Мира два, чувство одно.
Трио занималось своими обычными делами: учились, болтали и ели. Гарри думал, что все достаточно хорошо, но Гермиона была другого мнения. Она ощущала пустоту, которая сдавливала ее изнутри. Что же это? Неужели эта пустота — место Ньюта Саламандера, с которым она провела так мало времени? Ответ был очевиден. «Определенно да.»***
Ньют очнулся в своей квартире. Кто его вытащил из чемодана и забрал его? Неужели это Грин-де-Вальд? Нет, он и Ньюта бы забрал. Тогда это, скорее всего Куинни, сестра Тины. Надо найти ее. Далеко идти не пришлось — Куинни была в его квартире, на кухне. Женщина готовила завтрак. Видимо, было утро. Посмотрев в окно, Ньют убедился в этом. — Что с тобой случилось, Ньютти? — спросила улыбчивая Куинни. — Та девушка со мной случилась… — Та, с которой ты был, когда мы виделись? — Да. Гермиона. Гермиона Грейнджер. — М… Я знакома с одной Грейнджер, но она маггл. — Гермиона магглорожденная. Она из будущего. — Правда? И из какого же она года? — 1998 — Мерлинова борода! Вот это да! А бедный Ньютти… — Снова умудрился влюбиться в девушку. И опять ее упустить. Какой же идиот! — Да уж. Завтракать будешь? — Давай. Что на завтрак? — Блинчики. Садись. — женщина отодвинула стул для друга. Эта картина была такой обыкновенной: сидят двое — мужчина и женщина, и завтракают. Просто. Но в то же время, было столько боли. Они оба кого-то потеряли. Оба дважды. Тина, Якоб, Гермиона… Они улыбались друг другу, но понимали, что их осталось двое. Они видели в глазах друг друга боль. Они понимали, что никого у них больше нет. Чуть было не свершилось непоправимое, как Куинни предложила помощь. — Ньют, я хочу тебе помочь. — Чем? Ты можешь вернуть Гермиону в наше время? — с надеждой спросил парень. — Нет. Но ты же сам можешь отправится к ней. — А в чем заключается твоя помощь? — Я сварю тебе оборотное зелье, а когда ты отбудешь, я пригляжу за твоим чемоданом. — Спасибо, но это слишком рискованно. Что если я не смогу вернуться? — Ты и так не сможешь. — с уверенностью заявила Куинни. — Как это? — глаза парня стали еще больше, чем были. — Для этой твоей… Гермионы. — Ты хочешь сказать… — Да. — Я подумаю. После этих слов в кухне повисла получасовая тишина, пока друзья доедали завтрак, а уж потом Ньют отправился в чемодан, а Куинни на работу.***
Когда Грин-де-Вальд был побежден, Якобу, как и всем магглам стерли память. Куинни горевала. Она так сильно влюбилась впервые. Но ей пришлось сдаться, ведь она посчитала, что так для Якоба лучше будет. Она ходила к нему в булочную, покупала кексы с изображением птицы-гром, которая разлучила их. Она видела его, но то, что он не помнил ее, давило. Она все-равно решила оставить все так. Прошло полгода. Грин-де-Вальд сбежал. Все магглы всполошились, в том числе и Якоб. Он закрыл булочную и сидел дома сутками, поедая свои запасы булочек на складе. Куинни боялась за Якоба. Что с ним будет? Неужели Грин-де-Вальд убьет всех, кто был связан с Ньютом? За себя ей было нестрашно. А не зря она боялась. Проходя мимо дома Якоба, Куинни глянула в его окно. Она ужаснулась: к стеклу была прижата спина Якоба — он лежал на полу. Девушка вбежала в дом. От квартиры Якоба не осталось ровным счетом ничего. Один он лежал у окна. Бедный мужчина лежал весь в своей же крови. Его убили. Не авадой, а перерезав горло. Девушка заплакала в голос. Якоба больше не было. Вернувшись домой, девушка увидела Ньюта. Вернее, обезумевшего Ньюта. Только после пятой кружки чая с успокоительным Ньют смог сказать два слова, от которых Куинни вообще потеряла смысл жизни: «Тина мертва.» Они с Ньютом так тяжело переносили эту смерть, что девушка не стала говорить ему об Якобе. Она не хотела его ломать. Только когда он уехал во Францию, девушка письмом отправила Ньюту весть о смерти давнего друга. В ответе на письмо он написал ей: «Слишком много смертей. Ты не выдержишь. Скоро приеду.» Она была благодарна ему, но он не приехал. Неизвестно почему, но она была благодарна ему.