«Что-то не так» было ещё вчера.
Айлин продолжала пихаться носком ступни. Она наполовину высунулась из дупла и совсем не замечала, что Алаиза уже проснулась. Заставив Айлин подвинуться, та тоже выглянула наружу.
Из-за листвы почти ничего не было видно, но громкие голоса силен, идущих мимо, прогнали остатки сна.
— Они говорили про всенародное собрание у замка, — встревожено произнесла Айлин, оборачиваясь. Под кромкой её ресниц залегли синяки, а рот превратился в обкусанное до крови месиво.
Они обе знали, что это значит, но побоялись произнести вслух.
Большие собрания проводились только тогда, когда происходило что-то по-настоящему ужасное. Последнее из них состоялось в голодный год, когда на всю долгую зиму каждому лесному жителю полагалось лишь полтора бушеля провизии. Собрание быстро переросло в мятеж и закончилось резнёй.
Больше не обронив ни слова, они покинули дупло и побрели к замку. Теперь лес был куда оживлённее, чем ночью — напуганные силены бежали мимо девушек, либо спеша на собрание, либо подальше от него.
— Алаиза, мне страшно.
Чем ближе они были к месту сбора, тем громче раздавались голоса тех, кто уже был там.
— Мы будем держаться в стороне и при малейшей опасности убежим, — успокоила её Алаиза. — Нам и так известно, что будет темой для обсуждения. Похищенные Охотниками дети — повод для сплочения, а не раздора.
Лес расступился, и их взору открылось то, чего меньше всего ожидаешь увидеть в такой глуши — большой пустырь и двухэтажный замок с башенкой, смотрящей на восток.
Полуразрушенный, даже при свете дня он внушил бы заблудшему путнику суеверный ужас. Свет сквозь листву выхватывал из тени затупленный силуэт маленького поместья из необработанного камня. Тут и там над зарослями мха выглядывали чёрные проёмы окон, но часы на башне исправно ходили и показывали без четверти семь.
Таким был некогда прекрасный Лустенфор — владение лесного лорда. Построенный на возвышении, крошечный мэнор нависал над сотнями голов собравшихся силен.
Айлин тяжело втянула воздух. Она глядела вдаль. В паре сотен ярдов от них виднелся притащенный откуда-то валун, а на нём — что-то кричащая девушка.
— Подойдём поближе? — предложила Алаиза.
Айлин посмотрела на неё как на предательницу Церкви.
— Ты сказала, мы не будем соваться в самое пекло.
— Да брось. Взгляни на эти угрюмые лица. Она явно кричит что-то о продовольствии на зиму.
Она вздохнула и сама потянула Алаизу в толпу. Та знала, что ей не придётся просить дважды — Айлин была куда осторожнее, но любопытнее.
Петлять между телами, не размыкая рук, было тем ещё лабиринтом. Чем ближе они были к камню, тем разборчивее были слова девушки и тем громче их заглушали голоса со всех сторон.
— Да вы просто олухи, если вас всё устраивает! — раздалось сверху. — Тупоголовые сыны шлюх, а ваши дети — шлюшьи внуки.
Алаиза вскинула голову. Оказалось, они с Айлин пробрались в самое сердце всенародного собрания. До камня было рукой подать, но между ними и гранитной трибуной обнаружилось новое «что-то не так».
Десять мужчин с длинными копьями не давали никому приблизиться. Стоило девушкам вынырнуть из гущи тел, как два острия копий наметились Алаизе в грудь.
Солдаты были закованы в броню сверху донизу. Во всём лесу не было таких искусных кузнецов и такой хорошей стали, чтобы облачить этих ребят в подобный доспех. Шлемы в виде волчьих голов наглухо скрывали их лица, а на литых пластинах нагрудников был выгравирован розовый бутон.
— Вас в дерьмо мордой ткнуть — вы спасибо скажете!
— Так вот почему она не боится языком чесать, — шепнула Айлин, невесело ухмыляясь. — Они насадят всех как на вертел.
Воздух был полон напряжения, как после грозы. Тяжесть чужих дыханий не давала расправить грудь больше, чем теснота и острия копий, нацеленные Алаизе в рёбра. Она боялась шевелиться.
— Теперь Охотники знают расположение двух катакомб, — продолжала силена на камне. — До новой луны четыре недели, и мы не успеем выкопать новые. Тем, кто вчера прятался, скоро придётся побегать.
Поднялся ропот, хотя все и так прекрасно знали, что теперь мест в укрытиях ещё меньше.
— Но вам и этого мало! Охотники увезли шестерых детей, а вы готовы это проглотить и жить дальше.
Алаиза услышала сдавленный звук совсем рядом. Мистер Касен Рут молча плакал, и его слёзы терялись в полуседой бороде. Его сына поблизости не было.
— И что нам сделать, безмозглая ты потаскуха? — ответил кто-то с издёвкой. — Попросить помощи у луанского лорда?
И тут будто сам замок услышал этого смельчака. Часы на башне пробили семь утра, и все вздрогнули.
Алаиза подняла глаза к старинному механическому циферблату. Теперь поместье лорда было так близко, что, казалось, можно сделать несколько шагов и оказаться внутри, но это был обман зрения.
После мятежа и резни в голодный год, которые случились на этом самом месте, лорд Лютин в последний раз показывался из своих покоев. Он сумел подавить бунт силой своих стражей, но с тех пор над замком стоял незримый купол, не дающий ни зверю, ни птице попасть в Лустенфор.
Айлин будто тоже вспомнила о времени, когда они боялись не Охотников, а тех, кто должен был защищать жителей леса.
— Прошло пять лет, но я не забыла солдат милорда, — тихо произнесла она. Копьеносец опасно качнул оружие в её сторону. — Они носили доспех с гернийским гербом на груди и двуручный меч.
— На их шлемах были рога, — согласилась Алаиза, глядя на стальные головы волков, скрывающие лица безмолвной стражи.
Все силены вокруг, стоящие в первом ряду, тоже боялись шелохнуться. Поняли ли они, чьи воины охраняют каменную трибуну?
— Лорд Рейонд Лютин внимает нашим голосам, поджав свой крысиный хвост, — продолжала силена, бросая небрежный жест в сторону разбитых окон мэнора. — И пусть он услышит то, что я скажу вам сейчас.
Вспышка молнии расколола небо надвое, и крупные капли упали Алаизе на нос.
— Да, Лустенфор объят защитным пузырём, и никто из нас не сможет схватить предателя за шиворот и выволочь на справедливый суд.
— А если б могли, что тогда? — крикнул кто-то из толпы. — Охотники и дальше будут приходить по нашу душу.
— Ты прав, чёрт тебя дери! — со смешком ответила силена. — Ни Рейонд Лютин, ни его смерть не спасут от проклятья Маггетона. Но, может быть, кто-то из вас помнит, чем ещё удружил нам наш доблестный лорд?
Она вскинула руки, как учитель в ожидании правильных ответов детей.
— Барьер над лесом, — послышалось сзади.
— Лорд Лютин опустил зачарованный купол на всю Луанию.
Силена на камне захлопала в ладоши, и от её жуткого восторга у Алаизы похолодело внутри. Дождь накрапывал всё сильнее.
— Верно, верно. Мало того, что он заперся в своих руинах. Он запер и нас — в этом лесу. Кто-то из здесь присутствующих, — силена театрально обвела взглядом собравшихся. — Кто-то из здесь присутствующих умеет возводить колдовские барьеры и готов помогать нашему палачу.
Ропот пульсировал за спиной Алаизы в такт ударам её сердца.
— Кто-то настолько сильный, что может не только воздвигать невидимые стены, но и зачаровывать их так, как ему вздумается. Купол, который накрыл лес, свободно пропускает людей, зверей и любую нечисть, но не нас.
Алаиза затаила дыхание. Если силена хотела разозлить народ, то попала в самую точку. Барьер, превративший Луанию в большую мышеловку, имел любопытное свойство: силены могли выйти из леса только тогда, когда не хотели его покидать. Когда их утаскивали силой.
— Ну и к чему ты клонишь?
Девушка на камне даже ухом не повела.
— Если кто из вас, баранов, ещё не понял, лорд Лютин сделал это неспроста. Он не хотел, чтобы мы сбежали или, того хуже, попросили помощи извне. Нам не дождаться поддержки от короля, пока южане тайком увозят нас в рабство.
— К чёрту короля и его лорда! — несколько голосов одобрительно крикнули в ответ. — Будем уповать на божье милосердие!
Силена неожиданно захохотала.
— Мы все нужны лишь дахремаанскому работорговцу. Христианского Бога придумали люди, и если он есть, то о нас ему думать некогда. Может, вы забыли, кто
на самом деле правит нашими землями?.. Молчите? Наши отцы-язычники смелее бы ответили на этот вопрос!
Ливень прибивал волосы и одежду Алаизы к измождённому телу. Мокрая Айлин теснее прижалась к ней, всем своим существом ощущая надвигающуюся беду.
— Первородные боги, что древнее древнейших, не ушли в землю с прахом последних в них верящих, о нет! Они терпеливо ждут
Кровавого призыва.
То, что Алаиза сперва приняла за раскат грома, оказалось звуком куда страшнее. Оглушительный хор поднялся над пустырём и заложил ей уши. Слов было не разобрать. Силены ринулись вперёд. Она успела схватить Айлин и утянуть вниз за мгновение до того, как стоящие в первом ряду под натиском толпы сами легли грудью на острия копий.
На них упало несколько тел. Алаиза стиснула зубы и мысленно благодарила павших первыми жертвами — обезумевшие от ярости сородичи топтали их, почти не задевая её и Айлин, но от тяжести кости почти трещали. Они лежали и молились всем богам — древним, христианскому и дахремаанскому, богам забытых островов и безбожию Марифата.
Но боготворить стоило Айлин. В этой мясорубке она сумела растолкать пространство для пальцев и призвать колдовство.
Тела над ними приподнялись, удерживая трупы и тех, кто был ещё жив, но вскоре пал бы от солдатских копий.
Айлин унаследовала от матери бесплотный дар и часто поминала святую Инквизицию всуе, кляня магию звука, лёгкую, как силу ветра Марбассы. Она не умела разжигать огонь в ладонях, как старуха Минада, не могла заставить груши цвести посреди зимы, как Алаиза. И теперь они, живые, ползли в сторону деревьев под звуковым щитом, который держал пространство над ними крепче пяти сильных мужчин, сотканный лёгким бесплотным даром.
Сотни ног пронеслись мимо и сверху, и в какой-то миг стало понятно, что тех, кто бежит прочь, больше кидающихся на копья.
Когда публика поредела, Айлин сумела подняться и помогла Алаизе. Смотреть назад не хотелось, но убежать без оглядки тоже было нельзя. Они обернулись.
Десятки тел лежали грудой у подножия трибуны. Но людей в доспехах среди них не было, как не было и силены на камне.
— Где они? — прохрипела Айлин.
— Чертовщина какая-то. Нельзя так просто перебить столько народу и исчезнуть.
Айлин замотала головой, будто отгоняя наваждение. Тяжесть щита совсем её обессилила.
— Надо позвать целительницу. Там могут быть живые.
Они поспешили к лесной кудеснице, насколько позволяли отбитые конечности.
Герисса, дочь семьи Темпсов, жила в домике из чёрного дерева прямо за замком лорда. Не в северной землянке, которые здесь, у моря, приспособили только для укрытий. Не в хижине из соломы и глины, как все луанцы, не отыскавшие хорошего дупла (признаться, из всех, кого знала Алаиза, своим домом дупло считали только они с Айлин). Герисса расположилась в самом настоящем строении с четырьмя стенами и аккуратными окошками, выходящими на Лустенфор.
Она не боялась за сохранность своей маленькой крепости, потому что Охотники её не трогали. Как не трогали семью Рейонда Лютина, когда он ещё был в зоне их досягаемости. Герисса вполне могла выйти в Маггетон из дома и показать дахремаанцам голый зад, и они проскакали бы мимо, потому как не будь она старушкой лет восемьсот от роду, целительницей и повитухой, не было бы и добычи.
У её домика яблоку негде было упасть. Силены, пострадавшие во время собрания, сидели у входа и ждали помощи. Герисса металась от одного к другому, раздавая каждому щепотку целительной магии и охапку отборных ругательств. Айлин воодушевилась и зашагала быстрее, превозмогая боль.
— Герисса, в твоей помощи нуждаются…
— Все нуждаются, — огрызнулась она. — Сядь и жди.
— За замком, — терпеливо продолжила Айлин. — Среди убитых наверняка есть живые.
Она только отмахнулась. Для старушки она была удивительно шустрой и выглядела моложе Минады лет на двести.
— Герисса, бесчувственная ты сволочь, — не выдержала Алаиза. — Вывихи и ушибы подождут.
Она зыркнула на них злыми глазами и сунула ключ от хижины в руки Айлин.
— Эти нытики не отпускают меня от себя ни на шаг. Если хотите помочь, возьмите настойку у меня на столе и напоите тех, у кого серьёзные раны. Её хватит не на всех.
Айлин в два прыжка преодолела ступеньки и вернулась с охапкой флаконов обезболивающего. Алаиза моргнула всего пару раз, а Герисса уже скрылась из вида.
Им и раньше приходилось нести дежурство в домике кудесницы. Обычно после Маггетона большинство силен были заняты прочёсыванием леса в поисках трупов и рытьём могил, но и живым помощи требовалось не меньше. Ещё часть лесных жителей была занята на охоте, в полях и садах, но утром шестого дня всем было не до этого.
Алаиза опустилась на колени перед стариком, который слушал бунтовщицу в первых рядах вместе с ними.
— Чудо, что вы уцелели, мистер Виенхолл, — она протянула ему флакон, невольно косясь на его щиколотку, вывернутую под неестественным углом. — Это облегчит вашу боль, пока Герисса занята.
— Ничто не облегчит мою боль, — произнёс он утробным голосом. Его густая борода мелко тряслась. — Они увезли моих грудных детей.
Алаиза проглотила все заготовленные фразы. Буркнув что-то невпопад, она поспешила к другим раненым. Когда у неё закончилось обезболивающее, она всё ещё винила себя за ступор в разговоре с мистером Виенхоллом. Айлин тоже доливала последний глоток в рот бедолаге с раздробленной ступнёй.
— Я долго сомневалась, но всё-таки у меня вывих, — деловито заявила она, подходя и оголяя плечо.
Её кожа туго обтянула головку плечевой кости, а под ней образовалась впадина. Алаиза покачала головой.
— Долго же тебе придётся ждать свой черёд на исцеление.
Про себя она восхитилась её силой воли. Айлин не сделала ни глотка из флакона, оберегая каждую каплю для других раненых. Но изображать безразличие к боли у неё получалось плохо.
— В прошлое дежурство я помогала Гериссе с книгами, — заговорщически шепнула Айлин. — В одной из них были схемы вправления сложных переломов и вывихов. Я готова довериться твоим рукам.
Намёк был понят. Они прошмыгнули в дом под ропот силен, которым не досталось настойки.
— У неё была синяя обложка. Похожа на эту.
Алаиза взяла указанную книгу с полки. Вместе с ней она сняла щепотку пыли, моток паутины и его восьминогого владельца. От чиха Айлин на стенах затряслись склянки со снадобьями и пучки трав.
Алаиза грохнула толщенный фолиант об стол для разделки колдовских ингредиентов. Справа в котле что-то бурлило без огня и отбрасывало на их лица голубой свет.
— Ух-х, — Айлин наклонилась над варевом, придерживая повреждённую руку здоровой. — Пахнет макушкой младенца.
Алаиза перевернула несколько страниц. В книге, благо, в самом деле было много схем и мало текста, который они всё равно не смогли бы прочесть. Герисса в своё время отучилась в настоящей человеческой школе, и Алаиза бы не удивилась, если всё это писала и чертила она сама.
— Я не вижу ничего про переломы и вывихи. Но зато тут есть наглядные пособия по строительству воздушных замков и тому, как искать клад лепреконского золота.
Айлин фыркнула и принялась изучать полки дальше. Между стопкой книг и банкой с молочными зубами стояло маленькое серебряное распятье. Уму непостижимо, сколько силен ежедневно навещали Гериссу и до сих пор не умыкнули христианскую реликвию из драгоценного металла. Всенародное собрание показало, что человеческая религия у лесного народа не в чести, а дорогую вещицу можно было бы обменять на что-нибудь приличное у людей из деревни на опушке.
— Ты уже много раз вправляла мне пальцы, — задумчиво бросила Айлин, поглаживая крест. — Может, схема нам и не нужна? Просто в этот раз будет плечо…
Алаиза хотела ответить шуткой на шутку, но тут её пульс будто заглох.
Под заголовком нового разворота был тщательно отрисован замок, накрытый дугой. Внизу было много текста, а на правом листе расположилась схема заклятья. Здесь замок был изображён объёмно, а дуга с левой страницы оказалась куполом над ним.
— Айлин… это же схема барь…
Дверь в хижину со скрипом отворилась.
Алаиза молниеносно выудила костяной кинжал из набедренных ножен и оказалась у входа. Герисса застыла, слегка откинув голову назад, и не шевелилась.
— Чтоб я ещё раз дала вам ключ.
Лезвие было в опасной близости от её горла.
— Святая Чарвилльская Инквизиция, — Айлин, кряхтя, подбежала к ним. — Алаиза, что на тебя нашло?..
— Пусть сама нам расскажет, — прорычала та сквозь зубы. — Герисса, почему в твоей книге инструкция по созданию ограничительных барьеров?
Айлин ахнула. Герисса сощурила хитрые глаза, будто знала, что эта тайна не покинет хижину, и примирительно вскинула руки с грацией дикой кошки. Пяткой она медленно закрыла дверь.
— В моих книгах есть много всякого. Описание ритуала Кровавого призыва древних богов, например. Может, вы думаете, будто я лично приносила детей в жертву сотни лет назад?
Она не отводила взгляд. Волнение выдавала лишь грудь, быстро поднимающаяся и опускающаяся над корсетным лифом. Славный корсет, подумала Алаиза. Без единой заплатки. На её откормленную фигуру понадобилось много хорошей ткани для платья такого размера.
— Сегодня на собрании поднималась тема языческих богов, — Алаиза облизнула пересохшие губы. Невольно глаза всё ещё блуждали по её чересчур аккуратным светлым кудрям и пальцам без единой мозоли. — Если бы идея призвать их всем понравилась, куда бы они пошли за советом? К тебе?
— Может быть, — уклончиво ответила она, не порицая и не одобряя.
— Прекратите немедленно, — Айлин попыталась встать между ними. — Герисса, я знаю тебя много лет, Алаиза и того больше. Ты прекрасная целительница, мудрая наставница…
— Не очень приятная личность, — вставила Алаиза.
— …но не убийца детей.
— А что насчет барьеров?
Стоило признать, дежурства в домике Гериссы были приятнее прочих хлопот вроде рытья захоронений. Она была строга, но научила их залечивать раны телесные и душевные. Алаиза была воспитана старухой Минадой, но второй матерью Айлин по праву можно было считать лесную кудесницу. Она всегда бежала к Гериссе делиться секретами, которые, быть может, не знала даже Алаиза. Если барьеры — действительно её рук дело, она очень виновата, что не была для Айлин той слушательницей, которую та нашла в Гериссе.
— К чёрту эти много лет, — рявкнула Алаиза. — Сколько веков ты ходишь по земле? Ты точно застала то время, когда приносились жертвы богам. И точно отсиживалась в этом чудесном домике в этом чудесном чистеньком платье с чудесно пухлыми сытыми щёчками. Откуда у тебя это всё?
— Я целительница леса, — Герисса гордо вскинула оба подбородка. — Прабабка нашего лорда построила для меня этот дом и благословила врачевать.
— А теперь ты лижешь задницу её правнуку, да? Превращаешь лес в загон для овец и тайком приносишь еду ему и его дочурке?
Герисса устала сторониться лезвия у горла и опустила руки. За одно мгновение она вновь превратилась в строгую наставницу.
— Сядьте, поговорим спокойно.
Что-то забытое шевельнулось в подсознании, приказывая молча сесть и сложить ладошки на коленях. Алаиза замялась, упустив момент, когда Герисса прошла мимо и принялась мешать голубую жижу в котле.
— Я поклялась служить семье лорда много лет тому назад, — без обиняков сказала она.
— То, что велел мне Рейонд Лютин, я выполняю без вопросов.
— Ты причастна не меньше него!
Айлин преградила путь Алаизе.
— Клятву нельзя нарушить, — шепнула она, но в её голосе слышалась горечь.
Герисса обернулась. На её лице застыло нечто, что кто-то мог бы посчитать раскаянием, не зная, какая она тварь.
Подумать только — накануне ночью Алаиза боялась больше не увидеть кудесницу. Эта женщина научила её всему и обманула так, как не обманывал никто. И теперь, отбросив детские обиды, её снова можно было ненавидеть.
— Я никогда не приносила кровавых жертв богам, хотя застала это время. Моя вина лишь в верном служении моему…
Айлин было не удержать Алаизу.
— ЛГУНЬЯ!
Герисса ловко увернулась от кинжала, и она занесла его снова.
— Я. Принесу тебя в жертву. Богу смерти! Риднат любит принимать в свои объятья старух, которые слишком задержались на этом свете!
Поток невидимой силы отбросил Алаизу в стену. Мир пошатнулся и замер, разливая по телу медленно нарастающую боль. Сквозь туман в голове она поняла, что по ней стекает что-то липкое вместе с осколками горшков, а Айлин держит её и Гериссу на прицеле растопыренных пальцев.
— Хватит!
Дверь в хижину распахнулась, но прибежавший на шум силен получил ею по носу. Айлин взмахнула рукой ещё раз, и тяжёлый засов въехал в пазы на всю длину.
— Остыньте! — взвизгнула она. — Мы обсудим всё без ножей.
Алаиза успела почувствовать толику стыда, прежде чем увидела, как Герисса тайком призывает магию изящным движением кисти. Чёрта с два. Она отзеркалила этот жест. Стебли плюща пробились сквозь половицы и обвили кудесницу с ног до головы.
— А как же спокойный разговор, Герисса?
— Я хотела предложить вам перемирие в обмен на молчание, — она запыхалась и говорила с трудом. — Представьте, что будет, если все узнают.
— Они тебя на куски порвут, — Алаиза встала, пошатываясь. Было тяжело подавлять злорадство. — И будут правы.
Она слишком поздно уловила новое движение пальцев Гериссы, такое простое, что сделать его связанной не составило бы ей никакого труда. Но Айлин опередила их обеих.
Она схватила с полки серебряное распятье и воткнула его промеж огромных грудей кудесницы. Её руки, лишённые колдовской силы, безвольно повисли.
— Послушайте же меня, наконец, — Айлин предупредительным жестом прицелилась и в сторону Алаизы. — Принеси ещё одну клятву, Герисса, и никто ничего не узнает.
***
Смеркалось.
Они собирали вещи, нарочно растягивая вечер, но ночь подступала неумолимо. Покинув дупло, Айлин и Алаиза пошли к окраине леса через поселение, примечая, много ли огней в окнах ещё не погасли. Когда они дошли до последних глиняных домиков, в них уже не теплилась ни одна свеча.
Через милю от жилых территорий их поджидали волки, осёдланные и привязанные. Оставалось только надеяться, что за пару часов их никто не обнаружил. Но всё шло как по маслу.
Целительница ждала их ещё дальше, у самой опушки. Там, где заканчивался Луанский лес и начинались поля, на которые многие годы можно было только смотреть из-за деревьев.
— Часы пробили полночь давным-давно.
— Могла не дождаться нас и уйти, — осклабилась Алаиза.
Раздражённое лицо Айлин было не разглядеть в ночи, но мысленно она видела его как днём.
— Мы не хотели, чтобы нас кто-то заметил.
Герисса зашуршала юбками в их сторону и что-то протянула. Волк Алаизы тихо зарычал, но та придержала поводья.
— Надевайте.
На ощупь это была фигурка на верёвочке. Алаиза продела петлю через голову и не почувствовала никакой разницы.
— Что дальше?
— Эти безделушки обманут барьер. Вы свободно пройдёте сквозь него, но я вам их не дарю.
Здесь юный месяц ярко озарял всё вокруг. Алаиза первой двинулась прочь из леса. Привычка заставила её выставить локоть перед собой в ожидании столкновения с невидимой стеной. Волк двигался рысцой вперёд и вперёд, пока она не поняла, что давно едет по тропинке, вытоптанной только лошадиными копытами и людскими ногами.
— Помните, никто не должен знать, что вы силены! — крикнула Герисса. — Особенно в столице. Остерегайтесь городов по пути!
Айлин догнала Алаизу, тяжело дыша от возбуждения.
— Бросьте кулоны обратно!
Где-то сзади в траве звякнуло. Больше не обременённая ничем, Айлин кинулась догонять ветер.
Целительница выжидающе стояла в тени деревьев.
— Знаешь, Герисса, гори в аду.
И, развернувшись, Алаиза умчалась в ночь с кулоном на шее.
***
Первой на их пути возникла деревенька, носящая то же название, что и лес. Малая Луания лежала у подножия холма, полторы мили на северо-восток.
Пять лет кряду они там не бывали, жители деревни сами приходили для торговли с лесным народом. Люди приносили инструмент для полевых и строительных работ, ткани, снедь, ненужные пожитки, медяки и глину для новых домов. Взамен силены могли дать им лишь мясо и иногда — в особых случаях, — щепотку магии. Когда в дела людей вмешивалось колдовство, шанс получить в ответ стальное оружие сильно возрастал.
Потому у Алаизы и Айлин были с собой лишь орешниковый лук, три колчана стрел и костяной набедренный кинжал.
Они объехали деревню и двинулись ещё севернее, к Сиффергемскому тракту. И едва забрезжил рассвет, змейка широкой дороги показалась на дальних холмах.
Дальше ехать на волках было нельзя — люди и их кони на тракте могли неправильно истолковать таких попутчиц. Они спешились.
— Не рычи на меня, — Алаиза игриво похлопала по серому тощему боку. — Скоро будешь дома.
Не будь его морда так низко перетянута уздой, он откусил бы ей руку.
— Беги обратно в лес. Я ослаблю ремни, чтобы ты мог позавтракать по дороге, хорошо? Только не сейчас. Моя кровь тебе не понравится.
Он утробно рычал и, казалось, был готов наброситься, как только Алаиза ослабит уздечку.
Приручать волков было неблагодарным делом. Мохнатые скакуны хозяев не признавали, а самые послушные из них умирали от старости, как только познавали на себе все приёмы дрессировки.
Она сдёрнула последний ремешок и с готовностью отбежала в сторону, держа наготове колдовской жест.
Он взглянул на Алаизу умными дикими глазами, спрятал клыки. Видно, ему уже приходилось иметь дело с магией, и нападать он не спешил.
— Беги же.
Волк всё понял. Он тявкнул напоследок и помчался в обратную сторону. Мимо Алаизы пронёсся его брат с блестящей чёрной шерстью. Айлин делано отряхнула юбки и поманила её за собой.
Тракт был пустынным и тихим. В утренний час на дороге не было ни души. Бескрайний простор без единого дерева навевал страх сродни суеверию, хотя семь лет назад Алаиза прошла пешком по этой дороге легко, как по лесной тропинке. Неужели в этот раз что-то было иначе?
Когда они дошли до большого распутья, уже перевалило за полдень.
— Герисса сказала, нам налево, — Айлин ткнула пальцем на обломанный столб, когда-то бывший указателем.
— Она велела повернуть налево на четвёртой развилке, а это третья, — возразила Алаиза. — А если взять во внимание то, что верить ей нельзя, нам и вовсе направо.
Айлин выдохнула с осуждением.
Она не была дурой, чтобы не замечать очевидного. У Алаизы с Гериссой были старые счёты. Айлин не сомневалась, что вчерашнее открытие больше порадовало Алаизу, чем разозлило. Бесспорно, кудесница дала веский повод прислонить кинжал к её горлу, но порой причины нелюбви к ней казались Айлин преувеличенными.
Когда Алаиза в прошлый раз шагала по Сиффергемскому тракту на северо-восток, её грела мысль о том, что в Теоранском лесу она найдёт свою мать. Герисса сварила пророческий отвар точно по рецепту. Соврала она маленькой девочке или просто ошиблась — этого теперь не скажет никто. «Кроме неё самой, — прозвучал голос Алаизы в голове Айлин. — И она никогда не ошибается».
Никакой герниянки в чарвилльском лесу не оказалось. Какими бы ни были намерения целительницы, Алаиза всегда предпочитала выбирать худший вариант. Пожалуй, это было её защитой от разочарований.
Сломанный указатель безмолвно смотрел на них расщеплённой верхушкой.
— А как же средняя дорога? — предположила Айлин. — Она шире прочих.
— И скорее всего свернёт на запад через несколько миль. Нам нужно держаться северо-восточного направления, а этот путь, судя по всему, тянется вдоль побережья.
Айлин пожала плечами и решила довериться её чутью.
Они выбились из сил задолго до захода солнца и устроились на ночлег вместе. Это не казалось опрометчивым — до той части тракта, который вёл в портовый город, было далеко. Если где-то и водились разбойники, то гораздо южнее.
Однако Айлин разбудила Алаизу не как обычно, пинком, а тем, что зажала ей рот и зашептала на ухо:
— Там кто-то есть.
Она встрепенулась. Их маленький лагерь раскинулся в низине, поодаль от большой дороги. Им казалось, головорезы, будь они здесь, обошли бы это место стороной — девушки укрылись одеялом колдовских трав. Но поблизости действительно кто-то был. Он шагал, осторожно приближаясь к ним, и шаги его были тяжелее звериных лап.
В глубокой ночи было не разглядеть даже друг друга. Айлин призвала магию. Звуковая волна пролетела над былинками в сторону, откуда шёл звук, и она ощутила сразу двоих. Подошвы их больших ног приземлялись грузно, будто были окованы металлическими набойками.
Как ни старалась Алаиза тихо подобрать сумки, Айлин распознала этот звук, и люди тоже его услышали. Они ускорили шаг, уже не пытаясь ступать незаметно.
Айлин побежала, схватив вторую сумку. Они быстро выбрались из низины в поле, где лунный свет стелился по земле серебром.
Алаиза бросила колдовской жест за спину. Люди закряхтели и выдали им вслед пару сочных ругательств, пока побеги плюща не оплели их полностью, забираясь даже в ноздри.
Они приняли решение в дальнейшем дежурить на привалах по очереди, но следующего раза не случилось. Как только солнце едва обозначило контур горизонта, вдали показались белые башенки и морская гладь пролива.
То был Крибераг, крупнейший город-порт на побережье.
