его поджать пальцы на ногах, было таким приятным и неожиданным, что он сам подался назад, желая повторить. Чанёль понял, что нашел это место и надавил еще раз, но сильнее, наслаждаясь мелодичным протяжным стоном. — Ча...Чан... — Кёнсу пытался что-то сказать, но при каждой попытке, Ёль делал толчок пальцами, не давая тому говорить. — Ст... Чанёль сразу двумя пальцами обводил комочек сплетенных нервов, надавливал, оглаживал до тех пор, пока Су сам не начал толкаться назад. — Что, готов уже? — Ёль медленно и с влажным хлюпаньем вытащил пальцы, давая младшему выдохнуть, но тут же перевернул его на спину. — Теперь ты должен порадовать меня. — Чанёль протянул Кёнсу пушистый хвост и размазал по пробке оставшуюся на пальцах смазку. Кёнсу сидел, держа в руках хвост, потерянный и не готовый к этому. — Сядь к спинке кровати и подтяни ножки, так... — Кёнсу сделал то, что сказал Чан. — Разведи колени. Су сжал их, но через несколько секунд и глубоких вдохов медленно развел их. Чанёль расположился напротив, вытянув длинные ноги и сжимал в руке собственную эрекцию. — Теперь медленно введи в себя хвостик так, чтобы я видел. — Кёнсу старался не смотреть, как старший ласкает себя и опустил руку с игрушкой к растянутым мышцам. Было уже не просто стыдно, Кёнсу даже не мог описать это чувство, будто на него смотрел не только Чанёль, а весь мир, и осуждал его за то, что позволяет с собой такое делать. Кёнсу стал вводить в себя прохладную пробку, под взглядом Чанёля, смущаясь. Стеночки раздвигались с трудом, особенно там, где фаллос становился толще, но вскоре он полностью оказался в Су, оставив снаружи только мягкий мех. — Доволен? — тяжело дыша, сказал Кёнсу, пытаясь сесть так, чтобы пробка внутри него не давила на простату. Чанёль встал на колени, пододвинувшись и заваливая ойкнувшего До на спину. Опустив руку к хвосту, он чуть надавил в основании, ловя стон. — Был бы доволен, если бы ты поработал ротиком. Но оставим это на потом. Его рука двигалась все быстрее и быстрее, в то время, как он сам терся своим членом о член Кёнсу, через ткань юбки. Ощущения были невероятные, что для Чана, что для Су. — Ты еще сам будешь просить меня об этом, — прохрипел Ёль, чувствуя подходящую разрядку. — сам будешь умолять меня, чтобы я трахал тебя пальцами, этими игрушками и своим членом. Ты будешь зависеть от меня. Кёнсу мотает головой, отрицая, но его все это сводило с ума: голос Чанёля, прикосновения, боль, удовольствие, все это смешалось в невероятный причудливый микс. Чанёль кончил первый, с рыком изливаясь младшему на живот и юбку, портя ее безвозвратно, а Су кончил с помощью рук Чанёля. Оба тяжело дышали, волосы липли от пота и Кёнсу чувствовал себя безумно уставшим. Чанёль медленно коснулся губ Су и прошептал: — Puppy… Кёнсу закрыл глаза.