— Альфис! — Диана позвала еще громче.
Она вскинула голову, наконец-то обратив все свое внимание на подругу, что уже отставила в сторону чашку горячего чая с медом. Они с Шадис совсем недавно пришли в Хогвартс вместе с остальной группой школьников, а затем решили (вернее, Диана просто согласилась), что стоит пойти в «Чайный пакетик Розы Ли», где можно было посидеть и поговорить без опаски, что придется наткнуться на самых нежеланных им учеников.
— А?
— Ты совсем не в себе, — утвердила Диана, насупив брови. — Рассказывай, что уже случилось.
— Ничего такого, в самом деле, — Скамандер уткнулась взглядом в свою нетронутую чашку чая с лимоном и имбирем. — Просто двое слизеринцев-семикурсников вывели меня из себя. А до этого оказалось, что Грин не хотят со мной общаться и, скорее всего, не верят, что я не виновна в деле Барни.
— Уж прости мне мою бестактность и прямолинейность, но твои соседки — сплетницы и идиотки. А про слизеринцев ты и сама знаешь, — Шадис махнула рукой. — Ты не повесила объявление в их гостиной?
— Они сказали, что вряд ли теперь кто-то захочет придти в мой клуб после снятия Надзора с чистокровных. Честно говоря, это единственная полезная мысль, на которую они меня навели.
— Чепуха, — буркнула Шадис. — В твой клуб ходят не просто развлечения ради. Ты же сама знаешь, как твоим дуэлянтам нравится с тобой работать. Твои занятия очень полезные. Вот увидишь, тебе и объявления не понадобятся. Ты победила… — Диана поджала губы, сделав большую паузу.
— Темного волшебника, — подсказала Скамандер. — И, хочешь сказать, теперь из-за этого школьникам непременно захочется учиться у меня?
— Да, именно это я хочу сказать, — кивнула подруга с энтузиазмом.
— Часть них думает, что я ему помогла сбежать, — безрадостно напомнила Альфис. — Или же, что он сбежал от меня, что я его на подобное толкнула. Кому захочется иметь со мной дело после таких слухов?
— Тому, кто достаточно умен, чтобы в слухи не верить, — Диана отпила немного чая, затем довольно облизнув губы. — Вкуснятина… Августа Долгопупс, к примеру. Наша милая Карен. Тот третьекурсник с Когтеврана, Томас, верно? И, напомню, Брайан Эйвери исправно посещал твои занятия, и усердно тренировался под твоим руководством. Не казалось, что он туда ходит от скуки. Эти четверо — совершенно разные люди, разного возраста и склада личности. У них у всех есть свой круг друзей. Кара, если помнишь, привела к тебе Генри. Может быть, и остальные расскажут своим друзьям, какая ты на самом деле.
— Меньше всего в жизни я хотела бы видеть друзей Эйвери в своем Клубе, — Альфис усмехнулась. — Ладно, Ди, это не такая важная проблема. Чем меньше дуэлянтов, тем мне проще. В конце концов, может быть, я и вовсе уйду с этой должности.
Шадис промолчала, но многозначительно приподняла брови, не глядя ей в глаза. У нее было такое недовольное лицо, что сразу стало ясно — она не допускала даже такой мысли.
— Я не могу быть учителем, Ди! — тихо сказала гриффиндорка, наклонившись к ней ближе. — Дело даже не в том, что там про меня говорят другие ученики, плевать мне на них. Просто быть Капитаном или кем-то еще, наподобие этого — не мое. Для этого нужны хорошие мозги, недостаточно много знать и уметь это применять, нужно еще уметь планировать, проявлять какую-то оригинальность…
— Ты это умеешь…
— …иметь огромное терпение, быть образцом для подражания. Какой из меня образец для подражания? — улыбнулась Альфис. — Даже если число всех переделок, в которых участвовал каждый мой дуэлянт, собрать воедино, все равно получится меньше, чем у меня.
— Но ты же не полноценный учитель, ты просто Капитан, — пожала плечами Шадис. — Ты лидер дуэлянтов, ты не должна быть пай-девочкой.
— Давай просто дождемся вторника, — Скамандер, наконец, попробовала свой чай. — А потом уже поговорим о том, каким должен быть Капитан, и стоит ли мне вообще им оставаться. Ты мне что-то начала рассказывать вчера в поезде.
Диана, как и тогда, резко переменилась. Она осторожно огляделась по сторонам, начала теребить в руках салфетку, и бросать робкий взгляд куда угодно, лишь бы не на подругу.
— Я говорила тогда, Ди, скажу и сейчас, — Альфис взяла ее за руку. — Меня можешь не бояться. Я все пойму и приму.
— Я и впрямь не знаю, как мне сказать это, — Шадис вздохнула. — Может быть, все-таки не здесь?
Даже Хогвартс уже не казался таким надежным местом. Там были живые картины, призраки и самый прилипчивый на свете полтергейст, который мог быть, где угодно.
— Если не можешь сказать, то можешь написать? — спросила Альфис, затем заглянув в свою сумку, которую так и не оставила в гостиной после расклеивания объявлений. — У меня с собой есть лист, перо и чернила.
Секунду подумав, не сводя при этом с ее сумки глаз, подруга молча кивнула. Скамандер с готовностью достала принадлежности, подавая их подруге. Диана все делала неловко, медлила. Пока она думала над листом бумаги, капля чернил упала вниз, оставив жирное темное пятно.
— Это ничего, все равно потом сожжем, если ты пожелаешь, — сказала ей гриффиндорка, уже испытывая нетерпение. — Просто напиши хоть одну короткую фразу. Я уже начинаю волноваться.
Диана нахмурилась, а затем, поразмыслив еще несколько секунд, начала писать. Скрип пера для Альфис был громче всех разговоров, царивших в чайной. Она не смогла прочитать написанное сверху вниз, потому что почерк Дианы немного искажал буквы, но там определенно было имя Барни. Тут же вспотели ладони. Как только пуффендуйка оторвалась от письма, Скамандер забрала листок, впиваясь глазами в строчку.
«Кажется, мне написал Барни».
Альфис подняла на нее изумленный взгляд, потеряв на пару мгновений дар речи.
— Ч-что? — спросила она первым делом. — Как? Когда?
— Помнишь, что я говорила в поезде? — зашептала Диана. — Когда мы с бабушкой собирались ехать к вам. Мне пришли розы, доставленные прямиком из Кардиффа. Они были заколдованные, потому что не завяли за все время перевозки. Бабушка их проверила, но не нашла ничего опасного. Мы хотели показать их твоей маме, чтобы проверить на более сложное колдовство, а до того момента решили отставить их в библиотеку, чтобы они не мешали сборам. Я отнесла их и…- Шадис вздохнула, приблизившись. — Я коснулась одного бутона. Из него выпал лепесток и превратился в обожженную записку из пергамента. Он написал мне короткое зашифрованное послание, будто бы от лица школьного друга, не называя своего имени, но он подал мне знак, и я сразу поняла, что это… Барни.
— Что он написал? — спросила Альфис, задыхаясь от волнения и тревоги. — Где эта записка?
— Я прочитала записку несколько раз, прежде чем запомнить ее содержимое, а потом сожгла, потому что я очень испугалась. Если бы кто-то нашел ее, меня могли обвинить в пособничестве. Я до сих пор не до конца уверена, что это мог бы он, понимаешь? Иногда я думаю, что… — ей словно стало больно разговаривать. — Что кто-то из моих родных мог послать мне секретное послание, но… Но они умерли. Я их видела. Я их похоронила. И никто из них не имел такого почерка, никто не выражался таким языком.
— Ди… — Скамандер крепко сжала ее руки в своих ладонях. — Чего ты боялась? Он угрожал тебе или твоей бабушке?
— Нет, он наоборот… Я сначала не поняла, почему он вообще написал. Написал, что ему жаль из-за нашего раздора, что все случилось слишком быстро. Попросил прощения трижды: в начале, в середине и в конце. Еще он написал, будто слышал, что я с бабушкой еду на Чемпионат с вами. Он попросил быть там осторожнее. Пожелал удачи мне и Говарду. Затем, словно невзначай, упомянул тебя, вроде как, ему кто-то сказал, что ты сильно пострадала. Предупредил меня, чтобы я держала ухо востро рядом с тобой. Сказал, что сам приехать на Чемпионат со своим орлиным взором не сможет, это я точно запомнила. Извинился и попрощался. Я не знала, что и думать. Честное слово, я хотела тебе рассказать еще раньше, но выяснилось, что Дивон Морриган был у вас дома, что за вами может быть усиленное наблюдение. В письме я не хотела это писать, конечно. А потом приехала твоя тетя, а мне хотелось держать это в тайне только между нами. После матча я поняла, что он меня предупреждал. Он каким-то образом знал, что будет нападение на чиновников и их семей! — в глазах у Дианы стояли слезы. — Я не знаю, что мне делать, Альфис! Я, трусиха, сожгла записку, я так испугалась! Я до сих пор боюсь! Скажи же хоть что-нибудь!
— Ди… — Скамандер притянула ее к себе, а потом заметила, как некоторые люди поглядывают в их сторону. — Тебе нужно взять себя в руки, хорошо? Не бойся. Тебе и твоей бабушке нечего бояться. Выпей-ка чаю…
Шадис залпом выпила уже теплый напиток в своей чашке, а потом уже более спокойно вытерла влагу со щек. Альфис сжимала потные кулаки, тоже испытывая страх, но стараясь держаться от него подальше. На первом плане была настороженность. Это был Барни, совершенно точно он. Девушка даже думала о нем опасливо, не зная теперь, что ей делать. Сдать его маме или же подождать. Если Барни как-то удалось узнать об одной атаке, он может знать об остальных. И, если он пожелает их предупредить снова, нужно только дождаться. Может быть, это и впрямь не он, а она просто слишком сильно хочет в это верить? Да с чего бы Роджерсу их предупреждать? Он был готов драться с Альфис, он ее бросил умирать. С чего он вдруг озаботился о ее безопасности? Он сам говорил в разговоре пред экзаменами, что не чувствует к ним с Дианой ничего, кроме привязанности. Затем ему вовсе ничего не стоило оставить их в школе, сбросив этим на них ворох проблем. Сумасшедший эгоист и циник не стал бы проявлять заботу к своим бывшим друзьям.
— Мы должны сообщить твоей маме, да? — спросила Диана дрожащим голосом. — Что со мной будет?
— Ты сожгла записку, так что… — ее могли обвинить в пособничестве. Альфис не могла этого произнести вслух.
— Меня посадят в Азкабан? — ее глаза снова засверкали от слез.
— Тебя не посадят, — Скамандер покачала головой. — Мы не скажем моей маме. Мы не скажем вообще никому, просто не можем сказать. Это вызовет больше проблем. Никаких улик и доказательств, что это действительно Роджерс, нет. Есть только твой рассказ и твои воспоминания. Даже исходя из них, никто не сможет выяснить, прислал это Барни или нет. К тебе возникнут вопросы, за тобой будет слежка, они будут ждать следующего послания. Если Роджерс узнает об этом, как он узнал о нападении на Чемпионат, то он ни за что не напишет тебе снова, ни в жизни.
— И что же мы будем делать? — спросила Диана.
— Ничего. В школе мы в безопасности, сюда никто не проникнет. А, если Барни как-то сумеет написать сюда, посмотрим, что он нам сообщит. Если это будет что-то очень серьезное, тогда мы обратимся к Дамблдору, — Альфис подняла уверенный взгляд. — Я тебя в обиду не дам.
Она так надеялась, что Барнабас не доставит больше проблем! Так надеялась, что сможет спокойно вздохнуть в этом году!
— Я должна была рассказать раньше. Если бы я не сожгла ту записку… — Диана продолжала бормотать одно и то же.
— Может быть, ты поступила правильно. Теперь уже не разобраться, — Скамандер пожала плечами. — Просто не думай об этом, ладно? Что случилось, то случилось. Ты же как-то жила с этим все эти месяцы, и даже вполне себе была счастлива. Вот и продолжай в том же духе, пока не пошли слухи, что я и тебя толкаю на преступление.
Шадис, подняв глаза, увидела ее неуверенную улыбку, а затем так же неуверенно улыбнулась в ответ. Они не разжимали рук уже несколько минут, и совсем не собирались это менять. И, хотя проблем прибавилось, Альфис ничего необычного не ощутила. В конце концов, ей было не привыкать к тому, чтобы тратить свои будни на решение различного рода неприятностей. Поменялось лишь то, что рядом теперь была только Диана, но то было не так уж и плохо.
— Хочу сделать запоздалый тост в честь начала нового учебного года, — Скамандер приподняла начатую чашку чая.
— О, подожди, я закажу еще! — Диана, засуетившись, выпустила ее руку и сбегала к стойке, за которой владелица кафе, выслушав ее, радостно закивала. Через пять минут Шадис вернулась с двумя новыми чашками. — Уж больно вкусный. Мне одной не хватит. Так что за тост?
Чуть прокашлявшись, Альфис подняла чашку вновь и, преисполненная важности, набрала в грудь побольше воздуха, после чего, глядя на подругу, торжественно заявила:
— К черту мальчишек!
Диана поднесла ко рту ладонь, чтобы не рассмеяться в голос, но все-таки чашкой с ней чокнулась, после чего подруги одновременно пригубили свои напитки. И этот день, несмотря на все его темные пятна, стал хорошим началом года в глазах Скамандер. Она не могла перестать улыбаться. Шадис рассказывала ей о каникулах своих соседок. Альф упомянула то, что услышала от Эммы. Она спросила, правда ли французы не любят Эйфелеву башню. После этого подруга с абсолютно серьезным лицом начала свой экскурс в историю Парижа. Где-то в груди каплей отозвалась светлая грусть, ведь Альфис мельком подумала, что, все-таки, зануда Эрик не так уж и сильно отличался от своей двоюродной сестры.
Недели шли обыкновенным чередом, разве что, косых взглядов в свою сторону девушка успела заметить больше. На уроках, благо, вертеться по сторонам, как параноик, она не могла, а вот просто в коридорах иногда чуть шею не сворачивала, и это настолько надоело, что Альфис просто в один день перестала смотреть на всех в ответ, бросив самой себе этакий вызов. В итоге где-то через недельку, с наступлением октября, она, хоть и не чувствовала себя в своей тарелке, не хотела усугублять и мысленно преувеличивать, так что и не стремилась узнать, сколько девчонок сегодня назовут ее лгуньей за ее же спиной.
Как-то раз вечером, одним из последних, что был теплым, Скамандер гуляла по школьной территории, предпочитая тишину и свежесть душному замку, наполненному народом. Профессор Дабмлдор, как-то раз задержав ее после занятий всего на пару мгновений, посоветовал почаще выбираться на воздух. Не прислушаться к советам Дамблдора было бы глупо.
И вот, уже ступив на тропинку, идущую в Запретный лес, Альфис побыстрее скрылась там, в темноте и прохладе. Она не собиралась заходить далеко. Может быть, пройтись до загонов с пегасами и гиппогрифами, которых профессор Кеттлберн припас для семикурсников. К счастью или нет, эта дорога была ей знакома слишком хорошо. Всего пару кочек на пути, да высокие кустарники, которые не могли ее задеть.
Заметив ее, гиппогриф, гулявший по загону, приблизился опасливо, напряженно застыв в нескольких шагах. Альфис поклонилась, даже встала на одно колено, потому что знала, какими своенравными могут быть животные, обитающие у школы. Ей пришлось ждать ответного поклона долго. Когда она уже думала встать и осторожно попятиться назад, гиппогриф поклонился в ответ. Улыбнувшись, Скамандер поднялась и оглядела его снова, теперь уже внимательнее.
— Скучно тебе здесь, наверное? Почему бы не полететь, не поискать себе дичи?
Однако она чуть позже сама поняла, почему. Вдалеке виднелись совсем черные тучи, надвигающиеся с гор. Отголоски грома были едва слышны, но не приходилось сомневаться в том, что большая гроза настигнет это место ближе к ночи. Всякие существа были чрезвычайно умны. Кто бы полетел, рискуя потеряться из-за нагрянувшей стихии?
— Мисс Скамандер! — окликнул ее профессор по Уходу за Магическими Существами.
Девушка резко обернулась, понимая, что у нее будут большие проблемы. Кеттлберн почти все свободное время проводил здесь, а она совсем позабыла об этом, задумавшись о своем.
— Вы вошли в Запретный лес, — в голосе не было слышно укора, только любопытство. Хромая, взрослый мужчина с двумя протезами поравнялся с ней. И он ничуть не смущался того, что был ростом со свою несовершеннолетнюю ученицу. В его глазах сиял интерес. — И пришли сюда. Вас интересует что-то конкретное?
— Я не нарушала правила, профессор, я просто… Так вышло случайно, я и не подумала, как пойти к загону, — сразу пустилась в оправдания Альфис, стыдливо опустив глаза. — Не подумайте, я не открещиваюсь от отработки, просто я и в самом деле не хотела нарушать правила.
— Я подумаю над тем, как облегчить вам наказание, если вы честно ответите мне, зачем же вас сюда занесло, — профессор задорно улыбнулся.
Скамандер неловко улыбнулась, затем стерла улыбку, подумав, что ситуация, вообще-то, ничуть не веселая.
— Профессор Дамблдор настоятельно рекомендовал мне почаще выходить на свежий воздух, когда люди… Ну, вы знаете, что от людей быстро устаешь, — пожав плечами, Альфис снова посмотрела на гиппогрифа, что клювом копошился в своем крыле. — С ними сложно, а с животными нет.
— Я не застал тот период, когда ваш отец учился здесь, но достаточно о нем наслышан, — с интересом заговорил профессор. — И я знаю, мы оба с вами знаем, что он не доучился в школе именно из-за того, что с животными ему всегда было слишком хорошо, а с людьми — очень плохо. К несчастью, прошлый директор, Финеас Найджелус Блэк, тоже был не способен его понять, как и многие преподаватели. Но теперь у нас другой директор, другие учителя, да и время уже другое, мисс Скамандер… Я вам выпишу разрешение на посещение загона в любое время.
Удивленно вскинув брови, Альфис посмотрела на него, не веря своим ушам.
— Исключительно, как полной отличнице по моему предмету, — с ухмылкой сказал Кеттлберн, его лицо снова покрылось разными красными пятнами от смущения. — И, прошу вас, входите через ворота, обходя лес стороной.
— С-спасибо, профессор! — воскликнула Скамандер, растерянно приподняв руки. — Но к-как же… отработка?
— Думаю, мы с мистером Дамблдором сойдемся во мнении, что нет нужды в розгах мистера Прингла. Вы будете моим помощником на один день, в эту субботу. Работа в загонах, причем без палочки. Уверен, вы прекрасно с этим справитесь.
Девушка едва удержалась от широкой ухмылки. Несмотря на то, что она пропускала один поход в Хогсмиде, ей предстояла не такая уж и тяжелая работа. Она занималась подобным каждый день в Дорсете, да и то, дома было куда тяжелее: там были огневицы, садовые гномы, лукотрусы. Здесь же, в загонах, одни крылатые кони, да гиппогрифы, ну и пара единорогов. К большому счастью, Альфис не была кисейной барышней — она перевозила навоз целыми тачками.
— Если повезет, мистер Хагрид тоже зайдет к нам в ту субботу, — добавил Кеттлберн, обрадовав ее окончательно. — Вам стоит поскорее выйти отсюда. Я сопровожу вас до замка.
И дальше они шли в тишине. Профессор Кетллберн хромал, так что быстро добраться до Хогвартса не вышло. И, кажется, он снова задумался о чем-то своем, совсем простом. Наверное, о завтрашних уроках, о бесчисленных существах в своем зверинце, так что и позабыл о том, что нужно не выпускать пойманную ученицу из поля зрения. Альфис даже не думала сбежать от него. Подставляться дважды было бы нехорошо, хотя, наверное, профессор уже успел бы позабыть о ней, пока дошел бы до дверей в холл. За ним водилась такая особенность — он часто отвлекался и забывал обо всем, кроме зверей. В итоге, так и получилось. Профессор, когда они зашли в холл, сразу направился в Большой Зал, а Скамандер, глядя ему вслед, сначала поняла, что он и впрямь о ней не вспомнил, а потом, пожав плечами, направилась вверх, в свою башню.
Комната была пуста, ведь в середине недели у Минервы была тренировка по квиддичу, сестры Грин пропадали по всему замку, общаясь с каждой живой душой (теперь уже, разумеется, с каждой, кроме нее), а Эмма тихонько занималась домашней работой в гостиной или в библиотеке, ведь она могла учиться только сидя за столом. Китч, весь в пыли, но уже накормленный школьными эльфами, встретил ее, встав на здание лапами и испачкав ей форму прямо на груди.
— Мы с тобой, очевидно, разминулись на улице, зверюга! — Скамандер с любовью потрепала его по загривку. — Где ты только пропадаешь целыми днями? Если только ты измазал мне постель…
К большому счастью, кроме самого шишуги, мыть больше ничего не пришлось. Тяжелый учебный день забылся легко, оставив после себя усталость, ноющие руки и пухлые от почерка конспекты. К счастью, урока Астрономии сегодня, похоже, не случилось бы из-за погодных условий, так что можно было хотя бы выспаться.
Диана немного расстроилась, что ей придется идти в Хогсмид одной. Альфис уговорила ее пойти с Джоанной и Франкой, попросила за нее не переживать, ведь она шла на самую легкую отработку за всю свою учебу. И, проснувшись утром в субботу, Скамандер, одевшись в повседневную одежду, которую было не жалко, пришла сразу к загонам, не найдя там профессора. Но, пока его не было, она все равно не теряла времени. Конечно, загоны были ей знакомы. Во время уроков сюда пускали школьников, мальчиков к гиппогрифам, а девочек к крылатым коням. Альфис рассматривала это место много раз, ей было интересно зайти в каждый уголок, хотя она и знала, что ничего нового не увидит. Теперь же, когда не было никакого урока, ограниченного во времени, и не было разделения на мальчиков и девочек, к которым ей нужно было присоединиться, Скамандер была свободна. В тишине, неторопливо, она оглядела конюшни. Здесь было чисто, профессор явно заботился условиями содержания животных. Все оборудование было сложено в одном огромном сундуке неподалеку, но некоторые инструменты стояли и прямо на входе. С лопатой для уборки Альфис была знакома, с граблями тоже. Тут даже нашлись перчатки, которые, разумеется, были слишком большими для ее рук. Пока не появился профессор, Скамандер успела поладить с крылатыми конями, а вот единороги настойчиво ее сторонились. Может быть, она была напориста, как мальчишка, и этим их напугала.
Сев на край ограды, Альфис начала жевать яблоко, когда к ней, прямо сюда, прилетела сова с письмом. Узнав в ней филина Говарда, девушка с нетерпением подскочила на ноги, хватаясь за конверт. Тут же его распечатав, Скамандер с радостью обнаружила, что здесь есть еще и колдография. Не имея сил сдержать улыбку, гриффиндорка начала читать:
«Привет, Альф. Да, знаю, я нерадивый придурок, который тебя совершенно не любит и не жалеет, я эгоист и хвастун. Теперь, когда я немного умерил твою жажду меня убить, скажу в свое оправдание: я правда не мог тебе написать раньше. Ты даже не представляешь, какие тут тренировки. Меня вырубает каждый день под вечер, и я сплю, как убитый, а поднимают нас с горном, еще затемно. Отец иногда заглядывал к нам, только он в жизни не признается, что делал это, чтобы меня увидеть. Я смог написать первое письмо матери только девятого сентября! Она, вообще-то, женщина посерьезнее тебя, а еще она моя мама, так что обиду на меня не держи. Я уже и не особо рад всему этому, вот только начинаю привыкать к режиму. У меня уже не так болят мышцы. Представляешь, какие у меня теперь мускулы? Я и раньше был силачом, но теперь хоть прутья железные могу гнуть без волшебства! Мои соседи — ребята неплохие. Конечно, хотелось бы жить в одной комнате с Энтони, но здесь, как бы, не особо есть выбор. Наш командир — такой хороший мужик, он поймал пятерых приспешников Грин-Де-Вальда! Сильнее него только мой отец и твоя мать! Наш тренер постоянно орет, ни разу еще не слышал, чтобы он говорил спокойно. Либо кричит, либо молчит. Мы с ребятами думаем, что он глухой. Больше всего я люблю Дуэли и Маскировку. Я в этом очень хорош. Кто бы сомневался?
Так как вряд ли у меня найдется времечко и силы, чтобы написать второе письмо, прочитай это вместе с Дианой. Передай ей мою колдографию, если не захочешь оставить у себя, а еще скажи ей, что я по ней очень скучаю. Как у вас обеих дела? Никто не задирает? Если хоть кто-то слово вам скажет, вы только напишите, хоть одно слово. А еще, Альф, замолви за меня словечко в «Зонко», продавец там тебе даст все, что ты захочешь, со скидкой. Это если ты вдруг решишь подпортить малину какому-нибудь уроду. То же самое передай Диане. Диана, сладкая, не стесняйся задавать им жару. Я знаю, ты можешь. Это они не знают. Сделай им сюрприз.
Так как у меня, напомню, было не особо много времени и места, я сделал не так уж много колдографий. Эта — с нашего первого дня, второго сентября, когда мы с парнями надели форму и сделали первое фото. Я выкрою как-нибудь пару часиков и сделаю еще пару колдографий, а пришлю их потом. Скажи же, форма мне идет?
Береги Диану и сама не плошай. Гов».
Бережно сложив письмо обратно в конверт, Скамандер посмотрела на колдо. Десяток парней стали небольшой кучкой, чтобы поместиться в кадре. На них всех были пиджаки, похожие на мундиры, все с нашивками Академии мракоборцев. Пока что на плечах у каждого было по одному значку — первогодки. Цвет одежды был темный, наверняка в тон мракоборческой форме. У всех мальчишек были одинаковые брюки, и у всех была кобура для палочки. У всех юношей была одинаковая прическа — зачесанные назад волосы, хотя у всех эти волосы различались по длине, но слишком длинных не нашлось ни у кого. С краю нашелся Энтони — он был почти неузнаваем. Совсем возмужал за лето, а теперь поднял подбородок, стараясь выглядеть на фотографии важнее всех. Кто-то из парней выпятил грудь вперед, но, конечно, командиром смотрелся Говард, вклинившийся в центр и сложивший руки на груди, такой горделивый и решительный, что это было даже немного забавно. И, да, форма ему шла.
Альфис все никак не могла перестать улыбаться, не могла отвести от кузена глаз, и не могла забыть его письмо, написанное со слишком сильным нажимом. Если ей чего-то и не хватало сейчас, так это его — двоюродного брата, который был ей, как родной. Ничего не могло сделать ее день лучше, даже письма из дома, ведь они приходили так часто, что к ним девушка уже привыкла. Теперь она, скорее всего, смогла бы услышать весточку от Говарда ближе к Рождеству, или же увидеть его только тогда, на каникулах. В Академии вообще отпускали домой на каникулы? Думая об этом, Альфис и не заметила, какое озабоченное выражение приняло ее лицо.
— Мисс Скамандер, — позвал ее профессор издалека, потихоньку хромая в ее сторону. — Вы очень рано. Не захотели идти на завтрак?
— Подумала, что моя помощь понадобится вам раньше, — ответила она, торопливо пряча конверт в сумке, а затем направляясь навстречу.
Кеттлберн сильно смутился, но не отправил ее обратно в замок, на конец трапезы. Он сразу повел ее в конюшни, рассказывая о том, по какому расписанию здесь идет работа. Сперва надо было насыпать коням и единорогам, затем покормить гиппогрифов свежими тушками, а потом расчистить всякую грязь с загона. И Альфис с готовностью принялась за работу. Диана пришла ближе к обеду, чтобы навестить подругу перед походом в Хогсмид. Когда она узнала, что от Говарда пришло письмо, то чуть не расплакалась на месте.
— Вот, держи, — Скамандер отдала ей конверт. — Там еще есть колдография. Можешь оставить ее себе.
И безмерное счастье подруги, самое сильное за последние несколько месяцев, того стоило.
Работы до вечера было не так много. Убираться в конюшнях дважды, трижды покормить животных, которые к ней уже попривыкли, было легко. В основном, отработка заключалась в том, чтобы помогать профессору Кеттлберну по мелочам, в силу его медлительности и неуклюжести из-за протезов. Подать инструмент, отнести в кладовую класса по УЗМС некоторые вещи. Обед в Большом Зале Скамандер проводила в компании младшекурсников, еще не доросших до Хогсмида, из старших ребят был только еще один юноша, которого, вроде как, тоже наказали. Но его еще выпороли за какую-то проделку, так что он сидел, морщился и поглядывал злобно в свою порцию еды, так что даже дети отсели от него подальше.
После обеда Альфис снова вернулась к загонам. Конечно, она немного утомилась, так что присела на большие старые валуны, обточенные ветром и покрытые мхом. Гиппогрифы, гуляющие перед своим обедом, бродили рядом, будто бы ее не замечали. Солнечные лучи, выглянувшие из-за облаков, добрались до нее сквозь листья высоких деревьев, и ударили прямо в лоб, тут же начиная слабо согревать осенним теплом. Альфис прикрыла глаза, убрала голову с солнечного света, и уже почти погрузилась в ленивую дремоту, как вдруг услышала клич, такой знакомый, что ее тут же подорвало с места. Длинный печально-мелодичный зов приближался, он шел не сверху, не с воздуха, а с земли. Конечно, фестралы не станут парить средь бела дня, когда было много школьников снаружи, особенно при солнечном свете. Скамандер быстро слезла с валуна, огляделась в поисках профессора. Он отлучился куда-то, и до сих пор не вернулся. Его даже не было видно вдалеке, за воротами. Убедившись, что она совершенно одна, ведь даже гиппогрифы, заслышав клич, ушли обратно к конюшне, Альфис приблизилась к невысокой старой ограде, вглядываясь в сторону, откуда ей был слышен зов. Совсем быстро ей стало понятно, что привлекло фестралов: она совсем недавно скормила гиппогрифам свежие тушки мелких зверей, а фестралы, по природе своей, приходили на запах крови. Спохватившись, Скамандер быстро бросилась к загонам, нашла еще три туши, и, надеясь, что их пропажу не заметят, пошла обратно к тому же месту у ограды, таща за собой прикорм. Стоять ей пришлось недолго: в кустарниках показалась длинная темная фигура, затем стала заметна часть крыла, потом из листьев осторожно высунулась худая костлявая морда с грустными впалыми глазами.
— Иди сюда, — тихо позвала Альфис, показывая фестралу туши. — Я покормлю.
Зверь мялся на месте, наступая то на одно копыто, то на другое. Видимо, они боялись приближаться к конюшням. Гиппогрифы были настолько своенравными животными, что не терпели других хищников на своей территории. И, будь Альфис несчастным фестралом, она бы тоже не подошла к загону. Поколебавшись, она положила туши на изгородь, потом без всяких проблем перелезла через нее, и, взяв туши снова, направилась прямо к животному.
— Понимаю, боишься, — ласково сказала она, замедлив шаг в нескольких метрах от животного. — Я не обижу, честно. Это ты меня можешь обидеть.
Она усмехнулась, поглядывая на фестрала. Тот, вытянув шею, посмотрел на нее и глубоко втянул ноздрями воздух. Скамандер бросила ему первую тушу. Она упала прямо у копыт зверя. Понюхав ее, фестрал незамедлительно съел мясо, а потом, посмотрев на Альфис уже спокойнее, снова обратил взгляд на добычу в ее руках. Посчитав это хорошим знаком, Альфис подошла совсем близко, и, переглянувшись со зверем, пошла с ним дальше в лес, хотя она сейчас, формально, нарушала правила на отработке за нарушение того же самого правила.
— Я знаю, где вы живете, — сказала она, не рискуя погладить костлявого коня. У нее ведь руки пахли тушей. Фестрал мог ее укусить или даже оттяпать пальцы. Хотелось бы оставить себе полный комплект и не разживаться протезами, как у Кеттлберна, так что Скамандер не осмелилась. — Я просто хотела бы угостить твоих друзей. Проводишь меня туда?
Фестрал, который, вроде как, и не слушал, вдруг обратил на нее вполне осознанный взгляд, и, хрипло фыркнув, пошел вперед уже быстрее, ловко перебирая тонкими ногами. Скамандер ускорила шаг, следуя за ним. Фестралы — умные животные, не переставала она твердить себе. Надо было почаще вспоминать об этом. И, если ей случится разговаривать с ними, то нужно глупостей не наговорить. Как и люди, они могут ее не так понять.
Дорога заняла несколько минут быстрой ходьбы. Они уходили в такую даль, где даже солнечный свет редко проглядывался сквозь ветви, едва ли согревая и высушивая сырую землю. Альфис все чаще приходилось обходить лужи грязи. Она не узнавала эти места, но точно знала, что они совсем близко. Помнила тот вечер, когда Хагрид повел ее смотреть на рождение фестрала. Такие же непроглядные деревья, да ветки, хрустящие под ногами. Скамандер, оглянувшись, видела свои следы, петляющие по мокрой почве. Она не забыла бы дорогу.
Спустя еще минуту девушка увидела второго фестрала. Засунув голову под крыло, он спал, лежа на земле, но, почуяв мясо, тут же высунул морду наружу. Скамандер огляделась опасливо, видя уже целое стадо, приближающееся к ней. Здесь было не так уж и много взрослых особей. На четвертом курсе, когда она оказалась здесь в ночи с двумя профессорами и Хагридом, их казалось больше. Послышался крик, чуть более высокий и пронзительный, не такой грустный, но будто бы обессиленный. Альфис с тревогой шагнула вперед, идя на этот звук, но источник сам прискакал к ней, ничуть не ослабленный. Не больше взрослого фестрала, но уже точно с нее ростом.
— Тенебрус, — улыбнулась Скамандер, видя знакомого малыша, который успел подрасти за полтора года. — Ты уже… почти взрослый.
Принюхиваясь, он приблизился к ней нетерпеливо. Альфис бросила ему тушу. Взрослые фестралы тоже окружили их кругом. Скамандер, немного испугавшись, бросила последнюю тушу в другую сторону, как можно дальше, хоть и получилось бросить недалеко. Звери отреагировали сразу, пойдя в эту сторону, а девушка осталась один на один с подрастающим фестралом, который разделывал добычу не так ловко, как его соплеменники. Не съев и половину, он вдруг посмотрел на нее, прямо ей в лицо, а затем внезапно направился к ней, уверенно перешагнув предложенный ему «гостинец». Скамандер, чуть растерявшись, сделала несколько шагов назад, но Тенебрус не остановился, пока не подошел вплотную. Девушка быстро вытерла руки о свои рабочие штаны, но так и не могла отважиться протянуть их и погладить гладкую темную шею с редкой и пока не такой длинной гривой.
— Ты, должно быть, меня не помнишь, — забормотала она. — Хоть мне и говорили, что… если присутствовать при рождении фестрала…
Он ткнулся носом ей в плечо, обдав шею горячим клубом воздуха. Едва хихикнув и склонив голову, Альфис заметила:
— Это щекотно. Ты… ты поосторожнее. Видишь ли, у меня не так много опыта в общении с твоим видом. Ты только не кусай меня, ладно? У меня больше ничего нет, а я сама не вкусная, на меня когда-то брызнули соком бубонтюбера. Хотя ты не доел свою тушу. Ты не голоден, значит?
Фыркнув, Тенебрус едва отстранился, снова ее оглядывая. Теперь Скамандер протянула руку. Убедившись, что зверь ее не укусит, она положила ладонь ему на морду, готовая в любой момент отдернуть руку. Тенебрус не вспылил, не струсил. Он продолжал смотреть с любопытством, едва дергая просвечивающимися в дневном свете ушами.
— Вот мы и познакомились, — выдохнула Альфис. — Я тебя помню совсем маленьким. Мне сказали, что ты будешь цел и здоров. Рада, что ты и впрямь стал здоровее. Глядишь, через год совсем догонишь взрослых.
Тенебрус прошел дальше, обнюхивая ее и сзади, а Скамандер, тем временем, провела рукой от его шеи и до самого конца спины, успев ощутить ладонью каждый выступающий позвонок, что был словно очень маленький горб.
— Интересно, а ты уже летал? — спросила она у него, сейчас больше заинтересованного тем, чтобы обнюхать ее всю с ног до головы. — Просто у тебя крылья уже крепкие. Ну, вернее, они у вас не выглядят крепкими в целом, но твои такие же большие, как и… — струя воздуха обдала ее голову, взъерошив волосы. — Мерлинова борода!
Альфис заметила, как взрослые фестралы уже перешли к туше, которую не доел Тенебрус. И как-то не хотелось ей дожидаться того момента, когда они закончат и перейдут к ней. Взрослые относились к гостям с большим подозрением. Хоть говори с ними успокаивающе, хоть нет.
— Знаешь, я, наверное, пойду, — Альфис погладила его по морде еще раз, уже торопливо. — Меня там могут ждать… неприятности. Самые настоящие.
И, неловко улыбнувшись, она спиной пошла назад. Тенебрус сделал пару шагов следом за ней.
— Нет, ты оставайся тут, со стадом. Я, может быть, еще зайду. Или ты… зови там. Я ваш крик слышу, — продолжала бормотать она, пятясь назад, а потом уже повернулась спиной, и, не прекращая оборачиваться, быстрым шагом направилась назад.
Растерянный фестрал еще поглядывал ей вслед, топая на одном месте. Он продолжал вытягивать шею и шумно сопеть, пытаясь ухватить ее запах. Помахав ему рукой, Скамандер перешла на бег. Конечно, было приятно повидаться с некогда малышом, первым родившемся на близлежащей к школе территории, но у нее там правда были проблемы. Если ей повезло, Кеттлберн еще не дохромал обратно.
Бегом и без туш двигаться было проще. Альфис бегала быстро. Она выжала из себя последние силы, уже чуть ли не высовывая на бегу язык, но ей было очень важно добраться до загонов в кратчайшее время. Увидев, что здесь теперь хотя бы видно солнце, она вздохнула с облегчением. Теперь лишь бы найти загоны. И, к счастью, рокот гиппогрифов оповестил ее, что она уже близко. Один из них пролетел в вышине, где-то в кронах. Посмотрев на него мельком, Альфис побежала в том направлении, откуда он летел. Инстинкт ее не подвел.
Только вот Кеттлберн, огневица его дери, уже был здесь! Испуганно вздохнув, Скамандер пригнулась, и, чуть ли не на животе, поползла вдоль забора на четвереньках, стараясь быстро добраться до ворот. И впервые она была благодарна Суизену за такой метод обучения, как прохождение полосы препятствий, иначе ей не удалось бы так быстро все это проделать, отделавшись лишь отдышкой и всклоченным внешним видом. Войдя через ворота, она пошла к профессору на двух ногах, невозмутимо глядя прямо на него.
— Профессор! — позвала Альфис.
— А, мисс Скамандер! — он обернулся, воскликнул с облегчением. — Я вас уже успел потерять. Где вы были? Только не говорите, что в Запретном лесу.
— Я ходила в школу, — выдохнула она, затем сделав паузу. — По нужде.
— Понятно… А что с вами такое приключилось по пути назад? — растерянно оглядел ее Кеттлберн.
Альфис тоже оглядела себя. Грязные колени и ладони, запачканные ботинки, а еще наверняка беспорядок на голове.
— Я очень торопилась вернуться сюда, потому что сразу подумала, что мы с вами разминулись и вы могли меня потерять, — ответила Скамандер неловко. — И я… Стыдно признавать, я упала у самых ворот, — ей показалось, что одного падения не хватит, чтобы у нее был такой вид, так что она через пару секунд добавила: — и, пока я поднималась, споткнулась о свою ногу и упала еще раз. Только, прошу вас, никому не говорите.
Профессор, это было заметно, едва сдерживал усмешку.
— Конечно, я… я никому не скажу, — ответил он сдержанно. — Возьмите палочку, приведите себя в порядок. Вы успели покормить гиппогрифов и лошадей?
— Да, — с энтузиазмом ответила она, направляясь к своей сумке и доставая из нее свой волшебный инструмент.
Затем два взмаха — и уже не было грязи, как и беспорядка на голове. Как говорила Сьюзан, полезно немного ухаживать за собой, а для этого нужно было знать некоторые весьма простые заклинания. Хорошо, что Альфис случайно их вычитала в библиотечном томе. Облегченно вздохнув, она снова пошла за профессором, который, если и не до конца поверил в ее плохую ложь, то ничего об этом не сказал.
Больше не было никаких проблем. Не было слышно грустных зовов от фестралов, гиппогрифы больше не прятались в конюшнях, но Альфис больше их не гладила, опасаясь, что животные могут на ней почувствовать запах чужого хищника. Она, как и прежде, занималась очисткой территории, возила тачки, помогала профессору Кеттлберну понемногу. Он даже иногда чувствовал себя крайне неловко, глядя, как ученица быстро управляется с тем или иным заданием вместо него.
Где-то под вечер, незадолго до ужина, он подошел к ней, отдыхающей все на том же валуне.
— Мисс Скамандер, — услышав зов, она тут же подскочила, готовая к новому поручению. Профессор стушевался. — Нет, у меня нет для вас никаких заданий! Я только хотел вам сказать, что после ужина ваша отработка считается законченной.
— Разве? — удивилась гриффиндорка. — Мы ведь… то есть, вы говорили, что это будет целый день, до восьми вечера. К тому же, как же вечерняя кормежка и уборка стойл?
— Думаю, Хагрид с радостью займется этим после вас. Лесничий Огг дает ему свободное время после ужина, а он любит проводить его здесь, — профессор коснулся ее плеча, стараясь успокоить. — Ваше рвение очень приятно, мисс Скамандер. Это была только одна отработка, не самое приятное занятие, но вы так легко с ним справились, что я подумал… Может быть, вы хотели бы стать моим ассистентом? Я не найду здесь ученика, с которым мне было бы так же легко работать, как с вами.
Альфис удивленно посмотрела на него, тут же замолчав, ведь она была в растерянности. Ей определенно не хотелось брать на себя подобную ношу.
— Это будет куда проще, чем сегодня, — профессор улыбнулся и покачал головой. — Я не буду заставлять вас разгребать и свозить навоз, хотя вы, если я не ошибаюсь, не так уж и боитесь грязной работы.
— Я уже являюсь Капитаном Дуэльного клуба, сэр, — вздохнула она. — К тому же, у меня сейчас неустойчивое расписание. Это же шестой курс, вы же понимаете. А на седьмом меня ждут экзамены. Не думаю, что я смогу потянуть должность ассистента.
Конечно, за активное участие в жизни школы давали кое-какие награды, но хватало и той, что была на втором курсе — за Особые заслуги. Это было связано с оборотнем, чуть не съевшим ее и ее друзей, Диппету было не особо приятно лишний раз говорить об этом, награда была вручена самым скромным образом, и стояла среди других где-то в Зале наград. Альфис тогда тоже не особо было приятно ее получать, она знала, что заслуги ее там нет ни в чем, так что и не вспоминала про тот кубок. Даже Дивон Морриган не припомнил его в том разговоре летом, что странно.
— Вот как, — Кеттлберн немного сник, нахмурился, отвел руку от ее плеча. — Что ж, это ваше право. За такую работу на моем экзамене вам бы автоматом поставили «Превосходно», но, я уверен, что вы и без того заслужите эту оценку. Повторюсь, вы можете сюда не приходить после ужина, так что захватите с собой сумку. И не волнуйтесь о животных лишний раз.
Не то, чтобы Альфис хотела остаться на отработке, но у нее возникли некоторые вопросы. Разве с наказания принято было отпускать пораньше? Ее и так не выпороли, ей и без того смягчили меру. Разве Кетллберн имел полномочия…
— Мисс Скамандер? — позвал он, потихоньку хромая к воротам. — Чего же вы ждете? Берите сумку и пойдемте на ужин.
Она встрепенулась, глядя ему в спину, а потом, все-таки взяв вещи, не особо торопливо проследовала за профессором.
Альфис сидела в комнате, уже приняв душ и запихнув грязную одежду глубоко в корзину для белья. Эльфы должны были забрать ее утром, но, казалось Альфис, Грин ей просто не простят, если запах, исходящий от ее рабочей одежды, будет обитать в ванной весь вечер и всю ночь. Скамандер в это время читала фолиант о зельях, который нужен был для сдачи одной проверочной работы. Минерва любезно разрешила им воспользоваться, потому что она сама прочитала его за субботнее утро, а в библиотеке на него был большой спрос, благодаря заданию Слизнорта.
Буква М. Альфис изо всех сил старалась сосредоточиться, но почему бы не придумать зельям названия попроще? И почему бы не вычеркнуть отсюда те, которые когда-то запретили, или те, ингредиенты для которых давно уже в природе не найти? Литера М…
— О, привет, — в комнату первой вошла Эмма. — Тебя уже отпустили с отработки?
— Да, — ответила Скамандер.
Следом вошли сестры Грин. Они, при виде нее, переглянулись, тоже немного удивленные, что она оказалась здесь раньше них. Альфис за последний месяц тоже была не в восторге от того, чтобы каждый день встречаться с этими взглядами. Грин не умели скрывать свое недовольство, не умели лгать, а иногда они даже не пытались прикрыться любезностью. Скамандер вовсе не хотела от них фальшивой дружелюбности, потому что сама ненавидела и не умела играть в такие игры. В итоге, она отвечала им тем же взглядом, их же монетой. Тем же презрением и тем же игнорированием. Эта тема в их комнате все еще не поднималась, хотя Финнеган и Макгонагалл подчас чувствовали себя вполне неловко.
Буква М. Морочащая закваска. Иногда средневековые письмена было крайне трудно разобрать.
— Как долго ты уже здесь, Альфис? — голос Минервы вырвал ее из размышлений.
Она, уже повесив свою мантию, поставила прямо под вешалкой свои аккуратные старые ботиночки, вычищенные до блеска. Она, очевидно, разбиралась по пути с младшекурсниками, а потому опоздала.
— Час, может быть, — ответила ей соседка, отрываясь от книги. — Меня отпустили пораньше.
— Правда? С отработки? — спросила она с интересом.
— Профессор Кеттлберн сказал, что я проявила слишком большое рвение к работе. Разве с отработок отпускают раньше? — спросила у нее Альфис.
Минерва задумалась на секунду.
— Мне с этим лично сталкиваться не приходилось, да я и не водила ребят на наказание, подобное твоему. Если уж профессор Кеттлберн так поступил, значит, у него есть подобные полномочия. В этом я бы точно не сомневалась.
Она поправила свою длинную клетчатую юбку, затем начала осторожно снимать рубашку. Альфис снова уткнулась в книгу, но теперь немного времени ушло на то, чтобы собрать мысли в одну кучу и снова сосредоточиться на строчках.
Микстура для Холихедского Упыря. Черт возьми, кто так вообще называл вампиров?
— Альфис, тебе понравилась отработка? — спросила Эмма любопытно. — То есть, там гиппогрифы. Я знаю, что ты с ними на «ты», но там же ведь еще… ка…
— Навоз, — кивнула Скамандер с терпеливой улыбкой. — Как ты заметила, я со всем этим на «ты». На самом деле, не хватает других животных помимо гиппогрифов, единорогов и крылатых коней.
— У вас дома большой зоопарк, — улыбнулась Минерва. — А коты есть?
— У нас есть Китч, так что заводить котов было бы очень опрометчиво. А еще Джона. Он почти прикончил своего карликового пушистика, не хотелось бы, чтобы кот или жмыр пострадал, — Альфис продолжала улыбаться, вспоминая брата.
— С младшим братом нелегко, наверное? — спросила Финнеган с сочувствием.
— Нет, — тут же ответила девушка, подняв мечтательный взгляд. — Он — самое лучшее, что случалось с нашей семьей.
— Он на тебя похож, — сказала Минерва, позволив себе улыбнуться теплее. — Так и не стал нормально выговаривать «р»?
— Научится скоро, — ответила ей Скамандер. — И, на самом деле, он больше похож на отца. Ты бы… ты бы видела их вдвоем. Он совершенно помешан на животных. Если я с гиппогрифами просто лажу, то он… он сам, как гиппогриф, понимаешь? Он способен влюбить в себя любое животное, не говоря о человеке. Я в детстве собирала на полке разные камни, а он собирает перья и шерсть. У него есть одно такое красивое большое перо гиппогрифа. На Чемпионате, когда был матч Англии, нашими талисманами были гиппогрифы с довольно редкой расцветкой. Одно перо влетело прямо в Министерскую ложу, а он поймал его, и с тех пор больше не выпускал. Даже когда… мы эвакуировались, — ее улыбка на несколько секунд стала растерянной. — Он его спрятал под своей кофточкой.
Девушка не стала говорить, что это перо до сих пор странно пахло гарью, а некоторые концы волокон были опалены. Джону это и вовсе не тревожило, он словно совсем обо всем забыл. Но, конечно, он ни секунды не забывал. Услышав едва промелькнувший в воздухе звук шепота, едва уловимого слухом, Альфис вскинула голову. Единственное движение, которое она заметила: шевеление губ Сьюзан у уха своей сестры. Мэри смотрела прямо на нее, на Альфис, любопытным взглядом, но тут же опустила глаза. Скамандер почувствовала, как внутри нее напряглась стальная струна. Она захлопнула фолиант. Этот резкий звук заставил вздрогнуть как Эмму, так и Минерву.
— Ей три века, Альфис! — тут же она стала суровее. — Этой книге!
— Эй, Грин, — позвала она, словно не услышав соседку. — Может быть, и у вас ко мне есть вопросы? Наверняка накопилась парочка.
— Вовсе нет, — ответила Сью почти ледяным тоном. — У нас к тебе никаких вопросов нет.
— Тогда перестаньте уже на меня так смотреть, и шептаться у меня за спиной! Если вы думаете, что я слепая и глухая, то очень зря!
— С чего ты взяла, что все вокруг смотрят только на тебя и говорят только о тебе? — ответила Сьюзан тем же повышенным тоном. — Есть новости и поважнее, чем какая-то…
Мэри толкнула сестру локтем, отведя опасливый взор в сторону. Сью тут же захлопнула рот.
— Давай, скажи это вслух! Скажи мне в лицо, хоть раз за месяц! — Альфис села на край кровати, сжимая в руках фолиант. — Давай проясним, какая я, и какие вы!
— Девочки, давайте не будем… — начала Макгонагалл деловым тоном.
— Нет уж, Минни! — прервала ее Скамандер. — Тебе самой не любопытно, что они про меня думают? Уж мне-то, конечно, очевидно. «Ежедневный пророк» в августе разжился кучей статей. И я еще даже не знаю, что творилось в июне, потому что, напомню тебе лично, Грин, я лежала со сломанными ребрами и ушибом позвоночника!
— Никто тебя не видел! — крикнула ей Сьюзан. — Я могу сказать, что мне сломали шею, и прятаться от всех месяц, тогда мне тоже поверят!
— Я не пряталась, тыквенная твоя голова! Выходить с треснутым ребром на люди — немного трудновато, не думаешь? — Альфис смотрела на нее, как на глупого упрямого ребенка.
— Ладно, ты вообще ушла живой, — кивнула старшая Грин. Мэри все еще смотрела на нее с опаской, держа за руку и попеременно дергая за рукав. — Реджи на себе испытал Круцио и Империо, а с тобой что? Ни одного непростительного! Звучит очень интересно, каким образом Темный волшебник пожалел какую-то там девчонку! Реджинальда, говорят, ночами накрывает истерика. А ты спишь, как убитая, спокойно себе! Хотя у тебя руки по локоть в… навозе!
Альфис поднялась на ноги, Минерва ринулась к ней.
— Все в порядке, подожди! — Скамандер махнула на нее рукой, затем повернулась к Сьюзан. — Вот, значит, чего ты такая злая? Смотришь на меня искоса не только из-за каких-то совершенно глупых подозрений! Давно ты на меня зуб точишь, Грин? Назови хоть одну причину, по которой я могу считаться преступницей?
— Ты на втором курсе выбежала из школы, нарушая правила! — воскликнула она, придумав первую причину.
— Я была с ней, — вступила Минерва, нахмурившись. — И в это были вмешаны пять человек. Это было вынуждено. Там был оборотень.
— Как странно, что везде, где Скамандеры, появляются опасные существа, — сказала Сьюзен, сложив руки на груди. — То оборотень, то ты с собой эту всеядную собаку в школу привезешь, то рядом с фестралами окажешься, то из-за тебя кальмар с гриндилоу начнут драться. Если у тебя такая семья, то тогда не удивляюсь…
— Альфис!
— Альфис, не надо!
Эмма и Минерва резко подались вперед. Скамандер крепко стиснула фолиант, делая два угрожающих шага в сторону соседки, пылая от праведного гнева. Но она знала: запустит в нее книгу, тогда руки освободятся для палочки, а орудие ей сейчас совершенно точно нельзя было брать в руки. Она даже не видела других девочек.
— Только тронь мою семью!
— Думаешь, если твоя мама и твой почтенный дядя — мракоборцы, то вам с Говардом все прощается? Думаешь, можешь заклинаниями раскидываться, и ничего тебе не будет? Надзор все расставил по своим местам! — воскликнула Сьюзан.
— Надзор был прихотью Дивона Морригана! — ответила ей Альфис. — И, раз уж ты читаешь «Сплетницу», я тебе не должна о нем говорить правду, ты и так наверняка много лестного о нем там прочитала! И, если бы мне все было можно, я бы тебя заставила слизнями плеваться, но я этого не делаю, потому что у меня, в отличие от вас, есть мозги, понятно?
— Прекратите! — потребовала Минерва. — Наверняка все уже в коридор вышли, чтобы узнать, что за шум. Не перестанете, я с вас баллы сниму!
— Нам ли привыкать терять баллы из-за того, что Скамандеры со своими дружками громят школу и калечат людей? — Сьюзан отстранилась к самой стене. — Тебе уже нечего сказать, Альфис? Не можешь найти себе оправдания?
— Я перед тобой оправдываться не должна, Грин! Какой смысл с тобой говорить, если у тебя в голове нет ничего, кроме жалких сплетен со всех склизких уголков Хогвартса? — Альфис взмахнула рукой. — И я совсем не глупая, потому что понимаю, почему ты во все это веришь! Ты злишься на меня очень давно, но не потому, какие поступки я совершала. Ты их даже припомнить нормально не можешь. Ты злишься, вы с Мэри обе злитесь, потому что… будто бы между мной и Барни что-то было. Он вас не выбрал, он вас даже как подруг не рассматривал. И вот он сошел с ума и сбежал. И потому я виновата, конечно, это только я!
Сьюзан тоже жутко покраснела, нахмурившись так, что ее брови чуть не сомкнулись в одну линию. Мэри, затаив дыхание, стояла позади нее с блестящими глазами, выглядя пристыженной. Сью вздернула подбородок, сжимая кулаки. Альфис поняла, что попала в точку, она даже ни секунды не сомневалась. Они стояли друг против друга, прямо в трех шагах, глядя в глаза, и не обращая внимание ни на кого больше.
— Да, это ты, — с уверенностью заявила Грин спустя несколько секунд молчания. — И ты это знаешь лучше меня.
— Ну все, Альфис, выйди отсюда! — Минерва потащила ее к выходу. — Вам обеим нужно проветриться, только вас обеих я одна в гостиной не оставлю! К тому же, — староста посмотрела на Грин старшую, — думаю, у меня тоже есть пара слов, которые просто необходимо сказать в лицо!
— Да вы что, прекратите врать самим себе! — воскликнула Сьюзан. — Любой ученик Хогвартса знает, что, если где-то случилось что-то опасное — там была Скамандер! Ты постоянно устраиваешь неприятности, втягиваешь в это своих близких! Ты уничтожила Барни, а на Чемпионате — какое совпадение! — именно с тобой, Говардом и твоим милым младшим братиком случилась беда! Ты — причина всех бед…
Ее крик остался в комнате, в которую Минерва плотно закрыла дверь. Альфис позволяла ей вести себя, она старалась не слушать, она не должна была это слушать…
— Не слушай ее, Альф, — твердо заявила Минерва, открывая ей дверь в гостиную. — Ты сама сказала, что у нее в голове нет ничего, кроме сплетен. Это всего лишь Сьюзан, помни об этом.
— Она права в чем-то, — выдохнула Скамандер, падая в самое дальнее кресло, что стояло у окна.
— Ерунда, — покачала головой Макгонагалл. — И ты об этом знаешь лучше всех. Все, что с тобой случалось — страшные нелепые случайности. И, уж тем более, ты ни в коем случае не виновата, что с твоими близкими случаются неприятности. Я тебе запрещаю думать об этом, ясно?
— Ты мне запрещаешь? — Альфис горько улыбнулась.
— На правах старосты, — Минерва поджала губы, опустив взгляд на книгу. — Сиди и учи Зельеварение. Эту книгу я должна сдать уже завтра.
Скамандер вздохнула, глядя на фолиант в своих руках.
— Послушай меня в последний раз, очень внимательно, — Макгонагалл положила руку на подлокотник кресла. Альфис просто вынуждена была взглянуть ей в глаза, и увидела в них решимость, но, вместе с тем, заботу. — Ты, моя дорогая, хорошо знаешь, к чему приводит твоя злость. К неприятностям. И ты отлично справляешься с тем, чтобы не злиться. Нужно ли говорить вслух, что лучше всего прочищает мозги?
— Зубрежка, — смиренно выдохнула Скамандер, прикрыв глаза. — Я все поняла, Минни. Спасибо. Нет, правда, спасибо. Что ты там хотела сказать Сьюзан?
— Пару не очень ласковых слов, которыми старосты не выражаются, — невозмутимо ответила Макгонагалл. — Зато ими в совершенстве владеет каждый Капитан квиддичной команды.
— Хотела бы я сказать, что мне ее жалко, — Альфис качнула головой. — Но это не так.
Минерва не сумела сдержать легкой улыбки, после чего погладила Скамандер по плечу.
— Развлекайся с томом, — с этим она развернулась и пошла к спальням девочек.
— Ты шутишь не смешно, — беззлобно ответила ей соседка, но слова даже не дошли до ее удаляющейся спины.
Она осталась в гостиной одна, не считая нескольких гриффиндорцев, которые после ужина делали здесь домашнюю работу. Группа младшекурсников в углу увлеченно играла в Плюй-камни, но их крики ничуть не мешали. Сумерки уже начали опускаться на Шотландию, за окном все быстрее и быстрее темнело. Альфис зажгла настольную лампу, стоявшую в паре шагов от нее, чтобы видеть строчки в книге. Конечно, ничего из этого не укладывалось в голове, но можно было хоть попробовать почитать.
Зелье Мопсуса. Откроет дар провидения в любом, стоит только выпить…
Альфис вздохнула и пальцами протерла глаза, бессильно опуская голову.
«Ты — причина всех бед!»
«Ты уничтожила Барни!»
Она, впервые за несколько месяцев, позволила себе увидеть его лицо. Вспомнила его. Не стала прятать его от самой себя за семью замками, стыдясь и страшась. Вот он, до мельчайших деталей, стоял перед ней, выставив палочку вперед. Бледный, решительный…потерянный. Без выбора. Без семьи. Без поддержки.
Сьюзан была права. Альфис закрыла лицо руками, пытаясь привести себя в порядок, и вытеснить эту глупую мысль, но она была такой точной, такой понятной. Это объясняло хоть что-то. И, в одну секунду, она подумала одну отчаянную мысль, что билась в самом потайном уголке души. Эту мысль невозможно было сдержать, невозможно было стереть.
«Прости меня, Барни»
.
