Во всех мирах

Словно у меня внутри что-то собирается взорваться, Тошнота подкатывает к горлу, меня, наверно, вырвет.*

Их отношения никогда не были на пороховой бочке или что-то в этом роде, потому что они были друг с другом каждую секунду ежедневно, и расставаться как-то не хотели. Эти двое держались друг за друга, как за самую крепкую веревку во время мощного урагана. Отпустить одного значило оставить навсегда, а этого они не хотели больше всего. Это сравнивалось с полетом в темную бездну, где одни только страхи и крики. Поэтому-то у Сяо и была тысяча и одна причина крепко держать в руке ладонь Хванхи - такую теплую, не то, что у него. Его пальцы всегда были ледяными, словно он вечно держит их под напором холодной воды. Хванхи дергался от этого, но свои руки из его хватки не вырывал. И шутливо говорил, что в Сяо нет тепла от слова совсем, словно он - ходячий труп и всех обманывает, что у него действительно бьется сердце. Иногда парень дурачился и прикладывал ухо к грудной клетке младшего, прислушиваясь к ровному и спокойному сердцебиению. - Ладно, на этот раз я поверю тебе, - улыбается Хванхи, а в его глазах искры радости, из-за которых Сяо иногда "подвисает", пока его кто-нибудь не выдернет из мыслей. Младший думает, что находится в клетке, в которую его нагло заманили, а ключ на глазах выбросили в пучины морских волн. Даже иголку найти в стоге сена будет легче, чем выбраться из этих пут. Хотя, если говорить открыто, Сяо и не против оставаться в них навсегда. Он с легкостью самолично закроет за собой дверь и добровольно отдаст ключ. Еще и руки перевяжет какой-нибудь толстой веревкой. И вытравит из головы все мысли о том, что можно от этого как-то сбежать. Одногруппники шутливо называют их "попугаями-неразлучниками". Хванхи дуется на это, отмахивается и еле заметно краснеет. Сяо немного все равно, он ночью листает фотографии, которые сделали фанаты, и подмечает, что они и правда всегда рядом. Мы - младшие, вот и стараемся держаться вместе. Более наглой лжи никто и в жизни не слышал. Потому что Сяо думает, что если его от Хванхи оторвать, непременно случится что-то плохое. Поэтому он хватается за его толстовку, непринужденно касается локтя и вообще старается быть всегда в его поле зрения. Он жутко боится, что Хванхи у него отберут. И это не глупые детские опасения, что "любимую игрушку" отдадут другому человеку. Это сжирающие мысли, которые издеваются над своим хозяином и говорят ему, что парень уйдет и даже не обернется, махнув на прощание. Сяо вцепляется в голову тонкими пальцами, сжимая черные, как смоль, волосы. Ему, кажется, больно. И грудь ноет, будто по ней долбят кувалдой. Он ищет Хванхи взглядом, и, когда натыкается на его макушку рядом с Куном, облегченно выдыхает, отпуская ткань майки, которую, оказывается слишком сильно сжимал. И пальцы от этого побелели и, кажется, онемели тоже. - Эй, тебе снова холодно? Руки ледяные, как у трупа, - голос Хванхи врезается в кору головного мозга, вытаскивает из подсознания и дает глоток свежего воздуха, который необходим сейчас так сильно. - Все хорошо, просто... задумался, - голос ломается в середине предложения, и Сяо готов вырвать себе язык за это. - И от этого замерз? - ирония, которая так и кричит на лице Хванхи, укутывает, но он и не против. Так даже легче. - Хей, неразлучники, поднимайтесь давайте. Репетицию никто не отменял, - раздается голос Чинху откуда-то сбоку. Ах, ну да. Они же все еще в комнате для практики - репетируют перед завтрашним концертом. Сяо и забыл уже, что им завтра куда-то нужно, хотя промоушен еще не закончился. На глаза давит, а кончики пальцев почти отогреваются в теплых ладонях Хванхи, которые приходится отпустить, потому что нужно вставать на исходные позиции в танце. Сяо наблюдает за парнем в зеркале, пропускает несколько раз свои строчки, из-за чего получает шуточный нагоняй от лидера, клятвенно обещая, что больше такого не повторится. А потом он запинается снова - глупо спотыкается о собственную ногу, забывая переставить ее в другую позицию и летит на свидание с полом. Локоть обжигает от неожиданной вспышки боли, он еле слышно шипит, а потом музыка обрывается, и его за плечи обнимают теплые руки. Хванхи. - Эй, ты как? Сяо что-то мямлит, вроде бы Хванхи как-то недоверчиво качает головой, а Кун помогает подняться младшему доводя его до дивана и протягивает бутылку с водой. - Посиди, ты какой-то бледный. В оставшиеся полчаса он слышит биты песни еще несколько раз, закрывает глаза и падает в темноту, которая его, видимо, очень сильно любит. Он выныривает из собственной головы, когда рядом кто-то устало приземляется. Сяо открывает глаза и видит запыхавшегося Ушина, который даже обливающийся потом выглядит восхитительно. Не зря вижуал. - Ты как? - тихо спрашивает он, припадая к бутылке с водой. - Вроде лучше, - морщиться Сяо от яркого света, который ударил в глаза. - Репетиция уже закончилась? - Да. Скоро поедем, - кивает брюнет, а затем следит за взглядом младшего, который рыскает по залу. - Хванхи вышел, скоро придет. - Я не... Сяо знает, что оправдания выглядят жалкими, поэтому замолкает под внимательным и спокойным взглядом Ушина. - Все нормально. Зависеть от человека в порядке вещей. Я тоже в какой-то степени зависим. Младший следит за взглядом вокалиста, который устремлен на Вэя, о чем-то болтающего с Куном, а потом понимающе кивает. Но Ушина уже рядом нет, он уходит в сторону валяющихся на полу вещей и роется в своей сумке, а рядом тяжело приземляется Хванхи. - Ты меня напугал. Что с тобой сегодня? Если бы Сяо знал ответ на этот вопрос, то жить ему было бы намного легче. Он передернул плечами, отводя взгляд от парня. Каждый занимался совершенно разными делами - Сонюль пропевал свои строки, Битто оттачивал одно из движений в танце, Кюджин и Когель лениво переговаривались в углу, Чинху с Куном просматривали какие-то бумаги, принесенные менеджером, Ушин все еще копошился у себя в сумке. И Вэй смотрел прямо на него. Не отрываясь. - Как забавно, - хмыкнул Сяо. - Ты про что? - выныривая из своих мыслей, спрашивает его рядом сидящий парень. - Зависимость людей друг от друга. Это так странно и забавно. А еще очень мило, когда она двухсторонняя, но об этом никто из них не знает. - Мило? - хмыкает Хванхи. - А, по-моему, это ужасно. И разрушающе, когда эта самая зависимость односторонняя. - Я тоже, кажется, немного зависим. А затем он, пошатываясь, встает и уходит. В коридоре прохладно и совсем тихо. Он идет к небольшим диванчикам, которые стоят там и опускается на них. - Невежливо уходить посреди разговора. - Ты не ловил себя на мысли, что мы и правда неразлучники? Это даже смешно. Глупое прозвище прицепилось к нам так сильно. Хванхи молчит и не смотрит на него. А потом хватает Сяо за руку так неожиданно, что тот чуть ли не вскакивает с места. Их зависимость так ядовита. - А я и не хочу разлучаться с тобой. Моя зависимость односторонняя? Если это так, то лучше оттолкни меня сейчас. Сяо хватается за его майку, чувствуя, как подрагивают пальцы. - Я зависим ровно настолько же, сколько и ты. Ушин, вышедший из комнаты для практики, застывает при виде довольно милой сцены, которую устроили младшие. Его губы трогает еле заметная улыбка. - Теперь и правда будут неразлучниками. Он поворачивается, чтобы вернуться обратно и не мешать этим двоим, но врезается в кого-то. Ну, конечно. Кто же это может быть, кроме Вэя. - Значит, рассуждаем о зависимости? У рэпера на губах улыбка, а Ушина, кажется, немного трясет.