Серая мышка Скамандер

- Я поражен, - шепнул Барни над ее ухом. – Ты… Ты его… - Да, не испортила, - немного раздраженно закончила за него Альфис. – Когда я обещаю, я выполняю обещание, Роджерс! Ее сильно злила и смущала такая ситуация. Барнабас, видимо, совсем повредился головой, раз перестал ей доверять. Это ведь было всего лишь зелье. Даже если бы она его испортила, то мир уж точно не рухнул бы, просто их грандиозный план пошел бы прахом. Но ведь он был тайным, так что никто, кроме них ничего не потерял бы от этого. Правда, Барни не любил, когда его планы рушились. Еще больше он не любил, когда его подставляли близкие ему люди. Альфис продолжала следить за чертовым зельем больше всего из любви к Роджерсу, а не из-за того, что это помогло бы узнать личность преступника. Это было не совсем важно, ведь ее, как оказалось, не собирались убивать. К этому выводу они все пришли недавно, когда папа, наконец вспомнивший важную деталь, не дававшую ему покоя, примчался в замок поздним утром, потревожив Диппета. Профессор Дабмлдор тогда вел урок у четверокурсников с Гриффиндора и Пуффендуя. Он забрал Альфис в кабинет вместе с собой, ничего не говоря, чем потревожил Барни и Диану, а также других товарищей Скамандер. Даже она сама начала думать, что натворила нечто из ряда вон выходящее. В кабинете собрались все, ответственные за расследование и защиту гриффиндорки и ее семьи. Дядя Тесей тоже оказался там, скрываясь в темном углу, словно вешалка для одежды – такая же неподвижная и неприметная. Вообще-то, рапорт Порпентине Голдштейн не требовался, ведь муж наверняка рассказал ей все первым. Тем не менее, это было делом Министерства. К большому счастью, не все профессора пришли со своих уроков: лишь Флитвик, Суизен и Слизнорт. Они были вмешаны в это дело больше других и, к счастью, были не так болтливы, как, например Бири и Аполлоний. Так же Аполлион Прингл кряхтел и шипел у выхода, недовольный тем, что его оторвали от работы. Тем не менее, он знал весь замок и помогал мракоборцам в обыске самых тайных закоулков и помещений, а еще под руководством Прингла были все уборщики Хогвартса, которые каждый день занимались уходом за замком. Наверное, и самому Диппету было неприятно приглашать этого старика в кабинет, где почти каждый присутствующий был хоть раз выпорот его розгами, однако делать было нечего. - Гной бубонтюбера имеет некоторые особенности, согласно которым он может быть употреблен внутрь без смертельного исхода, - торопливо поведал Ньютон, а потом продолжил, когда удивленные вздохи прокатились по кабинету. Альфис, занявшая место поближе к дяде Тесею, в том же темном уголке, пораженно вздохнула. - Дело в том, что он теряет свои поражающие свойства при смешении с порошком из высушенного нароста растопырника. Он же, в свою очередь, является главным ингредиентом многих исцеляющих отваров и мазей, в число которых входит противоожоговая мазь, помогающая и от травм, вызванных попаданием гноя бубонтюбера на кожу. При употреблении в пищу порошок из нароста растопырника не опасен, если смешивать с толком и в небольших количествах. Он не имеет запаха, не особо противен на вкус, лишь добавляет немного горечи. В нашем случае, он был добавлен в тыквенный сок с целью обезвредить гной бубонтюбера, но не до конца… - Конечно же, обнаружить его оказалось непосильным занятием! - раздосадовано прервал своего бывшего ученика Гораций Слизнорт. - При соединении с гноем бубонтюбера он практически полностью растворяется, уничтожая и массу вредных веществ в гное. - Спасибо, - выдохнул Ньют, совершенно не выглядя обиженным, даже больше благодаря за объяснение, ради которого его пришлось прервать. - Как было подмечено, порошок уничтожает массу вредных веществ, но не все. Некоторые поражающие свойства все-таки остаются, именно об этом я хотел сказать. Сок не обжег бы… - он запнулся и немного сморщился, явно не желая напрямую говорить о том, что могло бы случиться с его дочерью. – В общем, он не нас бы вреда во рту и пищеводе, не обжег бы внутренности изнутри… Это все равно не привело бы к ожогам и мучительной смерти, но вызвало бы сильнейшее отравление, последствия которого пришлось бы устранять уже в Мунго, причем довольно долго. - Постой-ка, - вдруг подал голос Тесей, от чего Альфис едва вздрогнула, с удивлением глядя на дядю, - хочешь сказать, что Альфис хотели не убить, а просто отравить? С целью чего? - Мисс Скамандер, - опять же неожиданно заговорил уже другой мужчина, профессор Суизен, - вы могли досадить кому-то настолько сильно? Гриффиндорка уже достаточно много раз рассказывала об этом – у нее было много недругов среди школьников, она могла задеть кого-либо даже неосознанно. Ей казалось, что профессора пришли к единому мнению – никто из школьников на это неспособен. Как оказалось, Суизен был одним из тех, кто так не думал, вот так сюрприз! - Бернард! - возмутился Диппет, как и ожидала девушка. - Ученик не способен на такое! Кто среди них может знать обо всех свойствах гноя бубонтюбера и иметь доступ к таким ингредиентам как порошок из растопырника? - Даже некоторые из нас не были достаточно осведомлены об этом, - справедливо заметил Дамблдор. - И мистеру Скамандеру удалось вспомнить об этом с огромным трудом, а ведь он лучший в мире магозоолог и определенно выдающийся знаток зелий и растений. Ньютон пробормотал что-то растерянное, некий слабый протест на попытки назвать его лучшим среди магозоологов и зельеваров, который, впрочем, все проигнорировали. У всех в голове крутилась одна мысль: все становится еще запутаннее. Зачем кому-то травить девочку, не желая ее убить? - Вероятно… - сказал вдруг профессор Дамблдор, заставляя обернуться всех в свою сторону. - Преступник хотел вытащить мисс Скамандер из школы. Надолго отстранить от занятий, если он, конечно, знал, сколько месяцев целителям понадобится на ее восстановление. Кстати говоря, сколько бы продлилось лечение? - Больше двух месяцев. Около четырех, максимум, - задумчиво изрек Ньютон. – Зависит от того, как быстро ей успели бы помочь и как скоро нашли бы нужное лекарство от такого отравления. - Будем прорабатывать и проверять версии, - уверенно заявил Тесей. - И обезопасить школу надо сильнее… Уже можно отпустить мисс Скамандер. Дальнейший разговор будет не для ее ушей. Альфис обернулась, с яростью взглянув на дядю, будто бы он предал ее. Ей хотелось знать версии! Она же все равно будет думать над ними сама и с друзьями! Не лучше ли было сказать ей и не мучить ее? Папа и профессор Дамблдор сейчас должны были за нее заступиться, они ее понимали… Но преподаватель Трансфигурации согласился, вызвавшись проводить свою подопечную в следующий кабинет, на другой урок. Скамандер обиженно отвернулась от дяди, а еще из-за той же обиды не смотрела на профессора, когда тот вел ее по коридорам. Альфис даже шла чуть впереди, не желая идти с ним вровень. - Мисс Скамандер, - лишь во время прощания решил сказать ей Дамблдор, - я же знаю, Вы достаточно умны, чтобы понять: такая секретность – предосторожность Вашего дяди. Он делает это не только ради сохранения тайны мракоборцев, но и для Вашей же безопасности. Альфис кивнула, все еще не глядя преподавателю в глаза. Она отлично это знала в глубине души, но все равно была возмущена, ведь Тесей знал, что его племянница умеет держать язык за зубами. А еще он хорошо знал, что для нее важно знать детали дела, из-за которого она чуть не умерла. Так поступать могли только глупые слепые взрослые, дядя таким не был… Или просто раньше казался не таким. Этими переживаниями Скамандер с друзьями не поделилась, а вот все остальное выложила в подробностях. Она думала, что это хоть немного успокоит друзей. Диана и вправду стала куда меньше беспокоиться за жизнь подруги и ее кузена, а вот спокойствие Роджерса почти сразу испарилось, едва успев появиться. Он стал еще больше размышлять, еще сильнее замкнулся в себе, отложив на второй план такие важные вещи как учеба, встречи с друзьями, практика беспалочкового колдовства. Альфис готова была принять хоть последнее, хоть и недолюбливала такую тренировку. Ей пришлось пойти на невообразимый шаг. Набравшись отваги и смелости, выпив целый стакан Умиротворяющего бальзама, стараясь быть максимально спокойной, ужасно краснея и дрожа… она позвала Барни на свидание. К ее большому счастью, друг согласился. Видимо, видел, что она сейчас разозлится или (и) смертельно расстроится, если он откажет. Вообще-то, их свидание было похоже на обычные посиделки. С таким же успехом они могли посидеть в гостиной, но гриффиндорка просто обязана была куда-то вывести друга, вырвав его из бесконечных размышлений, а так же задобрить его, напомнить ему, что он не один, что она рядом, цела и здорова, все еще любит его. Чтобы он мог ей довериться снова, чтобы смог честно ответить на ее вопросы и поверить ее словам. Встретившись поздним вечером в школьной кухне, они сидели за столом, разделив между собой один большой шоколадный кекс, и жутко смущались, так и не сумев понять, кто начнет разговор первым. Альфис думала, как бы ей не начать ругать Роджерса, ведь он заслуживал взбучки. По всем предметам у гриффиндорца случился резкий провал по успеваемости. Домашних заданий Барнабас практически не делал, на уроке все отрабатывал с неохотой, думал совершенно о другом. Хорошо, что некоторые предметы он и так знал вперед программы, только это его и держало в списке хорошистов, однако положение друга среди них было незавидным – он постепенно съезжал еще ниже, к троечникам. Скамандер была в ярости – она понимала, что это Роджерс делает ради нее, но она не просила таких жертв, а потому жутко злилась. Ей пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не выставить напоказ все свое недовольство прямо здесь и сейчас. Она просто была мягка с Барни, она подсказала ему верный путь, который точно не заставил бы их разругаться в хлам – компромисс, который так советовала найти Диана. На прощание гриффиндорка даже поцеловала юношу в щеку, очень чувственно и нежно, вкладывая всю свою надежду в этот детский поцелуй. Вероятно, именно это растопило сердце Роджерса и привело его в себя. Теперь Барни вновь взялся за учебу, прекратил переживать в одиночку все беды, происходящие с его подругой, а Альфис пообещала, что возьмет на себя возню с зельем и постарается до отъезда Диппета найти хоть нескольких подозреваемых. С последним ей хорошо помогала Диана, а вот с первым… Именно из-за этого она сейчас сидела здесь, поглядывая на варево в котле, которое завтра должно было изменить свой цвет с бордового на серый, а еще через день стать бесцветным. У Говарда с друзьями зелье было готово за два дня, но они же шли к этому годы, накапливая ингредиенты, прорабатывая рецепт и стараясь устранить все побочные эффекты. У них это даже плоховато получилось, если вспомнить все то, что брат ей рассказал в Больничном крыле. Теперь это зелье было максимально доработанным, точно эффективным, но еще более сложным. По крайней мере, так наверняка думал Барнабас, который знал, что Альфис в зельях разбирается не так хорошо, как стоило бы будущему мракоборцу. Каждый раз, стоило ей остаться с этим зельем, спрятанным в одном из потайных ходов к Хогсмиду, Барни прибегал после занятий быстрее, чем голодные первокурсники прибегают на обед, боясь, что гриффиндорка непременно что-нибудь взорвет. Такое уже было третий раз на этой неделе – он чуть ли не сшибал потайную дверь в лаз, стремясь найти подругу, а она рычала в ответ на его удивленные замечания о том, что она идеально соблюдает рецепт, умудрившись ничего не испортить. Потом друг чувствовал себя жутко виноватым, а гриффиндорка нервничала из-за того, что вновь вводит его в замкнутое состояние. В общем, отношения обострялись из-за дурацкого расселдования. Хорошо, что хоть Диана оставалась спокойной. Шадис невероятно радовала подругу. Диана начала чаще улыбаться, меньше грустила и замолкала посреди разговора, серьезно и спокойно относилась к их общему делу, прилагая большие усилия. Вместе собравшись в гостиной Гриффиндора вечером того же дня, когда Ньют Скамандер сделал поразительное заявление, друзья начали напряженно думать, как, наверное, не думали даже мракоборцы. - Этот черт, наверное, отлично разбирается в Травологии, Зельях и УЗМС, - задумчиво сказал Говард. – Он ботаник. Неприметный или тайный ботаник. С ботаниками одна проблема – они либо жуткие выскочки и зануды, либо незаметные, словно постоянно носят мантии-невидимки. - А еще ботаники в два раза опаснее выпендрежников, - буркнула ему в ответ сестра, - потому что зануды всегда знают и умеют больше, вот только не хвастаются этим. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. - Раз уж сообщник такой умелец, надо расспросить преподавателей и старост о том, кто учится лучше всех, - Барни сделал очередную записку в свой пухлый блокнот, который, наверное, скоро лопнул бы, если его хозяин и дальше стал бы продолжать записывать туда все свои идеи, планы и малейшие зацепки о расследовании. - Хотя, есть идея попроще. Нужно спросить у Бири про тех, кто на его уроках лучше всех справляется опасными растениями. Может быть, это он посоветовал кому-то, как лучше справиться с бубонтюберами? Или можно даже взять у него пару внеклассных уроков? На следующий день Шадис пообещала этим заняться. В конце концов, в школе она славилась своей добротой и искренним чистым любопытством. И без всякого очарования учителя жалели ее из-за того, что случилось на каникулах. Ей почти всегда удавалось разговорить учеников и преподавателей, а уж ее декан любил и жалел ее до слез, а потому проблем с ним точно не возникло бы. К тому же, он любил поговорить, обсудить всякие детали. Он мог разговаривать часами, а собеседнику оставалось лишь одно – слушать, да не вникать в монолог. Вот поэтому профессор чаще всего говорил именно со своими учениками, а не взрослыми людьми – дети не перебивали взрослых, которые, к тому же, могли начислить за послушание и внимательность пару лишних баллов. Диана решила спросить у старосты Пуффендуя, как лучше подступиться к профессору, а, чтобы потом не пересказывать друзьям, позвала их в свою гостиную на небольшое чаепитие. После очередного обеда, проведенного у дурацкого котла с дурацким зельем правды, Альфис была совсем не против провести свой вечер в умиротворении, спокойно попивая фирменный пуффендуйский чай из ароматных полезных трав. Запах и вкус этого напитка могли заставить расслабиться любого, расположить к беседе, улучшить настроение. Староста по имени Элена с радостью присоединилась к маленькому чаепитию, а ребятам заодно удалось выведать у нее некоторые подробности, ведь она была второй рукой преподавателя Травологии. Жаль, что Помона Стебль из школы уже выпустилась – эта девушка была ассистенткой преподавателя и, вероятно, заменой в недалеком будущем, когда Герберт, состарившись, решится уйти на пенсию. Помона наверняка могла рассказать больше, а Элена смогла лишь упомянуть, что Бири любит пирожные «Капелька удачи». Она не знала ничего про особенности работы своего декана. Опять же, лишь Стебль проявляла к этому большой интерес, потому что и сама хотела преподавать этот предмет в будущем. Тем не менее, план уже созрел, но у Роджерса, а тот в последнее время планами предпочитал не делиться. На следующий день Барнабас (у которого, разумеется, были запасы упомянутых пирожных, потому что он их обожал) после урока задержался в теплице, подав подругам знак, чтобы они шли без него. Альфис, в очередной раз испытывая подозрения, осталась у входа, жестом попросив Диану идти дальше. Гриффиндорец задобрил преподавателя пирожными, тот в ответ предложил выпить по чашке чая, а затем… - Профессор, - мягко начал он, - в свете последних событии. Я бы хотел сказать Вам спасибо за Ваше участие в расследовании по поводу моей подруги. Сами понимаете, такая ситуация… - Дорогой мальчик! – драматично воскликнул мужчина. – Ну что вы! Это моя работа, причем она идет на благо общества, на благо школы и на благо такой юной девушке, полной живой энергии! Я спас жизнь, это моя награда! - Если бы не Ваши знания о бубонтюберах... Вероятно, дело не продвинулось бы ни на миг. Диппет точно знал, какого мастера нанимает на работу! – рассыпался в комплиментах Барнабас. - Мальчик мой! – совсем смущенно засмеялся Бири. – Я же не один принимал участие в этой ситуации. Там были мракоборцы, профессор Слизнорт, профессор Суизен, профессор Дамблдор, в конце концов! Да он один мог бы с легкостью заменить нас всех! - Но, согласитесь, нужно быть опытным исследователем магических растений, одним из лучших знатоков, чтобы суметь расследовать такие трудные дела! Я уверен, что Вы знаете все, профессор! Вам бы написать книгу, она стала бы бестселлером, новым школьным учебником на века! - Мои знания, - уже одобрительно и без возражений отвечал Бири, - конечно, велики, но и они неполные. Прогресс не стоит на месте. Знаете, сложно уследить за новыми открытиями. Казалось бы, об этом могут легко сказать по радио, словно объявляя погоду, или напечатать в журнале, на какой-нибудь второй полосе, мелким шрифтом. Я привык к более пышным объявлениям, к крупным заголовкам. Я же, молодой человек, из того столетия, когда статьи о жизни Министра или какой-нибудь певицы совсем не печатались в газете, там были лишь краткие новости по делу… А теперь даже афишу театра никак не найдешь, одна реклама метел!.. О чем это я? - О том, что Вы знаете не все. Такого быть не может, профессор, Вы же второй самый любимый профессор у детей, третий самый умный после Диппета и Дамблдора! – продолжал хвалить Барни. – Получается, Вам надо как-то пополнять свои знания. - Разумеется, я занимаюсь этим! – воскликнул декан Пуффендуя таким тоном, будто он обиженно надул губы, как ребенок. Почему-то, гриффиндорка с легкостью могла это представить. Этот учитель был довольно эмоциональным, а также едва наивным и чуть-чуть внушаемым. Наверное, это и было залогом успеха беседы, запланированной Барни. – В Хогсмиде есть замечательный книжный магазин с журналами о Травологии и совершенно новыми трудами исследователей, то есть учебной литературой. Конечно, они дорого стоят, но я хотя бы листаю их изредка, а еще иногда одалживаю на день у продавца, он мой хороший знакомый, я бы даже сказал старый друг. К тому же, профессора из Хогвартса имеют там особые привилегии, - горделиво подметил Бири. - Вы можете подсказать мне название этого магазина или, - гриффиндорец едва слышно усмехнулся по-доброму, - ученикам знать не положено? - Положено, даже обязательно! Я многим своим ученикам советую этот магазин, в последние годы Травология, как магическая наука, начала резко двигаться вперед. У детей часто возникает к ней интерес, но у некоторых моих учеников он до сих пор не угасает, что не может не радовать… - мужчина с шумом отпил чая из своей кружечки. - Ох, и много же настоящих любителей Травологии в Хогвартсе? Я не удивляюсь, ведь под Вашим чутким руководством можно по-настоящему увлечься растениями и полюбить их, но все же? Мне казалось, что ребята со Слизерина и Когтеврана не особо любят этот предмет. - Конечно, когтевранцам нужно нечто более сложное, а слизеринцам нечто более увлекательное, но и среди них есть такие уникальные ребята, которые проявляют искренний интерес к моему занятию! – с добротой сообщил учитель. – И им я тоже говорил про тот магазин. Некоторые из этих ребят довольно состоятельные, ведь их семьи родовитые, им не стоит труда купить несколько книжонок о Травологии. Вероятно, эти ребята знают сейчас мой предмет даже лучше, чем я! – профессор рассмеялся, будто это была шутка, ведь совершенно никто не мог его превзойти. Барни довольно убедительно поддержал смех, а Альфис и не заметила, как приникла к стеклянной мутной стене, прислушиваясь внимательнее. - Может быть, они поделятся со мной книгой, - тихо сказал Барнабас, вкладывая в эти слова доли грусти. – Не знаете, у кого хоть примерно могли быть эти экземпляры? - Ох, совершенно не помню, мой милый мальчик, - растерянно воскликнул Бири. – Но, знаете, вы могли бы просто пойти в Хогсмид и пока что просто оглядеться в том магазине. Он называется «Нора книжного червя», такая большая вывеска над входом с такими аккуратными строгими буквами. - Как думаете, есть ли там новые книги о бубонтюберах? – спросил гриффиндорец, по-видимому уже поднимаясь, чтобы потихоньку уйти. - Должны быть! Совсем недавно всплыли новые факты об этих интереснейших растениях, сам Ньютон Скамандер принес эти вести в школу. Профессор Дамблдор упомянул, что сэр Скамандер нашел это в какой-то новой литературе, но я прочитал довольно много старых книг и записей, а таких вещей про бубонтюберов не знал. Хотите ли поговорить о таком увлекательном свойстве гноя бубонтюбера, как… - Прошу меня простить, профессор, но я очень спешу на следующий урок. Вероятно, в следующий раз, когда и у меня и у вас найдется время, - виновато сказал Роджерс. – Вы не злитесь на меня? - Совершенно нет, милый мальчик! Бегите, грызите гранит науки! – в очередной раз слишком драматично воскликнул декан Пуффендуя на прощание. – Учитесь, вдохновляйтесь, поддерживайте в себе интерес к учебе! Барни, видимо, последовал совету и с таким энтузиазмом выскочил из теплицы, что не заметил подругу, стоящую рядом. Альфис проследила за ним чуть-чуть, пользуясь моментом того, что Барнабас ее не замечает. У него на уме явно было нечто куда более грандиозное, чем просто болтовня с преподавателем Травологии в целях добычи информации. Но вот только друг действительно пошел на урок, вызывая у гриффиндорки чувство гордости и умиления – он действительно ее послушался, он правда учится и ценит возможность учиться в Хогвартсе. Наверное, понял, что эту возможность может упустить. Или же просто продолжает это делать потому, что Альфис очень сильно его попросила. Скамандер заняла свое место за партой рядом с Роджерсом, а затем едва улыбнулась ему. - Может быть, расскажешь мне, почему ты задержался у Бири? – спокойно поинтересовалась она, будто бы и не подслушивала вовсе. - Я хотел как-нибудь помягче выяснить, нет ли у него талантливых учеников, которым он мог выдать то новое свойство гноя бубонтюбера, - почти сразу ответил гриффиндорец, снова раскрывая тот блокнот для планов и начиная быстро писать целые абзацы текста. Если он ответил ей честно, совершенно не собираясь скрывать, то и Альфис должна была ответить правдой на правду. Это сильно ее смутило, она даже покраснела едва. - Вообще-то я… - она вздохнула. – Я все слышала. Просто ты нас с Дианой об этом не предупредил. Я испугалась, что ты снова скрываешь что-то плохое. - Это же наше общее дело, а еще у нас договор, - отозвался бесстрастным тоном гриффиндорец. – Я даже не хочу от тебя это скрывать, тем более без надобности, тут ничего страшного нет. - В таком случае, тебе удалось выяснить немного, он ведь не вспомнил имен, - раздосадовано пожала плечами подруга. - Ну, ведь я смог выяснить кое-что поважнее имен, которые могут ничего не дать, - ухмыльнулся гриффиндорец. – У нас ведь есть точная информация – кто-то из слизеринцев или когтевранцев посещал «Нору Книжного Червя» и купил там новую книгу о бубонтюберах. Осталось лишь пойти в этот магазин, найти ту книгу и спросить у продавца, кто ее купил. - Мы даже не старосты, - напомнила ему гриффиндорка, - и, уж тем более, не профессора. С какой стати ему нам что-то говорить? - Суббота послезавтра, я успею что-нибудь придумать, - пообещал юноша, снова утыкаясь в блокнот. – Если не возражаешь, я хотел бы подумать в тишине. Так идея придет быстрее, если ни на что не отвлекаться. - Хорошо, только ты меня в эту идею посвяти, - напомнила ему гриффиндорка с легкой улыбкой, почти без строгости в голосе. Она замолчала, глядя на затылок сидящего впереди товарища по факультету, и тоже начала напряженно думать. Может быть, это предчувствие в ней было наследственное, от папы, вечно попадающего в приключения, может быть Говард на нее так повлиял своими вечными шалостями, но первая мысль, возникшая в голове Скамандер, гласила: «Это точно будет что-то противозаконное». До самого вечера она старалась далеко не уходить от Барни, поддерживала с ним связь через зачарованные дневники, но старалась все же не навязывать себя. Спать Альфис легла с беспокойством, а утром смогла поговорить с другом лишь за завтраком, причем ей очень не терпелось начать разговор, ведь Роджерс был на удивление бодрым и собранным, даже отсалютовал ей кружкой ароматного утреннего кофе. - Все очень просто, - ответил он на вопрос гриффиндорки, что же за мысль могла его так развеселить. – Я придумал весьма простую схему, которую нам с тобой удастся осуществить. Ну, конечно, если будут свидетели, понадобится Диана или Говард. Я поговорю с Шадис, а она всегда найдет слова для Говарда. Мне кажется, они встречаются втайне ото всех. - Вообще-то, вся школа третий день говорит о том, что они уже почти неделю вместе, - снисходительно улыбнулась Скамандер. – Ты совсем не слушал Диану? Не выходил в Общую комнату уже неделю? - Эм… - Барни смущенно опустил глаза. – Наверное, я был занят домашним заданием по Астрономии. Видишь, зато я выполняю условия нашего договора! - Об этом еще речь не заходила, но, раз уж напомнил… - Альфис улыбнулась шире, заметив, что Барнабас теперь едва покраснел, понимая, что еще сильнее сейчас выставит себя дураком. – Вчера ты вообще вспомнил об уроках? Если я сейчас спрошу у Хьюго или Майкла? - Они подтвердят, что я все сделал, - теперь уже с небольшой угрюмостью ответил гриффиндорец. – Но сейчас я хотел бы вернуться обратно к плану. - Мы могли бы обсудить его на Истории магии. Мой дневник со мной, - Альфис торопливо выпила половину стакана тыквенного сока, уже не нуждаясь в кофе. – И урок, кстати, через десять минут. Ешь и идем, а то неприятно подводить профессора Дамблдора. Если он будет выводить своих же наглых подопечных, заболтавшихся и упирающихся, словно малых детей, это и на его репутации отразится тоже, не говоря уже о нашей. Роджерс послушно принялся за еду. В последнее время за ним надо было и в самом деле присматривать, словно за первокурсником, если уж не за маленьким ребенком. Без подсказки юноша не ел, забывая об этом, не делал доклады и другие домашние задания, совсем не читал газет, хотя там уже и вещи начали писать поважнее, чем пойманный в шотландских водах кельпи. Взяв новую газету с собой, Скамандер поспешила уйти из зала, уводя другу за собой чуть ли не за руку. Почитать они успели бы и в классе, а вот приготовиться к уроку стоило, пусть аудитория и была на первом этаже, то есть ближе, чем некоторые другие классы. *** Альфис немного нервничала, входя в книжную лавку. Да, совсем немного. Она, конечно, имела некоторую тягу к авантюрам, любила посмеяться над грандиозными шалостями, но преступницей (а это все уж очень смахивало на преступление) не была. Предусмотрительно девушка сняла с себя мантию, потому что ей не хотелось, чтобы ее вычислили по факультету, а вот Барнабас был убийственно спокоен, даже не убрал сияющий факультетский герб с груди. Продавец – седой худенький мужчина за прилавком – посмотрел в их сторону с осторожностью и долей любопытства. Наверное, хотя бы потому, что они переговаривались между собой довольно увлеченно. И это не был надуманный разговор, они болтали на реальные темы. Барни с самого начала хотел, чтобы они поговорили по-настоящему, тогда это было бы максимально естественно. Теперь ему удалось найти максимально отвлекающие темы для болтовни, ведь он заметил, как переживала гриффиндорка. - Я ставлю на то, что Минерва намылит шею Сноуоулу в финальной игре, - с ухмылкой сказал гриффиндорец. - Она мне сказала, - отозвалась с улыбкой Скамандер, - что ее могут назначить в следующем году не только старостой, но и капитаном команды. - Назначат, - с уверенностью кивнул Роджерс. – Иначе это будет роковой ошибкой Диппета и Дамблдора. Они ведь не могут ошибиться. - Не могут, - согласилась Альфис, а потом снова замолчала, не в силах взглянуть на продавца. Они подходили все ближе, осматривая книги на полках, потом и вовсе разошлись, оглядывая разные разделы. Барнабас направился прямиком в раздел волшебных растений, а Скамандер вспомнила о своем задании: заглянуть на полки с заголовками «НОВОЕ». Там не было ничего на самом деле выдающегося – одни новейшие гороскопы на этот год, редакции старых книг, а еще брошюры из Министерства, которые, кажется, раздавали ученикам на пятом курсе, чтобы те выбирали свою будущую профессию и, соответственно, уклон обучения в следующие два года. Альфис взяла одну такую брошюрку. «Стань мракоборцем!» - гласили большие темные буквы, под которыми был нарисован волшебник в синем развевающемся плаще, гордо поднимающий палочку вверх. Развернув буклет, Скамандер зачиталась увлекательным текстом про основание маркоборческого отдела и самые главные его достижения. Не успела девушка дойти до преимуществ этой профессии, как скрипучий голос раздался у нее над ухом совершенно неожиданно, застав врасплох: - Желаешь защищать волшебный мир? – вполне дружелюбно спросил продавец, подошедший совершенно бесшумно. - Да, - не совсем уверенно ответила Альфис. – Это семейное. - Потомственный мракоборец – звучит гордо! – похвалил старик. – Но, может быть, у тебя есть какие-нибудь другие желания? Любишь животных? Может быть, магозоолог? Или целитель? О, или секретарь в Министерстве? - Ох, нет, - выдохнула Альфис сразу же. – Определенно, мракоборец. Она еще представляла себя с животными, еще представляла себя врачевателем чужих ран, потому что умела лечить и знала заклинания для этого, но совершенно не могла подумать, что может целыми днями терпеть рутину, сидя без движений за столом с кипой бумаг или сопровождая какого-нибудь чиновника, быстро записывая за ним каждое слово. Продавец тихо захихикал, медленно следуя обратно к своему прилавку. Скамандер, глядя ему вслед, поняла, почему Бири так сдружился с этим старичком: им обоим все обо всех хотелось знать. - Сэр! – Барни выбежал из другого отдела с книгой в руках. – Сэр… - Мистер Хопкинс, - представился старик, удивленно глядя на шумного покупателя. - Сколько стоит эта книга? – Барни подскочил к прилавку, показывая новенький экземпляр. Альфис едва шагнула ближе, потянувшись к своей сумке, где была припасена скляночка с шутливым Зельем Правды. - Десять галеонов, - быстро вспомнил продавец. – Берите, не сомневайтесь. Эта книга весьма популярна в последнее время. Ее, кстати, покупают и Ваши ровесники. - Что ж, - Роджерс горестно окинул дорогой экземпляр взглядом. – Это меняет дело. Альфис зашевелилась быстрее, доставая палочку и незаметно откупоривая флакончик с зельем. Последняя фраза была их паролем, которая призывала к началу действия. - Дайте только посчитать деньги, может я и найду нужную сумму, - гриффиндорец положил книгу на прилавок, начиная рыться в карманах, а затем считая звонкие монеты. Через минуту, когда Альфис уже успела найти взглядом неподалеку подходящую чайную чашечку, юноша вздохнул, поднимая виноватый взгляд на старика. – Не хватает пяти галеонов. Тогда… - он снова осмотрелся, взяв какую-то пыльную книгу. Рассматривая ее, Роджерс затаил дыхание и провел рукой по обложке, рассыпая вытащенную из кармана щепочку Чихательного порошка, заранее купленного в магазине волшебных приколов. – Может быть, и эта. Но она какая-то слегка пыльная. Подняв книгу повыше, гриффиндорец с силой дунул на нее, сдувая пыль и порошок, вот только все это полетело в сторону продавца, а Барнабас сделал искренний удивленный вид, что совершенно не подумал о том, что испачкает уважаемого человека. Альфис сделала пару незаметных шагов вперед. - Простите! – выдохнул Барни. – Мистер Хопкинс, простите! - Да ничего! – вздохнул старик, доставая палочку. – Я работаю с пылью каждый день, так что… - он замер, а потом сморщился, широко раскрыв рот. Барни шагнул назад, не желая быть забрызганным. – Апчхи! Апчхи! Изви… Извините… Апчхи! - Может быть, Вам налить воды? – по-настоящему встревоженная Скамандер уже вмиг оказалась возле прилавка, взяв в руку присмотренную ранее посуду из, очевидно, сервиза. – Дайте секунду! Агуаменти! Из палочки прямо в чашку полилась струйка чистой воды. Наполнив посуду, Альфис улучила момент, когда продавец расчихается особенно сильно и, пока он закрыл глаза, едва отворачиваясь от покупателей, налила дрожащей рукой зелье в воду, а затем протянула Барни, глядя на него с реальным испугом. Боже, если бы только хоть что-то сейчас пошло не так… - Вот, возьмите! – юноша передал старику чашечку, выглядя еще более виноватым. – Это все из-за меня, мистер Хопкинс! Сейчас я подам Вам платок… Мужчина залпом выпил всю воду, а гриффиндорка проследила за ним, ловя каждое движение взглядом. Роджерс осторожно взял подругу за руку за прилавком, где этого не увидел бы Хопкинс. «Все будет нормально», - наверняка хотел сказать друг. Скамандер сжала его ладонь крепче, очень сильно желая в это верить. Надо было сначала проверить это зелье на себе, а они выбрали несчастного старого продавца из Хогсмида! Кто знает, что могло с ним произойти? - Не надо… - мужчина продолжал чихать, но уже не так громко, подскакивая всем телом. – Платок у меня есть… Я сам… Апчхи! Вы не виноваты! Апчхи!... Фух, мне, кажется, становится легче… Я так не чихал с тех пор, как в детстве мой любимый Плюй-камень выстрелил мне в лицо слизью! Гриффиндорцы переглянулись, пока не понимая, сам ли мужчина говорит белиберду или это уже эффект зелья. - Мистер Хопкинс, - позвала Альфис, положив на прилавок брошюру, - я беру ее. Сколько с меня? - Десять сиклей, но это, я бы даже сказал, дорого. В Косом Переулке они стоят пяти, а в самом Министерстве их раздают чуть ли не даром министерским работникам, - забормотал мужчина, совсем забыв о плате. – Мне это рассказывал мой друг из Лондона, он работает в печати, работает над объявлениями на последней странице «Ежедневного пророка». Раз в году, когда у меня День Рождения, он печатает рекламу моей лавки совершенно бесплатно! Это, пока что, мое самое выгодное знакомство! Скамандер оставила сикли на прилавке, забирая себе брошюру. Барни едва улыбнулся, пытаясь скрыть радостные искры в глазах. - А вы не могли бы сказать, кто покупал ту книгу, «Любопытное о мерзком: уникальные факты о бубонтюберах». Вот та, которая стоит десять галеонов? – юноша указал на зеленую книгу. – Может быть, эти ребята дадут мне почитать. - Последней была бывшая ученица Хогвартса, она была у меня частой гостьей, профессор Бири, Ваш учитель Травологии, мне много о ней рассказывал. Кажется, ее звали Помона. Она заходила неделю назад, брала эту и еще несколько книг. До нее этим экземпляром интересовался только один юноша, у него были такие запоминающиеся прямые волосы платинового цвета. Что удивительно, он был со Слизерина. Такие ребята редко заходят ко мне, слизеринцы теперь не особо любят читать. Но этот мальчик частенько бывает у меня. Он третьекурсник, это я знаю точно, - увлеченно бормотал старик, пока гриффиндорцы уже едва могли различить слова его болтовни. – Уже три года покупает у меня книги, но они обычно о заклинаниях или истории магического сообщества, а в этот раз он побывал в разделе Травологии. Изъявил большой интерес к этой книге, да! Сразу же отдал за нее деньги. Но, думаю, с Вами, молодой человек, он не поделится, потому что Гриффиндор и Слизерин не особо ладят… Он продолжал говорить, пока гриффиндорцы вновь переглянулись, одновременно наткнувшись на одного и того же человека в своих мыслях. Когда кто-то говорил о слизеринце-третьекурснике с прямыми платиновыми волосами, на ум приходил только один, самый надменный. - Его фамилия – Малфой? – переспросил Барнабас, присматриваясь к мистеру Хопкинсу. Старик даже замолчал, удивившись, что его перебили, а потом растерянно моргнул пару раз, представляя, сколько всего успел наболтать. Старик выглядел жутко задумчивым, замолчав впервые за несколько минут. - Скорее всего, это Абраксас Малфой, - кивнула сама себе Альфис. - Да, я слышал, что этот мальчик из очень почтенной чистокровной семьи, - кивнул продавец, уже не так быстро бормоча всякую всячину. Скамандер вздохнула, ощущая гнев. Наверное, этого она и ожидала – совершенно противоположный ей мальчишка из совершенно противоположной ей семьи, который ненавидит ее всей душой. Он ведь мог следить за ней каждый день, мог узнать через своих друзей и их знакомых о том, что она пьет тыквенный сок. Более того, у него было достаточно много денег, чтобы купить ей этот дорогой сок домашнего производства. А еще Абраксас был достаточно хитер, чтобы нанять другую сову. Достаточно хитер, чтобы продумать все детали и быть не пойманным. А еще у него было много сообщников в школе и в Лондоне. - Змееныш, - выдохнул Роджерс уже тогда, когда они покинули магазин. Альфис ничего не говорила, но лишь потому, что у нее могла вырваться нецензурная брань. Сейчас злобу хотелось выразить не словом, а привычным для Скамандер способом – дать обидчику в рожу.