Семь бесконечных сияний

Новобранцы смотрели на Диона так, словно только что он совершил непостижимое чудо. Впрочем, для многих чудом было уже то, что деревенский малый сумел прочесть какую-то статью в газете: в Воловьем Роге читать не умел никто, и Эзра готов был поспорить, что жители соседних деревень тоже не отличались особой грамотностью. Однако Дион и не походил большинство здесь присутствующих: слишком большие амбиции были у этого парня. И на него тут же обрушилась сотня вопросов. — Да он брешет! — первым заявил Грэхэм, размахивая тяжеленным кулаком. — Не читал он никакую газету, откуда бы!.. Дион равнодушно пожал плечами и улёгся на жёсткий матрац, словно происходящее перестало его интересовать. Эзра поглядывал на него, без особого интереса слушая перебранку сослуживцев, готовую вот-вот перерасти в ссору, раздутую из одной словно вскользь брошенной фразы. Не желая участвовать в этой перепалке, Эзра перебрался чуть ближе к Диону и тихо спросил: — Это правда? Ну, про феникса! — Я думал, глупая сплетня, — спокойно ответил Дион, — но теперь… Теперь сомневаюсь. Вдруг это наши похитили его, чтобы иметь преимущество перед Воздушными? — Это было бы разумно. И бесчестно, — добавил Эзра. Дион согласно кивнул. — Но это ещё неподтвержденная теория, — зевая, проговорил он, и Эзра смутился: слишком много сложных слов. Дион, очевидно, понял его замешательство и, усмехнувшись, оправдался: — Мой отец работал учителем в городской школе, пока мы не переехали. Он научил меня читать. Эзра кивнул, но не ответил. Грамотность Диона могла бы сослужить тому дурную службу среди новобранцев, хотя в военном деле и ценятся те, кто может читать и писать; у таких неплохие перспективы, даже если они не знатного роду. А можно быть герцогом и колупаться с вновь прибывшими сосунками, мысленно усмехнулся Эзра: интересно, чем так провинился Д’Эспар, что его сослали к новобранцам? Герцог вроде него мог бы командовать и куда более опытным войском. Размышляя об этом, Эзра постепенно терял нить собственной мысли и вскоре провалился в сон, слушая невнятные пререкания сослуживцев. Те слишком легко забыли о Дионе, виновнике своих пересудов, и теперь обвиняли Хьюго в том, что тот сам подпалил себе руки. А что, если их король действительно велел выкрасть феникса?.. Утро выдалось суматошным и по-настоящему жёстким. Перед завтраком — пробежка по пересечённой местности (Д’Эспар, исподлобья наблюдая за новобранцами, самолично наколдовывал препятствия прямо у них перед носом), а после им выдали тренировочные мечи и заставили сражаться друг с другом. Эзра прикинул, что в реальном бою уже не раз нанёс бы своему противнику смертельную рану, но машинально продолжал атаковать и отбиваться, понимая, что иначе его ждёт наказание за недобросовестность. Учиться убивать решительно не хотелось, но мышцы послушно запоминали выпады, которые демонстрировал наставник, а тело инстинктивно уходило от ударов соперника, коренастого и тоже довольно ловкого. День катился своим чередом. Настал час обеда, и отряд, который порядком вымотался к этому времени, заслужив перерыв, лениво отсиживался на окраине поляны, на которой происходили бои. Жуя булку, Эзра сидел, прислонившись спиной к дереву, и наблюдал за птицей, что перескакивала с ветки на ветку и иногда клевала мелких жучков. — Серьёзно, что ли? Действительно так и было? — За спиной у Эзры послышался шёпот и тихий смех. — Видимо, он решил на нас отыграться за это. — Вы о ком говорите? — заинтересованно спросил Эзра, повернувшись к трём парням, что расположились на траве и так же перекусывали хлебом. — Да о Д’Эспаре, дракон его раздери. Тебя не удивило, что человека со столь высоким чином поставили руководить такими новичками, как мы? — ответил ему молодой человек с большой царапиной на щеке — досталось ему на сражениях. — Мелькала такая мысль, но я, честно сказать, не задумывался об этом всерьёз. Зато теперь хочу узнать, в чём дело. Расскажете? — Эзра заинтересованно поднял бровь и поближе подсел к парням. — Да там и рассказывать особо нечего, но забавно, что так получилось. Дело в том, что месяца два назад Д’Эспар должен был участвовать в очень важной учебной подготовке для показа военной вооруженности Его Величеству Эверарду, но — представляешь? — проспал и прибежал весь растрёпанный прямо посередине действия. — Ухмыльнувшись, рассказчик — долговязый парень с пятном грязи на щеке — почесал бровь и продолжил: — То-то смеху было! Представь, он чуть ли не в халате туда явился. Король просто взбесился, ведь Д’Эспар был как раз тем человеком, на кого легла ответственность за основную часть. — Действительно, забавно. Не ожидал такого от нашего деспота, — Эзра, посмеявшись, закончил свой обед и стряхнул крошки с брюк. — А вы откуда об этом знаете? — А это я предпочту оставить в тайне, — парень ухмыльнулся и отвернулся к своим друзьям. Следующим вечером, когда два отряда новобранцев, вымотанных дневными тренировками, сражались с опытными бойцами, чтобы доказать главнокомандующему Д’Эспару, что они, как он выразился, «не убогие», третий отряд куда-то увели конюхи. Грэхэм подтрунивал — мол, этим даже сражаться никто не доверит, будут убирать навоз в стойлах. Эзра чувствовал, что здесь не всё так просто, но спорить не лез: сейчас важнее была битва. Их, целую толпу здоровых парней, теснило три десятка бывалых солдатов армии Земли, и все попытки воздействовать на них — силой ли, магией ли — кончались крахом. Проиграть в учебном бою, с учебным оружием в руках — это был позор. Хороша армия, ничего не скажешь: их отделали, как сосунков, стремительно оттеснив к лесу. Тяжело дыша, чувствуя, как ноет всё тело, Эзра с трудом уже замахивался тренировочным мечом, до боли оттягивающим руки, и пытался подсечь хотя бы одного из окруживших его крепких мужчин. Тех было трое, и на лицах их играла снисходительная улыбка, пока он пытался устоять на ногах, делая выпады. Эзра злился: какого рожна он вообще ввязался в это? Большинство его однополчан было «убито» уже в первые десять минут сражения, хотя некоторые из них рьяно желали выслужиться и получить похвалу от главнокомандующего, а Эзра продолжал из кожи вон лезть, чтобы недурно показать себя… Зачем? Чтобы увеличить свои шансы вступить в ряды славной армии? А такими темпами его возьмут, безусловно — дело дрянь. Тяжелый выдох, замах, а затем — влажная почва у самого лица: не заметил подсечку и упал-таки; выбыл. Тяжёлая рука победителя ободряюще легла ему на плечо, и Эзре показалось, он подмигнул ему серым глазом, прежде чем их троица унеслась добивать оставшихся новобранцев. Приподнявшись на локтях, Эзра огляделся: бороться осталось всего восемь человек, среди которых — Дион и Грэхэм. Восемь против тридцати, когда вначале было около полутора сотен — им не выстоять, хотя один из парней, ловко перекатываясь по земле, направлял глубокие борозды прямо под ноги противников, заставляя тех падать и проваливаться. Возможно, Д’Эспар будет им доволен. Если этот суровый герцог вообще бывает чем-либо доволен, разумеется. Следом за Эзрой из боя выбыло ещё четверо, почти разом, а следом Дион. Остальных размазать по земле было уже делом техники: три воина-одиночки никогда не смогут одержать победу перед сплочённым войском, даже если в нём всего тридцать человек. Грэхэм и его напарник, один из таких же здоровых бугаёв, стояли спина к спине, когда земля сотряслась у них под ногами, повалив обоих. Штефан, тот юркий парень, столь умело использовавший магию, продержался немногим дольше, но вскоре и его побили его же оружием: прочные древесные плети опутали его, не позволяя пошевелиться. Битва была окончена. Из полутора сотен новобранцев за какие-то сорок пять минут пали все, из тридцати их соперников — всего двенадцать. Д’Эспар смотрел на них, будущее королевской армии, с хмурым презрением и готов был взорваться, смешав парней с грязью. — И это я поведу против магов Воздуха! — кипел он, потрясывая рукой в бурой кожаной перчатке. — Да вас размажут по стенке! Убогие! Сдохнете в первом же сражении, если не помрёте раньше! В наказание — чистить конюшни, и я велю добавить дерьма, если вам покажется, что там слишком чисто! — Но Ваше благородие!.. — пытался возразить приятель Грэхэма, за что получил звонкую оплеуху. — Это всех касается, — отрезал герцог Д’Эспар. — Не думайте, что кто-то из вас лучше других. И третий отряд тоже получит, потому что пропустили тренировку! Я сейчас же велю распределить вас по самым отвратительным заданиям, потому что даже лошадиных отходов меньше, чем вас, оборванцы. Через час, когда новички приступили к тому, чем далеко не каждый предпочтёт заниматься добровольно, Эзра стоял в отхожем месте в лесу и ковырял шваброй пятно, происхождение которого никто не хотел бы узнать. Годфри, которого также поставили с Эзрой драить эту деревянную будку, сидел на перегородке, что разделяла две зловонные дырки в полу, и с отвращением поглядывал на то, чем занимается Эзра. Эта постройка стояла там всего пару месяцев, если верить старожилам лагеря, и Эзра, по совести, не видел в ней никакого смысла. Однако же прежде кто-то ею пользовался, и сейчас здесь было настолько невыносимо находиться из-за запаха, что бегать в кусты стало для всех делом более предпочтительным, чем находиться в помещении с крохотным окошком для проветривания. К тому же, будка была сколочена из подгнивших досок, в которых вскоре появились трухлявые бреши — в них попадала всякая гадость и гнила вместе с остальным мусором, делая нахождение в клозете ещё более невыносимым. Эзра драил зловонное пятно на полу и поносил самодура Д’Эспара, направившего его именно сюда, хотя на учениях Эзра показал себя одним из лучших. Наказание оказалось худшим из всех возможных, но господину главнокомандующему, очевидно, было наложить с три кучи на заслуги своих подчиненных. — Вот же дрянь, — выругался он, зарываясь носом в воротник, чтобы глаза слезились не так сильно. — Так почему нас заставили этим заниматься? — не прекращая тереть перегородку размокшей тряпкой, подал голос Годфри. — Я бы сказал, что это очень жестокое наказание, но вполне ожидаемое от Д’Эспара. Меня сейчас стошнит. — Нас всех с разгромом побороли солдаты армии, а так как нас было в разы больше, поражение оказалось ещё более позорным. Д’Эспар был в бешенстве. Так что в наказание мы должны всё здесь отмыть, — вздохнул Эзра. — А вы чем занимались? Годфри вздрогнул. — Вообще-то, нам пока запретили об этом говорить, — он понизил голос, — но в итоге всё равно все узнают… Думаю, ничего страшного, если я расскажу тебе сейчас. — Годфри моргнул и по-лисьи смешно сморщил лицо, прежде чем продолжить: — Они держат феникса в запертом фургоне! — Так значит, Дион был прав? — Эзра не верил своим ушам. — Они его… украли? — Этого конюхи нам не сказали. — Годфри соскочил с перекладины и принялся задумчиво ходить взад-вперёд. — Но теперь это наше секретное оружие. — А почему сказали только вам? — Наш отряд — самый тихий, и здесь больше всего магов, склонных к целительству… Так они считают. А фениксу не очень-то хорошо живётся в здешних условиях. В общем, мы должны будем за ним ухаживать и искать способ улучшить условия, пока войско не двинется через Круглое море. И в походе, возможно. Честно сказать, я бы хотел тайком провести тебя туда. В моё дежурство, например. Вдруг ты с твоим даром придумаешь что-то? — Да что я придумаю, — отмахнулся Эзра. — Говорю же, я об этом ничего не знаю. Оно само получается. — Он пожал плечами. — Ну ладно, ладно. А если с другой стороны подойти? Ведь ты привык иметь дело с огнём, верно? — Да-а, и к чему ты клонишь?.. — Что, если сущность феникса похожа на металлы, с которыми ты работаешь в кузнице? — Ты хоть имеешь представление о том, как мы закаляем сталь? — рассмеялся Эзра. — Опускаем оружие в холодную воду! Думаешь, огненная птица переживёт это? — Да нет же! Я про плавильни и… что там у вас ещё… — Да не нервничай так, я понял! — Эзра хлопнул его по плечу. — Эх… — Ты чего? — Да не знаю, что и думать. Это же нечестно — использовать чужую магию на войне… И воровать чужих существ. Хотя я больше чем уверен, что затея нашего короля провалится. Я понимаю, как управлять единорогами и подчинить мантикор, как договориться с гномами и дриадами, но как укротить феникса — этого я не представляю, и едва ли представляет Д’Эспар или кто-то ещё из магов Земли. Потому что мы маги Земли, Годфри, не Огня! — Эзра был возмущён затеей их короля или кого бы то ни было, кто придумал это. Из-за таких поступков война и разжигается каждый раз с новой силой, и нет ей конца. Следующей ночью Эзра тихо выскользнул из палатки и прокрался к фургону, у которого ждал его Годфри. Никто из лагеря, кроме третьего отряда и старших товарищей, до сих пор не знал, что скрывает главнокомандующий, и потому действовать приходилось очень осторожно. Годфри, заговорщицки улыбнувшись, приоткрыл дверь фургона и впустил Эзру внутрь, и тот ахнул, ослеплённый. С минуту он ошеломлённо стоял на месте, пытаясь привыкнуть к яркому свету, а когда наконец поднял глаза, ахнул снова. За прутьями решётки, делящей фургон на две неравные части, сидела на металической жерди ярко-рыжая птица, сотканная из чистого пламени. Она гортанно, надрывно крикнула, словно поняв, что Эзра смотрит на неё, и выдохнула струю огня. Лицо обдало жаром, и Эзра инстинктивно заслонился локтем и отступил назад, уперевшись спиной в запертую дверь. От решётки его отделяло три шага, не больше — всё остальное пространство фургона, обитого огнеупорными пластинами, занимал вольер. И феникс, гордый, но страшно напуганный, со струящимся, переливчатым хвостом длиной не меньше метра — он сиял, словно угли в жаровне, и Эзра не мог отвести от него глаз. А потом вдруг заметил в углу два красных уголька размером с кулак и вздрогнул. Птица, снова взвизгнув, покинула свой насест и устремилась к ним, словно читая его мысли. — Годфри, это что же… Они украли не только птицу, но и… Яйца?! — Да. Это самочка, приятель, и боюсь, она очень страдает здесь. Как будто угасает. — Вели им поставить здесь печь и топить её жарко, — выдохнул Эзра. — Я не знаю ничего о фениксах, но духу огня нужен огонь, это даже дурак сообразит. Неужели до этих остолопов не дошло!.. — он хлопнул себя по лбу. Его возмущала халатность и эгоизм всех этих хвалёных рыцарей и командиров — чего ради такие жертвы и что будет с птенцами, когда они вылупятся? Нет, феникса надо вызволять отсюда. Эзра искренне надеялся, что он найдёт отсюда путь до королевства Огня, и пусть эти самые фениксы выжгли все поля в деревнях Земли несколько лет назад и лишили многие семьи сыновей и отцов, но разве, в сущности, виноваты птицы?.. — Пойдём отсюда, дружище, — вздохнув, позвал Эзра. Годфри кивнул и толкнул массивную дверь, и птица обиженно крикнула им вслед, словно всё понимала. — Вот сволочь, — процедил Эзра сквозь зубы. Годфри печально развёл руками.