Серая мышка Скамандер

- Альфис! – послышался зов с заднего двора. Девушка выглянула на веранду, думая, зачем Карен так радостно звала ее: вряд ли в чистке купалки для птиц было что-то настолько неожиданное и увлекательное. Но дело было не в этом. Троюродная сестра отвлеклась от своей маленькой работы, неловко приветствуя семью Тесея Скамандера. Говард ласково трепал по щеке девочку, оглядываясь в поисках кузины. - Альф! – воскликнул он при виде ее. – Ты там уснула что ли? Где моя ковровая дорожка, холодный лимонад и радушная улыбка в честь моего приезда? - Там же, где и превосходные результаты твоих ЖАБА – в списке того, чего ты в жизни не дождешься, - отозвалась гриффиндорка с ухмылкой. Кара громко захихикала, привлекая к себе внимание других Скамандеров. - Здравствуй, Карен, - Тесей протянул ей руку для пожатия. Такого взрослого и сухого жеста по отношению к себе даже не каждый взрослый смог бы увидеть, а девочка так и вовсе растерялась. - Здравствуйте, - пискнула она, едва коснувшись руки дяди. - Приятно, наконец, увидеть тебя, - вдруг улыбнулся мракоборец. – Жаль, что не удалось повидаться с твоим отцом. Кара покраснела, испытывая не самые приятные впечатления от упоминания отца, но Гов коварно хохотнул. - Да, хотелось бы увидеть, как Астор получит, наконец, заслуженную взбучку, - сказал он. – Не в обиду, дядя Ньют, но мы, когда узнали, хотели ему тоже высказать все и всыпать по первое число, как ребенку. - Говард! – строго заметила мать юноши. - Папа бы сам не признался, - пожал плечами семикурсник, оправдываясь перед матерью. Тесей даже не нахмурился, лишь со всех сил постарался не улыбнуться шире, но Альфис это заметила. Карен чуть расслабилась, совсем не обиженная такими словами. В глубине души она наверняка давно уже хотела, чтобы ее родителям воздалось по заслугам, вот только до этого момента вслух эту мысль никто при ней не высказывал. Следом с Тесеем обнялся Ньют, Порпентина ласково поцеловала в щеку его жену, Говард принял крепкие объятия тети и дяди, будто бы был их вторым родным сыном. Джона, выбравшийся из дома, тут же угодил на руки к кузену, чему был страшно рад. По большей части потому, что Гов усадил себе его на шею, игнорируя возражения взрослых. Малыш чувствовал себя там более чем комфортно. Большая семья сразу расположилась в доме, едва перекусив. Пока у родителей шли уж очень увлекательные разговоры о работе, подростки вышли на веранду, планируя ближе к вечеру сыграть в квиддич. До этого времени Альфис рассказывала кузену, что успело произойти. Информации было много: бабушка Лаура смогла рассказать внучке о пяти родственниках, пока не настало время ее отъезда. Интереснее всего Говарду было слушать о его деде Гермесе, которого он так и не узнал. - Надо же, никогда не думал, что у нас есть свое родовое древо, - грустно усмехнулся юноша потом. – Мы же все-таки не чертовы Малфои или Блэки. - Мы чистокровные, как и они. Нас отличает лишь то, что у нас нет домовых эльфов и гигантского самомнения, - Альфис вздохнула. – К тому же, наше родовое древо рассказывает именно о нашем роде, а не о том, со сколькими чистокровками мы породнились. Ты привез камеру? - Конечно. Теперь понимаю, почему ты мне писала, чтобы я ее взял. - А еще мне нужно, чтобы ты обновил гравировки на рамках, как только сможешь взяться за палочку. Знаешь, как отвратительно завидовать тебе из-за твоего возраста? Сначала ты отправляешься в Хогвартс раньше меня, потом можешь ходить в Хогсмид, а скоро ты и колдовать сможешь вне школы. Чертовски несправедливо быть младшей сестрой. - В ответ могу сказать, что это одни из тех маленьких плюсов того, чтобы быть старшим. В остальном сплошные минусы, - усмехнулся Говард. Альфис была не совсем согласна. Ей нравилось быть старшей сестрой Джоны и Кары. Тут стоило справедливо заметить, что они были куда спокойнее, чем она сама в их возрасте, так что в приключения этих ребят не тянуло и отдуваться за младших не приходилось. Было даже как-то скучно проводить лето в компании малышей и смирного (в присутствии родителей) кузена. Письма от Барни стали приходить чуть реже, да и было в этих письмах написано куда меньше, чем раньше. Диана писала с большим энтузиазмом, говоря, что она непременно навестит Скамандеров вместе с бабушкой. Шадис не упоминала даже намеком, что ей дома скучно и грустно, но Альфис знала, что такое чувство у пуффендуйки непременно есть. Было бы трудно игнорировать тот факт, что прежде в шумном и наполненном позитивом доме теперь блекло и тихо. Очень чувствительная и внимательная Диана, еще скорбевшая по своим родным, наверняка ощущала это одиночество и горе во сто крат сильнее. День Рождения Говарда неумолимо приближался, а вместе с этим и усиливался праздничный настрой, будто бы наступало настоящее Рождество. Уже прибыли из Америки Куинни, Якоб и Рори, уже были заранее куплены и спрятаны подарки. Альфис по утрам даже мечтала вернуться обратно в июнь, в однообразные и скучные дни, когда даже работы по двору стало не хватать, ведь Кара и Говард от скуки взяли часть трудов на себя. Теперь все время царила суета, а Джона не давал покоя старшей сестре двадцать четыре часа в сутки. - Альфи, п’аздник! – провозгласил мальчик ранним утром в тот самый день. Скамандер в спешке поднялась, стараясь разбудить чуть ли не мертвую Кару, и заметила, что кровати Говарда и Рори, поставленные здесь же, у противоположной стены, давно уже пустые. Постели были растрепаны и холодны. Да уж, даже если бы Гову исполнялось тридцать лет, он все равно не перестал бы быть неряшливым ребенком. Рори хоть как-то заправил одеяло, пусть и явно наспех. - П’аздник! – громче повторил Джона, прыгая по кровати старшей сестры, отчего с сонным мычанием проснулась Карен. Следующие часы пронеслись в суете, в готовке еды и украшении дома. Альфис с восторгом наблюдала, как Гов колдует свое первое заклинание после наступления совершеннолетия – украшение штор и гобеленов гриффиндорской расцветкой вместо блеклой пуффендуйской. Впрочем, пару занавесок он оставил прежними. Девушка с улыбкой думала о том, что Диане приятно будет это увидеть – она обещалась приехать, сделав сюрприз. Чтобы все прошло без лишних проблем и недоумений, она тайком попросила маму оставить за праздничным столом еще два свободных места, а папу уговорила снять защиту дома на время, хотя бы до приезда Шадисов. Был лишь ранний вечер, когда пора было начать праздник. Альфис волновалась, что подруга еще не пришла. Она же знала примерное время ужина, так что должна была появиться с минуты на минуту. Начинать без нее было бы невежливо. Стараясь задержать время хоть ненадолго, девушка провозилась со своим воистину нарядным сарафаном (скромным подарком тетушки Куинни, решившей побаловать племянницу), с укладкой волос, с прической терпеливой Кары, с одеждой Джоны, который, впрочем, тоже неосознанно помогал тянуть время, не желая хоть минутку постоять смирно. Время пробило ровно четыре часа и гриффиндорка, вздохнув, спустилась вниз, решив теперь ждать подругу там. Окно кухни как раз выходило на ворота в передний двор особняка. - Вот и она! – взмахнула рукой тетушка Куинни. – Еще немного, Пирожочек, и я пошла бы за вами с Карой! - Вот-вот начнем резать торт, - с задорной улыбкой напомнил дядя Якоб. Его произведение искусства, один из выдающихся кулинарных шедевров, стоял посередине стола. Торт из трех слоев, разукрашенный шоколадной глазурью, фигурками из мастики, обильно заправленный кремом и взбитыми сливками, усыпанный различными любимыми сладостями Гова, не выглядел по-детски. Ну, разве что, совсем чуть-чуть. Как, впрочем, и сам Говард. - Какая прелесть! – захлопала в ладоши в мгновение взбодрившаяся Кара. – Какая красота! Альфис с улыбкой усадила троюродную сестру на свое место. За общим столом становилось уже слишком тесно, а во всей комнате душно. Скамандер начала открывать окна, а потом остановилась там, еще держась за ставню, чтобы вдохнуть дневную прохладу и успокоиться. Вдруг ее внимание привлекло что-то яркое и солнечное, приближающееся к дому почти вприпрыжку. Светлые волосы развевались на ветру, к полам платья прицепилась солома, но это ничуть не остановило знакомую Альфис девушку. Во двор вынесся на всех порах Китч, радостно тявкнув, как маленький щенок. - Диана! – захохотала гриффиндорка, оторвавшись от окна и выбежав из кухни. Позади послышались растерянные голоса, затем родные начали поспешно выбираться из-за стола, но девушка уже видела только свою подругу пуффендуйку, которая выглядела до невозможности счастливой, со своей прежней радушной улыбкой, украшающей юное светлое лицо. - Диана! – облегченно выдохнула Альфис, когда подруга угодила в ее объятия. – Ди, наконец-то, ты! - Вроде как, я, - со смехом отозвалась пуффендуйка, едва сумев устоять на ногах, когда даже Китч грозился ее повалить на землю. - Миссис Шадис! – гриффиндорка тут же отвлеклась на старушку, бодро семенящую позади внучки. – Я так рада, что вы здесь! Вы успели прямо к столу! - Мы успели бы еще раньше, если бы нашли ключи от дома заранее и не потратили время на это перед самым выходом! – в голосе женщины слышался укор в сторону внучки, но все равно улыбка не покидала морщинистых губ Альберты. – Давненько я никуда не выходила из дому, - она наклонилась ближе к девушке, а ее взгляд на секунду сменился грустным и в то же время благодарным. – Спасибо, что дала нам шанс вырваться из Уэльса. Диана не хочет признавать, но нам стоило бы отдохнуть от дома хоть недельку. - Ди! – тут же послышался еще один приятно удивленный тон. – Ди, ты в Дорсете! Говард подбежал к ним в мгновение, поднимая пуффендуйку за талию и прижимая к себе. Диана покраснела и едва сдержала смех, пытаясь казаться хоть немного возмущенной таким жестом в присутствии ее бабушки и других взрослых. У нее получилось как-то плохо. Следом подошли родители Альфис, совершенно не удивленные и вполне спокойные. Ньют почти что будничным жестом наложил защиту обратно на территорию поместья, после чего пригласил обеих леди зайти в дом, иначе Говард так порядочно и не встретит свое совершеннолетие. Теперь места за столом было катастрофически мало, все тыкались локтями друг в друга, однако сильного дискомфорта никто от этого не испытывал. Это была одна из самых суетливых и тесных посиделок (возможно, даже самая первая), что приходилось видеть Диане, но было в то же время и уютно, весело. О такой домашней семейной атмосфере Шадис не вспоминала долгое время, она даже успела от этого отвыкнуть (или предпочла поскорее забыть). Альфис, видя ее восторг, не посмела испортить вечер своими разговорами и историями о семейном древе. Она лишь добавила на блюдце Шадис еще один большой кусок торта и подала стакан потрясающего горячего шоколада, которым можно было вылечить любую тоску. Под конец вечера Говард стал слишком довольным. На его лице воцарилась молчаливая ухмылка, которая никогда не сулила ничего хорошего. Конечно, в свой семнадцатый День Рождения человек не мог не улыбаться, но это все равно выглядело подозрительно. Что-то хитрое читалось в глазах кузена, а в школе это грозило скорым нарушением правил. Вероятно, с минуты на минуту могло случиться что-то такое, что точно не могло понравиться взрослым. - Хочешь выйти и подышать свежим воздухом? – спросила Альфис, когда в компании стало довольно занимательно и без их присутствия. В пылу оживленных разговоров некоторые даже не заметили их ухода. Те, кто заметил, благосклонно разрешили уйти ненадолго, потому что отдохнуть тут хотелось уже всем, не говоря уже о подростках. - Вечно эти дети не могут усидеть на месте, - буркнул Роджер. Гов лишь молча отсалютовал в его сторону чайной чашечкой, которую прихватил с собой. Как только дверь за ними закрылась, погрузив подростков в вечернюю прохладу улицы, Альфис попыталась сдержать ответную ухмылку. Она хотела остаться хоть немного серьезной, иначе кузен не стал бы воспринимать ее слова всерьез. - Ты так лыбишься, будто бы на голове у твоего отца весь вечер сидело чучело химеры, - сказала она. – Может быть, посвятишь меня в очередной секрет, пока никто из родителей не заметил твое дурацкое детское коварство? Признайся, выкупил в «Зонко» все салюты. И они взорвутся над нашими головами в самый неподходящий момент. - Нет, - выдохнул Говард тихо, однако даже одного слова его сестре хватило, чтобы удивленно распахнуть глаза, в мгновение поняв причину такого странного поведения. - Ты пьян, - утвердила она при этом совершенно спокойно, учуяв резкий запах алкоголя. – Совершенно пьян. Знаешь, если бы на кухне за столом не было открытых бутылок огневиски рядом с нашими отцами, они бы точно учуяли, как от тебя пахнет. Мурлокомли пресвятые, это они тебя снова напоили? - Нет, - снова выдохнул юноша, но уже сквозь тихий смешок. – Иметь возможность колдовать вне школы означает открывать перед собой новые возможности, Альфи! - И какую же возможность ты перед собой открыл? – снисходительно улыбнулась кузина. – Надеюсь, не возможность заколдовать родного отца Конфундусом. - Нет, его так просто не взять! – махнул рукой парень. – Это просто ловкость рук! Ты в курсе, что тетушка Куинни совершенно не замечает, сколько пьет? - Она выпила лишь полрюмки. - Она выпила лишь четверть рюмки! Когда она отвернулась, я вылил себе в чашку оставшееся. А затем в ход пошло колдовство… - Мой брат – бандит, - тяжко вздохнула гриффиндорка. – И алкоголик, к тому же. - Нет! Я эксре… экспреме…эксперте… Ну, ты знаешь это слово! – фыркнул Говард. – Я хотел только проверить, как хорошо действует Заклинание Подзаправки. Обычное огневиски и огневиски из Заклинания Подзаправки абсолютно одинаковые! Эксперимент удался! - Знаешь, почему они одинаковые? – с негодованием спросила Альфис. – Потому что Заклинание Подзаправки не создает питье из ничего! Оно переносит его из бутылки, откуда прежде напиток был налит. Говард, ты доучился до седьмого курса, собираешься сдавать Трансфигурацию и забыл о Законе Трансфигурации Гэмпа! В глазах Гова мелькнуло осознание, которое ввело его в небольшой ступор, затем появилась досада, а потом он снова непонятливо нахмурился. На свои сложные раздумья он потратил около минуты, прежде чем снова заговорил: - А откуда ты знаешь программу шестого курса… Хотя… Ты живешь с Макгонагалл, - будничным тоном сказал он. - Я живу с Макгонагалл, - одновременно с ним сказала кузина, а потом опять снисходительно улыбнулась. - Я узнала о Законах Гэмпа, когда на втором курсе предложила наколдовать у себя в комнате пару булочек для легкого перекуса. Хорошо, что Минерва заметила это раньше, чем я создала какого-нибудь монстра из-за своих волшебных манипуляций. Я и до этого знала, что еду создавать из ничего нельзя, но, видимо, это у нас с тобой в крови – проверять нерушимые волшебные теоремы дурацкими способами… - Ты видела, какая красивая сегодня Диана? Она подарила мне набор фотографа… - Гов мечтательно улыбнулся. – Я определенно ее люблю. И ведь она знает, что я уже давно не фотографирую… - Тебе нужно отдохнуть, - Альфис подтолкнула его обратно в дом. – И, прошу, пей только чай и не пытайся снова проверить никакие теории. Вечер вот-вот закончится. Я отнесу твои подарки в комнату. - И тебя я тоже люблю, Альф! – выпалил кузен. – Серьезно, ты самая лучшая сестра! - И единственная, на твое счастье, - выдохнула гриффиндорка. – Будь нас больше, мы бы тебе наваляли. Говард слабо поддержал ее смехом и послушно пошел вперед. На людях он вовсе не казался странным, он снова был самим собой. Если его можно было оставить с родными без всяких подозрений, то и переживать не надо было. Хотя бы, какое-то время. Как и обещала, Скамандер отнесла в комнату подарки кузена, раскладывая их на его тумбочке. Коробок было не так уж и много, но зато они были либо большими, либо увесистыми, либо и то, и другое одновременно. Когда с ними дела были закончены, девушка присела на свою кровать, оглядываясь и прислушиваясь. Заходящее солнце освещало дом мягким светом, близкие ей люди радушно смеялись и разговаривали на кухне, но так громко, что их было слышно даже здесь. Гриффиндорка улыбнулась, понимая, что было так приятно и спокойно проживать этот день. С ее плеч упала целая гора – обещание, данное бабушке перед ее смертью. Вся семья здесь, в поместье, они все счастливы и в ближайшее время горе их не тронет. Когда настала пора расходиться, Говард собрался с последними силами и отыскал в недрах своего чемодана колдограф, который регулярно чистил и часто возил с собой в любые поездки, хоть и пользовался им не так часто, как хотел бы. Вся огромная семья едва смогла уместиться в кадре. Шадисы не хотели занимать место, но их упросили остаться и сфотографироваться вместе с остальными. Альфис выставила перед собой Кару, чтобы она не потерялась где-то позади или в стороне. Гов едва успел встать на свое место, отбежав от колдографа и снова воцарив Джону себе на шею, когда краткая вспышка ослепила всех. Кара хлопнула в ладоши, нетерпеливо хихикнув. - Скоро у нас будет колдо? – спросила она. – Сколько она делается? - Не слишком долго, но и не быстро, - загадочно ответил Гов, подмигнув ей. - Неделю, - ответила вместо него кузина, которая терпеть не могла этот интригующий тон брата. Он не был загадочным человеком, просто обожал потрепать нервы. - Может быть, чуть дольше, - шепнула Диана, оглядывая гриффиндорца тайком. – Если кто-то захочет выспаться после праздника, как следует. - Тогда месяц, зная еще то, что он любит откладывать дела на потом, - ухмыльнулась Альфис. – Или до самого Рождества. Он пришлет нам колдографию в качестве подарка, чтобы сэкономить. Вполне в его стиле. На такой ноте было не так грустно расставаться с подругой. Диана почти и не расстроилась. Она посмеивалась над шутками, устало улыбалась, сонная от того количества еды, что в нее влезло за праздничным столом, скромно разговаривала с Ньютом и Порпентиной, потому что они постоянно расспрашивали ее, заботясь о ее проживании в пустом доме где-то в магловском поселении в Уэльсе. Даже когда Шадисы трансгрессировали, оставив после себя лишь всполох пыли во дворе друзей, поверить в их уход было трудно, потому что они и не прощались толком. Лишь переговорили и разошлись словно на пару минут. Через неделю Говард без всяких лишних уговоров со стороны изготовил колдографии. Возможно, от скуки, опять нашедшей на беззаботный Дорсет, а, возможно, и из-за того, что ему и самому поскорее хотелось украсить родовое древо. Он даже постарался и сделал аккуратную гравировку на рамке, а не те кривые символы, которые у него обычно звались буквами. Альфис подписала свою копию фотографии на задней стороне, как и ту копию, что собиралась повесить на стену: «Совершеннолетие Говарда Гермеса Скамандера, 1949 год. На фотографии он сам, его родители Тесей и Антиопа, дядя Ньютон и тетя Порпентина, кузина Альфис и кузен Джона, двоюродные дедушка Роджер и бабушка Арабелла, троюродная сестра Карен, а также его подруга Диана Шадис и ее бабушка Альберта Шадис. Фотографировал Говард, подписывала фотографию Альфис». Когда общая семейная колдография висела на стене, в одном ряду с портретами других родственников, было очень спокойно на душе и очень тепло видеть улыбки близких вместе с улыбками тех, кого уже нет рядом. - Интересно, какие еще колдографии тут будут висеть лет так через сорок? – спросила как-то раз Кара, снова рассматривая семейное древо. - Если я к тому времени буду очень морщинистая и старая, то себя сфотографировать не позволю! – с усмешкой ответила гриффиндорка, но, конечно, ее и саму интересовал этот незамысловатый детский вопрос. Обычно именно над незамысловатыми детскими вопросы было трудно, но интересно размышлять, поэтому внимание девушки заострилось на этой мысли. Конец июля некоторые Скамандеры встретили уже в Уэльсе, отмечая там День Рождения Дианы. Все было весьма скромно и не так шумно, как на празднике Говарда, но эти посиделки тоже были уютными и запоминающимися. Однако после посиделок, когда Альфис снова прошлась по пустому дому, на нее напала жуткая тоска. Все эти пустые комнаты, где еще была расставлена мебель и некоторые вещи еще оставались в тумбочках и шкафах, создавали ощущение, будто жильцы дома еще здесь, вернуться с минуты на минуту. Но ведь все отлично знали, что это лишь иллюзия, желание выдать воображаемое за реальное. Шадисов не осталось. Поддержание их комнат в чистоте и жилой атмосфере выглядело некомфортно. Альфис очень хотела понять свою подругу, ведь она и сама жила в комнате своей бабули, где старалась ничего не менять, но это было другое. Комната Гортензии Скамандер теперь была комнатой ее внучки, по-настоящему жилой и уже вполовину не выглядящей по-прежнему. Иногда по вечерам в углу играл граммофон гриффиндорки, распространяя по всему особняку ненавистный Арабелле джаз, каждый день Джона носился по просторам помещения, как заколдованный волчок. В свободные жаркие деньки Карен с троюродной сестрой сидели в холодке и тихо обсуждали Хогвартс, лениво листая старые школьные учебники. Там было живо. Там жили люди, но и память о прежней хозяйке комнаты оставалась. А здесь, в комнате Элеоноры и ее мужа, было холодно и тихо, как в склепе. Альфис слышала о египетских пирамидах, где, вроде как, хоронили древнеегипетских правителей. Здесь было что-то подобное – памятник и гробница одновременно. Поспешив убраться от чужих комнат, девушка вышла на свежий воздух, понимая, чем Диане приятен Уэльс – цветочными полями неподалеку от поселения. Их не косили, только козы и лошади паслись где-то ближе к магловским домам. Деревенская приятная атмосфера, где можно было спрятаться от любых проблем и, уж тем более, уберечься от шумного волшебного мира с его проблемами, наверняка стала одной из причин, почему Шадис выросла такой спокойной и радостной – солнца в Уэльсе было предостаточно, как и пестрых цветов. Если бы Альфис выросла здесь, она тоже отказалась бы надолго покидать такой привычный и очаровательный родной край. - Через месяц в школу, надо же! – Диана нагнала ее на цветочном поле, весело перепрыгивая кочки, спрятанные под слоем сухой травы. – Пятый курс! Время летит так быстро, правда? - Верно, - кивнула Скамандер с улыбкой. – Еще вчера ты ворвалась ко мне в купе. Вернее, Барни заглянул первым, но затем внеслась ты, и я поняла, что ты мне сразу понравилась. - И ты мне тоже понравилась, когда выяснилось, что ты собрала практически всю коллекцию карточек из шоколадных лягушек, - широко улыбнулась Шадис. – Между прочим, я свою закончила собирать благодаря тебе. - Первая польза дружбы со мной, - засмеялась гриффиндорка, но потом неловко отвела взгляд. – Однако… Слушай, это неприлично спрашивать, но… Ты приглашала Барни? - Конечно, еще за месяц отправила несколько писем в разные дни. Он ответил на каждое приглашение, - гордо вытянулась пуффендуйка. – Пообещал прибыть к пяти часам, когда отец его отпустит с работы. - Он… - Альфис удивленно моргнула пару раз. – Он часто отвечает тебе? Так много пишет? - Конечно, хотя я пишу ему раз в неделю, чтобы не раздражать мистера Роджерса. Иногда и раз в две недели. Знаешь, я боюсь его отца, хотя видела его всего лишь раз в своей жизни… А Барни не пишет тебе? - Пишет, - коротко ответила Альфис, поджав губы, а потом решила дополнить, чтобы не волновать Диану. - Отвечает, но иногда запоздало. И я всего три письма от него получила в этом месяце. А сама написала шесть… - Если он тебя обидит, я испорчу как-нибудь его метлу, - шепнула Шадис, присев рядом на цветочной полянке. – Но, если серьезно, думаю, тебе волноваться не стоит. Мне он отвечает быстрее, потому что вы оба за меня сильно волнуетесь, а за тебя волноваться не стоит. Ты в Дорсете в безопасности и соскучиться не успеваешь, а я здесь одна и возможности заглянуть в Лондон у меня не появится до самого августа… Если захочешь, сможешь его спросить. Когда я в последний раз спрашивала у бабушки, какой сейчас час, она ответила, что до пяти осталось еще тридцать минут. - И когда же ты в последний раз спрашивала бабушку о времени? – спросила Скамандер с интересом. - Эм… - Диана едва смутилась. – Кажется, полчаса назад. Девушки быстро поднялись, направляясь обратно к дому. Альфис уже быстрее пересекала кочки и ямы, а Диана едва усмехалась, успевая оберегать свой летний сарафан от хлестких веток и высоких растений. Ей было забавно смотреть на то, как гриффиндорка бежала, будто бы Барни собирался заглянуть в дом Шадисов на минуту, а не на весь вечер. Тем не менее, они успели вовремя – в доме царил шум. Скамандер взглянула на часы: было примерно без пяти пять и, зная Роджерса, который был весьма пунктуален, он уже должен был быть здесь. - Барни! – Диана забежала в библиотеку, где ее друга встретил Говард, приветливо пожимая руку. Приветливость Гова испарилась быстро, когда Барнабас ответил на крепкие объятия пуффендуйки с большой радостью, прижимая ее к себе довольно крепко. - Выглядишь чудесно, Ди, - сказал он, оглядев ее домашний (и в то же время праздничный) сарафан. - А ты выглядишь, как Министр Магии, не меньше! – выдохнула Диана, положив руки на плечи гриффиндорцу. – Настоящий фрак! - Школа бальных танцев на соседней улице, молодой человек, - с усмешкой подметила Альфис, находя забавным тот факт, что ее в тени книжной полки вовсе не замечают. - Альфис… - вздохнул Роджерс, повернувшись к ней всем телом и оглядывая с такой тоской, что девушка больше не смогла строить из себя серьезную фигуру, а сразу кинулась в объятия юноши, улыбаясь так же счастливо, как и он. – Ты сегодня чудесна. - Как и всегда, - кокетливо ответила гриффиндорка, повторяя за тетей Куинни, отвечающей именно так на любой банальный комплимент о ее внешнем виде. – Но ты превзошел себя. - Я могу снять эту штуку, а то чувствую себя гостем из другого века, - Барнабас торопливо снял фрак, оставшись в привычной кипельно-белой рубашке на подтяжках, которая была у него чуть ли не повседневной одеждой. – Ох, и, конечно, подарок. Барни протянул пуффендуйке прелестную небольшую упаковку в серебряной обертке, которую именинница нетерпеливо развернула. Виду присутствующих предстала чудесная книжка в твердом переплете. Название было на другом языке. Насколько смогла понять Альфис, это был французский язык. Конечно же, Барнабас помнил, что подруга любит читать французские романы, а некоторые может прочесть даже в оригинале. Корни у Шадисов были французские, что было логично предположить по их фамилии. - Барни! – в глазах пуффендуйки заблестели слезы счастья. – Не могу поверить… Где ты смог это достать? - В Косом переулке, конечно. Надо только знать места, - гриффиндорец таинственно подмигнул, из-за чего Говард сделался еще недружелюбнее на вид. – Если мы в августе пересечемся, когда будем покупать учебники и принадлежности, я тебе покажу. - Может быть, и мы тоже пересечемся? - Альфис постаралась, чтобы это не звучало, как упрек, но Говард все равно приподнял брови, глядя на кузину с долей иронии. Благо, что этого не заметила Шадис. - Это подразумевалось, как само собой разумеющееся, - ответил Роджерс, как ни в чем не бывало. Неужели он и вправду не понимал, в чем причина таких глупых вопросов гриффиндорки? Ох, права была и мама, и тетя, и Диана: мальчишки – те еще дураки, либо очень искусно ими притворяются. - Думаю… - Шадис неловко улыбнулась, а потом ласково взяла Говарда за руку. – Я пойду и спрошу бабушку, что там с чаем. А Говард мне поможет, правда? - Правда, - ответил он с понимающей ухмылкой, из-за которой Альфис захотелось ударить его прямо в челюсть, потому что, во имя Мерлина, из-за таких взглядов и ухмылок она начинала краснеть! Когда кузен и подруга покинули библиотеку, гриффиндорка почувствовала себя, словно скромная первокурсница – она совершенно не знала, с чего начать разговор. Переходить к упрекам она не могла – Барни не любил давление и ссоры. Спокойно начинать беседу о волнующих и задевающих ее темах Скамандер не могла просто с рождения. - Я должен догадаться, что я сделал не так, - сразу понял ее юноша, как-то теряя улыбку и прежний уверенный настрой. - Ага, - кивнула Альфис. – Или, возможно, чего ты наоборот не делал. Или просто помочь мне тебя понять в очередной раз… Я не злюсь, просто… Диана сказала, что вы переписываетесь часто. Чаще, чем со мной. И я просто удивилась. Она подсказала мне один вариант, который я легко могу понять, но хотелось бы от тебя услышать. Барнабас замолчал, подбирая нужный ответ. Судя по тому, как он прятал взгляд, думать ему было трудно. - Когда я не получаю от тебя вестей дольше положенного срока, я волнуюсь. Ты сам знаешь, как сильно, - снова заговорила Альфис. – И, не подумай, мне приятно, что ты пишешь Диане часто. Очень даже приятно, что она совсем не волнуется, что она не одинока, что может всегда положиться на тебя… Но иногда, в моменты, подобные этим, я думаю, что между нами снова что-то стоит. Если твой отец, ты только скажи. Я буду писать реже и подгадывать время, чтобы Сниффл прилетал к тебе ночью… - Прости, - выдохнул Роджерс. – Серьезно, прости. Я совсем не подумал об этом. Подгадывать время, чтобы Сниффл прилетал ночью – очень неплохая идея. Когда мне приходится получать твои письма днем, я не могу на них ответить, потому что сейчас добрую половину дня работаю в лавке под присмотром отца. Отвлекаться на письма подружек, как понимаешь, запрещено. Письма Дианы, в основном, приходят в одно и то же время – в один и тот же вечер, в один и тот же час, так что я их перехватываю и почти сразу могу ответить. И не могу не отвечать ей. Она же… - юноша с лаской подумал о пуффендуйке. - Она мне как сестра. А я теперь… наверное, я для нее и для миссис Шадис как Эрик. И я хочу быть для нее братом. Хочу, чтобы ей было легче. Ты всегда не так сильно расстраиваешься без моих писем… Ну, я так думал. - Все в порядке, - Альфис подошла ближе, едва коснувшись щеки друга. – Я поняла. Я не обижаюсь и прощения просить не надо. Не волнуйся. Гриффиндорец теперь уже выглядел более беззаботно, облегчение пропитало его взгляд. Он взглянул на Альфис своим влюбленным взглядом, по которому, оказывается, девушка соскучилась за эти почти два месяца, не видевшись с парнем. - Больше не буду волноваться, - сказал он спокойнее, когда уверенность начала к нему возвращаться. - Постарайся не задерживаться с ответом, - Скамандер подмигнула. – А я в ответ буду присылать филина в нужное время. Роджерс коснулся губами ее щеки, а гриффиндорка ощутила, что теперь ее лицо теперь не просто красное, оно еще и жутко горит, будто на него снова попал сок с гноем бубонтюбера. Отведя смущенный взгляд, Альфис улыбнулась так же влюблено. Раньше ей казался глупым ее вид во время таких моментов, а теперь такого чувства не возникло. Но ощущение окрыления еще оставалось при ней.