***
Тем временем, в гостевых покоях дворца Тиранды всем было не до сна. Обстановка накалялась по мере того, как голоса трёх собеседников приобретали напряжённый оттенок. Верховная Жрица находилась в необычайном волнении — она торопливо прохаживалась к окну и обратно, присаживалась на стул, затем снова подскакивала, словно не могла усидеть на одном месте. Иллидан стоял в тени, воинственно скрестив руки на груди, а растерянный Малфурион переводил обеспокоенный взгляд с брата на свою супругу. — Скажи мне, дорогая Тиранда. Насколько безопасно полагаться на Майев? — сухо поинтересовался Иллидан, старательно не замечая своего близнеца. — Она ведь способна призвать тварь опаснее, чем любой из демонов. — Безопасно ли вообще призывать на помощь богов? Некоторые из них могут навредить нам сильнее, нежели весь Пылающий Легион вместе с Саргерасом, а Кенарий отзывался о своих братьях и сёстрах весьма нелестно, — поддерживал своего брата друид, обеспокоенный словами Шанʼдо. Тиранда изо всех сил пыталась держать себя в руках, давая отпор близнецам. В глубине души Жрица всегда мечтала, что братья когда-нибудь избавятся от всех своих разногласий, и они втроём снова могли бы стать близки, как раньше. Но сейчас их неожиданная сплочённость не была ей на руку. Иллидану и Малфуриону определённо не нравилась затея беспокоить жителей Лунного Дворца. Даже в древних свитках, которые бережно хранились в особой секции богатейшей библиотеки Верховной Жрицы, информации было столь мало, что узнать подробнее о детях Элуны не представлялось возможным. Однако, те упоминания, которые встречались в летописях, не всегда были такими уж лестными. Либо младшие дети богини не обладали той великой силой, которая была дарована их брату Кенарию, либо после встречи с ними мало кто из заклинателей оставался в живых. — Если верить моим видениям, то место Элуны заняла её старшая дочь, — хмуро ответила жрица. — Нора. — Покровительница ночных сумерек? — тут же вспылил Иллидан, словно обладательница этого имени была ему очень хорошо знакома. — Если память мне не изменяет, а она верна мне всегда, то напрашивается интересный вопрос. Нора — та самая богиня, во имя которой началась самая первая война, принёсшая в наш мир страх и ненависть? Она научила наш народ жестокости и приказала убивать троллей. В ней нет ни капли сострадания. На что ты рассчитываешь, решив призвать это существо? — Если время не изменило Нору, то её агрессия, направленная в нужное русло, отбросит Легион не только из наших лесов, но и со всего Азерота. — Время никого не меняет, — тяжело вздохнул Иллидан. — Однако, твои суждения чересчур наивны. Хочу дать тебе один совет — узнай побольше о том, что ты собираешься призвать, прежде чем давать этому существу дорогу в наш мир. — Непременно, — пробормотала Тиранда, в мыслях витающая уже где-то очень далеко от своего дворца.***
Аша почувствовала, что проваливается в сон, когда на востоке забрезжила серебристая полоска рассвета. Покатые своды пещеры во сто крат усиливали любые звуки — капли воды, собирающиеся в выемках стен, срывались вниз и с оглушительным бульканьем врывались в растёкшиеся по земле лужи. Раздражало всё. Грубая брань, доносящаяся со стороны поселения, пронзительный лай собак, даже сопение спящей Стражницы действовало на неё, как скрежет по стеклу для оголённых нервов. Возможно, сказывалась привычка отдыхать в уединении. Даже путешествуя с отрядом, Аша тщательно выбирала себе место для сна, поодаль от остальных. Теперь же придётся ещё долго делить своё личное пространство с Майев, если конечно она выдержит все тяготы жизни пленницы. Охотница задумчиво покосилась на Стражницу — умирать Песнь Теней определённо пока не собиралась. В предрассветный час все раздражающие звуки неожиданно смолкли, и Аша наконец погрузилась в беспокойную дрёму. Снились мутные воды озера Тенетопь, испускающие зловонные испарения в душный воздух. Всё вокруг мерцало в каком-то вязком тумане, а сама Аша превратилась в безобразную нагу. Она восседала на небольшом островке посереди этого водного царства, и ритмично била своим рыбьим хвостом по воде, с едва слышным хлюпаньем. Удары усиливались, и чавкающие звуки будто бы приближались. Вскрикнула чайка, и охотница резко подскочила, выныривая из своего странного сна. Что только не привидится на голодный желудок — ужинали они вчера подсохшими гренками Крутогорья, Аша чудом обнаружила остатки в глубине своего рюкзака. Хлюп-хлюп… Стоп, это ещё что? Охотница замерла, напряжённо вслушиваясь в звенящую тишину. Возможно, разум решил сыграть злую шутку, и звуки из сна оказались лишь плодом её воображения. Хлюп-хлюп-хлюп… Нет, это точно были чьи-то медленные шаги, проваливающиеся во влажную почву возле воды. И они осторожно приближались. Что-то, или кто-то явно пытался пробраться как можно осторожнее, но абсолютный слух охотника на демонов не подвёл эльфийку. — Майев, — тихо позвала она. — Ты это слышишь? Стражница не отзывалась. Пробормотав что-то неопределённое, она перевернулась на другой бок и свернулась клубком. На секунду Аша даже позавидовала ей — настолько крепкий сон может быть лишь у того, кто не терзается муками совести. Решив, что безоружная, и, к тому же новообращённая иллидари не принесёт никакой пользы в бою, даже если незваных гостей окажется несколько, эльфийка подняла свои клинки и в ожидании замерла, приняв боевую стойку. Звук приближался. «Тиранда всё же пришла проведать собачонку… — усмехнулась Аша, в предвкушении кусая губы. — Так отведай же собачьих клыков, Жрица» Когда шаги приблизились настолько, что можно было рассмотреть тревожно мерцающую ауру их обладателя, охотница совершила стремительный рывок прямо навстречу. Это был неожиданный манёвр, но в последний момент незваный гость выставил блокировку. Послышался глухой удар, затем лязг металла. Аша удержалась на ногах, хотя клинки из её рук предательски выскользнули. Времени на раздумья не оставалось. Зарычав, охотница бросилась на Тиранду, и они упали на землю, сцепившись в яростной схватке, как дикие кошки. Она царапалась и кусалась, норовя перебить крупную артерию, но Жрица с невиданной силой для её хрупкого тела заломила руки Аши за спину. Охотница упала на землю, тяжело дыша и извиваясь, как уж. Наконец, взошедшее солнце первыми лучами рассеяло ночную мглу, и Воронья Песнь ахнула. — Малфурион! — свирепо воскликнула она, прекращая попытки ослабить хватку, сковывающую руки. — Какого чёрта?! — Хотел задать тот же вопрос, — невозмутимо отозвался друид. — Как твои друзья до сих пор живы, если ты имеешь скверную привычку протыкать лезвием всякого, кто попытается приблизиться к тебе? Малфурион деликатно протянул руку, выказывая желание помочь ей подняться. Немного поколебавшись, Аша всё же приняла его помощь. Она ловко поднялась на ноги, отряхнула прибившуюся пыль и спрятала своё оружие за спину. Друид всё это время с нескрываемым любопытством наблюдал за её действиями, и, в конце концов, Аша почувствовала себя неловко. — Не люблю незваных гостей. Особенно тех, кто пытается застать врасплох своим появлением. Чем обязана визиту Верховного Друида? — невежливо осведомилась она, особо не скрывая сарказм в голосе. — Хм… Это самые странные извинения, что мне приходилось слышать. — И не подумаю извиняться. Вначале ты пытал меня, потом держал взаперти, а теперь подкрадываешься, как какой-то… Разбойник! Её гневную тираду прервал взрыв бурного смеха. Малфурион хохотал так удивлённо и добродушно, что Аша мгновенно почувствовала себя ребёнком, который своей детской серьёзностью рассмешил взрослого дядюшку. Её щёки неожиданно запылали. — Разбойник! — сдавленно проговорил он, когда смех утих. — Меня, конечно, по всякому называли, но это уж слишком, — и, усиливая её гневное замешательство, друид ещё раз рассмеялся. — Зачем ты пришёл? — Аша повторила вопрос, делая вид, что не замечает пляшущих искорок веселья в его глазах. — Может, пройдёмся? Есть разговор. Но меня смущает близость твоей пленницы. Уверен, она давно наблюдает за нами. «Почтенная чета Ярость Бури и так привнесла достаточно трагедии в мою жизнь» — мрачно подумала охотница, но вслух произнесла что-то нечленораздельное, что могло означать как отрицательный, так и положительный ответ. Видимо, восприняв её мычание, как согласие на утренний променад, Малфурион жестом пригласил Ашу проследовать вперёд по узкой тропинке. Предварительно набросив невидимый покров защитных чар на вход в пещеру, не позволяющий Майев сбежать. — Могу я рассчитывать, что всё сказанное останется между нами? — осторожно поинтересовался он, когда пещера со спящей Стражницей осталась далеко позади. Аша усмехнулась, чувствуя неожиданное, но от того не менее приятное ощущение власти над сдержанным и спокойным друидом. — У меня нет тайн от Владыки, — холодно показала свою позицию охотница. — Даже если он сейчас проводит время с моей женой? — он произнёс это с каким-то странным выражением, в котором угадывались нотки лёгкой грусти. — Иллидан Ярость Бури — не мой муж, чтобы я следила за его личной жизнью, друид. А вот тебе бы следовало внимательнее присматривать за женой, если сомневаешься в её верности. Аша произнесла это слишком быстро и, пожалуй, чересчур запальчиво, что Малфурион довольно улыбнулся, словно подтвердились какие-то его догадки. Теперь он не сомневался. — Ревность — сильное чувство, — усмехнулся друид. — Как хорошо, что я очень хорошо знаю Тиранду, поэтому ничто подобное не сможет завладеть мной. «Интересно, что он скажет, если увидит ненаглядную жену в объятиях своего близнеца?» — ехидно зашептал демон в голове охотницы, и на этот раз его слова лишь развеселили Ашу. Малфуриону вряд ли понравился её тихий смешок. — Я не хочу, чтобы этот ритуал свершился, — все-таки перешёл к делу друид. — И ты можешь мне в этом помочь. Охотница на демонов громко зевнула, намекая незваному гостю о том, что его предложения ее не интересуют. — Твои проблемы и желания меня не интересуют. Но, пожалуй, я выслушаю тебя.