Силены. Вещи из небытия

Первым делом они юркнули в переулки, подальше от широкой главной улицы. Алаиза хотела затеряться в клубках окраинных дебрей, но это было ошибкой — среди толпы никому не было дела до двух одиноких девушек, а вот в трущобах все взгляды были обращены на них. Угрюмые люди, бедняки и попрошайки, облепили серые закутки. На их печальные маленькие жилища падала тень высоких домов с центральных улиц. Нищие горожане недобро косились на незнакомых прохожих. Видно, в их обособленном мирке не было места для новых лиц. Кошель с монетами, доставшийся девушкам в качестве сдачи, холодным грузом оттягивал пояс. Чуть ниже на бедре Алаизы покоился кинжал, но спокойствия не добавлял. Она заметила, как Айлин то и дело заводит руку под плащ, проверяя, на месте ли последний колчан. Спустя три недели пути у неё осталось всего четыре стрелы. — Не лучшее первое впечатление о столице великого государства, — отметила та. — Нам не стоило сворачивать в такую глушь. Бродячие псы лаяли и кидались под ноги, пока они пытались выйти обратно на главную улицу. Маячком, направившим их, стала мастерская сапожника. К висячей вывеске был прибит башмак, носком смотрящий в переулок с опрятными двухэтажными домами. Проходя мимо, Алаиза подёргала его за шнурок. — Крепко держится, — ответила она на вопросительный взгляд Айлин. — Если кто и снимет, то вместе с вывеской. Но старый башмак до сих пор никто не снял, да и босоногих бедняков им встречалось всё меньше. За следующим поворотом улица развернулась так широко, что повозки ехали по ней в несколько рядов и не теснились. Это была соборная площадь, вымощенная белой брусчаткой. Белокаменными были и стены церкви, ажурные, точно вырезанные из бумаги. — Ни за что не поверю, что это построили смертные, — шепнула Айлин. Алаиза кивнула. Можно было вообразить, как такие искусные завитки лепнины режут из дерева, но из камня их могла выточить только магия, не иначе. Она проследила за устремлёнными вверх башенками. Их венчали остроконечные кресты, чуть не ослепившие Алаизу блеском отражённого солнца. — Божья кара, — пискнула она, прикрывая глаза пальцами. Перед лицом заплясали разноцветные круги. — Смотри не обратись в пепел, — хохотнула Айлин. Тут же расположился высокий эшафот с двумя болтающимися на ветру петлями. Если бы не сонмы мраморных фигур у ворот с Мадонной во главе, собор можно было бы принять за сам Вербирион, королевский замок, выше и надёжнее которого нет во всей Империи. Но Айлин твёрдо знала, куда они шли. Она улыбнулась чему-то вдали, и Алаиза повернулась в ту сторону. Замок великаном возвышался над двухэтажной столицей и даже собором. Возведённый на утёсе и поглощённый снизу горной породой, он будто парил в вышине, едва касаясь суши. Отсюда были видны внутренности замковых территорий, развёрнутые на скалистом спуске. Сады, оранжереи и каменные переходы были отрезаны от остального мира стеной, в два раза большей стены Криберага. Распутывая хитросплетения уложенных булыжником дорог, девушки двинулись к утёсу. Их путь лежал через рынок, где весь хороший товар разобрали ещё днём, и теперь толстые торговки сворачивали своё добро. Дальше им встретился богатый квартал, где в каменных домах от земли до черепичных крыш столбиками шли три, четыре окна! В толстые рамы с резными решётками были вставлены стёкла, с балконов спускались водопады вьюна из цветочных горшков, а вход в подобные жилища обязательно украшал бронзовый дверной молоток. Замок становился всё ближе и крупнее, и вскоре стал походить на огромную наседку, под крылом которой даже богатые дома оказались не больше цыплят. Алаизу не отпускал вопрос — как они проникнут внутрь? Ответа не было даже у Гериссы. И, дьявол её подери, это было в духе кудесницы — сказать, где, но не сказать, как. Ну и пусть, решила она. Даже покинуть Луанский лес когда-то было непосильной задачей, но вот они стояли у крепостной стены Вербириона, запрокидывая макушки. Закатный свет окрасил багрянцем стёкла окон. Боже правый, там было не меньше дюжины этажей! — Полагаю, на этом месте план обрывается, потому как никто не верил, что мы хотя бы доберёмся? — Не поэтому, — с готовностью возразила Айлин и, к удивлению Алаизы, спустила рукава плаща, вынимая колчан и лук. — Мы ничего не знали об устройстве Вербириона. Теперь мы видели, что главные ворота охраняют четверо солдат, а служебные — ни один. — Потому что по ту сторону стены наверняка стоит дежурный пост! — отозвалась Алаиза, перебивая. — Служебные ворота заперты. Если кто-то захочет пройти, его обязательно допросят. — Вот именно! — Айлин огляделась и быстро зарыла лук с колчаном в зарослях кустов. — Допросят и ощупают, так что оружие придётся снять. Алаиза возмущённо схватила рукоять из ножен. — Если они будут щупать там, где я прячу кинжал, мы изначально не будем говорить с ними по-хорошему. — Вряд ли у нас есть выбор, правда? С этими словами она постучала и сняла капюшон. Алаиза не успела чертыхнуться. Окошко в воротах мгновенно открылось, словно по ту сторону ждали гостей. — Милостыню раздают поутру, проваливай, — после долгого молчания ответили из-за дверной ставни. Айлин растерялась слишком быстро. — Да, я давно не мылась, но не потому что.... — Скоро закончится вечерня, — опять произнёс голос по ту сторону. — Ступай на паперть и клянчи там. Окошко захлопнулось. — Я не попрошайка! Мне нужна помощь короля! — Его величество выслушивал требы народа позавчера, — последнее, что ей сказали. — Ступай отсюда. От избытка чувств она начала теребить край подола. Алаиза достала лук и стрелы из кустов. — Прекрати творить глупости без предупреждения. Что тобой двигало на этот раз? Айлин со вздохом осела на землю. — Я боялась передумать, если не решусь здесь и сейчас. Она натянула обратно ремень колчана. Её плечи до сих пор тряслись от волнения. Алаиза внезапно осознала, что та никогда не была такой храброй, какой хотела казаться. Даже в таверне с тремя отморозками лицом к лицу Айлин чеканила слова так, будто умрёт, если план провалится. — А зачем решаться на безрассудства? Она хотела что-то сказать, но махнула рукой, когда не нашлась с ответом. Новая мысль поразила Алаизу ещё больше. Она всю жизнь оберегала Айлин, порой слишком усердно. Но, ходя по острию, Айлин оберегала... её? *** Чтобы попасть на приём к королю законно, следовало дождаться окончания недели или обратить время вспять. Оба расклада были невозможными. Крепостная стена Вербириона тянулась от края до края утёса, уходя в высоту на добрые шесть десятков футов. Девушки понуро побрели вдоль, отыскивая лазейки и уже ни капли не веря в успех. Исполинская тень замка растаяла в сумерках с заходом солнца, и только одинокий фонарщик зажигал огоньки на столбах вдалеке. В какой-то миг слух Айлин уловил звуки музыки. — Кажется, у них праздник, — съязвила она, зябко кутаясь в плащ. — Его величество занят. Алаиза тоже поёжилась от холодного ветра. Ноги снова привели их к главным воротам. Четверо стражей всё так же несли свой дозор, неподвижные, как сам утёс. На соседней улице закрылись ставни окон. Музыка и шум из питейных заведений на миг заглушили звуки за стеной, но сразу смолкли, когда кто-то закрыл дверь на улицу. Это были пять девушек в длинных накидках. Когда они приблизились, Айлин увидела алые яблоки, вышитые у них на груди. Одна из них отделилась от остальных, но тут же была поймана за локоть. — С ума сошла? — донеслось в ночи. — Думала, нас пустят в главные ворота? Айлин и Алаиза переглянулись и под смешки девушек тихо последовали за ними. Через четверть часа Айлин окончательно убедилась, что процессия движется к служебному входу на территорию замка, который они давно списали со счетов. Красться незаметно становилось всё труднее, потому что вскоре им составили компанию крытые обозы и несколько пеших людей. — На нас тоже плащи, — прошептала Айлин, кивая на девушек. Алаиза согласилась с её задумкой и натянула капюшон до самого кончика носа. Маленькие ворота уже были открыты. Куча народу столпились у входа и никак не хотели выстраиваться в очередь. Одна из девушек, помеченных яблоком, привлекла к себе внимание стражника поднятой рукой. — Вас предупредили? Мы должны быть на празднике с минуты на минуту. Тот глупо улыбнулся. — Разумеется. Пропустите, олухи. Силены прошмыгнули в ворота вместе с остальными. Айлин опустила голову так низко, что почти спрятала отсутствие вышивки. Территорию Вербириона будто охватил пожар. Огонь высоких факелов вырисовывал в ночи шатры, длинную трибуну и снующих туда-сюда людей. Алаиза и Айлин могли бы легко затеряться, но вдруг тёмный силуэт отделил их компанию от огненного пиршества. — Где вас носит? — процедил человек. — Я должен вас искать? Он подтолкнул впереди стоящую хлопком ниже спины. Та ахнула и начала бормотать извинения. Мужчина, не дослушав, обошёл процессию сзади и пнул Айлин с такой силой, что она влетела в один из плащей с яблоком. — Ступайте. Айлин ощущала затылком, как массивно он шагал позади, пока девушки семенили к одному из шатров. Среди всех палаток и навесов он один был полностью закрыт от посторонних глаз. Загнав их внутрь, мужчина остался снаружи. — А вот и они! — воскликнул кто-то. Айлин выглянула из-под капюшона, не в силах сдержать любопытство и страх. Посреди шатра стояли диваны и загруженные блюдами столы. Дивный аромат дыма, мяса и сладкого вина заставил её желудок болезненно сжаться. Трудно было вспомнить, когда они с Алаизой ели в последний раз. Откинувшись на подушки, на них пристально смотрели двое молодых мужчин. Один был светел, как день, волосы второго были чернее ночи. — Прими от меня этот маленький подарок, брат, — сказал первый со смешком. Его золотые локоны рассыпались от малейшего движения и почти касались ворота рубашки. Он был собран, но не напряжён. — Семь прелестниц — это и есть твой хвалёный подарок мне на именины? — поддразнил второй, лениво потягивая вино. «Святая Чарвилльская Инквизиция, — подумала Айлин. — Нас снова приняли за шлюх». — Настоящий подарок ты увидишь не раньше полуночи. Тебе ещё не двадцать... — глаза парня с ангельской наружностью вдруг метнулись к ним. — Семь?! Он несколько раз пересчитал девушек. — Милред! Мужчина, приведший их сюда, тут же ворвался внутрь. — Кронпринц. Айлин ахнула и съёжилась, желая провалиться сквозь землю. Они проникли в Вербирион и сразу угодили в шатёр его высочества. Будь то благословением или проклятьем богов, Айлин хотелось исчезнуть. — Почему их семь? Милред растерялся. Он пробубнил что-то, но так и остался стоять столбом, сжимая рукоять меча на поясе. — Я купил пятерых. Где ты взял ещё двух? — Может быть, «Яблоко Евы» прислало их бесплатно? — наконец нашёлся Милред. — В честь ваших именин, милорд. Виновник торжества взлохматил короткие пряди, встал с дивана и подошёл к девушкам. Он был болезненно бледен и так костляв, словно состоял из одних только острых углов. Сломанный нос и тёмные радужки грубо пятнали его утончённое лицо, и Айлин стало вдвойне неуютно. Принц осторожно заглянул под один из капюшонов. Она наблюдала за движением его губ, складывающихся в хитрую ухмылку. В профиль его нос оказался не только сломанным, но и горбатым, как старая Минада, но этот изъян был скорее пикантным, чем уродливым. — Ты красавица, — подмигнул принц напуганной девушке и перешёл к следующей. — Мой венценосный брат знает толк в подарках. Один за другим он снимал капюшоны с их опущенных голов. Айлин неуверенно отступила назад и врезалась в тело Милреда. Когда тонкие пальцы именинника коснулись плаща Алаизы, он замер. — Мисс, на вашей груди нет эмблемы «Яблока Евы», — вкрадчиво сказал он, обнажая её русые волосы. — Я не работаю в «Яблоке Евы». На секунду воцарилась тишина. — Милред! — воскликнул кронпринц. Верзила схватил Алаизу. — Отпустите! — закричала Айлин и бросилась на него с кулаками. — А вот и вторая. Принц махнул Милреду, и он сгрёб в охапку Айлин одной левой. Она дёрнулась, пытаясь сбросить окованные сталью ручищи, но ощутила небывалую слабость и озноб. Он лишь сжал её ещё крепче. Айлин перевела взгляд на его перчатку и увидела подвеску из до боли знакомого минерала. Дахремаанцы-иноверы тоже носили на запястьях заговорённые кресты из акульего глаза. Но зачем они в Вербирионе? — Чарвилльянка? Интересно. Принц приподнял подбородок Айлин, заставляя заглянуть ему в глаза. Она не исполнила его прихоть. — Посмотри на меня. — День ваших именин ещё не настал, милорд, — встряла Алаиза, отвлекая его внимание на себя. — Все желания сбываются в полночь. Он рассмеялся, не скрывая досады. Милред как следует встряхнул их обеих. — Ты говоришь с их высочествами Эдвианом и Риеланом Нихёрдами, — прорычал он. — Веди себя пристойно. — Будучи скрученной в три погибели? — Алаиза как всегда не знала, когда стоит поступиться своей гордостью. — Правящей династии самой стоит поучиться манерам. Айлин мысленно перекрестилась. В последнее время чарвилльские боги не внимали её молитвам. Недолго думая, Милред выпустил её, чтобы всадить кулак Алаизе в живот. — Довольно! — голос кронпринца утонул в крике. Айлин как будто ослепла от боли вместе с ней. Когда всё вокруг прояснилось, он уже стоял рядом. Верзила отпустил Алаизу. — Простите Милреда, мисс. Он тоже бывает несдержан, но не только в словах, — Эдвиан Нихёрд нахмурился. Он смотрел сквозь Айлин, как умеют только обладатели светлых глаз — словно пробираясь в череп и читая мысли. — Вам придётся рассказать, кто вы и как оказались здесь, — произнёс его брат после долгого молчания. На его мертвенном лице не осталось ни капли веселья. — Нет. Пусть это происшествие не портит тебе праздник, Рин. Их допросят, а ты отдохни перед торжеством. — Прекратите давить из себя благородство, — прохрипела Алаиза. Она согнулась, стоя на четвереньках. — Вас так задевают слова беззащитных девушек, что вы готовы их избить? — Посмотрим, насколько вы беззащитны, — ожил Милред. Он взял Алаизу за бока, встряхнул и поставил на ноги. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы найти у неё кинжал. Что уж говорить, колчан Айлин и без того нескромно выпирал из-под плаща. Но она готова была поклясться, что принц Риелан мимолётно улыбнулся. — Они не испортят мне вечер, Эд, — сказал он. — Пусть эти юные мисс вернутся в «Яблоко Евы», я проведу время в другой компании. — Ты не станешь этого делать, — Эдвиан сдвинул белёсые брови. — Чёрт знает, что у них на уме, но они не продавали тебе никаких услуг. — Тогда дай им сказать, наконец! Профиль Риелана напоминал чёрного ворона с хищным клювом. Он был расслаблен так же, как тогда, когда Айлин и Алаиза только вошли в эти импровизированные покои. Принц не без удовольствия изучал разгневанную физиономию старшего брата. — Ступайте обратно, — процедил кронпринц сквозь зубы. — Деньги оставьте себе. Прелестницы «Яблока Евы» всей толпой покинули шатёр. — Располагайтесь, — Риелан кивнул на диваны. — Выпейте вина и поделитесь своей историей. Айлин ущипнула Алаизу, предостерегая, и уселась на подушки. — Мы пробрались в Вербирион, чтобы встретиться с вашим отцом. Ему следует знать, что творится на южном побережье. — А что там творится? — Эдвиан рассеянно пригубил вино. Он оказался так близко к Айлин, что она уловила терпкий запах его кожи и пота. — Дахремаанцы с завидной частотой пересекают Средистранный пролив и увозят ваших подданных в рабство, — Алаиза совершенно точно не усвоила урок. Она дерзко приосанилась. — Вы что-нибудь слышали об этом, милорды? — Где это происходит? — В Луани... — В Малой Луании, ваше высочество, — Айлин колебалась. — Это деревушка у моря к юго-западу отсюда. Нам пришлось попасть в замок нечестным путём, чтобы сообщить об этом королю. Ждать приёмного дня слишком долго. Эдвиан молчал. Его рот напряжённо скривился, светлые ресницы подрагивали. Риелан время от времени прикладывался к кубку. Казалось, он утратил к девушкам интерес, как только они перестали быть таинственными незнакомками с оружием под одеждой. — Вы успели точно в срок, — кронпринц задумчиво погладил точёный подбородок. — Завтра отец отбывает в Дахремаан для переговоров с Хаганом. Я предупрежу его об этом деле. — Спасибо, милорд, — Айлин подпрыгнула на подушках от воодушевления. — Спасибо, милорд, — передразнил Риелан. — Не обижайтесь, мисс, но вы не похожи на крестьянку с побережья. Сомневаюсь, что ваша история правдива. — Я не лгу... — В самом деле? — Мои родители были чарвилльскими купцами, — легко соврала Айлин. — Они разорились пятнадцать лет назад и обосновались... — Достаточно подозрений, Рин. Торговля похищенными иностранцами — это вполне в духе султана. Простите за то, как дурно с вами обошлись. Будьте зваными гостьями на этом празднике. Под присмотром Милреда и без оружия, разумеется. — Какой же ты всё-таки дурак, Эд, — вставил младший принц. — Если уж и приглашать странных девиц в свой дом, так пусть они хотя бы приведут себя в порядок. Я не потерплю таких усталых грязных лиц на своих именинах. Эдвиан кивнул. Милреду было поручено отвести девушек в замок и приказать подготовить спальни, ужин и горячую ванну. Он не выпускал их из вида ни на миг, но смолчал, когда Алаиза стащила с праздничного стола ложку мёда и надкусанный рыбий хвост. По дороге к замку таких столов было не счесть, и Айлин тоже что-то жевала на ходу. Еда падала на её плащ, потому что рот не закрывался от счастливой улыбки. Миновав толпы придворных, шатры и трибуну, они оказались перед воротами Вербириона. Милред кивнул стражникам и повёл девушек в мрак коридоров. Все обитатели замка собрались на улице, и теперь каменный гигант пустовал. Айлин восхищённо разглядывала всё, что было видно в свете факелов на стенах. Их провожатый взял один из них и поймал служанку, пробегающую мимо. Когда она выслушала все его поручения и исчезла за лестницей, Милред повёл их дальше. Стены Вербириона были скупы на излишества, но одни только полуколонны, поддерживающие высокие своды потолков, приводили Айлин в детский восторг. Её колени подгибались от мысли, что им будет позволено переночевать в королевском замке. Они с Алаизой проснутся на заре, вновь пройдутся по этим коридорам и увидят всё их великолепие в свете дня, думала она. Тогда-то она по-настоящему почувствует себя высокородной леди. Алаиза угрюмо шагала за Милредом, не задерживая внимания на стрельчатых рамах и лакированных перилах. Всего один раз она повернулась к окну, чтобы увидеть огненное представление, развернувшееся внизу. Айлин казалось, что они поднялись на головокружительную высоту двадцатого этажа, хотя снаружи насчитала только двенадцать. Их спутник остановился перед маленькой дверью, бряцнув доспехами. — Служанки позаботятся о вас, — пренебрежительно сказал он. Роль посыльного явно была ему не по душе. — Я поставлю стражу у двери, так что не вздумайте чего-нибудь выкинуть. И, хищно сверкнув зубами, оранжевыми в свете факела, удалился. Девушки вошли в маленькую спальню. Едва дверь захлопнулась, Алаиза больно вцепилась в предплечье Айлин. — Что за чепуху ты им наговорила? — прошипела она. От неё всё ещё пахло украденным мёдом. — Какая к хренам собачьим деревня на побережье? — Я.. я... Айлин ждала чего-то подобного, но искренне была благодарна за то, что она не обличила её во лжи перед принцами. — Быть может, ты уже вообразила себя герцогиней в этих покоях, но я готова освежить тебе память. Мы живём не в Вербирионе. Не в деревне на побережье. Мы пришли сюда из Луанского леса, чтобы рассказать королю об Охоте, чёрт побери! Айлин покраснела. Ну конечно, от Алаизы не укрылось, как мечтательно она осматривала убранство замка. — Что ты на это скажешь?! — Отпусти меня. Я... я солгала им, чтобы сохранить нам жизнь. — Чего-чего? Она оттолкнула Алаизу. — Когда Милред искал у нас оружие, принцы видели наши платья под плащами. — И что с того? Айлин прочистила горло. — Они не поняли, что мы силены. Мы одеты не как простые крестьянки, но они всё равно приняли нас за людей. Алаиза отступила на шаг. Какие-то шестерёнки завертелись в её мозгу, но пока не сложились в единый механизм. — К чему всё это? Жители Малой Луании в безопасности. Охотники похищают только силен. — Вспомни наш путь в Сиффергем, — терпеливо объяснила Айлин. — Магическим тварям не рады нигде. Что сказал бы Эдвиан Нихёрд, окажись в замке два дьявольских отродья с оружием наперевес? Большие глаза Алаизы задумчиво остекленели. — Могу предположить, он вряд ли бы нас выслушал, — медленно согласилась она. Айлин не могла предусмотреть наверняка, чем бы обернулось их разоблачение, но путешествие научило её многому. Люди не жаловали волшебный народ. — И каков твой дальнейший план? — Его высочество кронпринц пообещал передать наши слова отцу. Завтра король уедет на переговоры с Хаганом и затронет тему работорговли на берегах Гернии. Всё разрешится без нашего участия... — Мисс! — вдруг донеслось откуда-то. — Ваша ванна наполняется, с чем предпочитаете? Я уже добавила козье молоко, вербену и кедровое масло. Появление служанки заставило Айлин подпрыгнуть. Копна светлых кудряшек под чепцом высовывалась из боковой двери комнаты. — С кровью Хагана, если можно, — откликнулась Алаиза. — Спасибо. Девчонка странно на неё взглянула и нырнула обратно. Айлин мягко отстранила Алаизу. Наконец-то она могла оценить их покои. Из мебели тут были только две кровати с пологом, не иначе застеленные несколько минут назад. Потолки были так высоки, что в комнату могли без труда поместиться два домика Гериссы, поставленные друг на друга. Алаиза ничком плюхнулась на одну из кроватей и больше не шевелилась. В камине горел огонь, но замерзшие конечности Айлин чуяли многонедельный холод. — Значит, понадеемся на переговоры с Дахремааном?.. — Мы сделали всё, что от нас зависело. Алаиза перестала подавать признаки жизни, то ли задумавшись, то ли уснув. — Нельзя здесь оставаться, — наконец сказала она. — Служанка слышала наш разговор. Её сонная речь глухо терялась в покрывале. Уткнувшись в него лицом, она точно не торопилась бежать из замка. — Не слышала. Иначе бы она не посмотрела на тебя как на сумасшедшую. Ванна с кровью Хагана... Айлин глупо захихикала. И, что было ещё глупее и страннее, Алаиза засмеялась вместе с ней. Служанка опять зашла в комнату и позвала их в боковую дверь. Пряный аромат вербены щекотал ноздри. Под гобеленом в нише стояла ванна, покрытая блестящей эмалью. Она не была похожа на лохань, в которой силены по очереди мылись всем лесом, когда вода в реке становилась слишком холодной для купания. Девушки без труда поместились в королевской бадье. Места было так много, что к ним запросто могла присоединиться Герисса с её объёмами. Алаиза убедила служанку оставить их одних и блаженно откинулась на край бортика. Она раздвинула горсти пузырьков и увидела, как вода помутнела от их грязных тел. Возле ванны стояли бутыли с маслами и стопки душистого мыла. Айлин так яро натёрла себя пеной, что она растаяла. В тёмной воде она различила острые бёдра и тонкие ляжки Алаизы. Поверхность танцевала от всплесков, но её рёбра можно было пересчитать безошибочно. Пока она намыливалась, Айлин испуганно бегала взглядом от позвонка к позвонку. Она внезапно поняла, что не видела Алаизу голой так давно, что та успела где-то потерять целый стоун и теперь весила не больше шести. — Алаиза?.. Та уставилась на неё впалыми глазами-блюдцами. Глубокие борозды под ними придавали красивому лицу усталый и надломленный вид. Её молочная кожа стала суше и серее, подбородок и скулы — чётче. Редкий румянец совсем пропал с её переносицы, и если бы не плоская грудь, движимая дыханием, можно было решить, что дух покинул её бедное тело. — Давай помогу. Кулон Гериссы, с помощью которого они прошли через лесной барьер, Алаиза не сняла, и теперь он глухо бил её по грудине, когда она наклонялась и выпрямлялась. Айлин намылила ей волосы, а после ванны завязала тёплый халат вокруг её талии. Когда им принесли горячий грог и пирог с олениной, она внимательно следила за тем, чтобы Алаиза съела всё до последней крошки. Свою грязную одежду они спрятали под кровати, чтобы служанка не задумалась, где в Гернии носят такой откровенный наряд. Айлин забралась в постель голышом. Спускаться к гостям не было сил, и она надеялась, что это не выйдет им боком. К тому же тяжёлые капли забарабанили по стеклу — празднование именин принца Риелана наверняка закончилось. Какая-то её часть хотела слышать шелест дождя на листьях и ветках, но когда он бил в стекло, — подумать только, настоящее стекло в дубовых рамах! — это тоже было замечательно. Наверное, было уже поздно. На улице завывал ветер, в камине тлели последние угольки. Алаиза долго кашляла от простуды или духоты, но это не помешало Айлин погрузиться в сладкий сон без сновидений. Ранним утром комната разом растеряла весь свой уют: запотевшие стёкла были покрыты подтёками, из-за штор в комнату врывались клоки серого пасмурного света. Алаиза ещё спала. Кто-то поставил в углу высокое зеркало на резных ножках и положил на их одеяла новые платья. Айлин взяла своё и, волнуясь как никогда раньше, подошла к нему. Она слышала, что некоторым простолюдинам порой удавалось заиметь маленькое ручное зеркальце, но жители Малой Луании никогда не приносили в лес на обмен ни одного осколка. Она приняла решение начать рассматривать себя со ступней, поднимаясь всё выше. Ноги у Айлин были самые обыкновенные. Разумеется, смуглые и полноватые для силены, никогда не наедавшейся досыта до вчерашнего дня. Чуть-чуть косолапые. Чёрный треугольник волос под животом она быстро пропустила, ещё не забыв, как два дахремаанца касались её там, смеясь. Айлин проглотила вставший в горле ком и быстро отметила, что её рёбра почти не видны, а спереди их почти закрывают пухлые груди. «Как бы они славно смотрелись в вырезе этого платья», — подумала она, прикладывая нежную ткань к телу. Айлин было страшно впервые увидеть своё лицо. Поэтому она сначала изучила свои губы и закруглённый контур челюсти, поднялась к маленькому вздёрнутому носу и сразу метнулась взором ко лбу. Лоб как лоб, Алаиза так ей и описывала. Глаза тревожили Айлин больше всего. Если они в самом деле дьявольские, как рассказывала Минада, разумно ли на них смотреть? Будь что будет, решила она. В зеркале мелькнула вспышка зелёного. Как только её взгляд соприкоснулся с отражением, его поверхность лопнула с оглушительным звоном. Айлин еле успела отбежать, но несколько осколков задели её руки. Алаиза вскочила, нащупывая на бедре кинжал, которого, конечно, там не оказалось. — Всё в п-порядке, — запнулась Айлин. — Я просто... посмотрела в зеркало. — Просто посмотрела? Алаиза выбралась из кровати и подняла острый кусок. — Не надо!.. И он разлетелся в пыль. — Чёрт... — твёрдое крошево впилось в её ладонь. — Старуха не врала, — заключила Алаиза, соскребая блестящее месиво вперемешку с кровью. Айлин испуганно оглядела свои запястья. Чёрная капля стекала по её коже, на тысячу тонов темнее той, что текла в жилах всех обитателей Вербириона. В дверь постучали. Они, спотыкаясь, добежали до своих постелей и нырнули за пологи. — Войдите. Служанка ахнула, застыв на пороге. — Мы нечаянно, — пробубнила Айлин, натягивая одеяло до самых бровей от смятения и стыда. Та безропотно смела в кучу все осколки и вынесла их в коридор. — Мы оденемся сами! — крикнула Алаиза вдогонку. Они промыли раны в боковой комнате и общими усилиями зашнуровали друг друга в новые платья. Лён первосортной выделки был окрашен в цвет человеческой крови, такой же багровый, как щёки Айлин. Старой одежды под кроватями не оказалось, и Алаизе пришлось смириться. — В том платье я бы ещё сплясала с гномами на Солнцестояние, — то и дело сокрушалась она, чем шаг за шагом приводила Айлин в чувство. Служанка вернулась и принялась укладывать им волосы. Их растительность, стелящаяся до пят, вызвала у неё ужас. — Где мы можем найти короля? — спросила Алаиза, морщась от рывков гребня. Айлин насторожилась. Она жевала яичницу-болтунью с румяными тостами, но тут кусок чуть не выскочил обратно. Это было весьма некстати — ей и без того тяжело давался завтрак, ибо туго заплетённые косы, казалось, натягивали лицо так сильно, что рот не закрывался. — Сейчас король, скорее всего, в малой трапезной, — служанка дёрнула особо непослушный локон. — А где малая трапезная? — На втором этаже, справа от главной лестницы. Но вам туда нельзя. Он сам позовёт вас, если захочет. Айлин покачала головой на подмигивание Алаизы, но ту было не переубедить. Как только с причёсками было закончено, служанка снова покинула их. — Милред поставил стражу у нашей комнаты, — произнесла Айлин, сразу предупреждая назревающий разговор. — Но она не заперта. Когда мы шли сюда ночью, я приметила служебный коридор за поворотом. Спрячемся там, а потом спустимся на второй этаж. Айлин поводила ступнями из стороны в сторону. Новая обувь была мягкой, но непривычной. — Нам и без того не особо доверяют, нет нужды искать новые неприятности. Рано или поздно о нас вспомнят. — Я не стану тянуть ундину за хвост, — Алаиза забрала мешочек с монетами — единственное, что им оставили. Возвращаться в эту комнату она точно не собиралась. — Поговорим с королём лично и исчезнем. — Алаиза... Как бы ни хотелось Айлин растянуть удовольствие от пребывания в собственных покоях, оставаться тут одной она не горела желанием. Насчёт три они распахнули дверь и сразу кинулись наутёк, подбирая юбки. У входа в их комнату действительно кто-то стоял, Айлин поняла это по грязному ругательству им вдогонку. Алаиза добежала до поворота в служебный коридор, быстро сориентировалась и потянула её в самую неприметную дверь на свете. Помещение оказалось чуланом для тряпок, вёдер и щёток. Как только они отдышались, кто-то, звенящий сталью, пронёсся мимо. Айлин дождалась тишины за дверью и покинула укрытие первой. Алаиза по памяти нашла главную лестницу в противоположной стороне и сбавила темп, чтобы не привлекать лишнего внимания. В этой части замка было больше людей, но тем проще им было затеряться среди них. Придворные были по большей части мужчинами, куда-то спешащими. Их камзолы, латы и рубахи были серыми, но порой изобиловали деталями. Узоры вышивки и геральдические знаки на нагрудниках цепляли взгляд, но в общей массе люди почти сливались со стенами замка. Айлин стало неуютно быть тёмно-алым пятном в мрачных коридорах, пронизанных сквозняками. Вопреки её представлениям, при свете дня Вербирион оказался таким же бесцветным, как накануне. На втором этаже было не так оживлённо, и если бы не приоткрытая дверь, искать трапезную им пришлось бы долго. Голос, доносившийся оттуда, был знаком Айлин. — Отец, ты пьян. Обещания, заклятые именем Господа, нельзя забрать назад. — БЕЗМОЗГЛЫЙ ЮНЕЦ! НЕ СМЕЙ УКАЗЫВАТЬ МНЕ, КАК И ЧЬИМ ИМЕНЕМ КЛЯСТЬСЯ! Алаиза пристроилась за створкой. Айлин вынудила её подвинуться, заглядывая в щель между стеной и дверью. — Ты пожалеешь об этом, едва выблюешь весь хмель, — спокойно продолжал первый. Айлин наверняка слышала этот голос прошлым вечером. В проёме ничего не было видно, но воображение само подсунуло ей образ кронпринца, складного, светлого и невозмутимого, как статуя архангела из мрамора и позолоты. — Моя жена не зря бормочет мне на ухо на твой счёт, — собеседник Эдвиана нехотя сбавил тон. — Помяни моё слово, мальчишка — я пересмотрю порядки престолонаследования, когда вернусь. Из Лисандриана выйдет толковый правитель, а вы двое отправитесь отмораживать яйца в Ледовый предел. — Если кто и не брезгует якшаться с простолюдинками, так это Лис, — прозвучал третий голос, скользкий и насмешливый. — А мы с отмороженными яйцами точно не продолжим твой род, отец. — ЗАМОЛЧИ, ЩЕНОК! ТОЛЬКО ТВОЕГО СКУЛЕЖА ТУТ НЕ ХВАТАЛО! Сердце Айлин ёкнуло, когда дерзкая речь принца Риелана заставила короля выйти из себя. Он кричал на младшего сына с большим остервенением, чем минуту назад на своего наследника. — Мне не по себе, — шепнула она Алаизе. — Давай вернёмся... — СЛОВО ОТЦА ДЛЯ ВАС, ОСТОЛОПОВ, НЕПРЕЛОЖНЫЙ ЗАКОН! Внезапно из-за поворота коридора возник мужчина, облачённый в сталь. Айлин видела в замке только одного человека семи футов в высоту, и чем ближе он был, тем больше походил на Милреда. — Дьявол, — ругнулась Алаиза и бросилась в противоположную сторону, подгоняя Айлин. Но уже через пару мгновений стало ясно, что коридор заканчивается тупиком. Алаиза дёрнула каждую дверь. Единственным путём для отступления была королевская трапезная. Айлин развернулась на пятках и рванула навстречу телохранителю кронпринца. Она всегда действовала сгоряча, когда нельзя было даже допускать возможность передумать. Алаиза не успела сообразить, что происходит, но Милред с готовностью распахнул свои стальные объятья. Айлин неслась со всех ног прямо ему в лапы, и когда он почти поймал её, она юркнула под его руку прямо в дверной проём. Его величество Румиллиан Первый, красный от гнева и выпивки, сидел за обеденным столом. Принцы застыли по обе стороны от него. За спиной Айлин зазвенели латы, и грубая сила швырнула Алаизу на пол рядом с ней. — Ваше величество, — Милред стушевался и склонил бритую голову. — Простите, что потрево... Король жестом приказал ему замолчать. Он встал из-за стола. Его синий плащ заскользил расшитым краем по плитам пола. Он приблизился к Айлин и изучил её снизу вверх прозорливым взглядом. Её реверанс тем ранним сентябрьским утром был ужасен. Ей хватило ума спрятать глаза, и она надеялась, что отряхивающая колени Алаиза сделает то же самое. — Вот и славно, — заключил король, удовлетворённый невесть чем. От него пахнуло мускусом и вином. — Милред, будь аккуратнее, когда имеешь дело с этими мисс, — сурово проговорил Эдвиан, всё ещё не отрывая взор от пошатывающейся фигуры отца. — Проводи их в покои. Им здесь делать нечего. — Напротив! — возразил король. — Как раз их мы и ждали. Айлин удивилась, что Алаиза не спросила, какого чёрта он имеет в виду. Судя по всему, последний выпад Милреда вправил ей чувство самосохранения туда, где ему должно быть. — Отец, не морочь девушкам голову, — обронил Эдвиан будто бы невзначай, но его побелевшие костяшки выдавали волнение. Ложка в его кулаке задрожала. Айлин оставалось надеяться, что его величество ждал их, чтобы расспросить о нападениях дахремаанцев. Если до него дошла весть, что гостьи Вербириона были силенами, всё пропало, думала она. Но оба её предположения оказались неверными. — Я не возражаю, — согласился король. — Морочайте головы девушкам сами, — и подмигнул Айлин, отчего у неё перехватило дыхание. — В... Ваше величество, — пробормотала она. — Нас зовут... — Мне плевать, кто вы и как вас зовут. Приказ неоспорим, будь вы хоть шлюхами «Яблока Евы». Король вернулся к столу и одним глотком осушил кубок. Он клацнул перстнями о край стола и замер на какое-то время, будто в трансе. Кончик его носа покраснел пуще прежнего, складка на лбу стала глубже. Румиллиан Первый не был стар. Все оттенки Эдвиана были точно скопированы с отца, от небесно-голубых радужек под белёсыми бровями до мягкого золота прядей, стекающих по затылку. Кронпринц был юной версией короля, но без мехов вокруг шеи, бороды и заломов возле век. — Моё слово вы слышали, — очнулся он от раздумий. — Позаботьтесь о его исполнении. Милред посторонился, пропуская его величество в коридор. Едва король исчез из поля зрения, Эдвиан с силой уронил ложку в чашку супа. Риелан многозначительно покосился на брата. — Угощайтесь, — буркнул кронпринц девушкам, таращась в пустоту. На столе стояли блюда с ветчиной, грушами, пшеничными лепёшками, кувшин вина, суп и рыбное жаркое. Алаиза охотно села к Риелану, подцепила кусок мяса и закинула себе в рот. — Это моя тарелка, — произнёс принц. — Ваш-ш брат предлож-шил угос-ститься, милорд, — парировала Алаиза, жуя. Айлин скорее устроилась рядом, сглаживая ситуацию виноватой улыбкой. Ей было не до еды — она переела ещё в комнате, и теперь жалела об этом, потому как внутри всё скрутилось в тугой узел. Эдвиан, похоже, мысленно был далеко-далеко от малой трапезной. — Эд, девушки ждут объяснений, — усмехнулся Риелан, возвращая брата с небес на землю. Осенним пасмурным утром младший принц казался ещё более болезненно-бледным. — Объяснений не будет. Кронпринц сжал челюсти так, что выступили желваки. Он встал и направился к выходу. — Ваше высочество! — Айлин еле удержалась, чтобы не ринуться за ним. — Вы обещали поговорить с вашим отцом о нашей беде! Эдвиан развернулся. Он впервые уставился прямо на Айлин, впервые заметив её среди массы вещей, которые обычно привлекали его рассеянное внимание. — Мой отец был слишком пьян, чтобы выслушать меня вчера, — отчеканил он, как солдат. — И слишком упрям, чтобы сделать это сегодня. Он был озабочен другим, не дав мне сказать ни слова. Боюсь, мы опоздали — сейчас он седлает своего коня, чтобы ехать к морю и плыть в Дахремаан. Алаиза отбросила лепёшку и сорвалась с места. Эдвиан схватил её у самой двери. — Мисс, остыньте. Наш дядя его сопровождает. Я всё ему передал. Как только морская болезнь очистит организм его величества, дядя Фреиан введёт его в курс дела. Что-то кольнуло в груди Айлин, когда крепкие пальцы Эдвиана сжались на плечах Алаизы. Риелан хмыкнул, заметив её реакцию. — Король разглагольствовал о чём-то другом. Если я правильно понимаю, он приказал вам, милорды, «морочить нам головы»? Алаиза вывернулась из хватки кронпринца и теперь стояла, бесстыдно впившись в него взглядом. Они могли бы испепелить друг друга, не будь её лоб на уровне его кожаного нагрудника. — А это вас уже не касается. — Нет, Эд, ты что-то перепутал! — расхохотался Риелан, отрывисто, как будто подражая собачьему лаю. — Отец приказал нам... — Заткнись, Рин. Милред, отведи девушек в их покои. Почти сросшийся со стеной верзила вдруг ожил. — Теперь мы пленницы? — вызывающе спросила Алаиза, обращаясь то к одному, то ко второму принцу. — Если вам так нравится, я не против, — Риелан отложил столовые приборы, пригладил чёрные лохмы и в два шага очутился у двери. Айлин тоже пришлось присоединиться. — Одно удовольствие держать в плену таких красавиц. — Никакого плена не будет. Вы вольны идти хоть на все четыре стороны. В течение месяца конфликт с Хаганом будет улажен, и ваша деревня станет безопасным местом. Вы можете остаться тут на какое-то время, но я лично буду очень признателен, если вы уберётесь раньше возвращения короля. — Как грубо, — с притворным негодованием заметил Риелан. — Я прикажу выделить вам лошадей, дорожную одежду, провизию и провожатого из своих людей. — К чёрту провожатых и тем более лошадей, — фыркнула Алаиза. — Больше я на это не соглашусь. — Вам никто больше и не предложит, — просто ответил Эдвиан. *** Когда Айлин и Алаиза спустились во двор замка, толпа провожающих короля ещё не разошлась, хотя самой процессии и след простыл. Никто не вышел попрощаться с ними двумя, хотя липкий взгляд Риелана ещё долго преследовал Алаизу. Что-то переменилось в нём за ночь. Из небрежного и смеющегося он превратился в прищур цвета остывшего угля. Было в нём что-то оценивающее и даже плотоядное, как глядели Охотники на силену с задранной юбкой. Пожалуй, это было главной причиной, почему Алаиза была рада покинуть Вербирион. Айлин с сожалением вздыхала и мусолила ткань нового платья. Она нарочно задерживалась по пути из замка, чтобы поправить косы или размять ступни в неразношенной обуви, но крепостная стена была всё ближе и ближе, и вот уже ворота закрылись позади них. Соборный колокол звал жителей столицы к утренней мессе. Девушки пересекли весь город до того, как солнце покинуло зенит. Они в последний раз окунулись в бурлящую на улицах жизнь буднего дня и вышли за стену столицы, а после оставили за спиной и пригород. Холодные ветры долетели до них с запада — осень наконец вступила в свои права. Горные хребты сдерживали северные вьюги, но Алаиза чувствовала каждым позвонком, что это ненадолго. Первый снег застал их врасплох в середине месяца ведьмовских шабашей. Она проснулась, припорошенная белым крошевом, мокрая и заледеневшая. С той поры они не берегли оставшихся денег и ночевали в постоялых дворах, часто переполненных такими же замёрзшими путниками. Ей порой передавалось умиротворение Айлин, когда им приходилось спать на полу, но в тепле и без ругани с другими постояльцами, если Алаиза была слишком уставшей, чтобы драться за свой уголок возле печи и миску тыквенной каши. Перебиваясь ночлежками с наступлением темноты и шагая долгими днями на юго-запад, они крепче кутались в подаренные Эдвианом плащи, утеплённые беличьим мехом. О кронпринце Айлин говорила часто, думая, что делает это ненароком. Алаиза внимала её рассуждениям о том, как беззаботно они заживут в лесу теперь, как посадят персиковый сад по весне и будут путешествовать куда захотят, когда барьеры спадут. Если Алаиза выпадала из разговора и глядела на движения её губ, то слышала всё, как оно было на самом деле. Стоит барьерам пасть, Айлин, как и она сама, не нашла бы покоя в размеренной крестьянской жизни луанцев. Месяц назад она попробовала на вкус сон в тепле и уюте, сытную пищу и безопасность. Она могла бы устроиться служанкой, стать горничной самого кронпринца и выведать у него, чего же хотел от неё король? Любопытство всё ещё терзало Айлин, но Алаизе было плевать на короля, его сыновей и замок. Когда всё закончится, ей, наверное, хотелось бы уехать в другой лес, куда Охотники никогда не совались и больше не сунутся. Значит ли это, что их с Айлин пути разойдутся? Однажды вечером, когда месяц ведьмовских шабашей близился к концу, она в самом деле произнесла: — Если нам станет скучно жить в лесу, я хотела бы снова побывать в Чарвилле, а потом, может быть, заглянула бы в Вербирион. Как думаешь, его высочество не будет слишком зол? Ближе к морю трактиры стали пустее, потому как шли они верной дорогой, не сворачивая в Крибераг. Теперь до Луании не осталось городов, одни только деревни и заметно сузившийся Сиффергемский тракт. Айлин раз за разом высчитывала, сколько дней могло понадобиться королю на путешествие в Дахремаан и обратно, и как долго тянулись переговоры. Согласно её соображениям, луанский вопрос был решён всего неделю назад, и им этого было достаточно, чтобы собраться с силами и сделать последний рывок до побережья. По всем срокам Румиллиан Первый никак не успел бы вернуться домой так рано, и потому ещё никто в трактирах не обсуждал подобных новостей за кружкой эля. Алаизу это тяготило. Она не могла быть уверенной в том, что всё прошло по плану, пока сама не увидела бы плоды своих трудов. По этой причине они возвращались в свою мышеловку, не отказываясь от намерения всё равно сбежать оттуда куда глаза глядят. Как только они взобрались на самую верхушку знакомого холма, Луанский лес предстал перед ними бескрайним ковром пожелтевших бархатных кущ. Голые ветки ещё не торчали над остатками крон, но Алаиза знала, что вход в их маленький мирок внутри векового дуба уже обнажился и теперь виден всем. Нужно будет наколдовать старику побольше листвы, подумала она. Они спустились в низину и прошли мимо деревни, торопясь попасть домой. Небо заслонили тёмные тучи, начинался дождь вперемешку с мокрым снегом. Алаиза задержалась всего на миг, прежде чем пересекла барьер. Айлин прошла пару шагов и дотронулась до него изнутри. — Скоро тебя здесь не будет, — пообещала она твёрдой пустоте. Тропы были усыпаны золотым подстилом, и запах влажной земли наполнил лёгкие Алаизы до краёв. По подсчётам Айлин Маггетон настанет через несколько дней, и впервые за много лет он будет таким же тихим, как кружащие в воздухе листья, Алаиза знала наверняка. — Почему так тихо? — вдруг спросила она вслух. Они уже забрели достаточно глубоко в лес, но ни шелест крылышек пикси, ни шуршание чьих-нибудь лап не нарушали безмолвия Прибрежных дебрей. Когда впереди раздался неопределённый звук, Алаиза поспешила проверить, откуда он доносится. Деревья расступились, и перед девушками возникли трое Охотников с саблями наперевес.