Матовая сеть

      Малфой улавливал чувства и мысли манерного блондинчика в центре группы школьников, чужеродные переживания постепенно просыпались в нем вместе с открывающимися воспоминаниями.       Наличие жалкого существа, неуверенно переминающегося с ноги на ногу за спиной Героя, подмывает Драко к новой попытке добиться рукопожатия от Поттера. Уизли, позорящий всех чистокровных одним существованием, растерянно хлопает глазищами и краснеет до ушей. И это тот, кто займет место друга Победителя Величайшего Темного мага? Такого нужно скорее раздавить и отмести подальше. Проще простого – сжать чуть сильнее и ничего не останется, кроме обносок. Едва Уизли открывает рот в слабой попытке защитить еще не устоявшуюся дружбу, как будущий слизеринец, ни в чем не уступая стремительной змее, вцепляется «ядовитыми клыками» в комплексы «нищеброда» и «недомага», так отзывались обо всех Уизелах родители и он тоже будет.       Драко-старшему захотелось дать подзатыльника себе младшему, продолжающему унижать ровесника, задевая все больнее, почти доводя до слез. Увидеть подобное со стороны оказалось довольно неприятно.       В коридоре появляется Макгонагалл и все, притихнув, оборачиваются к ней, внимательно слушая, кроме маленького нахмурившегося Драко и Рональда, исподлобья смотрящего на обретаемого врага. Но совсем не зло, а с обидой брошенного щенка. Уизли будто смирился с тем, что избалованный Малфой непременно отберет его первого и единственного друга в лице Того-Самого-Мальчика. Все, но не он получают желаемое.       Малфой наполнился какофонией спутанных ощущений. Стала очевидна причина изъятия этого момента. Все из-за особой, неправильной мысли, незаметно поселившейся в голове ребенка крошечным, подъедающим былые установки жучком.       Драко впервые видит у кого-то веснушки. Никто из его окружения не позволил бы пятнам на лице портить их мраморную кожу. Он тоже считает это недостатком, но ему смертельно хочется их потрогать, как покрытую бородавками жабу. Любопытно и все. А какие они на ощупь? Так и замирает, борясь с растущим любопытством, не принимая во внимание, что Уизли не единственный конопатый первокурсник.       Макгонагалл зашумела, момент переманить Поттера навсегда упущен. По правде говоря, в этом не было смысла с самого начала. Очкарик окончательно выбрал «неподходящего» приятеля, хотя нерешительный рыжик все еще боится поверить в это…       Декорации школы, как в книжке с картонными картинками, сложились, а Малфоя утянуло на следующую страницу, в гостиную Слизерина.       Он читает письмо из дома, один у камина, когда уже все ушли спать. Каждая строчка сочится недовольством, с каждой петельки слетает укор и насмешка. Нельзя так легко сдаваться и уступать предателям крови. Юный Драко соглашается и дико сердится на обладателя конопушек и грустных глаз, так же сильно, как на самого себя. И решает сделать все возможное, чтобы избавиться от помехи...       Беспорядочная череда воспоминаний тошнотворным аттракционом пронеслась перед глазами.       Драко толкает, оскорбляет, подставляет, угрожает Уизли, преследует его, даже когда отец дает отбой. А однажды испытывает волнение за спящего в больничном крыле рыжика, каким-то образом умудрившегося упасть с коня незадолго до их первых каникул. Откуда лошади на территории школы? Это не опасно для остальных учащихся? Ему никогда не нравились лошади. Они непредсказуемые и дикие…       Следующая остановка в конце душного лета перед вторым курсом.       Угрюмый Драко на тропинке, стелящейся вдоль прохладной речушки, поросшей камышом. Водная преграда – граница между обширным имением Малфоев и скромным участком их соседей, нищих Уизли. Он поскальзывается на влажной от слепого дождя траве и падает в реку, оказавшуюся довольно глубокой. Ему панически страшно, ведь его не учили плавать - благородным этот навык не к чему. Потому беспорядочно бьет руками по воде и дергает ногами без пользы, постепенно выбиваясь из сил. У него никак не получается подняться по крутому берегу, влажная глина скользит под его пальцами, а острая осока рвется, рассекая кожу до крови.       Взрослый Драко испугался за самого себя и бессознательно бросился на помощь. Он даже не заметил, что не единственный, кого беспокоит судьба манерного блондинчика.       Огненная макушка над водой быстро преодолевает расстояние до несчастного. Рональд с удивительной легкостью подхватывает лягушонка под мышки и тащит к противоположному, более пологому берегу, вытаскивая на сушу. Отдышавшись, он смущенно отжимает край выцветшей футболки и поворачивается, чтобы уйти.       И взрослый, и юный Малфои одинаково поражены. Младший отмирает быстрее, надменно надувая губехи и сводя брови, точно, как отец в гневе. А все потому, что не может заставить себя сказать спасибо какому-то Уизли.       «Зачем ты спас меня? Мы враги!»       Рыжий обернулся и прикусил губу от досады, будто только что осознал, какой шанс упустил.       «Ты тоже мог утонуть!»       В ответ ему пожимают плечами. Неужели грифф совсем отупел и даже разговаривать разучился?       Хорошо, что он не успевает сказать это вслух.       «Я достаю ногами до дна», пролепетал смущенный спаситель, сутулясь. Продолжая стесняться не малого для своего возраста роста. «Глубоко только там, где ты упал».       Драко-старший испытывает глубочайшую признательность и теплоту по отношению к двенадцатилетнему Рону, одновременно воспринимая отголоски эмоций себя мальчишки: стыд и растерянность. Но он не один не представляет, как следует поступить дальше.       «Почему ты так уверен?»       Рон робко дотягивается до ветки, привязанной длинной веревкой к дереву у реки, немного стыдясь того, что задумал, слабо натягивает ее.       «Я купаюсь здесь почти каждый день».       Он разбегается и взмывает над водой, зависнув на мгновение, будто научившись летать, прежде чем разбить ровную гладь фонтаном белых брызг, окатывая даже Драко.       Тарзанка! Вот бы попробовать, подумал Малфой, азартно стирая с лица воду. А для начала пусть Уизли научит плавать...       Разные моменты из жизни стремительно сменяют друг друга. Драко с жадностью отслеживает происходящее, ведь это то, что формировало его личность. Кто он без своих воспоминаний – карикатура, убого подражающая оригиналу, переигрывая в ненависти, не доигрывая в привязанностях. Новое знание тяготило, но оно уже существовало и было частью него.       Стремительное перемещение на четвертый курс.       Он отмечает, что конопушка обзавелся новой мантией и ботинками. Удивительно, но только он замечает изменения в факультетском шуте. Откуда у рыжика вдруг завелись деньги? Куда иногда пропадает вечерами? И почему так хочется его придушить за вранье?..       Не задерживаясь в этом периоде, его швыряет дальше.       Он организует целое движение по саботажу игры нового гриффиндорского вратаря, а сам радуется достижению Уизли, словно имеет к нему прямое отношение. И гордится. Скоро дурачок поймет: «Уизли наш Король» - совсем не обидно. И оценит хитрую задумку. Весь Слизерин надрывается, скандируя его имя, называя королем. Не смешно ли? У него тоже есть чувство юмора, пусть знает и не важничает. Будто только он умеет развлекаться, имея пятерых братьев и сестру…       Как и предупреждал Тони, память возвращалась не последовательно, так же, как и забывались события в ней. Кое-что очень странное предстоит принять, как данность, кажется, он тренировал веснушку летом или дело в другом?..       Он навещает сломавшего ногу Уизли в лазарете. Драко злится на Поттера. Сколько еще будет искалеченных рук и ног, прежде чем из-за его тяги к приключениям Рональд свернет себе шею? Неловкость и редкостная дурость заставляет подростков наговорить гадости, и они знатно ссорятся. Малфоя вообще никак не устраивает, что бесхребетный рыжик не способен сказать своему другу с обожженным авадой мозгом «нет». Нет, я не пойду в Запретный лес ночью за пауками, которых до ужаса боюсь; нет, я не буду лазить по канализации в поисках настоящего василиска; нет, я не стану спасать пернатую лошадь от топора, рискуя быть убитым ею! У них слишком разные взгляды на все, совершенно ничего общего!..       Разделяя негодование себя младшего, молодой лорд уже вновь оказался в другом месте, в Выручай-комнате.       Ссутулившись, у дверей стоит Уизли, явно проклиная себя за то, что раскрыл тайну. Его решение продиктовано виной за скандальную статью, вышедшую в Придире. В ней упоминается Люциус, как один из пожирателей. Хитрого Драко все устраивает, маленькая манипуляция еще никого не убила. Он десятки раз вызывал это чувство у Рональда перед собой. Откровенно пользовался его жалостью, иногда только таким образом выманивая из башни для встреч. Только таким образом уговорив уйти с освещенных улиц, им удалось познакомиться с менее приторными заведениями Хогсмида и, прикрывая друг друга, едва унести оттуда ноги. Зато было весело, и они поупражнялись в проклятиях. Если бы не муки совести конопушки, Драко никогда бы не узнал вкус домашней выпечки, преподнесенной ему в качестве извинений, обильно сдобренной материнской любовью. Понурый грифф порывается свалить, забавно розовея, сбивчиво оправдывается за себя и за друга. Но Малфой видит в этом повод для примирения. Никто не способен удержать болтливый язык Поттера за зубами, Рональд не мог бы отговорить падкого на славу Героя от интервью с одиозной журналисткой. И ему он не пойдет наперекор, когда они стоят под омелой… Можно ли не воспользоваться столь удачным шансом?       Поцелуй невесомый и быстрый – пугливый воробушек, готовый немедля вспорхнуть при первом же намеке на опасность. Драко гонит от себя мысль о собственном страхе и заметной неопытности. Но не отступает из-за сущей глупости. Рон шокирован, удивленно хлопает глазками, пытаясь что-то сказать, но никак не может совладать с речью. Драко, довольно улыбаясь, бросает: «Ты много болтаешь, Ласка». И оставляет Уизли в пограничном состоянии, не собираясь ничего объяснять. Разве и так не ясно?..       Неожиданный скачок назад во времени.       По поваленному поперек реки бревну навстречу бежит лохматый мальчишка, потрясая в воздухе мешочком с дешевыми сладостями. Для Драко это невкусная мелочевка, но он не отказывается, когда его угощают. Рон неряшлив и весь перепачкался, конфеты стремительно тают в его горячих руках. Юный Малфой даже на пикнике непревзойденно аккуратен, усмехаясь, дразнит свинтуса, но стирает своим белоснежным платком остатки шоколада с лица друга, намеренно касаясь, оказавшихся совершенно гладкими, веснушек. Будто обжегшись об них, он отстраняется, немного потерянно – сердце странно и быстро бьется. Рыжик ожидаемо ничего не замечает или упорно делает вид...       И тут его утягивает намного вперед, на шестой курс.       Он, подкараулив, Рональда в коридоре на втором этаже, тащит в нерабочий туалет. Припечатывает к стене и, схватив за грудки, требует отвадить Лаванду Браун. Веснушка, не робея, спокойно отталкивает аристократическое тельце, придавливая к ближайшей кабинке, вежливо прося больше так не делать. Они друг другу никто, даже не друзья уже.       Взрослый Малфой, не веря самому себе, понимает, что эти двое похожи на разбежавшуюся после первой ссоры парочку, ищущую повод сойтись.       Миртл мерзко хихикает где-то рядом, пока они какое-то время борются и толкаются, как два молодых бычка и, кажется, обоих подростков устраивает положение их рук, слишком вальяжно касающихся друг друга…       Декорации вновь меняются. Он почувствовал раздражение себя младшего.       Сколько еще ему бестолково гонять Инспекционный Отряд по школе, пока Поттер проводит вечеринки в Выручай-комнате, которую один зазнавшийся грифф упрямо отказывается показывать? Но Драко не из тех, кто просто сдается. Ему обязательно представится возможность заставить Уизли говорить. Взять бы с него слово не сбегать туда по первому зову своего боготворимого Героя в очках…       Потом он оказывается на матче. В глазах своей младшей копии видит любование, на губах – довольная полуулыбка.       Уже примерно месяц он может позволить себе только смотреть. Тем же самым занимается румяная, непоседливая, конечно, блондинка, а как же иначе, с Гриффиндора. Веснушка намеренно позволяет Лаванде Браун вешаться на себя посреди коридоров. Интересно, кто-нибудь заметит, если он подожжет ее безвкусный бант? Пока все следят за рванувшими в небо ловцами Гриффиндора и Хаплпаффа, Драко оценивает крутой и безупречно исполненный переворот вратаря алознаменных, отбившего замысловатую атаку на кольца. Плащ за его спиной раздувает ветром, потому очень удобно обозревать длину ног, обтянутых бежевым трико. Радует, что Уизли не сломал подарок в порыве злости из-за очередного разрыва. Стоило купить метлу подороже. У рыжика отлично получается…       Снова пятый. Старшие курсы никому не даются легко. Стоило только частично погрузиться в эти воспоминания, как его накрыло штормом эмоций.       Ему надоело играть из себя «подружку» или «жилетку» для жалующегося на друзей Уизли: Грейнджер не разрешает списывать, Поттер занудствует, никто не хочет играть с ним в шахматы. Вот беда! Ко всему прочему он невыносимо раздражает своим бараньим упрямством и недалекостью. О, как же надоело цапаться с ним днем. И сожалеть обо всем сказанном вечером, увлеченно отдавая команды зачарованным фигурам на клетчатой доске, забывая о неравном статусе и диаметрально противоположных взглядах на происходящее, вбитых в их головы с младых ногтей. Надоело выпадать из реальности, следя за движением языка, оставляющего влажный след на пухлых губах. Надоело от того, что его намеков в упор не замечают. Больше всего Драко устал от своей проблемной семьи. Порой так хочется сказать им, что он им ничем не обязан. Ничем! И будет поступать так, как сам посчитает нужным. Уже в состоянии принимать решения самостоятельно…       Резко его переносит в подземелья, в отдаленный тупиковый коридор.       Рональд от души орет на него, активно жестикулируя, наталкивая тем самым на подозрения, не согрешила ли его мать с итальянцем. И Драко понимает: полная трагизма сцена из-за Поттера, брошенного парализованным в поезде, и из-за сломанного носа Героя. Не лучшая работа, он мог более тонко расквитаться с подслушивающим олухом. Но утомленный разносом собственной личности Малфой, не ощущающий на себе вины, резко и вплотную подступает к рыжику, испепеляя крайне недовольным взглядом. Уизли ожидаемо запинается и замолкает, медленно пятясь к стене. Явно переживая из-за начатой разборки и лишнего в выражениях.       Старший Драко уловил мысли себя в юности.       Его распирает изнутри, но он молчит о том, что устроил избиение младенца только для того, чтобы увидеть своего парня в первый же вечер в Хогвартсе, пусть злого, пусть сжимающего кулачища, но так и не снявшего с пальца шуточное кольцо из осоки, и нагло впивается в приоткрытые губы, притягивая облегченно мявкнувшего Ласку за мерзкий желто-красный галстук. Конец прошлого учебного года должен был навсегда вогнать между ними клин, но арест отца послужил поводом для разрыва помолвки с Гринграсс, воодушевившего Драко на решительные действия в отношении Морковки еще перед каникулами. В целом их отношения начались неплохо, только Уизли слишком уж страшился всеобщего осуждения, и в большей степени семьи Малфоя, чем своей. Да кому интересно их мнение?..       Они все же пара - факт, который на удивление естественно встроился в сознание. Взрослый Малфой невольно облизнулся, вспоминая вкус веснушки, запах, который, как он теперь знает, составляет аромат его амортенции. Было бы неплохо задержаться на этом моменте, но вновь начинается рывки годами, не давая возможности обдумать увиденное и как следует изумиться. Опять четвертый курс. Это очевидно по сверкающему значку на мантии, включенному в режим «Седрик наш чемпион».       Он выискивает Рональда сидящем на подоконнике, за спиной которого в великолепном огненном мареве заката драматично умирает солнце. А ему все равно. Драко подсаживается и удивляется тому, что Уизли привычно не оглядывается по сторонам, боясь, что их увидят вместе, мирно беседующих. Драко не нравится прятаться, но иначе никак, по меньшей мере их обоих ждут неприятности, если о нежелательной, далекой от нормы дружбе станет известно. Веснушка смотрит перед собой, словно ведя какой-то изматывающий внутренний диалог, теребит мантию, прислонившись к каменной стене. Что-то случилось. Помимо скандально известной ссоры с лучшим другом, от которого давно стоит держаться подальше. Малфой поворачивается немного, наклоняется, чтобы лучше видеть утратившее остатки загара бледное лицо, даже передумывает шутить. Через секунду он замечает то, что заставляет его податься вперед. Одной рукой он опирается на колено рыжика, а другой отодвигает челку, холодея от вида поджившей раны на голове, довольно глубокой. Уизли оживает и отшатывается, смахивая волосы на лоб. Его даже не требуется заставлять говорить, достаточно встряхнуть и развернуть к себе. Обиженному Рональду не хватает дыхания, пока он рассказывает, как хотел помириться с Героем. Но как всегда не вовремя. Поттер, с кем-то говоривший по каминной связи, спустил на него собак, вынужденный прервать беседу. В довершении очкарик швырнул в него значок, угодивший в голову острым углом. Малфой вскипел и только совершенно потерянный вид веснушки, отключившего мигающую побрякушку на его воротнике, удержал от скорой расправы над шрамоносным. Потом он обязательно продумает план о новом круге травли Второго Чемпиона. Потом, когда убедится, что кое-кто не собирается сигать с Астрономической башни. Для начала нужно вытащить Ласку из этого продуваемого всеми ветрами холодного коридора. Драко снимает с себя перчатки и шарф, вручая их Уизли, не принимая отказа. Цвет шарфа, конечно, приходится изменить, но полминуты Малфой наслаждался видом Рона в цветах его факультета. А ведь могло быть и так…       У взрослого Драко голова начинает трещать по швам. Все, что он видит, уже не удивляет, но копится странным осадком в сердце. Когда ему хотелось придушить зарвавшегося Уизли, оказывается, он был просто зол из-за очередной их ссоры. Когда ненавидел – всего лишь с трудом переживал разрыв и ревность. Ему понадобится вечность, чтобы полностью разобраться в себе и свести концы с концами, теперь, когда в его жизни появился контекст давно минувших событий.       Последние месяцы ужасны во всех смыслах. О чем-то же говорит, если тебя вечно хнычущее привидение начинает жалеть? Сколько раз он уже расставался с Уизли? Трижды? Нет, больше, если считать те моменты, когда кто-то один из них думал, что их отношения ошибка и теперь точно все кончено, а другой был уверен в обратном. Ни у кого не хватит сил терпеть столько упрямства и независимости. Кто ж знал, согласие встречаться и согласие подчиняться – разные вещи. Драко не привык совершенно не иметь рычагов давления. Кодекс чистокровных мистер Каланча никогда не открывал, а если бы и заглядывал в него, то апеллировать к его положениям бессмысленно. Они не то чтобы не обручены, так даже и не встречаются официально. Первая капитальная ссора должна была проучить гордеца и заставить его притащиться просить прощения. Но он начал тискаться с Браун как ни в чем не бывало. «Убью рыжего похотливого низла!»…       Скачок вперед.       Что-то перевернулось и встало на место, когда он понял, что по собственной вине чуть не потерял Рона, который выпил отравленное вино, предназначавшееся не ему. Драко жил ради семьи, а конопушка был ее частью, как ни крути. Пусть всегда подворачивается повод разбежаться, но он четко знает, чего хочет. Его очередь протягивать оливковую ветвь. Когда им обоим исполнится по семнадцать, можно будет без одобрения родителей окольцевать строптивца и тогда тот уже никуда не денется. О, Мерлин, как он мечтает перестать делать вид, что Морковки для него не существует; больше нет сил смотреть сквозь него, когда хочется сжать в объятиях до хруста позвонков и задушить в лохматом дурашке эту болезненную ревность к Поттеру. До Уизли все никак не дойдет, что к шрамоголовому он цепляется, только если тот в компании своего рыжего друга...       Лето перед пятым курсом.       Он и Уизли у реки. С волос Рональда водопадами стекает вода, намокшие трусы едва не соскальзывают с костлявых бедер. Он свалился с бревна, а потом снял с себя сырые вещи, развесив на кустах поблизости. Драко закипает от вопиющего безобразия – ни стыда, ни совести: таскаться по лесу почти голышом! А еще от того, что не знает, куда смотреть из-за легкого смущения. Просто друзьями их уже тяжело назвать, но ничего большего между ними нет. Поэтому все это чудовищно напрягает. А им нужно обстоятельно поговорить. Но вместо неудобной темы о вернувшемся Темном Лорде, он начинает разговор издалека, вскоре, как аврор в допросной, вынуждает признаться рыжика, где тот пропадал в школе по вечерам. Это кажется важнее. Спустя долгие минуты споров и уходов от ответа, выяснилось: старшекурсники с Гриффиндора во время Турнира устраивали азартные игры и принимали ставки на победителя, втянули учащихся со всех факультетов в запрещенное школьным кодексом развлечение. Разговор стремительно переходит в состояние грызни. Уизли пышет недовольством, его глаза яростно сверкают, он готов сбежать, нарвавшись на резкое осуждение. Но Драко чувствует, что услышал не всю правду и удерживает его. Витиевато просит прощения за резкие слова.       Взрослый Малфой театрально закатил глаза, узнавая себя в этой уловке. С годами он отточил это умение, усовершенствовав его до изящного перевода стрелок.       На Рональда признание неправоты действует, как сыворотка правды. Он закрывает лицо рукой; на щеках появляются дорожки от слез. Становится ясно, ему чертовски хреново. У безмозглого шута серьезные проблемы. Он нервно смеется, рассказывая о том, как было здорово вначале ухватить удачу за хвост. У него появились свои собственные деньги, которые потратил на шмотки и сладости. Потом он проигрался до нитки и теперь должен несколько сотен галлеонов, неподъемные для его семьи. А Магия Азарта не позволит уйти от ответственности…       Малфой-старший лучше себя младшего понимает, что все, буквально все поменялось в этот душный, пахнущий речной сыростью и молодой осокой полдень. Когда он нашел правильные слова, убедил принять свою помощь, держа за локти горячего, как солнце, Рона. Пока только мечтая зарыться в мокрые волосы, с которых ужасно волнующе срывались капельки воды, стекая по плечам и торсу. Всего лишь грезя о том, как мог бы клясться в мягкие губы решить эту проблему и никогда не припоминать о случившемся. Естественно, веснушка обещает все вернуть, когда окончит школу и встанет на ноги. Драко снисходительно улыбается и молчит, позволяя ему верить и сохранить гордость. Этот случай стал залогом доверия между ними, которого так не хватало.       И очередной кувырок по страницам памяти. Конец шестого курса. Серая и отвращающая действительность отражает его подавленность. Сквозь десятилетие Драко угнетен удушающей виной, сомнениями и страхом не быть понятым, не быть прощенным, но ужас перед Лордом сильнее. Это и есть трусость?       Он провел Пожирателей в школу, до конца надеясь, что его обожаемый дуболом не ринется в пекло заварушки. Поразительная наивность для того, кто хорошо изучил повадки дикого гриффа. Никогда раньше он не боялся за кого-то, кроме себя и родителей. И с ужасом осознает, что может сегодня же лишиться своего неуклюжего рыжика. Ищет взглядом медные вихри среди сражающейся толпы подростков и матерых пожирателей. Опытные маги намеренно не причиняют серьезного вреда детишкам, забавляясь с ними. Заметив знакомые сполохи пламенных волос, он кидается к лестницам, но среди пыли от осыпавшегося потолка уворачивалась от проклятий Уизлетта. Сама справится. Ругнувшись, Драко продолжает свои поиски. Увиденное заставляет его прочувствовать настоящую опасность маленького столкновения в холле всем нутром. Рабастан парализовал Рона и навис над ним, будто раздумывая, что делать дальше. Его лицо безумно, обращенные в себя глаза блестят, а узловатые бледные пальцы скользят по веснушчатому лицу, выводя какие-то узоры. В общем хаосе на них никто не обращает внимания. Малфой поднял палочку, готовый напасть на «своего». Декан удерживает его руку, даже не думая осыпаться пеплом, опаленный яростью подопечного. Очень вовремя подоспели преподаватели. Поэтому ему не дали совершить должное – защитить Уизли ценой своего благополучия среди пожирателей. Рабастан вынужден отступить, а конопушку уже привели в норму. И впервые Драко рад тому, что Снейп куда-то тянет его и резкими фразами внушает необходимость думать головой, а не другим местом. Никогда эти голубые глаза не смотрели на него с такой ненавистью. Неприязнь, раздражение – да, обида, злость – естественно, но не так: до сжигаемых мостов, до обесценивания всего, что у них было в одном взгляде, до наворачивающихся слез и бессильно дрожащих рук от предательства.       О, Мерлин… Рон, прости…       Драко продолжал повторять эти слова, свернувшись в позу эмбриона на постели. Ненавидя в себе каждую клеточку.       Вначале он думал, что хотел забыть что-то плохое, но, оказывается, с ним случилось нечто хорошее, и ради защиты дорогого ему человека, сам решил перечеркнуть их прошлое и будущее. Столько упущенных лет… Прежнее уже не вернуть, новое не выстроить. Почему Снейп не вернул ему воспоминания, когда Лорд пал? Почему он настолько жесток к нему, к ним?

***

***       Эльф разбудил его ранним утром, пропищав тысячу извинений. Драко, измотанный физически и магически, едва не убил ни в чем не повинного домовика, исполняющего приказ: срочно докладывать о полученных письмах, не узнав его. Какое-то время у молодого лорда ушло на постижение простых истин: где он и когда он.       Помятый, с потерянно блуждающим взглядом вынул из переданного конверта небольшую записку, не в силах сфокусироваться на написанном. Но размашистый почерк со множеством резких линий и изгибов, как хлесткий удар учителя указкой по доске, помог сосредоточиться. Астория никогда не бралась за перо просто так.       Тонкие губы чуть дрогнули в улыбке. Хоть что-то приятное в его жизни еще способно происходить.       Бывшая Гринграсс сообщала две прекрасные новости: она приедет погостить домой вместе с сыновьями и у нее есть проверенная информация об американском коллекционере, посещающем смятенную магическую Англию, как мародер, наживающийся во время бедствий.       Так необходимые жизнеутверждающие известия воодушевляли. Этот был тот самый делец, последний в выигранном списке Драко, кто мог бы владеть Дарами.       Чертовка даже адрес каким-то образом узнала и точную дату прибытия, на что у него с Тони уходили недели и месяцы сбора и просеивания сплетен.       Подарков от него в знак благодарности она не примет, а вот чем порадовать и удивить своих мальчишек, он знает.       Тут же написав Долохову, не вдаваясь в подробности, конечно, наказал эльфу сейчас же послать сообщение с совой. Тони все поймет и начнет готовиться. Не впервые они охотятся на людей.       После Малфой устало откинулся назад, сжимая письмо от подруги, как белоснежную голубку мира. Думая о следующем шаге. Нет смысла посвящать Рона и наверстывать годы, проведенные, как во сне, пока метка продолжает влиять на него и отравлять существование, а сам рыжик под забвением. Хотя от мысли, что тот просто рядом и в безопасности, камень на душе становился чуть легче. Теперь важнее всего уберечь горе луковое от неприятностей.       Само собой в нем формировалось убеждение непременно организовать несчастье Лестрейнджам, как только он добудет Камень и Мантию. Ненависть к ним, особенно к Рабастану, перешла на новый уровень. Братья успели причинить вред буквально всем близким и родным ему людям.       Стоило немалых трудов уговорить себя не заглядывать в спальню веснушки, а ограничиться отправкой домовика на разведку. Следовало подготовиться к их встрече, подумать над словами и поведением. Признать и трезво оценить то, что единственный член его семьи все еще считает их врагами и, возможно, даже постарается убить при случае. Печально и больно, но, похоже, это закономерный итог их абсурдных отношений.       Уважаемый гость, как было доложено под хмыканье нервничающего хозяина, пребывал на месте и крепко спал, но его заново пришлось укрыть одеялом. Малфой приглушенно рассмеялся, закрывая лицо руками.       Эльфы неспроста с самого начала суетились вокруг того, кто оказался в особняке в качестве Трофея. Они знали правду, пока он угрожал зарыть Рона в саду и сделать из него бордельную шлюху.       Перегруженный и многострадальный мозг призывал к отдыху, нещадно пылая. Драко без сопротивления подчинился, засыпая, едва прикрыв ресницы.