Кто бы мог подумать, что пересып также плохо сказывается на организме и сознании, как недосып? Паркер не думала над этим, но почувствовала на своей шкуре, свалившись с кровати вместе с сокурсниками. Впервые Кэсс не встала на час или два раньше, чтобы накраситься, забежать на кухню или прийти на тренировку к Эрику.
Эта мысль посетила ее голову второй по счету и Паркер резко вскочила с пола, судорожно вспоминая, не назначал ли Лидер тренировку как обычно на четыре утра. Несколько секунд, проведенные в панике, оказались напрасными — Паркер о договоренности ничего не помнит и надеется, что после вчерашнего Эрик решил отменить занятия.
Кэсс широко зевает, чуть не порвав рот, и вместе с другими девчонками плетется в душевую, не обращая ни на кого внимания. Уже в своеобразном предбаннике Паркер замечает на себе, поверх всей одежды и даже кожанки, большую мужскую штурмовую куртку, висящую на ней мешком. Вот почему Кэсс спала поверх одеяла — и так тепло было.
Паркер отмахивается от косых взглядов сокурсников и с кряхтением стаскивает одежду, вставая под струи душа. Вчерашняя (о, она надеется, что проспала всего ночь, а не больше суток) эмоциональная перенагрузка будто вынула из нее все силы, и даже после долгого сна Паркер чувствует себя разбитой. Голова звенит, а руки покалывает от сходящего онемения — спала она очень в неудобной позе. Даже не удивительно, что после такой усталости Кэсс даже не помнит, как доплелась до спальни: помнит поезду к в джипе, прощание с парнями и кровать. Паркер опять зевает.
— Черт, Кэсс, ты в порядке? — в душевую влетает только проснувшаяся Мэл и облегченно вздыхает при виде подруги. Волосы девушки взлохмачены, лицо помято подушкой, но она все равно кажется невероятно привлекательной.
— Где ты была?
Паркер с трудом воспринимает непроснувшимся сознанием слова подруги и недоуменно хмурится, но потом до нее доходит: после просьбы Паркер прикрыть ее от неизвестной опасности она исчезла из фракции, пропустив пейзаж страха, и вернулась только ночью. Конечно, они волновались.
— Да, это… со мной все хорошо, Мэл, все это просто совпадение. Я ездила на полигон, все нормально. — ободряюще улыбается она брюнетке, и та облегченно выдыхает, укоризненно качая головой.
— Слава богу, я тут чуть ногти до локтей от нервов не сгрызла, — закатывает глаза Мэл и встает под струи душа.
— Да, прости, надо было предупредить.
Кэсс шипит, когда вода попадает на не забинтованный порез, и поджимает губы — наверное, она вчера сняла маскирующую ткань, чтобы не задавали вопросов. Мэл хмыкает, кивая на свой забинтованный водонепроницаемым бинтом порез и хитро улыбается.
— Ладно, ничего. Лучше скажи, кто это тебя вчера в казарму спящую принес, — победно выгибает бровь она, видя расширяющиеся от удивления глаза Паркер.
— Что?
Мэл заходится тихим, многозначительным смехом и игриво подмигивает подруге.
— Что, совсем не помнишь? Видимо неплохо вы там потусили, — подтрунивает она над Паркер и передает ей бутылку шампуня.
— Смеешься? — фыркает Кэсс и небрежно намыливает голову, недовольно смотря на подругу.
— Думаешь, мне хватило бы сил помимо выживания еще шуры-муры устраивать? — Паркер аж хрюкает от смешка, так абсурдно это звучит.
— Ну, сердцу не прикажешь. — С улыбкой пожимает плечами Мэл и играет бровями, вкладывая в слова больше смысла, чем показывает. Конечно, она понимает, что Паркер вряд ли бы стала скрывать от нее отношения, а тем более, завела бы их. Даже Мэл, уже приметившая пару симпатичных бесстрашных и получив несколько предложений вместе выпить, решила отложить подобные мероприятия до окончания инициации, чтобы не отвлекаться и, в конце концов, иметь возможность дополнительно выспаться.
— Мое сердце жаждет только окончить инициацию и остановиться с чувством выполненного долга, — качает головой Паркер.
— А что вчера в итоге было? — опоминается она и вопросительно смотрит на подругу, нежась в теплых струях воды.
— Ну, тебя спящую принес бесстрашный, вроде ты с ним за столом обычно сидишь. — кивает Мэл, а Кэсс задумывается.
— Безумно красивые голубые глаза на не очень симпатичном лице? — интересуется она и Мэл кивает.
— Именно. — подтверждает она слова Паркер и посмеивается от такого странного, но точного описания.
— Свеггер, — кивает Кэсс сама себе и переводит взгляд на подругу. — Я вчера так вымоталась, что помню только дорогу обратно во фракцию. Только что ехали в джипе и раз, я здесь, — разводит она руками и поджимает губы, а Мэл присвистывает.
— Как думаешь, это значит, что твои шансы остаться увеличиваются? Ну, помимо твоих баснословных очков в таблице? — задумчиво интересуется она, а Паркер вздыхает.
— Не знаю, на самом деле. Может быть. Пока не знаю, был это тест и прошла ли я его.
Несмотря на разбитое состояние и чугунную голову, на губах Паркер все же расползается непонятная улыбка. Сейчас, когда она снова в казарме, среди сокурсников, готовится к пейзажу страха, кажется, что вчера ничего и не было — все снова на своих местах, течет привычным чередом. Будто вчерашний день с поездкой на конспиративную локацию, в Прайд, разговор с Леоном, разговоры с Лидером, работа под прикрытием и мини инфаркт при штурме кажутся просто сном, растворившимся вместе с падением с кровати.
Но Паркер улыбается — это было чертовски хорошим сном.
В жарком воздухе душевой витает запах каштана — непривычный запах для Бесстрашия: обычно здесь используют шампуни и мыла с резким запахом ментола, мускуса и свежести. Конкретно Паркер шампунем снабжает Мэл — непонятно, где она их достает, но Мелисса все еще верна своим привычкам, оставшимся с Эрудиции, поэтому предпочитает запахи лесные и легкие. Кэсс в принципе никогда не задумывалась, что ей нравится в шампунях или их запахах, главное, чтобы пенились. Мелисса сначала понемногу возмущалась тому, что Паркер гробит ужасным обращением хорошие от природы волосы, но наткнулась на непринужденное «мои волосы не семнадцатилетняя телка, чтобы за ними ухаживать» и оставила это дело.
Непонятно Мэл было еще и то, что Паркер заботилась о своей внешности очень выборочно: никуда не выходила без макияжа, следила за маникюром, насколько это было возможно в пределах тренировок и стертых в мясо от отжиманий на кулаках костяшек, но совершенно не заботилась о волосах или коже, поедая сладкое тоннами.
У Мелиссы привычка следить за внешним видом осталась с Эрудиции: яркий макияж там не приветствовался, как и маникюр, потому что множество профессий во фракции были связаны с лабораторной работой, а следовательно, с ношением перчаток. Женщины отдавали предпочтение уходу за волосами и кожей, а из украшений предпочитали необычные заколки для волос и цепочки на шее, так как руки оставались ухоженными, но не привлекающими внимание. Мэл привыкла следить за здоровьем, упругостью кожи и гладкостью волос, потому что знала, что в этом кроется настоящая красота, в отличие от шпаклевки лица.
Паркер же будто не говорили таких простых истин, поэтому она красилась скорее для галочки, чем действительно заботилась о внешнем виде. Конечно, как все девушки, она беспокоилась о внешности, но делала это по верхам, думая, очевидно, что плотного слоя туши вполне достаточно.
Только вот как бы Мэл не гордилась взглядами, прикованными к ее гладким волосам, изящным запястьям и густым ресницам, общаться всем нравилось с плохо накрашенной Паркер. Мэл не была дурой или особенно скучной собеседницей, но воспитание, привившее с детства сдержанность и беспристрастность давали о себе знать, поэтому Мэл с трудом сближалась с людьми, в отличие от Паркер, у которой, кажется, в принципе не было границ условностей — если она хотела, то просто подходила к человеку и знакомилась, а затем заводила разговор. Кэсс не была экспертом в какой-либо области, не могла поддержать разговор среди профессионалов, как Мелисса, но знала всего понемногу, поэтому легко вливалась в любую компанию.
Мэл видела, как Паркер могла подойти к любому столу в столовой, протиснуться между сидящими и спросить: «О чем спорим?» А затем плавно вливалась в дискуссию и уходила с новыми знакомствами и обещаниями вместе выпить, хотя до этого для знакомства не имела никакого подспорья.
Мелисса сначала считала это милым безумством, на которое точно не стоит обращать внимания, ведь если бы Мэл себя так вела, то задумывалась бы, не будет ли она слишком назойливой и беспардонной, и вообще, как можно заговорить с человеком без определенной цели и не имея с ним общих знакомых? Обычно людям представляют друг друга, а здесь… Мэл знала, что Паркер родилась не в бедной семье и имеет понятие, что такое высшее общество, только по ней это не было особенно заметно — дело было не в отсутствии манер, они как раз-таки у Паркер были: Кэсс не могла есть без ножа в правой руке и складывала приборы наискосок параллельно друг от друга, когда заканчивала есть. Мэл видела, как некоторые в их кругах, когда она еще жила в Эрудиции, клали в конце трапезы приборы крестом на тарелке, думая, что так показывают свое знание этикета. Знающие же таким образом вычисляли, кто действительно принадлежит их кругу, а кто, так сказать, выплыл из грязи в князи.
Паркер была похожа на тех детей богатых родителей, которые знали, как себя вести, знали, что салфетку перед едой нужно класть на колени, но не делали этого просто потому, что не хотели. Это было странно, ведь если бы Мэл не знала, что у Паркер с семьей хорошие отношения, то сказала бы, что Кэсс сбежала из родной фракции подальше от правил и условностей, так она яро отстаивала свою возможность говорить то, что думает, и не беспокоиться о последствиях.
Это странное противоречие в характере подруги Мелисса долго не могла понять, но затем осознала, что Паркер здесь просто на своем месте. Она будто от рождения была бесстрашной, только сейчас это подернулось легким флером воспитания и умением вести себя за столом. Паркер также грязно шутила, громко смеялась и легко заводила новые знакомства, как это делали урожденные. В отличие от Мэл, которой, при всей симпатии к новой фракции еще не доставало некой дерзости в поведении. Но она над этим работает.
— Знаешь, из-за чего минимум тут стоит остаться? — вопросительно вздергивает брови Кэсс, посмеиваясь над собственными мыслями.
— Помимо шоколадного торта и доступа к алкоголю? — улыбается Мэл, и Паркер закатывает глаза, кивая на слова подруги.
— Ага. Чертова горячая вода, которая действительно горячая. — Всплескивает руками Кэсс, от чего на Мэл попадает пара горячих брызг, и она взвизгивает.
— Помню, как в Искренности по пять минут приходилось ждать, когда горячая вода до моего смесителя дойдет. Ужас. А здесь раз — и рай, — Паркер в блаженстве прикрывает глаза и подставляет лицо струям воды, размазывая косметику.
— Потому что здесь своя система водоснабжения, в отличие от центральной, — со знанием дела кивает Мелисса.
— Такие есть только у Дружелюбия и Бесстрашия — первым для полива, а здесь… не знаю, потому что много потных тел?
Девушки заходятся в гулком смехе, разбивающимся о стены душевой, и отмахиваются на ворчание парней из-за двери, ждущих своей очереди.
Сидя на скамейке перед кабинетом пейзажа страха Кэсс впервые жалеет о том, что его нужно проходить натощак и только потом идти на завтрак. Паркер даже не думает о потраченных калориях и том, что можно будет благостно перебить аппетит кофе и протянуть до вечера — она просто хочет есть.
События вчерашнего дня до сих пор сложно уложить в голове: кажется, будто это все происходило не с ней. Но забыть о случившемся Паркер не дают минимум косые взгляды некоторых сокурсников — конечно, такая сплетня! Спящую Паркер принес на руках в казарму бесстрашный, с которым она сидит за столом!
Разумеется, это не стало такой уж новостью — в Бесстрашии любят сплетни, а тут такой повод — неофитка, сидящая за столом с Лидером и другими не последними членами фракции! Кто бы подумал! Наверняка спит со всеми по очереди, иначе зачем она им сдалась? Такой интересный собеседник, что ли? Не смешите!
Паркер слышала отголоски этих слухов, но внимания не обращала — попросту не было времени. Тренировка с Лидером, затем плановый пейзаж, завтрак, тренировка, метание ножей, отработка приемов первой помощи, дополнительная отработка болевых, ужин и сон. Кэсс была даже рада тому, как выматывалась за день: она никогда не обращала внимания на сплетни, чаще всего не зная о них, но по опыту знает, что если придавать слухам значение, можно конкретно поехать кукухой. Всем неприятно слышать грязь и мерзость о себе. Даже самым беспристрастным.
Но у Кэсс были другие цели и задачи, отличные от копания в своем же придуманном другими грязном белье, так что на ее жизни это никак не отражалось. Единственным разом была та драка с Мерфи, но и та была только от обиды парня и слова его были безосновательны. Об этом Паркер тоже не жалеет — после того инцидента они начали хорошо общаться.
— Надо же, жива, — над ухом Кэсс раздается недовольный голос Мерфи и через секунду парень плюхается рядом с ней на лавку.
— Объявить об этом не хотела?
Мерфи выглядит злым и раздраженным, из-за чего Кэсс на секунду теряется, поджимает губы и виновато вздыхает.
— Да, прости, я была на полигоне, — начинает было оправдываться Паркер, но вздрагивает, когда парень вскакивает с места и взрывается злым воскликом.
— Да насрать мне, где ты была! — всплескивает руками Мерфи и смотрит с таким раздражением, что Паркер даже пугается от непонимания ситуации.
— Ты считаешь, что это нормально? Нормально, блять, просить прикрыть тебя от неизвестной опасности, мол, тебя грохнуть могут, а потом исчезать без следа на целый день?! — он понижает громкость голоса и шипит слова в лицо оторопевшей Паркер.
— Думаешь, тебе все должны, да? Раз сидишь за столом Лидера, значит, можешь щелкнуть пальцами и все прибегут на помощь?!
Кэсс удивленно хлопает глазами на такой неожиданный взрыв необоснованного гнева и ошарашено озирается по сторонам, видя, что монолог парня привлекает внимание других сидящих в коридоре.
— Нет… — растерянно тянет девчонка. — Нет, я так не думаю…
— Да ты вообще, похоже, не думаешь. Чертова эгоистка, — плюется словами Мерфи, а Кэсс не может отвести взгляд от его горящих злостью глаз. Он зол на нее, на всех и на себя, в конце концов, потому что именно он рассказал Лидеру, что Кэсс во что-то вляпалась. А затем она пропала. Мерфи винит в этом себя. Но Кэсс этого не знает.
Паркер отчаянно не понимает, чего он от нее хочет и в чем вообще суть претензии. Она попросила его и ребят об одолжении, сказала, что будет стирать их бинты, так что это не благотворительность — они квиты. Тогда в чем проблема?
— С чего ты вообще орешь на меня?! — не выдерживает натиска злости парня Кэсс и тоже вскакивает с места, раздраженно смотря на Мерфи.
— Какая тебе разница, где я была вчера, а где нет?! Я не обязана отчитываться, — вскидывает подбородок она и почти обиженно смотрит на Мерфи. Она столько пережила вчера — ей нужна поддержка, а не злость.
— Вот и прекрасно! — парень на секунду запинается, но затем смотрит на Кэсс с еще большим раздражением.
— Катись к черту, — сплевывает он себе под ноги и влетает в дверь кабинета симуляции, которую только что открыл Четыре. Мужчина недоуменно оглядывает взъерошенных ребят, провожает взглядом взбешенного Мерфи и хмурится, закрывая за собой дверь.
Кэсс недоуменно оглядывается по сторонам и тихо присаживается на скамейку, полностью сбитая с толку произошедшим.
— Ну, и что это было? — растерянно разводит руками она, обращаясь к Мэл. Брюнетка только как-то неуверенно ведет плечами и качает головой.
— Волновался, наверное… — вздыхает Мелисса, а Кэсс удивленно вскидывает брови.
— Да с чего ему за меня волноваться? — недоуменно фыркает Паркер и складывает руки на груди, недовольно цокая. Ну надо же, ей, оказывается, перед всеми отчитываться надо. Да, они с Мерфи неплохо общались, но только и всего — перекидывались несколькими словами, когда Паркер вставала на тренировку, а Мерфи только возвращался с очередной тусовки с урожденными, но не более — да, у них были отношения, которые при желании можно назвать хорошими, но сейчас все становится странным.
— Что у вас тут происходит? — на скамейку рядом с Паркер присаживается Мэгги — брюнетка с огромными глазами и знаниями о всех сплетнях во фракции.
Кэсс, если не учитывать сам факт сплетен, такими людьми восхищалась: нужно иметь настоящий талант и связи, чтобы быть в курсе всех событий.
— Мерфи взбеленился ни с того ни с сего, — недовольно бурчит Кэсс и приваливается к стене, складывая руки на груди.
Интерес в глазах Мэгги мгновенно потухает и она отмахивается.
— Ущербным себя чувствует, только и всего, — цокает брюнетка, — лицо-то его видели?
Паркер хмыкает и удивленно поднимает брови, поворачиваясь к Мэг — они немного общались, не были лучшими друзьями, но вполне могли поговорить в перерывах между пейзажами или в столовой на раздаче еды. Кэсс старалась не заводить врагов, да и некогда было, но была достаточно дружелюбной, чтобы просто поговорить с кем-то из сокурсников.
— А что у него с лицом? — удивленно посмеивается Паркер, а Мелисса по другую руку от нее закатывает глаза. Вот Мэл умела заводить неприятельниц, хотя, признаться, ей для этого ничего не нужно было делать — Мэл просто была красивой и некоторые за это ее ненавидели.
— Ну, не красавчик он, вот и бесится, — разводит руками Мэг, будто это само собой разумеющийся факт. Паркер фыркает.
— Да нормальное у него лицо. Не греческий бог, но для мужчин это не главное, — улыбается Кэсс.
— И разве красота лица прямо пропорциональна спокойствию? — уже откровенно посмеивается Паркер, стараясь не так явно показывать своего веселья.
В кабинет симуляций приглашают следующего неофита, а Мэгги со знанием дела кивает.
— Конечно, — манерно распрямляет плечи она. — Посмотри на того же Четыре — красавчик и спокойный, как удав, — кивает она на скрывающегося за дверью инструктора, а Паркер подавляет раздраженный вздох и закатывает глаза.
— Ну, я бы не сказала, — качает головой Мэл. — Да, все вместе кажется обаятельным, но если разобрать детально, то Четыре далеко не красавчик, — иронично выгибает бровь она с победно смотрит на Мэгги.
— Смотри, — вздыхает Мелисса на непонимающий взгляд брюнетки. — У него узко и глубоко посажены глаза, слишком высокий лоб и пухлые для мужского лица губы. Если вы знаете про золотое сечение, то это точно не его случай, — с видом знатока заканчивает Мэл и кивает в подтверждение своих слов.
Паркер расплывается в улыбке, слушая слова подруги, и прячет смешок в кулак, видя, что противопоставить объективным словам Мэл почти ничего нельзя.
— Ну, это не мешает половине фракции по нему сохнуть, — недовольно вздыхает Мэгги и насупливается от того, что ее победили в ее же теме разговора.
Кэсс перекидывается многозначительный взглядом с Мелиссой и прячет расползающуюся на губах улыбку.
— Не знаю, — повеселевшим голосом вещает Паркер, болтая ногами, — мне всегда казалось, что лицо у мужчины в первую очередь должно быть мужественным, а уже потом красивым, — посмеивается она и Мэл согласно кивает.
— Точно. Но с другой стороны, все мы когда-то западали на красавчиков просто потому, что они красавчики, — пожимает плечами она, продолжая разговаривать с Мэгги, но Паркер уже не участвует в разговоре.
— Точно…
Три года назад
Паркер проснулась со странным чувством в груди — оно было каким-то новым, теплым и очень приятным. Кэсс поняла, что влюбилась. Не по уши и не насовсем, но Паркер отчетливо осознала, что до «по уши» ей не достает одной встречи. Она увидит его, улыбнется и точно все поймет. Потому что Кэсс всегда хотела казаться реалисткой хотя бы для самой себя, поэтому не принимала поспешных решений. Ей нужна только одна встреча — тогда она окончательно все поймет.
С Тобиасом она не виделась чуть меньше года: Паркер знала, что были дни посещений, но не хотела столкнуться там с Маркусом или каким-либо образом отвлекать Четыре от прохождения инициации. Но проснувшись сегодня утром поняла, что больше не может давать время себе и ему — она должна встретиться с Тобиасом.
За этот год Кэсс много думала об их отношениях, расставляла все по полочкам и поняла, что Тобиас стал для нее за не такой долгий срок самым близким человеком — она могла ему все рассказать, поделиться проблемами и знала, что ее выслушают и не засмеют. Конечно, направляясь к главному штабу Бесстрашия Паркер сильно сомневалась в правильности своих действий. Ведь ей только пятнадцать — Тобиас спокойно мог уже завести отношения с кем-то со своего курса или найти бесстрашную, которую полюбит всем сердцем, да и вообще, даже если у него никого нет, он мог отказать ей просто потому, что она малявка или он видит в ней только друга.
Но, несмотря на все отговорки в собственной голове, Кэсс от чего-то была уверена, что все будет хорошо. Просто знала это и все. Шестым чувством. Она не думала о том, что будет, когда она скажет парню о своих чувствах, каким образом они будут общаться и что из этого выйдет, но теплое чувство в груди давало определенную уверенность и она не собиралась терять шанс из-за страха.
Главная Штаб квартира Бесстрашия встречает ее угрюмостью и неприветливостью, но Паркер плевать — она с готовностью подходит к пропускному КПП и улыбается во все тридцать два.
— Привет, прекрасный денек, правда? Думаю, он идеально подходит для того, чтобы повидаться с давним другом. Вы же не против? Мы не виделись почти год, и я очень соскучилась. Мы были действительно лучшими друзьями, знаете, такими людьми, которые раз в жизни встречаются. — Она складывает руки за спиной в замок и строит из себя святую невинность, ковыряя носком ботинка землю, но бесстрашный у пропускного пункта не выглядит тронутым ее речью.
— Тебе чего, мелочь? — вопросительно выгибает он бровь и складывает руки на груди, с ног до головы оглядывая девчонку.
На ней белый сарафан и черный пиджачок с заплатками на локтях — бродяжкой девчонка не выглядит, но определенно вылезла не из самой чистой дыры. Колени содраны и вымазаны зеленкой, а на щеке красуется длинная царапина, как от ветки, будто она только что из леса вышла.
— Мне нужно пройти внутрь, — разводит руками Кэсс, мол, раньше непонятно было?
Воздух пахнет озоном и свежестью после недавно прошедшей грозы и Кэсс отчаянно похожа на погоду, которая стоит вокруг, будто олицетворяет ее: взъерошенные волосы, щеки, тронутые румянцем, и блестящие решительностью глаза.
— День посещений был неделю назад, — небрежно хмыкает бесстрашный, явно не разделяя энтузиазма Паркер. Девчонка вздыхает.
— Я знаю, — качает головой Кэсс. — Понимаете ли, я не могла прийти неделю назад: у моего друга непростые отношения с родителями, точнее с отцом. Скорее даже плохие, чем непростые, а у меня и подавно. — Разводит руками Паркер, пытаясь объяснить бесстрашному свою ситуацию, но тараторит так быстро, что мужчина лишь удивленно вскидывает брови, не в силах вставить даже слово.
— В смысле, не с моим отцом — с ним у меня отношения хорошие, как и с матерью, даже после всех проблем, что я им доставила, а вот с отцом моего друга отношения так себе, — поджимает губы Кэсс и смотрит на бесстрашного с таким вниманием и требованием, что ему приходится ее выслушивать.
— У всех, наверное, испортятся отношения с родителями друзей, если им угрожать, но это не главное. Я просто не хотела с ним встретиться на дне посещений, поэтому не пришла, понимаете? Думала, что стоит, но тогда бы я точно загремела в обезьянник на несколько суток за нанесение особо тяжких, а у меня еще контрольная по математике не закрыта, так что я решила с этим повременить и прийти позже — сегодня, собственно. Так что, можно мне войти? — Кэсс улыбается и с надеждой во взгляде поднимает брови домиком, чтобы выглядеть более жалостливо, но бесстрашный смотрит на девчонку с неким изумлением и недоверием одновременно, а потом произносит единственное, что может ответить на такой странный и длинный монолог.
— День посещений был неделю назад…
Паркер давится воздухом и удивленно поднимает брови, но когда видит, что мужчина не шутит, слишком презрительно фыркает.
— О, серьезно? — недовольно складывает она руки на груди и требовательно выгибает бровь.
— А я с первого раза не расслышала! — закатывает глаза она.
— Послушайте, сэр, мистер, или как вас там: мне нужно попасть внутрь…
— Что тут происходит? — недодиалог Паркер и солдата на пропускном пункте прерывает другой бесстрашный, подошедший к КПП. Видимо, Кэсс достаточно громко декламировала свои возмущения, потому что подошедший похож на того, кто рангом выше ее собеседника.
— Говорит, с другом хочет увидеться, — чуть насмешливо кивает на девчонку бесстрашный, не желающий пропускать Паркер внутрь, а подошедший недоуменно хмыкает.
— Но день посещений был неделю назад…
— Господи! — Не выдерживает Кэсс. — Это что, ваш гимн? Не очень, скажу я вам! Рифмы нет, на музыку ляжет плохо. — Недовольно бурчит она и цокает, оглядывая бесстрашных отчаянным взглядом.
— В общем, я знаю, что это не по регламенту, но мне очень нужно увидеть друга. — Паркер морщится от того, как жалко звучит ее голос, но сейчас она на все готова.
— Приходи в следующем месяце, — безразлично отмахивается старший и уже собирается уходить, но Паркер почти испуганно восклицает:
— Что? Нет! Мне нужно сегодня, сейчас! — от мысли о том, что ей придется ждать еще целый месяц, у Кэсс волосы на затылке дыбом встают — она ждала год и не может ждать больше ни минуты, ей нужно понять, что-то, что она чувствует — взаимно. Или нет. Но узнать нужно.
— Катись отсюда, — как-то устало и безразлично кидает старший, а у Кэсс отчаяние чешется под кожей.
— Сэр, вы не понимаете, это очень важно! — отчаянно почти всхлипывает Кэсси.
— Ну, хотите, я отработаю? — хнычет Паркер и оба мужчины мгновенно поворачиваются на эту реплику, удивленно вскидывают брови.
— Ты что?..
— Отработаю! — оживляется Кэсс. — Полы помою, на кухне помогу, могу зашить дырявые на коленях штаны или ножи от крови почистить — что угодно! Афракционеры работают по однодневным контрактам…
— Ты афракционер? — перебивает ее старший, выгибая бровь, а Кэсс осекается.
— Нет, но…
— До свидания, — безапелляционно заканчивает разговор старший бесстрашный и Кэсс еле сдерживает, чтобы не расплакаться прямо здесь. Судорожно выдыхает и еще раз окликает мужчину.
— Сэр, вы же бесстрашный, — надтреснутым голосом спохватывается она, а мужчина тяжело вздыхает и опять поворачивается к девчонке.
— Вы же бесстрашный и ничего не боитесь. Я понимаю, что регламент посещений составлен для безопасности после беспорядков, но я не рецидивистка, честное слово! Поверьте, мне нужно только полчаса, чтобы увидеться с другом, только и всего! — Кэсс отчаянно взмахивает руками и подходит совсем близко к невысокому ограждению, почти перегибаясь через него, чтобы высказать все. Кажется, она не переживет, если ей откажут. Ей нужно увидеть Тобиаса сегодня.
— Чего вам бояться? Бесстрашные же ничего не боятся, даже носы прокалывают и все такое, татуировки там… хотя у вас я не вижу татуировок, кстати, а почему? Вы работаете в разведке, поэтому не должны тело раскрашивать, или не любите? Или боитесь? Хотя нет, это было бы странно, вы же бесстрашный. В любом случае, я прошу пустить меня всего на полчаса, а потом меня сдует отсюда, как ветром, пожалуйста, сэр, мистер бесстрашный!..
На дне глаз закипают слезы и Кэсс почти не контролирует сбившееся от эмоций дыхание: кажется, что все страхи, сомнения и ожидания, которые накопились в ней за этот год, пробили дамбу из спокойствия и выплеснулись наружу, мешая здраво мыслить. Паркер убеждала себя, что ей все равно, что она не скучает, что потом, когда все наладится, они спокойно встретятся и поговорят.
Но врать себе оказалось сложнее, чем Кэсс думала. Она скучала. Чертовски сильно тосковала по лучшему другу каждый день и занимала себя всем чем угодно, чтобы не думать о родных глазах, теплой руке и твердом плече друга. Хотя, друга ли? Теперь уже не уверена.
И Кэсс почему-то кажется, что этот момент решающий. Будто если она придет через месяц, будет уже поздно. Неприятное предчувствие стягивая плотной пленкой грудную клетку и заставляет глаза гореть решимостью. От встречи с другом ее отделяет всего одно решение этого бесстрашного. Черт!
— Иди домой, — качает головой мужчина и вздыхает. — Приходи через месяц, никуда твой друг не денется. — поджимает губы он и беззлобно хмыкает, поражаясь такому рвению. Конечно, друг может и умереть и вообще много куда деться, да и право у него пустить ее есть, но… чего-то не хватает для положительного ответа.
— Сэр… — Паркер выдыхает так расстроенно и опустошенно, что жилы стынут. Бесстрашный разворачивается и уже хочет уйти, в который раз, но его опять останавливает тихий голос девчонки.
— Сэр, вы читаете прогноз погоды? — с надеждой смотрит в его сторону Паркер, а мужчина хмурится.
— Что?
— Вы читаете прогноз погоды? — веселеет девчонка и хватает о стойки рядом газету из стопки.
— Наверняка читаете, вам же нужно знать, когда проводить тренировки и задания всякие, наверное, погода также влияет на стрельбу на расстоянии, хотя, вряд ли для таких вещей вы заглядываете в газету… — она так оживленно и быстро тараторит, что бесстрашный с интересом выгибает бровь, но скептично хмыкает, наблюдая за тем, как Кэсс что-то оживленно пишет на клочке бумаги, оторванной от сегодняшней газеты.
— Но для себя читаете же, у нас довольно точные прогнозы погоды делают, но иногда ошибаются все же. Как говорится, Метеорология — точная наука: бубен надо держать в левой руке. Не смешно? Ладно, не важно, — нервно посмеивается Кэсс и протягивает мужчине клочок бумаги.
— Носите его при себе, и он принесет вам удачу. В жетоне, если он открывается, или в кошельке, или просто в кармане, хотя, это не то, чтобы очень удобно, просто… — Паркер продолжает тараторить от нервов, даже когда мужчина подозрительно на нее смотрит, а затем подходит и берет бумажку из ее рук.
— На самом деле не важно где, главное, чтобы удобно было, в вашей профессии это нужнее всего…
— В сегодняшнем прогнозе сказано, что в первой половине дня будет гроза, а после обеда облачно и возможны осадки, — перебивает ее монолог мужчина и хмыкает, с иронией смотря на Паркер. Кэсс кивает.
— И приписано, что если до обеда пропустить неугомонную юную леди в штаб на полчаса, то после обеда будет ясно и солнечно, — бесстрашный с трудом прячет улыбку от абсурдности ситуации, а Паркер с уверенностью кивает.
— Совершенно верно! Это называется прогнозированием будущего, сэр! — улыбается она, а мужчина хмыкает.
— Это действительно работает, не знаю как, но точно вам говорю! Я так геометрию сдала — долго думала, какой билет хочу вытянуть, и мне попался именно он! Хотя это был единственный билет, который я знала. С погодой не проверяла еще, но думаю, здесь та же схема…
— Проходи.
— Что? — Кэсс не сразу понимает смысл слов от удивления и огромными глазами смотрит на мужчину, в шоке открывая рот.
— Правда?..
— Правда, пока я не передумал, — усмехается бесстрашный и недовольно цокает. — Если через тридцать минут тебя не будет на выходе, скормим тебя на ужин нашим гончим псам, — улыбается он картинно кровожадно и клацает зубами, подаваясь вперед, от чего Кэсс пищит и ойкает, а потом припускает с места искать друга, на ходу тараторя «спасибо-спасибо-спасибо».
Бесстрашный качает головой и усмехается — этот друг, очевидно, действительно дорог этой малявке.
Тобиас находится быстро — Паркер видит его у какого-то зала, где тренируются бесстрашные, и с разбегу кидается ему на шею.
— Четыре! Боже, я тебя нашла, это просто невероятно! Ты не представляешь, я все нервы истратила на вашем КПП! Я все понимаю, они отлично делают свою работу, но кажется, чересчур!
Паркер так переполняет радость от долгожданной встречи, а глаза так сияют от слез счастья и восторга, что она смогла все же увидеть Тобиаса, что Кэсс не сразу замечает, что парень не обнимает ее в ответ, а стоит истуканом.
— Эй, ты чего? — она отступает на шаг и заглядывает Итону в глаза, чтобы понять, что происходит.
Парень выглядит удивленным и слегка испуганным, что странно, на самом деле: Кэсс не думала, что настолько плохо выглядит без макияжа.
— Кэсс, что ты тут делаешь? — он как-то нервно оглядывается по сторонам и будто не замечает Паркер, занятый чем-то другим.
— Тебе нельзя здесь сейчас быть. День посещений был неделю назад…
— Это точно ваш чертов гимн, — нервно посмеивается Паркер, но мотает головой, возвращаясь к сути.
— Не хотела пересекаться с Маркусом, — пожимает она плечами. — А сейчас у меня есть полчаса. Послушай, я так соскучилась! — Паркер улыбается во все тридцать два и опять коротко обнимает парня, но Тобиас ее отталкивает.
— Эй, ты чего?..
— Ты не должна здесь быть, — Кэсс мгновенно отстраняется и дергается от стального тона, с которым парень произносит слова.
— Почему? — растерянно смотрит она на парня, но будто уже все понимает. Кэсс падает в пропасть.
— Потому что я этого не хочу, — резко пресекает Тобиас и вздергивает подбородок, смотря на Паркер с таким презрением, что удавиться хочется. Кэсс сглатывает, внимательно смотрит на друга и мотает головой.
— Я тебе не верю, — твердо произносит она. — Я знаю тебя, Тобиас, не нужно так говорить. Что случилось, скажи. У тебя неприятности?
— Нет, Паркер, — он усмехается так жестоко и неожиданно, что у Кэсс колет солнечное сплетение. Он никогда не называет ее по фамилии. Это так обезличено и неожиданно, что кажется, она скоро потеряет сознание.
— У меня ничего не случилось, у меня теперь нормальная жизнь. Без тебя и твоей назойливости, — додавливает Итон, видя закипающие в глазах девчонки слёзы.
— Здесь я наконец-то чувствую себя свободным. И не только от отца, — хмыкает он. — От тебя в первую очередь, Паркер. Ты хоть представляешь, как доставала меня весь тот год? Мне приходилось все свое актерское мастерство из за пазухи доставать, чтобы не блевать каждый раз от твоей навязчивости. Ты маленькая, никому неинтересная девчонка без друзей, которая решила, что с ней все хотят общаться. И держалась ты за меня как приклеенная только потому, что больше никому не нужна была.
Паркер, кажется, бьют и бьют по затылку, печени и главное, сердцу такими словами, и она с другом сглатывает — мысли путаются, а из-за предательских слез почти ничего не видно.
— Только не надо реветь, — раздраженно фыркает Четыре, — тебе лучше свалить побыстрее, пока мои друзья тебя не увидели. Не хочу позориться, и так целый год это терпел.
Паркер задыхается.
— Да? — горько выдыхает она, смотря на безразличный взгляд друга. — Тогда чего сразу не сказал мне всего этого, а мучился целый год?
Это последняя соломинка, за которую она цепляется: все происходящее похоже на какое-то сюрреалистичное представление — Кэсс не верит, что все могло так измениться, не верит, что все это было ложью, что она ничего не замечала. У него точно есть причина говорить такие ужасные слова, не может быть все дело всего лишь в ее глупой недовлюбленности из-за которой Кэсс не видела дальше своего носа. Действительно, зачем он терпел ее все это время? Именно — причин нет, значит, что-то случилось, и он вынужден говорить все это.
— Пха, — его смешок звучит слишком отвратительно правдиво. — Твой отец был распределителем на церемонии в тот год. А если иметь хорошие отношения с распорядителем, можно выбить себе потом неплохое место во фракции с их рекомендациями. И смотри что — я уже лейтенант.
Навылет.
И больнее уже некуда, потому что это может быть правдой. Распорядители действительно могли давать рекомендации будущим неофитам, если видели или знали о их достижениях. Такой своеобразный законный блат, как рекомендация от директора школы.
И отец Кэсс написал Итону блестящую рекомендацию. По ее просьбе.
Сердце Паркер дает трещину.
— Поздравляю, лейтенант, — бесцветным, ровным голосом произносит Кэсс и поднимает на бывшего друга пустой взгляд.
— Спасибо за жизненный урок, — горько улыбается она и направляется на выход. Не хватало стать ужином для гончих псов в дополнение ко всему этому дерьму.
Сейчас
— Это факт, — посмеивается Мэл, продолжая диалог с Мэгги, из которого Паркер выпала на несколько минут.
— Красавчики часто оказываются мудаками.
— Не то слово, — слабо улыбается Паркер.
— Ну, тут как посмотреть, — со знанием дела вздергивает подбородок Мэг. Мелисса многозначительно смотрит на Кэсс и улыбается — вряд ли Мэгги такая уж просвященная в любовных делах, как говорит.
— Знаете, говорят, что Четыре проходил инициацию вместе с Эриком, — переходит она на полушепот, а Паркер удивленно поднимает брови.
— И что сначала лидером стать предложили Фору, но он отказался, поэтому лидером стал Эрик. Может поэтому он такой холодный и обозленный на всех.
Кэсс улыбается. Холодный — может быть, но Паркер никогда бы не назвала Лидера обозленным — так, очевидно, говорят те, кому от него за лажу попадало. Всегда легче обвинить окружающих, чем признать собственные ошибки.
А вот на счет инициации интересно: Кэсс казалось, что Лидер старше Четыре минимум лет на пять, но может, она и ошиблась. Неужели Эрику только двадцать четыре? Знатно его жизнь, однако, потрепала.
— Не думаешь, что это просто слухи? — недоверчиво выгибает бровь Мэл, а Мэгги оживленно кивает.
— Конечно, нет! Так говорила одна урожденная, а она знает бесстрашную с того потока. Говорят, Эрик с тех пор ненавидит Четыре.
Кэсс качает головой. Ну надо же. Не верится даже, что у них с Лидером есть что-то общее.
— Паркер.
Кэсс с трудом вырывается из размышлений и направляется к кабинету симуляций: на половине неофитов Четыре сменил Арчи и теперь Кэсс хотя бы из-за этого не стоит переживать. Голова забита старыми воспоминаниями, как ненужным хламом, и это раздражает. Кажется, сегодня страхов у нее прибавится.
Паркер обещает себе, что на полигоне сегодня расспросит Свеггера о прошлом Лидера. Может он ей поможет прикончить Четыре.
