Предатель

Остаток вечера в моей памяти сливается в один комок. Просидев около получаса каждый в своих мыслях, мы начали беситься, словно дети, даже не помню, кто из нас первый начал и по какой, собственно, причине. Пальцы Ниженко то и дело скользили по телу по слабым местам, выбивая из меня смех сквозь слезы и просьбы на полувздохе остановиться. Затем, более менее устав, мы повалились на, заранее разложенный, диван и стали смотреть какой-то хоррор, так любимый нами обоими. Ну как смотреть, я залип практически сразу же, как только моя голова коснулась подушки, а Антон, долго борясь с дремотой, все таки вскоре присоединился ко мне, властно прижимая к себе и бурча что-то сопливо-ванильное под нос. Утром рано я просыпаюсь от нещадного солнечного луча, что так настойчиво светит в закрытые веки из незашторенного окна. Открыв глаза, наверное, впервые за это время, вижу спящего под боком Антона, который довольно сладко причмокивает губами во сне. Спит еще, засранец. Улыбаюсь своим мыслям, невольно засмотревшись на мою ходячую головную боль. Мои радужные мысли прерывает резкий звонок мобильного телефона барабанщика, что лежал на тумбочке рядом с кроватью и тянусь за ним, глянув на экран. Адиль. Смотрю на время. 09:28. Собственно, какого хуя? Появляется дикое желание взять трубку, высказать ему все, что я думаю и послать на хуй, но начавшееся шевелиться тело рядом на кровати сбивает мои помыслы и я, касаясь руки парня, слегка сжимаю ее, пытаясь плавно вывести из сна. - Тох, телефон звонит. - Ммм...Скажи, что я ему перезвоню... - Антон, бля, мне Адилю это сказать? Думаешь? - нарочно подношу мобильник к уху, при том, даже не думая принимать звонок. - Да блять! - он нервно рыкает, забирая смартфон у меня из рук и проводит пальцем по экрану, попутно кладя телефон на подушку и опуская голову на него, прикрыв глаза. - Привет, Адиль. - его голос, довольно хриплый после сна, будоражит моё сознание, вынуждая стайку мурашек пробежать по позвоночнику. Что говорит собеседник я не слышу, потому что Ниженко закрыл динамик своей головой, но я, наблюдая за эмоциями на его лице пытаюсь додумать сам, суть разговора и столь раннего звонка. - Ох, нееет... Я не думал. - он отлипает от подушки, перекатываясь на спину и потирает глаза ладошкой, пытаясь прогнать остатки сна. Все было бы довольно уютно, по-домашнему даже, если бы не тот факт, что я знал, с кем он разговаривает, жаль лишь не знал, о чем, что печально. - Блин, я сплю, сейчас не пойду никуда. - бурчит Антон нехотя, вдруг хватая меня за кисть руки и повалив на кровать, прижимается ко мне всем телом, да так, что я чувствую его утренний стояк бедром. Мои щеки уже привычно заливает краска, но самого Ниженко этот факт, видимо, ни капли не смущает, поэтому он, закинув на меня одну ногу, начинает ненавязчиво потираться, искоса наблюдая за моей реакцией. Пихаю барабанщика локтем под ребра, от чего его голос срывается и следующий монолог он уже говорит с улыбкой на губах. - Да ты офигел? Не-не-не, давай без меня. Я завтра зайду на базу, поговорим. Бля, ну приду, тоесть, хорош к словам придираться! - Ниженко кладет руку поперек моей груди, уткнувшись носом мне в шею, щекоча кожу своим дыханием. - Хорош. Все, сегодня - нет. Ну, бля. Посмотрим, короче... - я почувствовал, как участилось его дыхание и грудь стала резко вздыматься, словно в напряжении, пока он слушал, что говорят ему на том конце провода, даже, кажется, что Ниженко, действительно, напрягся всем телом, словно становясь на взводе. Ума не приложу, что такого говорил ему Скриптонит, но становилось не по себе. - Ладно, я зайду. Нет! Просто зайду. Хватит уже. Потом коснемся этой темы. Пока. Антон сбросил вызов, крепко сжимая в кулаке мобильный, и зажмурив глаза, стараясь выровнить дыхание. Наблюдая за этой картиной с несколько минут, ровно как и за тем, как неожиданно поменялся настрой барабанщика, я осмелился разрушить тишину. - Что он сказал? - А? - словно в прострации, - Да не, ничего. - Антон, из-за "ничего", - я сделал кавычки пальцами в воздухе, продолжая, - Ты бы так не переменился весь в лице. Говори. - Тебя это не ка... - он вздохнул, отлипая от моей шеи и смотря на мои брови, что несомненно поползли вверх, - Не должно волновать. Все будет нормально, Жень. - проговорил он быстро, опять утыкаясь носом мне куда-то в ключицу, через минуту тишины продолжая, - Не переживай. Просто сегодня я пойду на базу. Он приехал немного раньше. Увидеться хочет. - с расстановкой было сказано мне. - Просто отлично...И ты говоришь, что все нормально? - вспыхиваю я моментально. - Все будет нормально. Не истери только, прошу. - его голос казался измученным и каким-то чужим. Я решил промолчать в коем то веке и лишь крепко обнял его, положив руку на его спину, слегка поглаживая. - Мне надо скоро уходить. - чересчур тихо сказал он, будто бы и не мне вовсе. - Когда именно? - Сейчас. Я вздыхаю, сжимая его предплечье, но не решаясь что-либо возразить. Он же обещал разобраться с этим. И я ему, кажется, верю. Нехотя он встает, мазнув губами мне в шею в невесомом поцелуе и направляется в ванную комнату, оставляя меня один на один с моими мыслями и тараканами, что начали устраивать бунт в моей голове, махая транспарантами. Усмехнувшись собственным мыслям и проводив Антона взглядом, я переворачиваюсь, утыкаясь лицом в подушку. Когда, блять, это прекратиться? Чувствую себя дешевой шлюхой, от которой раньше каждый раз Ниженко уходил без объяснений и прочего, хотя и зачем проституткам объяснения? Но я не проститутка, и мне они нужны! - Чертов Ниженко! - в сердцах выдыхаю я в подушку, слушая как шумит вода в сан.узле. Неожиданно даже для себя, поднимаю голову, ловя каждый звук в квартире и встаю, - К черту! Уверенно шагаю к двери, за которой находится Антон и замираю, словно поубавив свой пыл. Сомнения терзают меня от части, но и при этом хочется начать поступать именно так, как желаю сам, а не как складывается ситуация. Точно. Толкаю дверь, тихонько заходя внутрь и созерцая голую спину музыканта, застыв на несколько мгновений в проходе, но вовремя опомнившись прикрываю ее, дабы не создавать сквозняка. Он стоит за стеклом душевой кабины, намыливая голову, массируя ее, взбивая пену. Я замираю, не в силах оторваться. И с каких пор я стал таким синтементальным? Хотя, наверное, всегда им был. Не задумываясь даже о том, чтобы скинуть домашнюю одежду, отодвигаю стеклянную заслонку и в одно мгновение намокаю, обняв Антона за торс, прижимаясь к его мокрой спине. Он ошарашенно пытается обернуться, но я достаточно крепко его держу. - Жень? Ты сбрендил что ли? В одежде... - договорить я ему не даю, впиваясь в губы страстным и, наверное, даже грубым поцелуем, - Дурак, - шепчет он, закрывая заслонку, частично скрывая наши переплетенные тела за ней и с яростным желанием, чуть ли не трахает мой рот своим языком​, окончательно развернувшись и обняв меня за шею тихо шепчет, - Я ждал, что ты придешь. - Не болтай. - улыбаюсь я, вновь терзая его губы. Под незатейливый танец наших языков, я пропускаю момент, когда барабанщик берет инициативу в свои руки и раздевает меня резкими движениями, избавляя от промокшей насквозь ткани. Опускаюсь ниже дорожкой поцелуев, веду языком по выпирающему кадыку и запечатываю поцелуй в ложбинке на ключице. Слышать, как томно вздыхает парень - для меня лучшее наслаждение. Цепляю губами горошины сосков, играя с ними языком. На мою голову вдруг опускается горячая ладонь, которая надавливая, недвусмысленно вынуждает меня встать на колени. Усмехаюсь, видя затуманенные глаза Антона, но подчиняюсь и вскоре я уже выцеловываю дорожку коротких волосков от впадины пупка до мошонки. - Хватит... Мучать... Меня.Блять.- я слышу, как дрожит его голос и это подстегивает меня к дальнейшим действиям. Обхватываю губами головку его члена, попутно вырисовывая языком узоры по уретре, опускаю ладошку на напряженный ствол и начинаю дрочить ему рукой. Он стонет сквозь зубы, старательно пытаясь скрыть этот факт, но вскоре отпускает себя и, зарывшись пальцами в мои волосы, направляет меня, задавая темп. Я опускаю свободную руку ему на бедро, слегка сжимая ягодицу, выпуская член изо рта и тут же заглатываю его по самое основание, что, кажется, из глаз потекут слезы. Он вдруг резко поднимает меня за плечи, жадко впивается в мои губы, толкая к стене и буквально впечатывая в стену, выбивая сдавленный вздох. Я до безумия хочу этого засранца. Хочу его всецело и полностью. Хочу почувствовать себя в нем. Впервые. Уже больнее сжимаю его бедра, оставляя следы от коротких ногтей, мокрым от воды пальцем поглаживаю его колечко мышц, он приходит в замешательство, отодвигая моментально меня на вытянутых руках от себя и заглядывает в глаза. - Ты...? - Да, Тош... Хочу тебя... - прижимаюсь к нему всем телом, впиваясь в шею, цепляя бледную кожу, слегка оттягивая и в этот момент надавливая, вхожу на одну фалангу. - Жень, нет... - уже более вяло протестует он, упираясь руками мне в грудь. Черт, я и не думал, что у меня может так сносить крышу от его просьб в таком состоянии, я резким движением ввожу первый палец до упора, жадно выцеловывая грудь моего барабанщика. Да, именно моего. - Потерпи немного... - не дав ему толком привыкнуть к дискомфорту, добляю еще один, и слыша сдавленное шипение, опускаюсь на колени, вбирая в рот его член вновь, чтобы отвлечь от растяжки. - Чтоб тебя... Мильковский... - он кладет руки мне на плечи, чтобы не потерять контроль над телом и не осесть здесь. А вот я, кажется, как раз начал терять контроль по полной. Когда оба пальца были в нем полностью, я стал медленно и тягуче разводить их, шевеля в рваном ритме, пока не коснулся простаты, выбивая громкий срывающийся стон из уст Ниженко. Он отодвинулся, стараясь уйти от наваждения, но я с громким причмокиванием отпустив его член из горячего плена встаю, разворачивая его спиной к себе, прижимая к стенке, и начинаю массировать заветный бугорок. Реакция себя не заставляет долго ждать, и вскоре Антон уже хаотично водит ладонями по запотевшему стеклу, в надежде схватиться за что-то, ведь ноги, видимо, стали предательски подкашиваться. Никогда не видел его таким... Ведомым, что ли. Раскрасневщиеся щеки довольно ярко выделяются на его светлой коже. Вот он привстает на мысочки разведенных ног, когда я особо глубоко вхожу пальцами, не забывая про ласку простаты. Как он выгибается от этого - словно, вот-вот сломает себе позвоночник. Никогда не видел его таким. Наверное, потому что он и не подпускал меня настолько близко. Меня самого уже начинает порядком колотить от возбуждения, ведь сейчас я только и делал, что дарил ласку Антону, напрочь забывая про себя, поэтому когда я вытаскиваю пальцы, чтобы, наконец заменить их собой, то слышу разочарованный стон. Я придерживаю его за торс одной рукой, второй помогая себе входить. Черт, какой же он узкий... Да еще так сжимается... Остатки разума выбивает осознание того, что я трахаю своего бывшего барабанщика. Своего нынешнего парня. Я трахаю, мать вашу, Антона Ниженко. - Прошу, расслабься, иначе будет больно нам обоим. - зачем-то вспоминаю его слова, когда-то сказанные мне в наш первый раз, и он, видимо, тоже помнит их, поэтому он издает тихий смешок, комментируя. - Заканчивай...Говорить моими...Фразами... Но тем не менее он расслабляется на столько, что головка моего члена входит между его ягодиц, и я буквально задыхаюсь от этого жара внутри и тесноты, он же тихо вскрикивает, кусая зубами костяшки пальцев, а я останавливаюсь, давая хоть немного времени, чтобы привыкнуть ему к моему присутствию, хотя мы оба, думаю, понимаем, что еще немного и я просто сорвусь от этих невиданных ранее ощущений и буду просто вдалбливать его в стеклянную стену. - Ну же... - хрипит он не своим голосом, двигая бедрами навстречу мне, насаживаясь сам практически до конца. Я кладу руку ему на поясницу и вхожу полностью, давая несколько секунд нам обоим на передышку. Опускаю руку на его член, перебирая тонкими пальцами, сжимая его в кулак, а сам тем временем медленно покачивая бедрами выхожу и вновь вхожу, пытаясь найти нужный угол, и когда Антона вновь, словно прошибает разряд тока, я начинаю двигаться в нем более уверенно, набирая темп так, что Ниженко стонет уже в голос не в силах сдерживаться. Не выдерживаю и я, когда чувствую, что его член начинает пульсировать в моей руке и я, доводя его до оргазма, продолжаю ласкать его и трахать его узкую задницу сильнее, проезжаясь каждый раз по чувствительной точке. Через несколько особо сильных движений, Антон кончил с громким криком мне в руку, практически до боли сжимая меня, напрягаясь, и, видимо, поэтому, мне хватило еще пары толчков, чтобы успеть выйти из него и спустить струи спермы ему на поясницу, попутно растирая ее рукой, смывая под потоком воды. Оргазм был ярчайший, голова будто чумная, тело категорически не хотело держаться в вертикальном положении, да и Тоша стал оседать по стеночке. Наскоро выключив воду и даже не удосужившись вытереться от влаги, я подхватил выдохшегося барабанщика, проводя его в комнату, и лишь когда мы оба повалились на диван, я вздохнул более спокойно. Все тело расслаблено, в голове туман, у Антона, думаю, состояние было не хуже. Он как-то через чур по-детски тянется по мне, утыкаясь лицом в шею. Вновь. - Мильковский...Ммм...Сука. - буквально стонет он, прикусив тонкую кожу. - Лучше заткнись. - по-доброму отвечаю я, обнимая рукой и накрывая нас пушистым одеялом, и он правда замолкает, без пререканий и колких замечаний. Кажется, сегодня мы перешли все грани и действительно, забили на всё. Особенно учитывая, что кое-кто должен был, уже как час точно, от меня слинять. Я вздохнул, толи утверждая, толи спрашивая, даже сам толком не поняв. - Ты же собирался к Адилю...? - Смеешься? К черту Адиля. Мне заебись... - пробурчал он глухо, вызывая мурашки по телу. Это, конечно, не признание в любви, не клятвы верности...Не... А впрочем, я даже доволен таким раскладом. Все заебись. Скоро я и правда начну говорить его фразами. К чему бы это?