Серая мышка Скамандер

- Давай, попробуем снова! – напутствовал подругу Барнабас, когда они репетировали дуэль в Лодочном сарае. Диана сидела неподалеку, с помощью волшебства бросая камушки с земли в хрупкий лед, плавающий на поверхности Черного озера, но иногда она оборачивалась, проявляя большое любопытство к занятиям друзей. Шадис боялась вмешиваться в тренировочные бои двух товарищей, потому что даже они, эти шуточные драки, были подчас слишком опасны для случайных прохожих. Особенно Летучемышиный сглаз, грозивший выйти из-под контроля. Но, во славу Морганы и Моргаузы, долго тренировка не длилась – Барнабас отказывался продолжать занятия дольше двадцати минут, тщательно следя, чтобы подруга не напрягалась слишком сильно. По мнению пуффендуйки, Скамандер больше напрягалась, когда пыталась убедить Роджерса продолжить бои. Думая об этом, Диана незаметно улыбалась. - Попробуем снова! – говорила теперь уже гриффиндорка, сначала упрашивая, а потом настаивая, но Барнабас игриво переводил тему, умело веселя и тем же отвлекая подругу. Альфис не могла ему сопротивляться, и за этим Шадис тоже наблюдала с умилением. Она не удивлялась, что Роджерс становится таким чудным рядом со Скамандер, а та становится такой тихой и покорной, ведь любовь бесповоротно и беспрекословно меняла всех. Что самое прекрасное (или ужасное) – этому не удавалось сопротивляться. И выглядело это волшебно. Каждый день, когда они встречались в разных местах, посвящая очередным занятиям массу времени, все было пропитано не атмосферой таинственности и серьезности, как раньше, а теперь уже юношеской робкой любовью, словно ее распылили в воздухе, как ароматные легкие духи. Диана наслаждалась этим, не чувствуя себя лишней, ведь Альфис все еще часто спрашивала ее об успехах и делилась назревшими шуточками, а Барни нередко молчаливо смотрел издалека ободряющим взглядом и подмигивал, намекая, что всё обязательно получится, надо лишь не поддаваться унынию. Пуффендуйка автоматически улыбалась в ответ и чувствовала, как начинает верить в себя с новой силой. Именно благодаря таким друзьям у нее все больше выходило отменное колдовство, а еще благодаря собственной любви к Гову и озорству, которые разжигали в сердце пламя, способное усилить магию, текущую в венах. Почти детское озорство ей передалось от Говарда, это была ее неотвратимая перемена из-за любви, которую было приятно чувствовать. Так же приятно было видеть в Скамандере трудолюбие и ответственность, которая помогала ему справляться с ужасной нагрузкой на учебе. - Если поднажму сейчас, мои хорошие оценки очень помогут мне при поступлении в Академию Мракоборцев, - с волнением пояснил ей шестикурсник несколько дней назад, прежде чем с головой окунуться в учебу, когда дело, касающееся его кузины, было решено. Диана была согласна с этим, поэтому совершенно не мешала Гову учиться и не желала ему мешать, а потому старалась лишний раз не отвлекать, даже ей было очень скучно или скверно именами. Все чаще она ходила гулять с Альфис и Барнабасом, иногда выбиралась в виадук вместе с Джоанной и Франкой, но каждый вечер исправно проводила в компании самых близких друзей, стремясь даже научиться у них хоть чему-нибудь. - Теперь твоя очередь, Ди, - позвал Барни. Альфис, надувшись, стояла поодаль, стараясь не глядеть на гриффиндорца из вредности, раз уж он совсем не хотел идти ей на уступки, а пуффендуйка неловко усмехнулась. - Я? Ты хочешь, чтобы я была дуэлянтом? - Ну, это довольно полезное умение. К тому же, ты полностью освоилась в колдовстве, да и вчера спрашивала меня об Обезоруживающем заклинании, я не забыл. - Я лишь… - Шадис смутилась. – Я просто не знала, что оно отбивает заклинания. Мне было интересно… - Оно очень полезное и универсальное, - кивнула Альфис. – Может быть, тебе действительно попробовать начать свои уроки обороны с него? Ну, мы же обещали научить тебя защищаться и, наверное, время пришло. Диана вздохнула. Ей ни за что не удалось бы забыть о том, как ей хотелось научиться давать отпор, как хотелось научиться защищать близких. Она так не хотела позволить повторения трагедии, случившейся с ее семьей, но была бессильна. Она хотела уметь обороняться, но… иногда все равно боялась. Боялась, что снова испугается вспышек заклинаний, что ее поранят или она кого-нибудь поранит. Кажется, друг правильно расценил с первого взгляда ее волнения и сомнения. - Просто попробуй вытащить из моих рук палочку, - улыбнулся Роджерс. - То же самое, что и с Акцио тогда, но в этот раз я буду держать крепко и смотреть на тебя. Не волнуйся, я буду чем-то вроде учебного пособия, манекена. Ну, манекен – это… - Я знаю, что такое манекен и учебное пособие, - неловко прервала его Диана. – Моя бабушка – учитель на пенсии, а моя сестра брала меня с собой в такие магазины одежды, где манекенов больше, чем учеников во всем Хогвартсе. Альфис, стоящая позади, прыснула в кулак, а Барнабас едва покраснел, но справился с неловкостью. Шадис улыбнулась с легкой грустью, стараясь поскорее забыть о том, что упомянула Ирину в шутке, что позволила одному из нескольких светлых воспоминаний о прошлом стать словами, которые могут кого-то посмешить. - Ладно… Пробуй, - Барни поднял руки, в одной из которой была (едва ли) зажата его палочка. Диана перевела дыхание, несмело подняв свое оружие на гриффиндорца. - Экс… Экспеллиармус! *** С приближением следующего вторника гриффиндорка каждый день просыпалась все с более кислым выражением лица. Она часто думала, что лучше бы ее на неделю закрыли в подземельях, чем насильно записали в Дуэльный клуб. Ну, как насильно… Дамблдор сказал, что она может из него выйти через пару занятий, однако он надеялся на нее, надеялся, что она не подведет его. Профессор наказал ее лишь снятием баллов, восхитился ее навыками дуэлянта, доверился ей еще один раз, а от нее требовалось лишь терпеть раз в неделю Малфоя и Хоупса. Барни сказал, что Дамблдор наверняка знает, что делает, раз записал ее в клуб, и в этом была доля здравого смысла. Это была еще одна причина, по которой Альфис, скрипя зубами, опять же соглашалась на посещение курсов. Хоупс наверняка не дал бы ей теперь спуска, а Абраксас, с легкостью отговорившийся от подозрений в свой адрес перед лицом временного директора, не упустил бы случая подколоть и показать свое хотя бы моральное преимущество. Скамандер успокаивала себя тем, что она смогла дать отпор этим двум однажды, значит, сможет и дважды. Теперь, кстати девушка хотя бы знала слабое место нового члена «Пятерки». Это тоже был хоть какой-то плюс потасовки и ее последствий. Однако не только это стало ее новой обязанностью – отработка колдовства в узкой компании с близкими друзьями тоже вернулась. Диана тренировалась в Заклинаниях, делая все больше успехов, а Роджерс чаще помогал наверстать боевые навыки и этикет дуэли, чем занимался беспалочковой магией. - В Дуэльном клубе Хоупс постарается сделать все, чтобы ослабить тебя, выставить слабачкой или жуткой невежей, - терпеливо объяснял гриффиндорец, - и потому мой долг – в очередной раз научить тебя защищаться, к тому же еще и на словах, а не только на деле. Брэдли и Абраксаса на их собственной территории ты врасплох не застанешь, так что придется учиться тому, чтобы они тебя не застали. Гриффиндорка уверенно соглашалась, полностью принимая правоту друга, ведь он практически озвучивал ее мысли. Ей нужна была помощь, нужен был опыт Барни в этом вопросе. На него она могла положиться, что и делала. С того самого вечера, когда он с аккуратностью самого опытного целителя смазывал ее трясущиеся от боли руки, когда попросил ее с теплой улыбкой поверить ему, она полностью почувствовала себя настоящей девушкой: защищенной, окруженной заботой и любовью, имеющей того, к кому можно придти в любой момент и ради чего угодно. В их дружеской компании «Птица-гром‒Феникс‒Орел» гриффиндорка могла считаться душой, настоящим генералом, ведущим в боевые действия, храброй и сильной девушкой, горячим лидером, если бы таковой у них был, но вот в паре «Альфис‒Барнабас» главой был Барни, даже если он не хотел этого признать. И когда в отработке дуэли требовалось сначала вежливо и уважительно поклониться, они обменивались искренними неловкими улыбками, а потом приветствовали друг друга от всей души, пусть и с холодной сдержанностью, как и прописано в этикете. Вспоминая об уроках друга, было куда легче переносить курсы в Дуэльном клубе. Пусть Хоупс и нудел над ухом, пусть и постоянно ставил ее в пары со слизеринцами, Скамандер делала то, что наверняка одобрил бы Дамблдор – дышала поглубже, успокаивалась и не отвечала на провокации. Она представляла мягкий и вкрадчивый голос Роджерса, когда он обучал ее защите, слышала в своей голове милый смешок Шадис, когда рядом случалось что-то забавное (например, Августа Долгопупс заставляла головы у своих соперников раздуваться, словно тыквы). Некоторые такие смешные заклинания Альфис брала на вооружение, все чаще признавая то, что Дуэльный клуб дает ей даже больше знаний, чем мог бы дать Барни. Совмещение бытовой и боевой магии было очень удобным, эффектным, неожиданным и, что больше пришлось по душе гриффиндорке, забавным. Самый теплый день апреля ознаменовался очередным собранием клуба, после которого гриффиндорка сразу побежала к озеру, избегая людных душных мест и темных закоулков Хогвартса. Здесь четверокурсница занялась рисованием, желая передать Джоне чудесные наброски шотландских пейзажей. Она помнила себя в возрасте девяти лет, когда пришло письмо из школы для Говарда. Ей так хотелось тайно пробраться в поезд вместе с ним, потому что Гов уже вслух описывал свои размышления о том, каков Хогвартс на вид, где он находится и как просторно может быть вокруг него. Еще раньше, лет в шесть, когда маленькая Альфи спросила папу о том, как выглядит Школа Чародейства и Волшебства, он заговорщицки ухмыльнулся ей в ответ и пошутил одну из тех шуток, которые считал самыми великолепными в своем арсенале: «Конечно же, чарующе и волшебно!» Альфис пробовала спросить у бабушки, но та уже и не помнила о своих годах учебы, зато дала ей одну интересную книгу об основателях школы. Маленькая Скамандер только научилась читать сама и не по слогам, но это была ее первая книга, прочитанная самостоятельно и по собственному желанию, практически от корки до корки. Еще долго малышке снились зеленые луга и чуть косые домики Хогсмида, описываемые в книге. Высота башни Когтеврана, созданной основательницей этого факультета, во снах девочки была куда выше облаков. С Черным озером было сложнее – Альфис хотела представить его прозрачно-голубым, но оно же называлось Черным, значит, надо было представлять что-то вроде огромной лужи чернил. Для детской фантазии это было раз плюнуть, но иногда девочка одергивала саму себя, когда снова думала о водной озерной глади, как о голубых морских волнах вроде тех, что бьются о берег в родном Дорсете. С улыбкой Скамандер написала в альбоме, что озеро вовсе не черное, оно немного мутное, зеленоватое, но издали и впрямь выглядит темным и совершенно плотным. Домики в Хогсмиде все были ровные, яркие и красивые, словно новенькие, а шотландские луга были не такими большими – здесь еще были холмы и скалы. Пришлось кое-как нарисовать Хогвартс. По крайне мере, хоть три его башни из большого множества. Потом можно было бы рассказать брату, что их больше. Возможно, он в будущем нарисовал бы сам, как их представляет, они бы вместе сидели на крыше под ночным небом и тихо, чтобы не разбудить никого дома, обсуждали бы это вместе, как с Говардом когда-то в недалеком детстве… Закончив рисунок, Альфис принялась за словарик латинского языка, повторяя про себя некоторые слова. Сегодня в Дуэльном клубе она не смогла умело отразить атаку, потому что неправильно выговорила формулу своего атакующего заклинания. И на Магловедении не смогла назвать коллекцию волшебной одежды, придуманной Лотбергой Славной. Конечно, это было просто, но до того, как профессор Перегрин начал перечислять названия коллекций, придуманные исключительно на латинском и в честь каких-либо цветов. Коллекция «Ит’Смарагдус» до сих пор пользовалась популярностью у аристократов волшебной Британии, но для выхода в магловское общество в восемнадцатом веке предпочитали коллекцию «Лилак»… Когда Скамандер приготовилась взвыть от количества латинского языка в докладе, который ей задали написать, чтобы исправить плохую оценку, ее отвлек зов со стороны леса. - Скамандер! – кричал знакомый бас, на который с испугом оборачивались ученики даже в дверях замка далеко отсюда. - Рубеус? – удивленно воскликнула гриффиндорка, с опаской отшатнувшись. - Там это! Там началось! – все еще кричал помощник лесничего, возбужденный донельзя. – Там, в лесу! Наши фестралы! Там сейчас появится еще один! Вот-вот появится, идем скорее! Скамандер вскочила на ноги, не сразу, конечно, поняв, чего от нее хотят. Зато потом она вспомнила разговор с Рубеусом после каникул, когда они оба обменивались историями и мнениями о животных, когда так спокойно и тепло разговаривали. Когда Альфис нашла себе нового друга в лице Хагрида, он сказал, что обязательно позовет ее, когда родится первый фестрал на территории людей за всю историю не только школы, но и магической Британии. Девушка с улыбкой пообещала обязательно явиться, потому что ее папа это ни за что бы это событие не пропустил, да и ей самой было интересно. Она стала дружна с фестралами, пусть и не навещала их уже несколько месяцев. - Рубеус! – в ответ воскликнула она, когда ее озарило. – Фестралы! Это правда происходит? - Да! – облегченно выдохнул помощник лесничего. – Пойдем, пойдем! И Скамандер пришлось быстро собраться и побежать за парнем. Вернее, просто побежать по его следу, потому что за самим Хагридом невозможно было угнаться с его-то широким шагом. Альфис ориентировалась на ужасный хруст веток под ногами Рубеуса, на его призывы поспешить, которые становились все отдаленнее и отдаленнее. Она и так спешила изо всех сил, но в лесу становилось все темнее, позабытая едва заросшая тропинка все неузнаваемее, а голос парня, на который следовало ориентироваться, все тише. В итоге, после пяти минут беготни вслепую, гриффиндорке удалось найти то самое нужное место. Целая стая фестралов почти что окружила ее, обнюхивая с любопытством и недоверием. - Рубеус! – поспешила окликнуть девушка, опасаясь, что ее вот-вот укусят. - Давай сюда! – крепкая рука дернула ее за плечо с такой силой, что в суставе послышался хруст, но Альфис почти сразу об этом позабыла. - Молодой человек! – с удивлением и едва заметным неодобрением воскликнул Кетллберн, попавшийся девушке на глаза. – Зачем вы привели сюда ученицу, пресвятая саламандра! - Она не просто ученица, она, если можно сказать, кхм, специалист! И фестралиха ей доверяет! – поспешил оправдаться Рубеус. Прячась за его широкой спиной, девушка почувствовала себя воистину неловко. С одной стороны были животные, вероятно желающие съесть ее на обед за дерзость приблизиться к рожающей самке, а с другой стороны Кетллберн, вполне сумевший бы сделать то же самое по этой же причине. - Если мисс Скамандер не боится, а еще если умеет хранить такие секреты, - послышался еще один очень знакомый и очень воодушевляющий голос, - то она вполне может остаться. Вы же знаете, что Вас ждет, мисс? - Я знала еще тогда, когда соглашалась прийти, профессор Дамблдор, сэр! – с улыбкой ответила Альфис, а потом с опаской выглянула из-за Хагрида. – И как же долго это будет длиться? - Если вы торопитесь, то вполне можете идти – мы задержимся здесь до темноты, - терпеливо утолял ее любопытство учитель. – Можете приблизиться, если Вам не страшно. - Ох, ничуточки! – нервно усмехнулась гриффиндорка, увереннее приближаясь к профессору Дамблдору. - Это ведь лошади… Ну, почти лошади. Наверное, особых трудностей быть не… Вдруг самка взвыла страшным тоном, отпихивая копытом профессора Кетллберна. Тот подлетел на добрый метр в воздух, прежде чем шлепнуться у ног Рубеуса. Тот, как ни в чем не бывало, поставил мужчину на ноги и подпихнул обратно. Альфис почувствовала, что капля пота стекает у нее по лбу. - … Должно… - выдохнула она почти шепотом, а потом повернулась к Дамблдору. – А что Вы здесь делаете, если позволите спросить? Помогаете или наблюдаете? - Делаю и то, и то, по мере моих возможностей, - с улыбкой ответил временный директор. – Знаете, как важно директору или кому-то из учителей присутствовать на подобном мероприятии? Думаю, вы и сами знаете, зачем. Почему Ваш отец лично принимает каждого нового любимца, когда он появляется на свет? - Чтобы они привыкали к нему с рождения, чтобы они ему доверяли, - вслух начала перечислять девушка. – Вы здесь, чтобы принять первого школьного фестрала? Чтобы приручить его? - Не все же профессору Кетллберну отвечать за каждое существо, - усмехнулся себе в усы профессор. – Это приятная ответственность. Альфис вспомнила, как горели папины глаза, стоило ему только взять на руки новое животное, совсем еще крохотное и неразумное. Они были ему, как дети, они были частью его семьи. Маленький фестрал должен был стать не только самым первым, выросшим с рождения на территории людей, он должен был стать частью школы. Школа была своеобразной семьей. Пришлось просидеть в чаще даже чуть больше, чем планировалось. Рубеус бегал по поручениям профессора Кетллберна каждые десять минут, даже не вспотев – уж так нетерпелив и взволнован он был сейчас, что энергия бурлила в нем через край. Профессор Дамблдор держался близко, но и достаточно далеко, чтобы, случись что, его не откинули так же, как и профессора УЗМС поначалу. Альфис предпочла быть рядом со своим деканом, чувствуя себя в безопасности даже сейчас, когда вокруг не было даже намека на защитный барьер или успокаивающий Патронус. Дамблдор еще даже не вытащил палочку, а его мощная магическая аура уже пропитывала все вокруг. Надо было сообщить друзьям, что она в лесу, но доставать незаконно добытый зачарованный дневник в присутствии двух профессоров, один из которых являлся временным директором, было в высшей степени глупо. Достаточно было и того, что профессор Трансфигурации послал говорящего Патронуса в замок, сообщая последние новости и упоминая, что одна из учениц сейчас находится с ним, то есть искать ее не надо. Суизен должен был передать ее друзьям эту весть. Так что, поводов для тревог не осталось вовсе. Когда над опушкой появились первые звезды, наконец-то раздался совсем тонкий печальный ломанный писк, как будто скрипела старая несмазанная дверь. Альфис с опаской приблизилась, глядя Дамблдору через плечо, когда он присел перед уставшей самкой фестрала. На руках у обоих профессоров был совсем маленький жеребенок, но такой костлявый, что, казалось, любая из его маленьких тонких косточек может сломаться от малейшего прикосновения, словно хрусталь. Кожа, обтягивающая выпирающие кости, была черной, словно чернила. Темнее ночного неба, темнее земли в снежных проталинах. Скамандер затаила дыхание, но ее восторг и трепет прервал громкий звук. Это Хагрид хлюпал носом, словно слон, утирая огромным платком выступившие от пережитого впечатления слезы. - Какой крохотный, Мерлин! – выдохнул он хрипло. – Маленький и черный-черный! Он живой? - Живой, - тихо ответил Кетллберн. – Слабый, но живой. Мне пока неясно, сколько он продержится, но будем надеяться на лучшее. Поглядим потом на этого малыша. - Надо дать ему имя, - немедленно сказал Дамблдор, а затем обернулся. – Что вы думаете, мисс Скамандер? Альфис растерянно моргнула, никак этого не ожидая. Она еще шокировано молчала, так еще и обращенные на нее взгляды мужчин и даже фестралов повергли гриффиндорку обратно в ступор. - Я? – лишь смогла выдохнуть она. - Вы тоже здесь, как один из специалистов, - подсказал профессор с озорной улыбкой. – Какое имя вы бы дали этому прекрасному малышу? Ох, девушка была к этому совершенно не готова. У нее немного закружилась голова, в мыслях перемешалось и утро, и уроки, и Дуэльный клуб, и домашняя работа с дурацкими латинскими названиями. Она растерянно моргнула, перебирая хоть что-то, а потом брякнула первое, что ей пришло на ум. Слово, которое сегодня случайно много раз попадалось на глаза, как на уроке Магловедения, так и в латинском словарике. Такое простое, такое звучное. Вроде как, имеющее не такой уж глубокий смысл, но такое подходящее. Еще у Черного Озера Скамандер с ухмылкой записала его куда-то в блокнот, решив, что стоит запомнить, а потом назвать так Барнабаса в шутку. - Тенебрус? – пискнула она. - Тенебрус! – с одобрением прогудел Дамблдор. – Надо же, мисс Скамандер, а Вы действительно специалист. Весьма прозаично назвать такую темную лошадку со смутным будущим латинским словом с такими точными значениями. Напомните, какая оценка была у Вас за доклад о латинском языке в роли заклинаний? - «Превосходно», сэр, - отозвалась гриффиндорка чуть увереннее. - И вполне оправданно, - кивнул заместитель директора. – Что ж, Ваш отец будет очень горд Вами, когда узнает, как храбро Вы проявили себя сегодня и какую интересную кличку придумали нашему драгоценному первому фестралу. Господа, вы ведь не против того, чтобы это милое существо называли Тенебрусом? - Звучит хорошо, - отстраненно кивнул Кетллберн, заботливо осматривая малыша и отдавая его матери. - Звучит великолепно! – воскликнул Рубеус, с чувством хлопнув гриффиндорку по спине. Теперь хрустом отозвались и лопатки с позвоночником. – Я знал, что ты пригодишься, я верил в тебя, Скамандер! Вот она, гриффиндорская мощь! Альфис до самого отбоя в гриффиндорской башне не могла понять, чего она такого сделала, что ей так восхищается Хагрид и так доволен Дамблдор. Лишь перед самым сном, глядя на темный балдахин, усеянный золотыми звездами, девушка позволила себе счастливо улыбнуться и даже едва всплакнуть, ведь она сегодня поучаствовала в историческом событии. Пусть она и не внесла себя в историю, но проявила себя, как настоящий Скамандер. И, да, папа точно будет ей гордится. И бабушка гордилась бы ей. Под конец года, сколько бы всего плохого и не очень плохого пришлось пережить за все это время, расставаться со школой было все труднее и труднее. Даже на тропе испытаний было приятно находиться, ловко преодолевая барьеры и расправляясь с нарглами, поджидающими на песчаном берегу. Без влюбленной окрыленной Дианы и без ее тепла уже не представлялся день, а уж без улыбки и тайных пылких взглядов от Барнабаса тем более. Минерва в очередной раз помогла получить Кубок Школы, гриффиндорцы в очередной раз едва не разгромили Общую комнату, но даже по этому шальному веселью и кутежу Скамандер начинала скучать. Она скучала по пыльным гобеленам, по истершимся надписям на старых партах в классах, по музыкальным дням, которые иногда устраивал профессор Перегрин, включая старенький граммофон. Даже по ворчанию Суизена и по заунывным речам Аполлония можно было соскучиться, вспоминая их со смехом. Тоску навевал и запах из класса Зелий, где колдовал над котлами Слизнорт. В поезде Альфис никак не могла расстаться с сестрами Грин, которые оставили после себя тишину вместо оживленной пустой болтовни. Невозможно было оставить и подросшую Эмму даже на пару месяцев. Еще хуже было расставаться с Флаэрти, потому что это было навсегда. Она, вроде как, хорошо сдала свои ЖАБА, бросила кокетничать с мальчишками, чтобы не горевать по ним. Теперь ей лежал путь в Италию к дальним родственникам или в Уэльс к матери и их семейному бизнесу. Ее дорога продолжалась, ее взрослая жизнь началась. Лорейн обняла каждую девочку на прощание, забыв обо всех ссорах, что были между ними за эти два года. Альфис крепко пожала ей руку, быстро смахнув свои непрошенные слезы. В конце концов, это все еще была Лорейн и плакать из-за нее не стоило. Флаэрти улыбнулась и подмигнула им всем, когда скрывалась на платформе в Лондоне, взмахнув напоследок своими пышными карамельными волосами, прежде чем испариться в толпе людей. Вместе с ней ушло что-то еще из компании соседок комнаты №3. Но, когда настало время прощаться с Барнабасом, Скамандер об этом забыла. - Ты всегда можешь навестить нас хоть на пару дней, отпросившись у отца, - напомнила она, крепко обняв юношу на прощание. – Ну или хотя бы пиши мне почаще. Если не будешь писать, я приду тебя вызволять из твоего склепа. - Ты угрожаешь мне этим каждый год, - грустно усмехнулся Роджерс. - И эта угроза все еще в силе. Не заставляй меня воплощать ее в жизнь, - с напускной строгостью сказала гриффиндорка, а потом поцеловала друга в щеку. – И не думай, что меня можно напугать твоим отцом. - И меня! – вдруг робко выдохнула Диана, а потом обняла их обоих. – Я не знаю, как я буду без вас! - Ты можешь приезжать к нам тоже на выходные. В этом году приедет тетя Куинни с дядей Якобом и Рори, - с улыбкой напомнила Альфис, обняв Шадис в ответ, а потом с настоящее серьезностью заглянув ей в глаза. – Ты все еще не одна. Мы – твоя семья. И ты просто обязана навестить нас со своей бабушкой, а иначе я заявлюсь в июле на пару деньков. Возьму с собой Говарда. - Уэльс взлетит на воздух! – со слезами на глазах рассмеялась пуффендуйка. - Так что лучше ты к нам, - Альфис улыбнулась шире. – И ты не успеешь соскучиться. Никто из вас не успеет, потому что я начну засыпать Вас письмами, как только доберусь домой. - Ясно, скучать не буду, - усмехнулся Барни, прежде чем поцеловать гриффиндорку в щеку. – До встречи, Птица-гром. До встречи, милый Феникс. - До встречи, Орел, - выдохнула Диана. - До скорой встречи, - уже ухмыльнулась Скамандер. Затем друг исчез в толпе, а обе девушки направились дальше по перрону, навстречу своим родным. Малиновый Хогвартс-экспресс остался позади, как и все волшебство, как и все школьное веселье, как и почти весь прошлый год, наполненный весельем и горем, счастьем и грустью. Начинались, наверное, были самые лучшие каникулы в жизни этой троицы, потому что это был глоток свежего воздуха, облегченный выдох. Последние мгновение детства перед предстоящим тяжелым годом. Когда соленый воздух Дорсета ударил в нос, Альфис забыла о том, что ей пятнадцать и надо вести себя прилично. Она, словно ей было одиннадцать, бросилась к родному дому, смеясь, как ребенок. Оживленно загавкал Китч, выглянули в окна всполошенные Арабелла и Роджер. Наружу выглянула радостная мама и, что важнее, один маленький рыжий мальчишка с огромными глазами. - Альфи! – воскликнула он. – Мама, это Альфи! - Да, милый, - послышался заботливый голос Порпентины. – Это Альфи. Она дома.