Свидание вслепую

      Разумеется, мы сидим возле столика Тобиаса и Кэсси. Откуда я могу легко видеть, как они со счастливым видом непринуждённо беседуют. Я уверена, что они на втором или третьем бокале вина, и ей нравится время от времени проводить пальцами вверх и вниз по его руке. Он не отталкивает её каким бы то ни было образом, но также не похоже, что заигрывает с ней. Он почти выглядит равнодушным, словно даже не обращает на неё внимания, и я часто замечаю, что Тобиас пялится на свою еду. Он просто, видимо, любезно продолжает слушать её и иногда говорить, поддерживать комфортную беседу.       Эрик на самом деле оказался лучше, чем я ожидала, хотя немного скучноват. Всё, о чем он рассказывает мне до сих пор, — это о его работе в качестве личного тренера. Думаю, его массивный внешний вид и крутые замашки это объясняют.       После он снимает с себя пиджак и закатывает рукава до локтей. Что, собственно говоря, сексуально. Но это не компенсирует того факта, что с ним не интересно разговаривать. И я не могу себя контролировать, думая о том, как было бы жарко, если бы Тобиас засучил рукава. Он тоже избавился от пиджака, повесив его на спинку стула. Тобиас стройнее, но всё же достаточно мускулистый. Рукава немного сдавливают его бицепсы, и я вижу, как ткань обтягивает его широкие плечи и грудь. Также мне нравится лёгкая щетина на его челюсти. Не столь резкий вариант, как большие бакенбарды Эрика, а скорее, как длинные волосы у висков.       Я надкусываю свою брускетту*, а Эрик протягивает руку, поднимает помидор, который упал, обратно на тарелку. Он хочет покормить меня им, как бы создавая между нами интимный момент, когда пара кормит друг друга пищей. Но я до сих пор жую хрустящий хлеб, который ещё в моём рту. Продолжаю жевать, и когда проглатываю, несмело и неловко кусаю помидор из его протянутой руки. Поскольку он всё ещё держал его, ожидая меня.       Я и правда сделала это? Я могла отказаться! Что со мной не так?       Украдкой смотрю на столик Тобиаса и вижу, что Кэсси продолжает говорить, но он наблюдает за мной и Эриком. Это вряд ли смахивает на то, что он слушает её сейчас. Я смущаюсь, потому что он, по всей видимости, видел то, что произошло между Эриком и мной, и я опускаю взгляд в свою тарелку с спагетти с песто**. Накручиваю их на вилку и закидываю в рот. Очень вкусно, но я чуть не подавилась, когда Эрик вытащил пакетик порошка из кармана и высыпал его содержимое в стакан с водой. Он рассказывает об ассортименте машин, из которых обязательно выберет одну и купит её, в то время как поднимает нож и размешивает порошок с водой, превращая ее в коричневато-зелёную жидкость, несколько капель которой попадает на белую льняную скатерть. Я понимаю, что смотрю на него без всякого аппетита на своём лице. Какого чёрта он делает? Что он собирается пить? Почему он делает это здесь и сейчас?       — Протеиновый коктейль, — объясняет он, как будто прочитав мои мысли. — Не противно. Что-то вроде мышечного сока для этих сосунков, — говорит он, разминая свои бицепсы со смешком. — Не хочу нарушать режим своего дня. — Эрик опускает напиток — ставит пустой стакан на стол, как будто только что залпом выпил пиво, и я клянусь, что слышу отрыжку.       Позволяю себе быстро взглянуть в сторону Тобиаса, но как только моя голова поворачивается к нему, он сразу смотрит на девушку, с которой у него назначено свидание.       — Итак, расскажи мне о себе, — произносит Эрик, что меня удивляет. Он не интересовался мной до сих пор.       К счастью, он был чересчур погружён в себя, поэтому, как я думаю, не замечал, как часто я тайно поглядывала на стол рядом с нами.       Делаю глубокий вдох, стараясь не думать о последних двух минутах — всех вещах за ужином, особенно о протеиновом коктейле.       — Ну, я медсестра в Северо-западном… — говорю и начинаю рассказывать об отделении больницы, в которой я работаю, и как я делаю это на протяжении уже трёх лет. Он кажется заинтересованным — кивает, когда я вещаю. Но недолго, прежде чем говорит, что «это круто, но хватит об этом», и переходит к прыжкам с парашютом. Скорее всего, ему скучно со мной, как и мне с ним. В смысле, я знаю о медицине то, что не всегда интересует людей. И я посвящала его в свою работу только две минуты, а потом он сменил тему. Вместо этого он спрашивает, прыгала ли я когда-нибудь с парашютом, а когда я отвечаю «нет», продолжает трещать, что он проделывал это уже семнадцать раз.       Честно говоря, прыжки с парашютом на самом деле являются чем-то потрясающим. Но я не особо заинтересована делать это в ближайшее время, так что стараюсь не казаться увлечённой.       Когда подходит официант и спрашивает, не желаем ли мы десерт, он машет ей, говоря, что мы не будем есть так много калорий, особенно после того, как только что побаловались такой уже богатой жирами едой.       В первую очередь из-за моей работы я знаю как никто другой, что он прав. Заведомо неблагоразумно после такой тяжёлой пищи заказывать ломтик белого шоколада, малиновый чизкейк или тирамису. Но часть меня всё равно хочет это попробовать, хотя бы сделать несколько укусов какого-нибудь вкусного и красивого десерта, что поднесут к моему столу. И это кажется вдвойне привлекательным, потому что я хочу возразить этому бестолковому парню и заказать лакомство, несмотря на его мнение. В конце концов, я могу сделать заказ, если мне приспичит!       Но я решаю прикусить язык и отпустить ситуацию. Просто хочу пройти через это свидание.       Эрик настаивает, что заплатит за ужин, а затем даёт мне бесплатный купон в его тренажёрный зал «тридцатидневной пробной версии», прежде чем мы наконец-то встаём, чтобы уйти.       Я ещё раз смотрю в сторону Тобиаса, улыбаюсь и поднимаю свою руку, слегка помахивая ей на прощание. Он улыбается в ответ — так красиво, что заставляет меня хотеть подойти и поцеловать эти губы, пока они не станут опухшими и увлеченными моими. Я могу только представлять, как это — ощущать их. Жаль, что я никогда не смогу это узнать.       После ужина Эрик провожает меня до моей машины. Смотрит на меня, будто хочет поцеловать, но я заключаю его в дружеские объятия.       — Спасибо за ужин, Эрик.       К счастью, после этого он больше не напирает: прощается со мной, а затем уходит.       Когда я засыпаю ночью, думаю о том, что от Кристины завтра следует ждать взбучки. Но также я мечтаю об одной паре глаз, о которой не могу перестать думать; не могу стереть из своей головы глаза, которые мне не удалось разгадать, когда они наблюдали, как я ухожу из ресторана с другим мужчиной.

***

      Спустя четыре недели и три ужасных свидания вслепую у меня получилось не напрягаться по поводу своей личной жизни, а лишь зациклиться на волнении из-за официального переезда в мой собственный дом. Я — владелец дома, и я счастлива прямо сейчас.       Ну, то есть пока моя подруга не открыла свой большой рот и не завела об этом речь:       — Так, и с кем же следующим ты пойдёшь в ресторан? Я дала Питеру и Роберту твой номер. Кто-нибудь из них звонил тебе или писал? — спрашивает меня Кристина, когда мы поднимаем журнальный столик и несём его в мой дом в стиле бунгало. Её парень следует за нами и несёт мой большой и тяжелый обеденный стол.       — Нет, пока я не буду ни с кем встречаться, — говорю я.       — Слушай, я знаю, что это нелегко. Но ты не можешь просто сдаться. К свиданиям нужно относиться так, будто… ты проводишь кучу собеседований, — кивает она, словно соглашается сама с собой в том, что только придумала. — Просто представь: все одинокие парни в мире подали заявление на возможных мужей. Ты просто должна приложить усилия, чтобы не сидеть дома, встречаясь столько, сколько нужно, пока не сделаешь правильный выбор, — она пытается поощрить меня.       — По-моему, ты хочешь косвенно испытать это с помощью меня, так как ты никогда не ходила на свидания, — дразню я.       Кристина и Уилл вместе с средней школы. Так что, хоть она и ведёт себя как эксперт по свиданиям, она на самом деле только находилась в отношениях. Но им хорошо вместе, и я рада за них.       — Может быть, немного, — смеётся она. — А если серьёзно, я просто хочу, чтобы кто-нибудь делал тебя счастливой, как Уилл — меня. Ты этого заслуживаешь, — говорит она, и я улыбаюсь ей.       — Ну, спасибо за совет. Но каждые выходные я хожу на эти встречи с чувством давления. Свидание — это нормально, время от времени, особенно если мне доведётся найти кого-нибудь, с кем у меня появится связь. Тогда я посмотрю, к чему это приведёт. Но я просто… не знаю. Я хочу перестать так стараться. Это не должно быть напряжённым. Всевозможные свидания вслепую и приготовления… И без успеха до сих пор. Это утомительно. Что произошло с магией? Судьбой? Почему я не могу чисто случайно встретить идеального парня, и мы понравимся друг другу и заживем долго и счастливо? — ною я, и Уилл фыркает, из-за чего Кристина игриво пихает его в бок. — Но знаете, что? Если этого не произойдёт, я буду в порядке. У меня хорошая жизнь. Я счастлива: у меня есть карьера, которая мне нравится, и я сама купила этот дом, и у меня есть замечательная семья и друзья. Если мне не суждено быть с парнем прямо сейчас, я в порядке при этом. Я не собираюсь принуждать кого-то. Впредь я одна буду ужинать.       Вся тирада была абсолютной правдой. Однако я решила опустить ту часть, где я не могу выбросить из головы парня по имени Тобиас, с которым я встретилась и беседовала целых десять минут. Но это было около месяца назад. Кто знает, может, он и как-её-имя поладили и по-прежнему вместе?

***

      Может быть, чтобы доказать свою точку зрения, потому что Кристина дразнила меня, говоря, что я никогда не смогу пойти в хороший ресторан и поужинать в одиночестве. Или, может, потому, что я проезжала мимо этого нового Стейк-хауса каждый вечер по пути домой с работы с голодным желудком, всегда желая иметь предлог поесть тут когда-нибудь.       В любом случае, я решила просто пойти на это. Кому нужны оправдания? Сейчас воскресенье, вечер, и я провела все выходные за распаковкой коробок, покупкой газонокосилки наряду с обучением по стрижке моего первого газона. Поэтому к шести часам я уставшая. Но я заставила себя принять душ, одеться в летнее чёрно-белое платье с принтом и обуть симпатичные и удобные босоножки. Я просто в предвкушении хорошей еды и хорошей книги. Нет, ребята, я сосредоточу своё внимание на драме и переживаниях. Вечер только для себя, чтобы как следует отдохнуть.       Когда сажусь за свой столик, достаю книгу из сумочки и откладываю её в сторону. Я открываю салфетку и стелю себе на колени, и затем тянусь за меню. Только когда я смотрю вверх, чтобы взять его, я чувствую, что кто-то наблюдает за мной.       Стараюсь незаметно поднять глаза и удивляюсь, убеждаясь, что знакомые глубокие голубые глаза смотрят прямо в мои. Тот же очаровательный взгляд, о котором я грезила на протяжении нескольких недель. Уголки его губ поднимаются в небольшой улыбке, когда он понимает, что я заметила его.       Тобиас сидит за столом напротив моего с маленькой брюнеткой и, похоже, болтает без энтузиазма о её работе. Когда берёт своё пиво и делает глоток, он поднимает его, как будто в знак приветствия, всё ещё глядя на меня, прежде чем поднести стакан к губам. Он сделал этот сексуальный маленький знак приветствия, и я не могу противиться улыбке, которая расползается по моему лицу. Я смущенно машу в ответ, нервно выпрямляясь в кресле, ещё даже не открыв меню.       Но теперь я едва могу сосредоточиться на множестве блюд, потому что продолжаю рисовать в воображении то, как он признал меня. Он помнит меня? Ну, я думаю, мне не стоит удивляться. Не часто получается «пойти» на свидание не с той девушкой. И это было почти месяц назад.       Я стараюсь заниматься своими делами, а именно заострять внимание на заказе, но у меня не выходит: я слушаю обрывки их разговора.       Она говорит о разных видах плесени, которые ей встречались. Похоже, девушка какой-то строительный инспектор, и она недавно закрыла ресторан из-за мерзости в их погребе.       Я улыбаюсь про себя, когда слушаю его, вставляющего глупые комментарии то тут, то там, только чтобы она смотрела на него с непониманием.       После того как мне приносят еду, мой взгляд вновь обращается к их столу, где он вежливо слушает, а девушка продолжает говорить, в то время как он без остановки и без энтузиазма тычет в свою тарелку в поиске рыбы. Глаза порхают к моим, и он ловит мой взгляд. И просто одаривает меня доброй улыбкой, а потом смотрит на свою еду, всё ещё улыбаясь про себя.       Мне, возможно, кажется, но могу поклясться, что я вижу немного румянца на шее и на кончиках его ушей. Это только улучшает слегка загорелую кожу и делает его ещё более притягательным.       Мне жаль, что не я та девушка, которая ужинает с ним. И все хорошо: я вполне довольна собой, своей книгой и этой вкусной пищей.       Пытаюсь читать, но тяжело вникать во что-либо, слушая их за соседним столиком. Ещё я прилагаю все усилия, лишь бы обеспечить им уединение, но каждый раз, когда слышу что-то смешное, сказанное им, я смеюсь.       Съев примерно половину своего заказа, я прихожу к выводу, что мне нужно в уборную. Вероятно, три стакана холодного чая тому виной.       После выяснения у ближайшего официанта, где здесь туалет, я направляюсь вниз по небольшому коридору, который ведёт к одному-единственному санузлу. Когда я стучу, слышу, как кто-то по другую сторону двери говорит, что он всё ещё там. Так что терпеливо ожидаю снаружи свою очередь.       Через минуту ожиданий или около того Тобиас появляется из-за угла и пробует открыть дверь в мужской туалет. Комната также занята, так что он тоже стоит и дожидается своего часа. Тогда он и замечает меня, облокотившуюся на другую стену.       — О, привет. Трис, верно? — спрашивает он с дружелюбной улыбкой.       Я киваю.       — Привет, Тобиас. Как дела?       — Вторая и последняя попытка свидания вслепую, — говорит он, указывая большим пальцем через плечо в сторону столовой.       — Она милая. — Качаю я головой, закусывая губу.       — Да… — проговаривает он с небольшим смешком, когда потирает щетину на своей челюсти. — Но не думаю, что она улыбнулась хоть один раз за вечер. — Он кивает, как будто не удивлён. — Но, возможно, в этом я виноват, — добавляет он.       — Я старалась не подслушивать, но слышала некоторые вещи, которые ты говорил. Ты был очень дружелюбен и, очевидно, пытался поддерживать беседу с ней, — заверяю я его. — А что стряслось с блондиночкой, с которой ты встречался тем вечером? — спрашиваю я, улыбаясь. — Вам двоим, кажется, было хорошо вместе.       — Да, да… Она… Она была приятной. Но и всё на этом, — говорит он и усмехается.       — Да? Она показалась мне разговорчивой, — произношу я, вспоминая, как девушка жестикулировала руками, что усиливало движение её большой груди.       — Всякий раз, когда я хотел завязать разговор, она все время возвращалась к теме шопинга, какому-то новому парикмахерскому салону, где ей делали мелирование, или болтала о том, что она скоро снимется в клипе двоюродного брата её подруги.       Я выпускаю ещё один короткий смешок, прикрывая рот, чтобы скрыть это. Не хочу, чтобы он думал, что я дразню его. Но это довольно забавно, и по ухмылке на его лице понятно, что он тоже так считает.       — Что насчет твоего свидания? — спрашивает он, поднимая брови. — Я обратил внимание, что он испортил тебе аппетит, взбалтывая себе какой-то напиток. Это был протеиновый коктейль?       Я пялюсь на свою обувь.       — Вот как, ты видел то, что я сделала? — констатирую я, смеясь.       — Хорошо целуется? — спрашивает он игриво.       — Лучше всех, — отвечаю я с явной издевкой. — А Барби хорошо целуется? — дразню в ответ, все ещё смеясь и думая о том, что только матёрые избитые фразы блондинки и липкий блеск для губ мог бы стать препятствием.       — Ну да, даже лучше, — говорит он, источая серьёзность. Я перестаю смеяться после его слов, не зная, что сказать.       Но когда поднимаю взгляд на него и вижу радость в его глазах, я понимаю, что он просто прикалывается надо мной.       Тобиас озаряется широкой, живой улыбкой, и я чувствую, что моё сердце трепещет при виде нее.       — Я пошутил, — подтверждает мои догадки Тобиас, и я смеюсь вместе с ним. — А если серьёзно, — говорит он, и я снова смотрю на него, — с меня хватит таких подстав. Это просто пустая трата времени.       — Это ужасно, правда? — соглашаюсь я.       — Я, честно говоря, не могу поверить, что мои друзья уговорили меня сходить второй раз. Моя мама даже пыталась свести меня с дочерью соседки. В смысле, почему я просто не могу встретить кого-то самостоятельно? Без чьего-то там участия. Что случилось с непосредственностью? Что случилось с магией? Где ты просто встречаешь кого-то и у тебя появляется неподдельная связь с этим человеком, как ни с кем другим, — говорит он, глядя на меня с уважением.       Может быть, из-за того, как он смотрит на меня, или, может быть, потому, что он в точности выразил то же самое, что я сказала Кристине и Уиллу, но почему-то это вселяет в меня мужество, что мне так необходимо.       Я делаю два шага в его сторону и подтягиваюсь, чтобы прикоснуться своими губами к его; мои руки покоятся на его плечах.       Он медлит всего секунду, прежде чем целует меня, и одна его кисть мягко опускается на мое бедро.       Поцелуй длится всего около семи секунд, потому что я, наконец, прихожу в себя. Я отстраняюсь с опухшими губами и поднимаю руки в знак извинений.       — Мне очень жаль, — говорю я, смотря куда угодно, но не на него. Я не могу поверить, что сделала это! Я просто поцеловала незнакомца! — Не знаю, почему сделала это, — признаю я, прикладывая кончики пальцев к своим губам. Я уверена, что краснота на щеках невольно разоблачает, как мне неловко сейчас. — Я просто напала на тебя, прости.       — Нет, нет. Все нормально. Я рад, что ты сделала это, — говорит он, но по моим ощущениям он будто бы задыхается от возмущения. — Я… Я хотел сделать это с нашего почти свидания.       — О… — Опускаю глаза застенчиво, с небольшой улыбкой на губах.       — Очень хорошо целуешься, кстати, — добавляет он, кивая, а затем кладёт руки на бёдра, делая глубокий вдох. Потом прячет их в карманы. Тобиас так небрежно красив и сексуален.       — Да, — говорю, но получается так тихо, что я сомневаюсь, что он это услышал, так что добавляю немного громче: — Ты тоже.       Мы просто стоим, глядя друг на друга мгновение, и женщина, которая была в туалете, наконец, выходит, одаривая нас странным взглядом. Я мельком думаю о том, что она чем-то похожа на Джессику Уолтер, прежде чем она проносится мимо нас, словно разрушила чары нашего момента, и мы понимаем, что мы сделали. Он выглядит так, будто чувствует себя… виноватым?       — Ну, мне лучше вернуться к своему свиданию, — говорит он, указывая в сторону столовой, а затем этой же рукой потирает заднюю часть своей шеи.       — Боже мой, да! Твоё свидание! — выпаливаю с явным шоком. Не могу поверить, что забыла об этом! Он здесь с другой женщиной… и я поцеловала его в коридоре рядом с туалетом.       — Да, — проговаривает он на выдохе. — Слушай, у меня такое чувство, что ты обязана знать… В смысле, ты слышала Джессику, — начинает он, ссылаясь на девушку, с кем он сегодня встретился, и обращается обратно к своему столику, наверное, задаваясь вопросом, зачем говорит о том, что было пять или десять минут назад. — Она… Между нами нет ничего общего. И мне неловко говорить, что она… ну, довольно скучная и не очень приятная. Но я, честно, думаю, что она того же мнения обо мне, — произносит он, фыркая. — Поэтому, похоже, я пытаюсь сказать тебе, что у меня с ней ничего не получится.       — Ну ладно.       Я не уверена, что ещё сказать, потому что мне неудобно. Почему он почувствовал необходимость объясниться со мной? Он подразумевает, что заинтересован во мне, и даёт мне знать, что у меня нет конкурентки? Мне определённо кажется, что я ему нравлюсь, если он не смотрит на всех девушек таким образом.       Нервничая, когда я пытаюсь прочитать выражение его лица, я в конечном итоге смотрю в пол. Но потом он протягивает руку и поднимает мой подбородок, чтобы я смотрела на него.       — Трис, наверное, это довольно очевидно, что у меня не получилось с девушками, и тебя, кажется, никто не заинтересовал. Но если ты дашь мне шанс, я думаю, мы сможем насладиться этим, — говорит он с улыбкой, но и нервозность в нем также присутствует.       — О чем ты?       Он прочищает горло и, кажется, набирается смелости ответить мне.       — Трис, ты позволишь мне пригласить тебя на свидание?